Волчьи легенды

— Хочешь потрогать? Чонгук медленно кивнул. Его завораживал этот пошлый взгляд Чимина. Он опустил глаза на пах, но вновь поднял их на альфу. — И поцеловать тебя тоже хочу, — признался Чонгук едва слышным голосом. Чимин поднял одну ладонь к лицу омеги. Он огладил большим пальцем щеку и опустился к мягким губам. Слегка надавил на любимое пятнышко родинки, а после притянул к себе омегу. Их губы быстро столкнулись в жадном горячем поцелуе. Чонгук полностью лег на тело альфы и мгновенно заскулил в поцелуй, когда крепкие пальцы Чимина надавили на его бедра, раздвигая их еще шире. Чонгуку было чуточку волнительно из-за того, что их могли услышать, но больше — интересно и приятно. Он двинул бедрами и задохнулся, потому что и сам был уже предельно твердым под бельем. Чимин целовал его жадно. Он ласкал чужой язык губами, словно оголодавший зверь, прижимался влажными поцелуями к чувствительной шее и пытался ловить каждый вздох, что вырывался из губ Чонгука. А вздохов было много — трогательных, едва слышных. Чонгук плавился от каждого движения и подставлял свое тело под ладони и губы. Ему было так приятно и хорошо. Поцелуи Чимина на шее не были такими болезненными, как поцелуи Дасона. И к ним хотелось прикоснуться, надавливать на них, ощущая эфемерное тепло. Когда Чимин добрался до тонких ключиц, он уже едва ли сдерживал себя. Пуговицы Чонгука на его спальной рубашке расходились быстро, словно никто не был против этой пошлости в данную минуту. Широко распахнув спальную рубашку в стороны, Чимин с наслаждением провел губами по чужой груди. Чонгук поражено распахнул губы, впившись пальцами во влажные волосы. Коса Чимина практически растрепалась. Зубы альфы сомкнулись на одном из сосков Чонгука, заставив омегу шумно всхлипнуть от раздирающих тело и душу чувств. Он прогнулся в спине, с удовольствием вильнул бедрами, когда Чимин сменил зубы на язык и влажными быстрыми мазками стал дразнить его тело. Это не хотелось прекращать. С удивлением и вспышкой ревности Чонгук понял, о чем говорили те омеги тогда, пытаясь доложить ему о похождениях Чимина и о том, какой он альфа в постели. Это зудящее чувство вырвалось из Чонгука в виде едва слышного рычания. Он царапнул чужую шею и вспыхнул смущением, когда тяжелая ладонь альфы опустилась на его ягодицу со звучным шлепком. Это распалило сильнее. Возбудило. Чонгук вновь потянул ладонь к краю штанов альфы и не сдержал слабого стона, когда Чимин перехватил его тонкие пальцы и помог направить их под штаны. На нем не было белья. Под ладонью Чонгука оказалась горячая твердая плоть с бархатной кожей. Он волнительно сжал ее в ладони, быстро посмотрел в глаза Чимина, словно спрашивая, делает ли он все правильно. Он точно помнил, что с Дасоном такого не было. Не было настолько хорошо. Чимин одобрительно кивнул. Он смелее обхватил чужую ладонь и двинул ею в размеренном темпе, помогая и подсказывая. Чонгук всегда быстро учился, но именно в эту минуту он сходил с ума от того, как помогал ему Чимин. Он не убирал ладонь, и они двигались вместе, как единое целое. Ладони Чонгука были влажными из-за масла, и от этого скольжение было мягче и быстрее. Чонгуку понравилось наблюдать за откровенным лицом Чимина. Альфа не стеснялся показывать удовольствие, которое дарил ему Чонгук. Он клал одну ладонь на крепкую ягодицу омеги, сжимал её и не позволял отстраниться от себя. Больше всего Чонгуку в эту минуту нравилось то, каким