A Most Deadly Love

      План Зоро по убийству Робин в ту ночь, казалось, был судьбоносным, поскольку в тот момент, когда он добрался до здания общежития, он столкнулся с Нами. Только тогда до него дошло, что он не видел ее на вечеринке.       Она, похоже, не была рада его видеть: в глазах появилась грусть, как только она наткнулась на него. По ее внезапному исчезновению на днях было очевидно, что она изо всех сил старалась избегать Зоро.       — О, привет, я как раз собиралась тебя найти, — довольно мрачно и хмуро поздоровалась Нами, хотя все еще не могла смотреть ему прямо в глаза.       — Да?       — Да, я закончила свой отчет, так что, полагаю, ты волен делать, что хочешь.       Зоро захотелось сказать что-нибудь, все, что угодно, этому жалкому отражению той сильной девушки, которую он встретил всего месяц назад. Он желал утешить ее, хотя и знал, что это бессмысленно, потому что именно так это всегда и заканчивалось — чьей-то смертью.       Однако он так и не сумел ничего сказать, так как слабая решимость Нами, казалось, поколебалась, и ее глаза встретились с глазами киллера с новой надеждой, даже когда они наполнились слезами.       — Я хочу, чтобы ты знал, что исследования Робин могли бы изменить наш мир и, возможно, даже изменить взгляды такого человека, как ты, и что если бы ты увидел кое-что из того, что она узнала о наших лидерах, ты бы бросил все и обратился против них.       Несмотря на ее уверенность, Зоро даже не вздрогнул и не пошевелился от ее слов.       — Но теперь уже ничего не изменить, я уже подписала контракт на ее смерть, не так ли? Так что я не буду больше жаловаться и умолять, более того, я даже скажу тебе, где она, — она в нашей комнате, занимается исследованиями, а не развлекается с друзьями, как хотела, потому что это сейчас важнее любого человека, — упаднически продолжила Нами, и Ророноа кивнул.       — Спасибо, я обязательно учту это, когда закончу, — ответил он, его глаза стали стальными, так как напряжение между ними нарастало.       Несколько мгновений они стояли в невыносимом молчании, пока Нами не сделала глубокий вдох и не закрыла глаза, успокаиваясь и расслабляя тело, прежде чем снова их открыть.       — Я не буду тебя задерживать, но знай, что это будет последняя наша встреча, и ты никогда не услышишь моего имени, с меня хватит, — она еще раз кивнула киллеру и вышла из общежития.       Зоро подождал, пока ее шаги затихнут, и только после этого двинулся с места. Сначала он вернулся в свою комнату, чтобы достать необычный нож, который он взял с собой для этой миссии. Он всегда предпочитал клинок любому другому оружию, считая его гораздо более совершенным и милосердным, чем любой другой способ убийства. Это был прекрасный инструмент, который не оставлял уродливых дыр и не издавал шума, если им умело и бережно пользоваться.       Взяв все это, он отправился в комнату Нами и Робин. Его разум погрузился в тишину, и он был благодарен за это. Зоро понял, что это было правильное решение, уже по одной этой тишине. Если бы он еще немного подождал, прежде чем убить Робин, в его голове царила бы неразбериха из криков гнева и смятения. Его мучил бы этот взгляд Луффи, и он хотел бы вернуться, извиниться и просто быть рядом с ним. Было более чем очевидно, что Монки нуждался в друге, который поддержал бы его после неизвестных новостей, которые тот получил.       Но теперь Зоро был готов убивать, и его разум был сосредоточен только на своей миссии, пока не будет выполнена, а как только она будет выполнена, он сможет двигаться дальше, уйти и забыть обо всем, что произошло. Дойдя до двери женского общежития, Зоро на мгновение задумался. Решая, что лучше: постучать и напасть таким образом, или просто войти и, возможно, дать Робин еще несколько минут побыть со своими исследованиями.       В конце концов, он выбрал последний вариант, бесшумно потянув за ручку двери и открыв ее. Он даже не издал ни звука, когда вошел в комнату и увидел Робин, сидящую за своим столом, спиной к нему. Только когда он захлопнул дверь, все изменилось.       — Уже все? Вечеринка действительно была такой плохой, что пришлось вернуться так рано? — с легкой усмешкой спросила Робин.       Она даже не обернулась, пока Зоро не прошел половину пути по комнате, и даже после не выглядела удивленной или заинтересованной. Она смотрела на него и на клинок в руке, и в ее взгляде было что-то обреченное. Она просто улыбнулась.       — Значит, колокол звонит и по мне, да? — спросила Робин, и киллер, сам не зная почему, застыл под ее пронзительным взглядом. Что это было за парализующее чувство внутри него? Страх? Нет, что-то другое.       — Все в порядке, с того момента, как Нами доложила обо мне твоему начальству, я поняла, что бежать больше некуда, я готова, — продолжила она, и тут Зоро понял, что это такое. Он никогда не встречал человека, который мог бы смотреть в его глаза, — на свою смерть, — с таким спокойствием. В последние мгновения Ророноа видел лишь страх и отчаяние.       — Хотя, несмотря на это, я хочу, чтобы ты знал, что я не хочу умирать и не испытываю к этому никакого желания, я давно дала обещание и клятву жить дальше. Я просто смирилась с тем, что моя жизнь закончится, я всегда знала это, с того самого момента, как поняла, что я единственный оставшийся в живых обладатель тайны, утраченной для всего мира.       Зоро стиснул зубы и крепче сжал свой клинок.       — Если ты не хочешь умирать, почему бы тебе ничего с этим не сделать? — он задал вопрос, и в этот момент улыбка на лице Робин превратилась в нечто менее дружелюбное.       — Потому что, хотя ты и можешь убить меня, я не хочу лишать жизни тебя.       И хотя Зоро был уверен, что сможет лишить ее жизни, не теряя своей, благодаря своим многочисленным тренировкам, он все же не смог поднять свое оружие.       Это не осталось незамеченным Робин.       — Ты не можешь этого сделать, да? В тебе что-то изменилось.       Возможно, это было из-за Нами?       Зоро знал, что это было, и, хотя слова Нами, несомненно, крутились в разрозненном сознании, не она сделала это с ним, это было очевидно.       — Понятно, конечно же, это был Луффи, не так ли?       Его хватка снова усилилась.       — Да, в этом есть смысл, он умеет находить общий язык с людьми, ты так не думаешь? Кажется, он понимает нас гораздо лучше, чем мы сами, и, похоже, даже такой человек, как ты, не застрахован от его свободолюбивой натуры, — сказала Робин, и Зоро пришлось отвернуться. Все было кончено. Он просто не мог заставить себя сделать это.       — Итак, если это твое решение, готов ли ты к последствиям? Я уйду при первой же возможности, если ты это позволишь, — предупредила его девушка, и он кивнул.       — Я не могу тебя убить. Мне нравится думать, что у меня осталось что-то вроде морального компаса, и если Нами права, то ты этого и не заслуживаешь, — ответил Зоро, прежде чем спрятать нож в карман да направиться к выходу.       — Пусть будет так, хотя было бы неплохо, если бы ты признался, что это только потому, что я подруга Луффи. Но, думаю, если это поможет тебе лучше спать, то кто я такая, чтобы говорить такое?       Зоро лишь на мгновение застыл при этих словах, прежде чем уйти.       Он шел так быстро, как только мог, пока не вернулся в свою комнату, захлопнув за собой дверь. Ноги подкосились, и он сполз на пол, ударившись затылком о дверь, а затем опустил голову на руки. Его тело сотрясала дрожь.       Он не был уверен, хочет ли он выругаться или просто сдаться, но в любом случае он чувствовал себя ужасно. В голове у него снова зашумело, и он задал себе миллион вопросов. Что теперь? Неужели он сам себя раскрыл? Мог ли он так легко солгать им? Будет ли он наказан, независимо от того, солгал он или нет? Все ли в порядке с Луффи?       Именно этот последний вопрос заставил его разум и тело успокоиться. Зоро, возможно, ожидало невиданное доселе наказание за его провал, и все же он хотел узнать, как поживает парень, виновный в этом беспорядке? Он бы спросил, почему, но в этом больше не было необходимости. А вот о чем он мог бы спросить, так это о том, как Луффи удалось всего за месяц посеять в нем такой невообразимый внутренний хаос? Это просто не имело никакого смысла.       Ророноа ничего так не хотел, как просто выйти и разобраться с Луффи. Он хотел дать ему понять, что именно, черт возьми, тот натворил, хотел накричать и позволить себе разозлиться. Он знал, что солнечный мальчишка не виноват в случившемся, но ему нужно было кого-то обвинять. Киллер думал о том, что скажет, и ему было хорошо… до тех пор, пока он не осознал сколько боли может причинить своими словами невинному человеку.       