A Most Deadly Love

       Путь до больницы, который должен был занять полчаса, превратился для Зоро в два часа, поскольку он обнаружил, что сворачивает не туда чаще, чем мог сосчитать. Он винил в этом Санджи и его нечеткие указания.        Однако, когда он наконец добрался до дверей здания, солнце начало опускаться, все его недовольства и мысли исчезли. Теперь он думал только об одном человеке.        Ророноа вошел в больницу и огляделся в поисках регистратуры, но с удивлением заметил Усоппа, одиноко сидящего в зоне ожидания, которая располагалась сбоку от вестибюля. Он знал, что у его соседа по комнате не было желания помогать или даже видеть его, но если кто-то и мог сказать ему без лишних вопросов, где Луффи, то это был именно он.        Поэтому, не теряя ни минуты, Зоро подошел к Усоппу, который читал книгу, скорее всего, связанную с его учебной программой.        — Хэй, — поприветствовал Зоро, остановившись в нескольких шагах от него.        Усопп выглядел очень удивленным и слегка напуганным, когда, подняв голову, увидел возвышающегося над ним соседа по комнате. Но это выражение длилось недолго — оно сменилось вопросительным и строгим взглядом.        — Эй, что ты здесь делаешь? — его тон не скрывал раздражения, которое он испытывал.        — А ты как думаешь? Я здесь, чтобы увидеть Луффи, — ответил Зоро, скрестив руки.        — Да неужели? Что ж, это удивительно, учитывая, что ты ни разу не заходил к нему с тех пор, как оставил его одного на вечеринке.        Ророноа устало вздохнул. Неужели ему действительно придется объясняться с каждым из друзей Луффи? Конечно, это было необходимое объяснение, но не сейчас, он не хотел терять время впустую.        — Ладно, послушай, я знаю, что вел себя как придурок, и я не хотел уходить той ночью, это было неправильно. Луффи этого не заслужил, но я сейчас здесь, и мне нужно с ним поговорить, так что можешь пока от меня отстать?        Однако Усопп, казалось, ничуть не впечатлился: он просто закрыл книгу и повторил позу киллера, скрестив руки на груди в знак того, что его это не убедило.        — Тебе придется постараться гораздо больше, Зоро, Луффи — один из моих самых близких друзей, и это было дерьмовое извинение, я имею в виду, ты даже не извинился.        — Дерьмовое извинение? — он приподнял бровь. — Я даже не извинялся перед тобой, мне нечего тебе сказать, извинения надо приносить не тебе.        — Ты что, издеваешься надо мной? Луффи для нас как член семьи, ты причинил боль ему, ты обидел нас, так что ты должен извиниться перед всеми. Я имею в виду, что мы ведь также и твои друзья, а ты просто сбежал после вечеринки, мы за тебя волновались, — объяснил Усопп, и Ророноа был весьма удивлен, услышав это, особенно учитывая, как тот упрашивал Ло передать свое послание всего несколько дней назад.        — Серьезно? Я думал, вы, ребята, хотите меня убить.        — Сначала хотели, но потом вспомнили, что ты наш друг, а друзей мы без второго шанса не бросаем, — кивнул Усопп, и хотя Зоро на самом деле не понимал, как они могли так легко остыть, он все равно улыбнулся их искреннему великодушию.        — Вы, ребята, действительно странные, вы же знаете об этом? Не думаю, что я слышал о такой преданной и сплоченной компании, как вы. Но если так нужно, я сделаю это, так что, Усопп, прости меня, что заставил вас волноваться.        И хотя это не было идеальным извинением, оно, похоже, помогло: Усопп кивнул, и на его лице появилась небольшая улыбка.        — Зоро, я частично прощаю тебя, остальное ты сможешь заслужить, когда Луффи скажет, что все в порядке.        — Спасибо, но я не знаю, где он, поэтому я надеялся, что ты сможешь мне помочь, — примирительно сказал Ророноа, а Усопп, похоже, был слегка озадачен этой просьбой, глядя на стойку администратора.        — Разве ты не можешь просто спросить?        — Я мог бы, — Зоро пожал плечами. — Но подумал, что раз ты уже здесь, то сможешь провести меня быстрее.        Он надеялся, что Усопп не станет больше допытываться, поскольку не знал, как объяснить, что изо всех сил старается нигде не подписываться своим именем, тем более раньше ему говорили, что он не очень хорош в придумывании фальшивых имен и подписей.        — А, ну да, логично, идем.        Они поднялись на четвертый этаж, и Усопп ловко провел киллера по нескольким коридорам, пока они не остановились в конце одного из них.        — Хорошо, тебе нужна последняя дверь справа, я пойду вниз, а вы пока все обсудите, — он похлопал Зоро по плечу и ушел.        Зоро стал продвигаться по коридору, лишь ненадолго остановившись, когда дверь в необходимую палату открылась, и сердце его замерло: он боялся, что это Луффи и что ему придется немедленно собраться и извиниться прямо посреди коридора. К счастью, это был не он, а пожилой мужчина с необычными светлыми волосами, торчащими во все стороны, а также с внушительными белыми, в виде полумесяца, усами. Он определенно был намного старше них и совершенно не походил на Монки, поэтому Ророноа предположил, что это друг Эйса, а не его отец или родственник.        Они обменялись лишь мимолетными взглядами, а затем киллер остался стоять снаружи палаты совсем один. Он мог видеть Луффи через маленькое смотровое окошко в двери, тот сидел на стуле рядом с кроватью, спиной к нему. У молодого человека, лежащего на кровати, были такие же темные волосы, как у Монки, яркие веснушки, и выглядел он так, словно просто мирно спал.        Зоро потребовалось несколько минут, чтобы собраться с мыслями, он сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь понять, что он вообще собирается сказать. Он знал, что извинениями дело не ограничится, ни в коем случае. Если друзья Луффи сгорали от негодования из-за случившегося, даже не зная всей информации, то он мог только представить, как был расстроен и разозлен на него сам парень. Не то чтобы Ророноа мог представить, как выглядел бы рассерженный Луффи.        — Ладно, ты сможешь, — тихо пробормотал Зоро себе под нос, прежде чем взяться за дверную ручку и повернуть ее.        Дверь бесшумно скользнула в сторону, и Ророноа вошел в палату. Он постарался задвинуть ее как можно осторожнее, не желая нарушать тихую и напряженную атмосферу таким шумом. Было очевидно, что Луффи не заметил его появления, поэтому киллер прочистил горло, не зная, как еще сообщить ему о своем появлении.        Однако это ни к чему не привело — тот даже не вздрогнул от звука. Поэтому Зоро решил, что единственное, что он может сделать — это просто встать рядом, так как никто не мог проигнорировать или не заметить его таким образом.        Но он снова ошибся, так как, подойдя к Луффи, обнаружил, что тот спит, подтянув колени к груди и обхватив ноги руками. Это было не самое удобное положение для сна, учитывая, что в кресле едва помещался весь Монки, но, похоже, тот все равно крепко спал.        Зоро улыбнулся при виде этой картины. Луффи действительно не нужно было ничего делать, чтобы заставить его потерять бдительность. И как бы ему ни нравилось то, что он видел, киллер решил, что ему лучше уйти и вернуться позже. Он не хотел беспокоить Монки, когда тот выглядел таким умиротворенным.        Он повернулся, чтобы уйти, но был очень удивлен, когда почувствовал, как чья-то рука крепко сжала его ладонь. Глаза Зоро расширились, когда он посмотрел вниз и увидел, что Луффи смотрит на него широко раскрытыми глазами, полными надежды.        Так продолжалось какое-то время, пока киллер пытался понять, как Луффи узнал о его присутствии и действительно ли он так крепко спал, как казалось изначально.        И тут Монки, который, похоже, понял, что Зоро не собирается произносить ни слова, разрушил момент, выпустив его из своей хватки. Он опустил руку на ноги и отвернулся, нахмурившись.        В этот момент киллер вышел из своего оцепенения и понял, что ему нужно начать говорить или уходить.        — Луффи, я знаю, что ты, наверное, не хочешь меня видеть, но…        — С чего бы мне не хотеть тебя видеть? — прервал его хмурый парень, лицо которого оставалось непривычно серьезным, а взгляд был прикован к брату.        Зоро не был уверен, подшучивает ли Луффи над ним или говорит совершенно серьезно, но в любом случае это на мгновение шокировало его.        — Из-за того, что случилось на вечеринке. Я бросил тебя, дал тебе надежду на то, что мы будем вместе, а потом просто ушел, что не свойственно мне, я не убегаю от проблем, но в тот раз я правда испугался и убежал. Прости меня, — признался Зоро, и хотя Луффи молчал, было очевидно, что этот поступок действительно сильно задел его, это было видно по глазам. — Я также бросил тебя, когда ты больше всего нуждался во мне. И даже не знал о твоем брате, пока этот чертов повар не рассказал мне, это не должно было произойти таким образом, я должен был быть там и услышать это от тебя, мне просто жаль, что я был кретином, ты не заслужил этого.        