приятно-разбитым он делал Чимина. Альфа жадно выдыхал в чужую шею, все еще ловил губами соски омеги, мелькающие перед глазами, ласкал их языком и собирал его стоны губами. Чонгук мазнул большим пальцем по головке возбужденного органа и едва удержал себя в сознании. — Сделай так еще, — хрипло попросил Чимин в самое ухо, после чего коротко рыкнул, когда Чонгук продолжил ласкать его головку. Тяжелое настойчивое трение вызвало новую волну удовольствия. Чонгук чувствовал пульсацию в своей ладони и удивленно пискнул, когда его ладонь стала влажной и горячей. Чимин помог ему: бережно вытер руку, заботливо поцеловал в щеку и снял спальную рубашку полностью, убрав ее в сторону. Чонгук своей наготы не стеснялся. Он и не стал смущаться, когда Чимин снял свои спальные штаны. Он уже видел твердый и тяжелый член альфы, дорожку темных волос от пупка к паху и теперь еще смог все это потрогать своими руками. Он примерно понимал, что будет дальше, поэтому избавился от белья. С Дасоном было просто: альфа сразу помогал ему встать в нужную позу, поэтому Чонгук и сейчас поступал заученными движениями. Уперевшись коленями в постель, он наклонился грудью ниже и волнительно вздохнул, когда на его вздернутых вверх ягодицах он почувствовал влажный поцелуй. — Так мне тоже нравится, но не сейчас, — Чимин говорил мягко. Он опустил сначала одну ногу Чонгука ниже, затем вторую. Помог ему улечься всем телом на живот, слегка раздвинув бедра в стороны. — Почему не сейчас? — Чонгук повернул голову в сторону альфы и заметил, как он потянулся к тюбику масла. — Ты поймешь чуть позже. Тебе понравится, обещаю, — Чимин разогрел масло в руках, хоть этого и не требовалось. Спина Чонгука была горячей, а его кожа — мягкой. Омега поджал пальцы на ногах от удовольствия, когда тяжелые и широкие ладони Чимина прошлись по его плечам. Он массировал его шею до легких красных оттенков, спускаясь все ниже и ниже. Чонгук сжимал покрывало под своим телом пальцами, боясь порвать его. Ладони Чимина дарили удовольствие на тонкой, хрупкой талии, сжимая его. Омеге пришлось вжаться лицом в подушку, чтобы сдержать горячий стон. Чимин огладил его пышные ягодицы и сжал кожу под ними, переходя массирующими движениями на бедра. От таких крепких движений тело превращалось в вату, пушистую и невесомую. Чонгука словно парализовало. Он не мог двигаться — ему и не хотелось уходить от этой дозы удовольствия. Когда пальцы Чимина стали оглаживать его кожу между бедрами, Чонгук крепко поджал губы. Из него так и вырывались вздохи и стоны, которые он практически не мог сдержать. Как и не смог сдержать своего удивления, когда почувствовал горячее опаляющее дыхание на своих ягодицах. Сердце забилось где-то в горле, Чонгук шумно сглотнул комок слюны и замер, когда Чимин, обхватив его ягодицы, широко раздвинул их в стороны. Прохлада мазнула между, прошлась колючим табуном мурашек, и Чонгук вновь шумно всхлипнул, когда язык Чимина и его чувственные губы оказались на его уже давно влажной от возбуждения дырочке. Его всего пробрало. Он быстро прогнулся в пояснице и поддался ягодицами выше, чтобы вновь повторить это трепетное, жаркое прикосновение. Уже не заботило то, что его могли услышать. Он впервые чувствовал себя настолько хорошо и одуряюще прекрасно. Чонгук все равно прижал ладони к губам, но больше от шока: он получал такое сильное наслаждение впервые. Он чувствовал все: как Чимин гладил его снаружи, влажно целовал и пачкал