Тогда Зоро внезапно вынырнул из темных глубин своего сознания и заставил себя сделать глубокий вдох. Нет, это было совсем не то, чего он хотел. Он точно знал, чего хочет. Он хотел быть рядом с Луффи, но это было уже невозможно.       Он все разрушил.       Ророноа даже не осознавал, насколько устал, пока не пришел к такому выводу и не почувствовал, что его тело вдруг стало тяжелым. Зоро едва успел поднять голову и прислониться к двери, прежде чем его глаза закрылись. Последнее, что он увидел, было то же самое, что он видел с самого начала.       То, что Усопп вообще не вернулся той ночью, было лишь второй мыслью, когда он проснулся. Первой была мысль о том, как ужасно он себя чувствует и какую сильную боль испытывает. Но этого следовало ожидать, ведь он спал на полу, а подушкой служила дверь.       Было непривычно тихо, не было ни будильника Усоппа, ни рассказов о его последнем изобретении, как всегда, когда они одевались. Тишина длилась так долго, что Зоро чуть было не подумал, что во время его сна наступил конец света, но звук знакомых голосов отогнал эту мысль.       — Зоро-я? Парень с зелеными волосами, так? — послышался голос Ло, и теперь Ророноа точно проснулся: он встал и прижался ухом к двери.       — Да, ты не знаешь, вернулся ли он сюда? — А вот это уже был голос Усоппа.       — Не уверен, может, и возвращался, но я ничего не слышал.       — Ладно, все равно спасибо.       — Подожди, разве он не живет с тобой? Почему ты сам не можешь посмотреть?       Последовала пауза, после которой Усопп вздохнул.       — Потому что прошлой ночью кое-что случилось с Луффи, и мне просто нужно передать Зоро, что я не вернусь ни сегодня, ни, может быть, даже завтра, — объяснил он, и киллер забеспокоился.       Было ли это связано с тем, что произошло между ними, или с новостями, которые получил Монки? Усоппу не было смысла так избегать его, если это было не из-за их любовной драмы. Очевидно, он был зол на Зоро за то, что тот бросил Луффи, и теперь не мог заставить себя даже заговорить с ним.       — Хорошо, так почему бы тебе просто не пойти и не сказать ему об этом?       — Потому что я немного зол на него и подумал, что раз уж я встретил тебя здесь…       — Что ты просто заставишь меня сказать ему? Слушай, я тебе не посыльный, если тебе есть что ему сказать, говори сам.       — Я не думаю, что смогу, так что не можешь ли ты сделать это для меня? Или хотя бы для Луффи? Он нуждается во мне прямо сейчас, и я не хочу тратить время на Зоро и его оправдания, — все еще упорствовал Усопп, и, несмотря на долгое молчание, Ло уступил.       — Хорошо, но скажи Луффи, чтобы он приходил ко мне, когда ему будет удобно. Похоже, ему сейчас не помешает еще один друг, если это так важно, как ты говоришь.       — Не волнуйся, я передам, спасибо большое.       А затем послышался звук удаляющихся шагов.       Зоро понял. Он действительно все испортил. Его собственный сосед по комнате не мог даже смотреть на него.       Услышав это, киллер мог придумать только одно — пойти к тому дереву. Что еще ему оставалось делать? Он не мог убить Робин, не мог пойти к Луффи и не решался вернуться, чтобы отчитаться, пока его сами не вызовут с отчетом.       Открыв дверь, он застал Ло, который, очевидно, собирался постучать в их дверь, потому что взгляд тут же наткнулся на поднятый кулак студента.       — О, Усопп хотел, чтобы я…       — Я слышал, — коротко ответил Ророноа, протискиваясь мимо него и закрывая за собой дверь.       — Я собирался поблагодарить тебя за ту ночь, но раз ты так себя ведешь, — пробормотал Ло, скрестив руки на груди, и Зоро устало вздохнул.       — Поблагодарить меня за что? Что попросил вас заткнуться?       — Да, я не знаю, что это было, но это вроде как заставило меня очнуться и все осознать. Так что — спасибо.       — Да пожалуйста.       Затем Зоро повернулся и направился к выходу.       Он запомнил, что на улице было холодно, а небо было мрачным и гнетущим. Оно как нельзя лучше соответствовало настроению, но не поэтому он так хорошо его запомнил. Дело в том, что по пути к месту встречи, Зоро прошел мимо нескольких человек, одним из этих людей был Санджи. Этот блондинистый идиот бросил на киллера такой злобный взгляд, что у него мурашки побежали по коже и стало холоднее, чем на улице.       