Ророноа продолжал, но казалось, что его не слушали, или по крайней мере, не хотели слышать, не сейчас, не после того, как он так долго молчал и бросил в самый важный момент.        Отсутствие ответа заставило Зоро сжать кулаки и уставиться в пол, стыдясь самого себя за все, что он натворил, и за то, что был таким дураком.        — Я знаю, тебе сейчас очень больно, и я ничем не могу помочь. Ты, наверное, хочешь, чтобы я ушел, я имею в виду, что у меня нет никакого права возвращаться под таким жалким предлогом, так что, если ты хочешь, чтобы я ушел, я уйду. Обещаю, что тебе больше никогда не придется меня видеть.        Зоро ждал любой реакции, не в силах поднять глаза и посмотреть, изменилось ли что-нибудь внешне в Луффи. По-прежнему было тихо, и он уже собирался сдаться, когда раздался тихий голос.        — Я не хочу, чтобы ты уходил, так что, если тебе действительно так жаль, как ты говоришь, то ты должен доказать это и остаться.        Киллер вскинул голову, увидев знакомое непонимающее выражение на любимом лице.        — Но разве ты не злишься? — он не понимал, зачем усложняет себе задачу, но спросить об этом очень хотелось.        — Нет, мне было грустно, я думал, что сделал что-то не так, раз заставил тебя так поступить, — просто и лаконично, как и всегда, ответил Луффи, и это разбило сердце.        — Как ты мог подумать такое? Это же я тебя поцеловал, и это я тебя бросил.        — Но ты никогда не казался счастливым, когда я донимал тебя, и я подумал, что, может быть, ты просто хорошо ко мне относишься, потому что ты такой славный и милый.        — Ты думал, я поцеловал тебя только из-за какой-то вежливости, потому что милый?        — Да, разве люди так не поступают?        К этому моменту Зоро определенно чувствовал себя намного спокойнее.        — Сколько людей ты знаешь, которые так поступают?        — Э-э…        Ророноа вздохнул, когда Луффи почесал в затылке и попытался собраться с мыслями.        — Слушай, Лу…        — О! Я вспомнил!        — Что?        — Усопп и Санджи, они милые и целуются друг с другом.        — Они в отношениях.        — Эм, Ло и Кид?        — Они тоже встречаются… Или, по крайней мере, сейчас, — хотя Зоро не назвал бы то, что делают эти двое, поцелуями, это было слишком агрессивно и жестоко для такого приятного слова.        — Тогда как насчет Эйса и Ма…        — Луффи, если они встречаются или делают вид, что встречаются, то это «нет», хорошо? Не могли бы мы, пожалуйста, вернуться к сути проблемы?        Это вернуло Луффи к действительности: он посмотрел на Ророноа и в замешательстве наклонил голову к плечу. Он выглядел таким же милым, как и обычно, и Зоро пришлось бороться с нарастающим жаром на лице.        — Какой проблеме?        — В нашей. Проблема в нас самих, что мы не решили ничего, кроме того, что ты не злишься и что я не поцеловал тебя только потому, что был милым.        — О, но я думал, что это означает, что между нами все решено, если я не злюсь и ты не злишься, то разве не все в порядке? — растерянно спросил Луффи, в очередной раз доказывая, насколько наивным и детским бывает его разум.        — Нет, это не так, ничто из этого не делает то, что я сделал, нормальным. Я имею в виду, посмотри, где ты находишься и что произошло, ты справился со всем этим, а потом со всем, что я на тебя взвалил, это было несправедливо по отношению к тебе, и ничего не изменится, пока я не получу твоего прощения.        — Ну, тогда я тебя прощаю.        Зоро готов был поклясться, что его челюсть упала бы на землю, если бы это было в человеческих силах.        — Луффи, это серьезно, не говори так небрежно.        — Я говорю серьезно, я действительно прощаю тебя, — нахмурился тот.        — Это не может быть так легко для тебя, я имею в виду, серьезно.        — Но ты сказал, что сожалеешь, а потом остался, таким образом, ты доказал, что это для тебя не шутка, так что я больше честно не расстраиваюсь, — настаивал Монки, и, похоже, он действительно так думал, что обрушило на Зоро все, что больше не касалось именно чувств Луффи.        Нет, дело было в том, что киллер должен был простить себя сам.        Он знал, что сделать это будет не так просто, как это сделал Луффи, но когда Зоро смотрел на него, в его сияющие глаза, он понимал, что не сможет отпустить, только не снова.        — Ну, если ты действительно уверен, что все в порядке, то, наверное, да… Спасибо, что так легко простил меня, — сказал Ророноа, и Луффи осчастливил его своей теплой улыбкой, заставив сердце снова забиться в быстром темпе.        — Значит ли это, что я все еще нравлюсь тебе? — застенчиво спросил Монки, и на лице киллера появилась улыбка.        — Да, я все равно не могу представить, чтобы мне понравился кто-то другой.        — Да!        Луффи вскочил со стула и практически набросился на Зоро, который едва успел подхватить его, удерживая невероятно легкого парня за бедра.        Он обнял Ророноа за шею, а затем наклонился и прижал их лбы друг к другу.        — Эй, потише, здесь не совсем подходящее место, чтобы так кричать, — проворчал для вида Зоро, надеясь хоть как-то скрыть покрасневшее лицо и притвориться, что ему это не нужно, хотя по шкодливой ухмылке Луффи было понятно, что он видит его насквозь.        Было так приятно, когда они просто стояли в объятиях друг друга, глядя друг на друга и осмысливая этот счастливый момент и то, что он означал в их жизни.        Все было хорошо, пока Зоро вдруг не почувствовал, что за ними наблюдают. От этого ощущения по позвоночнику пробежал холодок, и он оторвал взгляд от своего вроде как парня и оглянулся назад. Именно тогда он встретился взглядом с человеком, которого меньше всего ожидал увидеть.        По всей видимости, Эйс уже проснулся.        И как только киллер полностью осознал это, он не смог удержаться, чтобы не оттолкнуть Луффи и не отступить назад, чувствуя себя так, словно его застали в центре какого-то ужасного преступления.        — Эй, Зоро! За что? — пожаловался Монки, а тот просто кивнул в сторону кровати.        Затем киллер увидел, как расширились глаза Луффи, и, повернувшись, отметил, что брат смотрит на того с ласковой улыбкой на лице. Это был гораздо более успокаивающий и благодушный взгляд, чем тот, который видел он сам несколько мгновений назад.        — Эйс! — воскликнул Монки, прежде чем броситься на брата и крепко обнять его.        — Ого, эй, осторожнее, Луффи, ты меня раздавишь, — проворчал он, хотя не сделал ничего, чтобы ослабить хватку.        — Прости… но не пугай меня так, придурок!        Монки отстранился и сел рядом с Эйсом, который в ответ просто рассмеялся.        — Что? Ты думал, я умру или что? Я уже говорил тебе, я не могу умереть, пока у меня есть ты, чтобы присматривать за мной, — успокоил его Эйс, прежде чем перевести взгляд с брата на Зоро.        — Итак, кто это? У меня такое чувство, что я испортил вам момент близости.        — О, это Зоро, мы нравимся друг другу, — объяснил с улыбкой Луффи, и Эйс приподнял бровь, а край его рта слегка изогнулся вверх.        — Правда? Что ж, я рад за тебя, он вроде бы хороший парень.        Но, несмотря на эти слова, его мимолетный взгляд, брошенный на киллера, будто говорил: «Если причинишь ему вред, ты покойник».        — Он самый лучший!        После этого братья еще немного разговаривали, пока Зоро не пришло в голову, что им следует найти медсестру или врача.        Как только это было исполнено, парням велели выйти из комнаты, пока пациента осматривают. Луффи планировал вернуться позже, но Эйс настоял, чтобы он пошел домой и поспал, потому что не мог допустить, чтобы его младший брат присматривал за ним.        — Слушай, со мной все будет в порядке, я умру только в том случае, если инсценирую свою смерть, понял? Так что возвращайся к себе и спи, — настойчиво попросил он.        — Но что, если тебе станет скучно или одиноко? — заволновался Монки, но старший брат покачал головой.        — Со мной все будет в порядке, я же не ребенок… И вообще, ты же упоминал, что Марко где-то здесь, верно? Он составит мне компанию, я уверен, — это окончательно положило конец спорам.        — Хорошо, но я вернусь завтра.        — Я не против, скоро увидимся.        И, помахав ему, они вдвоем вышли из палаты.        Прогулка до университетского кампуса была довольно оживленной, Монки рассказывал Зоро об Эйсе и всех тех неприятностях, в которые они попадали вместе со своим вторым братом. Его братья, безусловно, казались такими же интересными и веселыми, как и он сам.        — Зоро, раз уж мы нравимся друг другу, значит ли это, что ты не будешь злиться, когда я разговариваю с тобой, даже если ты пытаешься вздремнуть? — спросил Луффи, внезапно сменив тему.        — Конечно, я буду злиться, если я пытаюсь заснуть, я не хочу слушать твои разговоры.        — Но это же нечестно, если мы вместе, то я могу это делать, — возразил надувшийся Луффи.        — О, да? И как ты это себе представляешь?        — Ну, потому что если ты разозлишься, то мне станет грустно и все такое, а я этого не люблю, — объяснил Монки, и Зоро возненавидел его за то, что он формулировал все свои аргументы так просто, что невозможно было ничего сказать в ответ. Если бы киллер воспротивился этому, это бы плохо отразилось на нем как на человеке.        — Ну, думаю, я тоже этого не хочу, — пробормотал он, и Луффи победоносно улыбнулся, прежде чем подойти ближе и вцепиться в его руку.        Зоро даже не стал спорить, потому что, хотя привязчивая натура Луффи все еще заставала его врасплох, он знал, что никогда не насытится ощущением тепла, которое этот светлый мальчишка дарил каждым прикосновением.        Они шли рука об руку до самого общежития, и Монки потратил это время, перечисляя все то, что Ророноа не мог делать и что должен, потому что они были вместе. Ничего серьезного, конечно, просто такие вещи, как например, что он теперь, очевидно, должен был делиться всей своей едой, чего он на самом деле не хотел. На самом деле это его не особо смущало, как бы внешне он ни протестовал по этому поводу.        Они замолчали только тогда, когда достигли ступеней, ведущих к парадным дверям. Их встретило неожиданное зрелище.        На том самом месте, где Зоро видел его несколько ночей назад, сидел Ло, только на этот раз он был не один. Он довольно удобно расположился между ног Кида, прислонившись спиной к его груди.       Ророноа не был уверен, как долго они там пробыли, но Кид спал, хотя это был не очень точный способ определить время, учитывая, что этот парень, похоже, был не из тех, кто наслаждается тихими и холодными ночами на улице, в отличие от Ло.        Луффи помахал другу, который просто кивнул ему в ответ, явно не желая покидать свою удобную позу. Зоро показалось, что эти двое действительно решили все свои проблемы.        После этого короткого и немногословного диалога им не потребовалось много времени, чтобы добраться до комнаты Зоро и Усоппа.        — Можно мне остаться с тобой, Зоро? — внезапно спросил Монки. Ророноа хотел было предложить тоже самое, но потом решил, что не будет торопить события.        — Конечно.        А потом они вошли внутрь комнаты и рухнули на одну кровать, прижавшись и обхватив друг друга руками. И только киллер закрыл глаза, как услышал голос своего парня.        — Эм, Зоро?        — Да?        — Ты же не собираешься снова уходить, правда?        Зоро было интересно, знает ли Луффи о его предыдущих планах, но он решил отложить это на потом.        — Нет, я никуда не уйду.        — Хорошо, это меня устраивает, — пробормотал Монки, и вскоре его дыхание стало тяжелее, и он погрузился в глубокий сон. Это заставило Зоро улыбнуться еще раз.        В то время он не был до конца уверен в том, что собирается делать в сложившейся ситуации. Хотя в конечном итоге он вдохновился словами Эйса и его небрежным замечанием об инсценировке своей смерти. Это могло бы помочь, Робин могла бы оставаться рядом еще некоторое время и Луффи был бы счастлив.        Он даже рассказал Луффи о своем прошлом и настоящей цели пребывания в университете. Правда, это ничего не изменило, и он рискнул завязать с убийствами и попросил его отпустить в своей организации. Зоро также продолжил учебу, в конце концов уделив ей внимание и обнаружив, что она ему действительно нравится. А еще он по полной программе использовал дни, проведенные со своим парнем и его друзьями, когда они все простили его. Правда, у Нами ушло на это больше времени, чем у других, но в конце концов все они стали ближе, чем когда-либо прежде.        Но в ту ночь, когда они лежали вместе, Ророноа позволил всем своим проблемам улетучиться, просто принимая тот факт, что у него есть любимый человек и что он никогда не отпустит его, независимо от того, кто или что встанет между ними. Он не хотел ничего больше и ничего меньше, чем просто быть рядом. Это было все, что ему было нужно, чтобы жить дальше.        И когда Зоро начало клонить в сон, а его разум стал смутно перебирать события того дня, к нему пришло нечто очень важное.        — Черт, мы бросили Усоппа.        Зоро прекрасно понимал, что этот проклятый повар никогда не даст ему об этом забыть.