в слюне, и как он двигал языком внутри, дразня чужие чувствительные стенки и края дырочки, захлебываясь в слюне и смазке. В слюне захлебывался и сам Чонгук. Его глаза закатились от удовольствия, а тело было больше неподвластно ему. Внутренняя омега активно скулила и звала своего альфу, жажда сцепки была сильной. Он бы принял все в эту минуту из-за сильного возбуждения: и тяжелый член своего альфы, и его плотный узел, и точно позволил бы себя заполнить спермой. Чонгук хотел спросить, как так Чимин вообще умудряется делать ему настолько приятно, до маленьких судорог в теле и беспорядочно текущей задницы. Он не мог сказать ни слова. Он чувствовал только язык и губы, что продолжали его терзать и дразнить, пока его вздохи не стали особенно тонкими и частыми. Чимин перевернул его на спину легким, аккуратным движением. Возбужденный член Чонгука, покрытый смазкой, прижимался к животу. Взгляд омеги был разбитым и влажным. Чимин точно знал, что делать, чтобы Чонгук чувствовал себя таким. Альфа оставил несколько нежных поцелуев у пупка и спустился ниже. Его дыхание опалило бедра, которые он развел в стороны, лаская их нежную кожу. Чувствительно близко к паху. Чонгук соглашался на любую пошлость, в которую его утягивал Чимин. Его бедра оказались на крепких плечах Чимина, а сам он сжал голову альфы, когда тот мазнул языком по влажному члену. Это не продлилось долго. Когда его член был зажат губами Чимина, Чонгук вновь сжал шею альфы бедрами, натянулся струной и шумно кончил. Не стал скрывать сумасшедших вздохов и прикрыл лицо ладонями, пряча влажный взгляд. Тело вновь стало мягким, расслабленным и ватным. Чонгук не понимал, что с ним произошло. Вспышка удовольствия была беспорядочно яркой и томной. Он шумно всхлипнул в свои же ладони и ощутил тяжесть чужого тела совсем рядом. Лицо Чимина из расслабленного превратилось в испуганно-удивленное. — Что такое? Чонгук? Посмотри на меня. Чонгук убрал ладони, вяло улыбнулся, чтобы дать понять, что с ним все в порядке. Пальцами Чимин собрал маленькие бусины слез, катящиеся по вискам, и нежно поцеловал в обкусанные от страсти губы. — Тебе больно? — Нет, — честно прошептал Чонгук, — мне очень хорошо. Мне никогда не было так хорошо. Он прикрыл влажные ресницы, позволив альфе осыпать свое лицо нежными и долгими поцелуями. — Я хочу твою метку, — признался Чонгук. Он поднял ладони к шее и надавил на кожу пальцами. — Хорошо, — Чимин кивнул, он был согласен. Чонгук коснулся чужой щеки, погладил кожу и спокойно прикрыл глаза на несколько секунд. Чимин тихо усмехнулся. — Ты засыпаешь? — он поймал ладонь Чонгука и сжал его пальцы, нежно поцеловав в ладонь. Разнеженный Чонгук на его постели среди его пышных подушек выглядел таким мягким и трогательным в эту минуту. Его ресницы трепетали, а губы были разомкнуты. От него пахло невероятно теплым запахом. — Нет, — протестующе выдал омега и даже пару раз поморгал. Но его клонило в сон. Чимин это прекрасно видел. — Нужно убрать покрывало и лечь под одеяло, ты так замерзнешь, если будешь лежать без одеяла, — Чимин шептал тихо. — Да, — Чонгук очаровательно выдохнул и слегка нахмурился, словно Чимин его в эту секунду будил и мешал спать. — Ладно, спи, — решив не тревожить больше омегу, Чимин аккуратно вытянул покрывало и одеяло. Он накрыл Чонгука одеялом, затушил свечу и лег к омеге, притянув к себе его обнаженное мягкое тело. Чонгук действительно спал беззаботным сном в руках Чимина.