Он быстро пришел в себя, но это не помешало Ророноа задуматься о том, сколько людей знает о том, что произошло вблизи дерева накануне вечером. Все ли друзья Луффи знают о том поцелуе? Неужели все они теперь ни на шутку боролись за его жизнь? Не то чтобы это было плохо, но Зоро решил, что, возможно, это было бы предпочтительнее — быть убитым, а не возвращаться с проваленной миссии.       Когда он подошел к дереву, его охватило странное чувство. Оно уже не казалось таким уютным и привлекательным. Как будто он запятнал его своими поступками. Все, что он мог сделать — это стоять и смотреть на то место, где недавно стоял Луффи, и его счастливое лицо превращалось в то самое, которое преследовало киллера. От этого действительно не было спасения, пока он оставался здесь.       Зоро вздохнул, обернувшись, чтобы посмотреть на огромный кампус перед собой. Ему здесь не место, и он не имел права думать иначе. Он явился сюда с единственным намерением убить молодую женщину, а затем влюбился в ее друга и разбил сердце как себе, так и ему. Единственным победителем здесь была Робин, которая могла продолжать жить до тех пор, пока не появится следующий человек, целью которого будет покончить с ней. В общем, никто не выиграл, и Ророноа чувствовал, что во всем виноват он сам. Если бы только он отказался от миссии в пользу другого, ведь нередко люди вроде него отказываются от такой работы, когда чувствуют, что кто-то другой подойдет лучше. По крайней мере, так он мог бы оставаться в неведении обо всем.       С этими мыслями, глядя на улицу, Зоро принял решение. Пора было собираться и уходить, как только ему отдадут приказ. Пройдет не более нескольких дней, прежде чем его рапорт пройдет проверку и в ответ на него будет отправлен ответный запрос. Нужно было убедиться, что у него есть идеальное время и предлог, чтобы просто исчезнуть. Не то чтобы киллер считал, что кто-то вспомнит о нем или хотя бы заинтересуется его исчезновением. Если уж на то пошло, все будут рады его исчезновению.       Он провел оставшиеся дни, просто валяясь без дела и посещая лекции, чтобы избежать каких-либо подозрений. Усопп за эти дни так и не вернулся, а если и вернулся, то не в их комнату.       За эти дни он также заметил, что Луффи совсем не было поблизости. Зоро не видел его ни в коридорах, ни на улице, он даже не видел его в столовой, когда решался туда заявиться, что было самым необычным. Это было довольно тревожно и не давало ему покоя по ночам. Неужели он действительно так сильно обидел? Или это из-за плохих новостей? Это было очень странно, ведь в разговоре с Ло, Усопп не упоминал о них, только о том, что Ророноа вовлечен в ситуацию.       Это настолько обеспокоило, что даже в день своего отъезда киллер обнаружил себя стоящим перед дверью Луффи и Санджи. Он не был уверен в том, что скажет, да и вообще собирается ли он что-то делать, но он был здесь.       Он простоял там, как ему показалось, несколько часов, поднимая руку, чтобы постучать, прежде чем снова ее опустить. Это было все, что он мог заставить сделать свое тело, так как мысли метались между тем, чтобы заставить себя это сделать или просто уйти и никогда не возвращаться. Зоро никогда не думал, что будет так трудно просто постучать в дверь.       За это время мимо него прошло несколько студентов, но никто из них, казалось, не обратил на него внимания. На самом деле, только когда Ророноа перестал что-либо делать, он заметил, что в этом коридоре и вообще в здании есть другие люди. Он вздохнул, а затем повернулся и решил, что лучше оставить Луффи в покое.       Однако, как обычно, план Зоро пошел не так, как он рассчитывал. Поскольку он бросил последний взгляд на дверь, прежде чем отвернуться и уйти, да столкнуться лицом к лицу с тем, кого он меньше всего хотел видеть. Санджи.       Ни один из них не сказал ни слова друг другу, они просто смотрели, ожидая, кто первым сделает шаг. Санджи лишь перевел взгляд с двери на киллера и выжидающе приподнял бровь.       Но Зоро ничего не сказал, а предпочел отвести взгляд от парня. Он не был обязан отвечать ему на этот немой вопрос. Они почти не разговаривали и ясно дали понять, что с самого начала не понравились друг другу. Так что нет, он не собирался ничего говорить.       На самом деле Ророноа планировал уйти, сделав шаг к выходу, в надежде, что Санджи просто отойдет и отпустит его без каких-либо вопросов, но он сильно ошибался.       