***

Он улыбается очень ярко и тепло. И напоминает о прошлом, когда выжить и спастись было единственной вещью, о которой Чонгук мечтал. Он ощущается чувственно и нежно. Тепло улыбается, кладет ладони на щеки и подшучивает над таким удивленным видом. Джиан выглядит так реально во сне, что хочется обнять его и не отпускать. Чонгук так и делает — он крепко притягивает к себе омегу и вцепляется в него, как в единственное осязаемое живое существо в этом пространстве. «Волчонок». Всего одно слово, произнесенное нежным тембром Джиана, и Чонгук громко всхлипывает, с трудом вздыхая. Он чувствует чужой аромат с особым наслаждением, как мед на языке. Рядом с ним что-то двигается, и Джиан, коротко подмигнув, легко растворяется в пространстве. Становится светло. Чонгук открывает глаза и быстро моргает, чувствуя пару горячих слезинок, катящихся по вискам. Они заползают в уши, доводя до дрожи. Больше всего удивляет нависший над ним Чимин. — Тебе приснился плохой сон? Его голос тихий и спокойный. Чонгук отрицательно качает головой: этот сон был неплохим. Наоборот — ярким, красочным и теплым. Объятия Джиана согревали. — Мне приснился Джиан. — Правда? Чимин смотрит удивленно, желая узнать подробности. — Мы не успели поговорить, просто обнялись. Но он ощущался так хорошо и реально во сне, — Чонгук коротко улыбнулся, — всё такой же красивый и добрый. Чимин грустно улыбнулся. Он своего папу помнил именно таким. — Помнишь, у нас много дел сегодня? — перевел тему Чонгук, — мне нужно сделать торт для Хваёна, а еще твой отец попросил испечь разные лепешки. — Сам попросил? — Чимин игриво дернул бровями и усмехнулся. — Да. Кажется мою еду он любит больше, чем еду Бёля. — Это хороший знак. Чимин говорил верно. Это было хорошим знаком. Чонгук весь день потратил на готовку. Они с Бёлем больше не говорили о свадебном обряде и беременности, но Чонгук видел, как тяжело становится Бёлю долго находиться на ногах. Омега часто уставал, сидел на стуле, пока Чонгук раскатывал тесто на лепешки. Бёль пил чай и жаловался на сонливость, но он все равно клал ладонь на живот. Он помогал Чонгуку: нарезал зелень, чистил вишни и абрикосы от косточек. Они много разговаривали, смеялись и практически не чувствовали дискомфорт. Ближе к вечеру, когда все было уже готово, Чонгук тоже присел отдохнуть. Чихён, Чимин и Джено вернулись из Совета, найдя омег на кухне. Чонгук понимал: на стол нужно накрыть, накормить всех голодных альф, помыть после них посуду. Он был рад, что в этом ему помогал Бёль. Омега без лишних вопросов стал ставить кружки на стол, чтобы налить в них чай, он разместил тарелки с пышными лепешками нескольких видов: сладкие с ягодами, мясные, еще и немного с творогом. Торт, который они готовили для Хваёна, охлаждался в погребе. Бёль заберет его на следующий день, или Чихён сам принесет его, как подарок. У Хваёна будет день рождения. — Вкусно пахнет, — подметил Джено, зайдя на кухню. — Садитесь, — Чонгук кивнул в сторону стола. По взгляду Джено он почему-то понял, что альфа точно знал, чем они с его сыном занимались ночью. Чонгук удивлялся от самого себя, но после этой ночи он не испытывал стыда и страха перед Джено, и смотреть ему в глаза уже было не так волнительно. Чимин, прежде чем сесть на место, низко наклонился и поцеловал своего омегу в щеку. Теперь альфа каждый день пропадал в Совете, готовясь стать будущим вожаком. — Я тут подумал, — Чонгук посмотрел сначала на Чимина, а затем на Джено. — А нельзя ли сделать так, чтобы наш с Чимином свадебный обряд прошел вместе с обрядом Чихёна и Бёля? Омега, услышав эту идею, сразу же встрепенулся и посмотрел на нахмурившегося Джено. Вожак явно задумался над этим предложением. — Законы этого не запрещают. В один день можно проводить свадебные обряды, — Джено кивнул, — хорошая мысль, Чонгук. — И отец не будет ругаться, — кивнул Бёль, — он уже начал спрашивать о моем самочувствии, потому что мне плохо по утрам… Чонгук, ты правда не против? — Да, мне кажется, это правильно, — Чонгук пожал плечами, посмотрев на Чимина, — ты ведь не против? — Абсолютно нет. Я тоже считаю, что это правильная мысль. Чихён влюбленно улыбнулся на такое заявление, он думал теперь только об этом — о предстоящем свадебном обряде. — Мы займем домик моего папы, — Бёль скромно улыбнулся, посмотрев на Чонгука. — М-м, — омега в ответ удивленно вскинул брови, пока Чимин рядом не издал тихий смешок. — Для ночи, полной любви. Омыть тело омеги, который становится мужем. Помнишь? Мой папа это рассказывал тебе, — Чимин прищурился с улыбкой, — мы займем его домик. Там родное для тебя место, я полагаю. — Да, в его домике мне было бы спокойно, — согласился Чонгук, быстро кивнув. Они решили не затягивать с этим. Чонгук попросил только одного — дождаться приезда его папы, чтобы он тоже мог разделить эту радость с ними. Приезд Тэмина Чонгук ждал особенно сильно. Он вернулся в домик Юнги следующим днем, чтобы навести там порядок. Легкие занавески быстро отстирывались от пыли, Чонгук вешал их во дворе. Погода с каждым днем становилась теплее, и снег уже начал таять, создавая небольшие лужи. С крыши часто капала вода на крыльцо, и Чонгук каждый раз пытался пробежать как можно скорее, чтобы эта вода не попала на голову, но каждый раз он проигрывал самому себе — неприятные капли текли на шею, заставляя морщиться. Дом Юнги Чонгук полностью вымыл за два дня. А еще успел сходить на день рождения Хваёна. Он ходил поздравить омегу вместе с Чимином и не имел никакого желания отходить от своего альфы. С Дасоном они сидели за одним столом. Чонгук вспоминал ту боль от потери ребенка, поэтому в сторону альфы не поднимал глаз. Не смотрел. Он держал Чимина за руку, клал голову на его плечо и наслаждался от легких касаний пальцев на своей талии. Чимин о нем заботился: отвлекал от плохих мыслей шутками и разговорами, поглаживал и обнимал, чтобы его омеге было комфортно. Чонгуку было хорошо присутствовать на таком празднике и быть частью этого торжества. Но он понимал еще одну вещь, от которой нельзя было отказываться. Чонгуку хотелось, чтобы Хваён его осмотрел как их лекарь и чтобы сказал, что он полностью здоров, а его тело готово к вынашиванию ребенка. Чонгук хотел этого — быть беременным. Быть папой маленького волчонка, которого они могли бы зачать с Чимином. Когда закончился праздник, буквально на следующий день Чонгук увиделся с лекарем. — Хваён, я бы хотел, чтобы ты меня осмотрел, — попросил Чонгук, когда они шли по рынку. — Тебя что-то беспокоит? — Хваён бросил удивленный и слегка испуганный взгляд. — Просто хочу убедиться, что я смогу… забеременеть. И что никакой ошибки не будет, — Чонгук поджал губы. Наверное, ему следовало рассказать Хваёну о том, что его внук умер, даже не родившись. Омега уверен, что это будет звучать жестоко, но он ни в коем случае не хотел задевать Хваёна. — Вообще-то кое-что случилось, — Чонгук коротко вздохнул. Он потянул Хваёна за рукав куртки и низко к нему нагнулся, чтобы сказать это тихо, как секрет, и не дарить людям сплетни для обсуждений. — Я носил ребенка Дасона, но он не выжил. Хваён смотрел грустными, понимающими глазами. Он поджал губы и легко приобнял Чонгука. Его поцелуй затерялся между пушистых светлых волос. — Прости за всё, что я тебе говорил, — Хваён зажмурился, — я не думал, что Дасон будет проявлять такое собственничество по отношению к тебе. Я намекал ему, что вы не сможете быть вместе, что ты омега для другого альфы. — Я не обижаюсь на тебя, — Чонгук отмахнулся, коротко улыбнувшись, — я много разговаривал со своим папой, он подарил мне мудрость, наверное. — Это правда, — омега кивнул, — ты стал сильнее и смелее. — Ты на меня тоже не обижайся, хорошо? — Чонгук легко улыбнулся. — Как я могу? Ты скоро станешь уважаемым омегой нашего поселения, — Хваён тепло улыбнулся, чуть лукаво. Чонгук не сдержал счастливой улыбки в ответ. Он не был уверен, что сможет ходить к Хваёну в гости один, без Чимина, но он был рад поговорить с омегой и убедиться в том, что они друг на друга не держат зла. Хваён ведь тоже был тем человеком, который спас его однажды, поэтому Чонгук был благодарен. Он был счастлив, проживая эту жизнь.