Едва он сделал этот шаг, как Санджи схватил его за ворот рубашки и прижал к двери со скоростью, с которой никто не мог сравниться в тот момент.       — Ну все, ублюдок, хватит, — выплюнул тот, его глаза были остры и холодны, будто кинжалы, а в голосе звучала угроза. Ну, угроза любому, кто не был обученным убийцей.       — О чем, черт возьми, ты говоришь? И убери от меня свои поганые лапы, — Зоро потянулся и схватил Санджи за руки, безуспешно пытаясь их отдернуть. У того была железная хватка.       — Ты знаешь, о чем я говорю, я говорю о Луффи и о том, что ты с ним сделал, — объяснил Санджи, и Ророноа разочарованно вздохнул, опустив руки.       — Послушай, то, что произошло той ночью, не твое собачье дело, ясно?       Хватка почему-то стала еще крепче.       — Не мое дело? Что именно меня не касается, придурок? Ты бросил его и разбил ему сердце, — зло возразил блондин, и Зоро пришлось стиснуть зубы, чтобы не наброситься на него.       Он знал, что был неправ, но почему это имело такое большое значение для Санджи? Иногда у людей просто не складывались отношения, независимо от того, как это заканчивалось. По мнению киллера в такой физической конфронтации не было никакой необходимости.       — Я знаю, что я сделал, но я сделал это ради него.       — Ты действительно в это веришь? Боже, ты еще больший идиот, чем я думал.       — О, да? Что ж, извини, что разочаровываю, но опять же, это не твое дело, и ты не имеешь права высказывать свое мнение о том, встречаюсь я с твоим другом или нет, это наше с ним дело. Точка, — этот ответ, казалось, на мгновение остудил Санджи, но не на дольше.       — Господи, дело не в вашей откровенной влюбленности друг в друга, если между вами что-то и произошло той ночью, я об этом не знаю, я говорю о том факте, что ты оставил Луффи одного, когда он больше всего нуждался в друге и поддержке.       И теперь настала очередь Зоро на мгновение замолчать.       — Что?       Он не понимал, что сейчас происходило.       — Ты все слышал, тупое маримо.       — Нет, серьезно, о чем, черт возьми, ты говоришь? Это из-за того телефонного звонка, который он получил? — спросил Зоро, в замешательстве пропустив это оскорбление мимо ушей.       — О чем еще я мог говорить? Конечно, речь идет об этом.       — Но ты только что сказал, что я разбил ему сердце, что из этого было понятно? — возразил киллер, и Санджи разочарованно застонал.       — Ты оставил его одного, когда ему было больнее всего. Именно ты, парень, на котором он помешался с самого первого дня, и одного этого было достаточно, чтобы разбить ему сердце. Романтика — не единственное, что разбивает сердце, идиот придурошный, — объяснил он, и хотя Зоро уже знал, что Луффи ответил взаимностью на его чувства, но это не помешало ему ощутить теплую щемящую боль в груди. — Теперь ты понимаешь, что натворил?       — Не совсем, ты сказал, что я ему нужен, но зачем? Я не остался с ним после разговора и не знаю, что с ним случилось, — честно сказал Ророноа, и на лице Санджи появилось бесценное выражение шока и замешательства, когда тот уставился на него.       — Прости, но ты же не всерьез говорил, что не слышал о том, что случилось с Луффи, верно?       Хватка немного ослабла.       — Я действительно не знаю, так что не мог бы ты наконец объяснить, что происходит?       Санджи на мгновение опустил голову, прежде чем, наконец, отпустить смертельную хватку и снова посмотрел киллеру в глаза.       — Ладно, ты все равно мудак, что бросил его, потому что, черт возьми, ты бы ни за что не догадался, что с ним что-то серьезно не так, но я думаю, если ты ушел до того, как услышал, то и говорить не о чем. Но прежде чем я расскажу, я предполагаю, ты заметил, что Луффи не появлялся поблизости последние несколько дней? — уточнил Санджи, и Зоро кивнул. — Ну да, просто так это не скажешь, и я бы не стал, если бы Луффи не доверял тебе или не хотел, чтобы ты знал. С Эйсом что-то случилось, что-то плохое.       По торжественному выражению его лица и по тому, как он избегал взгляд киллера, было понятно, что этот человек очень много значит для Монки. Хотя Зоро все равно не мог не поднять бровь, услышав иностранное имя.       — Мне жаль это слышать, но кто такой Эйс? Я никогда с ним не встречался, — Зоро скрестил руки на груди, и этот ответ, похоже, удивил Санджи, так как его глаза расширились.       — Он тебе не рассказывал? Ну, я думаю, он на самом деле не говорит о нем, если его не спрашивать. Эйс — старший брат Луффи, он действительно славный парень, как я слышал, но у него немного вспыльчивый характер, и он любит подраться, ты понимаешь, к чему я клоню?       Зоро, конечно, сначала был удивлен. Он никогда по-настоящему не задумывался о том, какой может быть семья Монки или насколько она большая, жаль, что первым человеком, о котором он узнал, был Эйс, если ситуация была такой плохой, как казалась.       — Полагаю, он сильно пострадал в драке? — предположил Ророноа, это должно было быть что-то очень серьезное, судя по разбитому выражению лица Луффи в ту ночь.       — Да, в общем-то, так оно и есть, все выглядит не очень хорошо. С тех пор как это случилось, он лежит без сознания в больнице, и там же находится Луффи. Он очень переживает из-за этого и не отходит от брата ни на шаг, а Усопп тоже с ним, так что он там не один.       И хотя Зоро ужасно переживал за Луффи, если все действительно было так плохо, как Санджи обрисовал, он изо всех сил старался увидеть картину в целом.       — Мне жаль его, правда жаль, но я не понимаю, что я должен делать? Я вижу, что вы все злитесь из-за того, что я бросил Луффи, но что сделано, то сделано, к чему тут мое участие. Я и так уже все испортил с ним, так что, если это была просто попытка заставить меня чувствовать вину или что-то в этом роде, тебе не нужно было так распинаться, мне и так плохо.       И тут же в глазах Санджи вновь вспыхнул огонь, и он снова толкнул киллера к двери, на этот раз прижав руку к груди, не давая сдвинуться с места.       — Что, черт возьми, это за вопрос? Ты его друг, так? Ты имеешь к этому самое непосредственное отношение!       И это глубоко задело.       Его друг? Он был другом Луффи? Все еще?       — Не имеет значения, являетесь ли вы лучшими друзьями, возлюбленными или кто вы там друг другу, но если ты чей-то друг ты не отказываешься от него после одного глупого случая, ты идешь к нему, если он нуждается в тебе, даже если ты не видел его много лет, или даже если вы знакомы всего месяц, ты идешь, идешь к нему, черт возьми.       — Но почему я? Почему всегда это я? Я не понимаю его и не понимаю, что я могу сделать такого, чего не можешь ты, — возразил Зоро, но Санджи только расстроенно покачал головой.       — Я не знаю, но все это не имеет значения, думай только о Луффи, только он сейчас важен.       И Зоро почувствовал, что на мгновение отключился, его разум затих, а тело застыло. Неужели все было так просто? Неужели все это действительно было так просто?       Да, так и было. Ничто, кроме Луффи, не имело для него сейчас значения, он был единственным, за кого киллер держался все это время. Несмотря ни на что, ни на его миссию, ни на какие сомнения и переполняющее обилие чувств, все всегда возвращалось к нему. Луффи стал центром его мира, и это было очевидно и явно, но это произошло так быстро и без предупреждения, что он даже не понял, что это значит. Все, что ему нужно было делать, так это быть с Луффи, и у него все было бы хорошо, они были бы вместе.       Зоро знал, что он должен был сделать после этого откровения. Он должен был найти свой собственный путь и жить так, как ему хочется, потому что именно это и имело смысл.       Зная Луффи и любя его, платонически или романтически, ты становился свободным. Ты должен разделить надежды этого удивительного парня и его свободу поступать так, как заблагорассудится. Ты приобрел силу, чтобы сделать этот выбор.       Так что он сделает то, что нужно. Он пойдет к Луффи и будет рядом с ним. И если он прогонит его и решит, что с ним покончено из-за того, что он сделал, Зоро все равно будет рядом, он будет продолжать бороться и все ему объяснит. Он расскажет ему, кто он такой и что делал, если это поможет ему вернуть доверие.       — Еще раз спрошу, теперь ты понимаешь? — Санджи дождался потрясенного кивка и отпустил киллера, отступив назад. — Ладно, иди к нему и дай понять, что тебе не все равно. Это все, что ему сейчас нужно, так что не облажайся в этот раз.       А затем объяснил, где находится Луффи и как туда добраться.       Зоро не стал терять ни секунды, прежде чем отправиться в путь. Он собирался быть рядом с Луффи.       Его больше ничто не останавливало.