Злой Киба и, бедная Хината

«Новая… техника… тайдзюцу, Киба-кун?» Хината смотрела на своего многолетнего товарища по команде бледными глазами, широко и доверчиво, но не совсем встречая его взгляд. Ее руки медленно сжимались на талии, вперед-назад, вперед-назад — самый распространенный из ее нервных тиков. «Со… мной?» — спросила она робко и мягко, озабоченно покусывая нижнюю губу.       Нервозность, которую она демонстрировала, могла бы обеспокоить некоторых, заставив их почувствовать, что простое действие — подойти и вступить в разговор с Хинатой — достаточно, чтобы заставить ее чувствовать себя неловко. Однако Киба знал и работал с ней почти всю свою жизнь. Всегда дерзкий и бесцеремонный, он никогда не позволял ее застенчивости помешать ему в общении. Более того, он знал ее очень и очень хорошо.       Если бы она действительно чувствовала себя неловко, то ее рукоплескания были бы гораздо более быстрыми и потными, и она бы не смотрела на его лицо. Может быть, на его грудь, плечи или туфли, но не на лицо. Тот факт, что она была так близка к тому, чтобы встретиться с ним взглядом, говорил о том, насколько спокойно она чувствовала себя рядом с Кибой.       И даже если он не знал ее так хорошо, он мог многое определить по ее запаху. Он всегда чувствовал ее нервозность, ее страх. «Ага, — Киба оскалился в клыкастой ухмылке, вытащил руку из кармана и потер шею. Для меня это будет гораздо более неловко, чем для тебя, подумал он про себя и сделал паузу. «Старый, наверное, но раньше я им не пользовался. Не могу же я делать это с Шино». Это была белая ложь. Он мог бы, если бы очень-очень хотел, но не был уверен, что таблетки для выносливости помогут ему выдержать все жужжание жуков. Кроме того, он не был геем. «А Куренай-сенсей не захотела бы попробовать». Это не было белой ложью. Не так давно, во время приватного разговора один на один, он сделал пасс.       Киба до сих пор чувствовал тяжесть ее разочарования и укор ее отказа, хотя его эмоциональная нагрузка была не слишком велика.       У него не было романтического интереса к учительнице, просто она была одной из самых сексуальных женщин, которых он знал, и он слишком долго был возбужден. «Так что ты — мой первый выбор. И поскольку это действительно имеет отношение к твоей слепой зоне, я думаю, это будет хорошей тренировкой для тебя». А вот Хината… Киба всегда стеснялся своих чувств к ней. Даже когда они стали старше и она превратилась в самую сексуальную женщину из всех, кого он знал. Он знал, что она тоскует по Наруто, и не хотел мешать этому.       Но Наруто не было рядом, и не было уже очень давно. Однако на Кибу давило что-то другое, а не отсутствие озорника. Его нос дернулся. Так же, как он чувствовал её дискомфорт, он чувствовал и многое другое.       На протяжении многих лет он пользовался этим, чтобы заранее подготовить для Хинаты… непредвиденные обстоятельства, зная на несколько дней вперед, когда ей понадобятся те или иные вещи. Она никогда не спрашивала, почему у него всегда под рукой шоколад, ведь он ядовит для собак, да и болеутоляющие средства были достаточно распространены. Правда, тампоны вызвали странный взгляд, но она приняла его ответ: «У меня есть сестры, и они пригодятся для экстренной первой помощи».       Сегодня от Кибы пахло чем-то совсем другим. Не только ее буйную плодовитость, но и то, насколько она была готова. «О, — пробормотала Хината. После паузы она спросила «Прямо сейчас?» и наконец встретила его взгляд. Когда он кивнул, она слегка улыбнулась. «Хорошо». На этом все и закончилось. Им потребовалось всего несколько минут, чтобы добраться до тренировочной площадки, и еще несколько, чтобы сбросить верхнюю одежду и привести себя в порядок. «Сначала», — сказал Киба, подходя к Хинате. «Это… техника засады. Так что для первого раза давай начнем с того, что я уже на месте, а не будем пробовать в разгар боя. Просто стой, как обычно, а я…» «Хорошо.» Хината тихонько сглотнула, по позвоночнику пробежали мурашки. Всегда было не по себе, когда кто-то входил в слепое пятно ее Бьякугана, независимо от того, активирован он или нет. Но она доверяла Кибе, зависела от него и знала, что он всегда преследует ее интересы. Она заставила свои плечи расслабиться и позволила рукам повиснуть по бокам, не двигаясь, пока он приближался к ней, все ближе и ближе. «К… Киба-кун», — прошептала она, когда его пальцы перебирали ее длинные волосы на одном плече.       Открытие его техники? Комбинированная атака. Затем она почувствовала, как его губы прижались к ее затылку, и это вызвало у нее дрожь. Закрыв глаза, она потянулась назад и вслепую ухватилась за его бедро, а другую руку сжала в кулак. Еще один поцелуй прошелся по ее шее, отвлекая ее от того, как его руки перешли на бедра и поднялись к груди, обхватив ее грудь через лифчик и сетчатый топ. Это вызвало отчетливый стон из ее горла, низкий и довольный.       Это было мощное сочетание. Хината не знала, как от него защититься, да и не хотела. Может быть, она всю жизнь была застенчивой и тревожной, но она была такой, какой была; она не была идиоткой. Бывшая наследница знала почти все, что имел в виду Киба, приглашая ее. Он чувствовал ее возбуждение…       Хината могла видеть сквозь одежду. И хотя она понимала, что использовать свой Бьякуган для того, чтобы подглядывать за обнаженными телами людей, было аморально, она ничего не могла с собой поделать. Застенчивая она или нет, но она была той, кем была, а это был маленький гребаный извращенец, позорящий даже банных соглядатаев. С её Бьякуганом ей не нужно было пробираться внутрь или подглядывать через дырку. Дома у Хинаты была припрятана личная таблица членов — ее тайное сокровище, в котором она перечисляла, у кого из парней хранятся самые интересные инструменты шиноби.       Киба был на первом месте, но то, что действительно заставляло ее впитывать его, — это забота, которую он всегда проявлял к ней. К тому же Киба был так же возбужден, как и она. Хината прижалась к нему спиной, чувствуя, как его твердый член упирается ей в задницу. В отличие от ее голоса, ее движения были далеко не сдержанными. «Ты можешь… продолжай», — прошептала она ему. «Ты не должен медлить. Ты можешь…» Тут она сделала паузу и, слегка сглотнув, сказала, слегка улыбнувшись: «Ты можешь сделать все, что ты себе представлял, Киба-кун. Я ждала этого».       Это было правдой. Не обязательно для Кибы. Было много парней, которым она была готова отдаться просто ради удовольствия быть оттраханной, но она была рада, что это он. С ним это будет нечто большее, чем плотская прихоть. «Ты уверена?» — прошептал он в ответ, колеблясь.       Хината без колебаний ответила: «Сорви с меня одежду и жестко трахни». Киба был тем человеком, на которого она всегда могла положиться, а уж тем более. Несмотря на то, что грубые выражения окрасили ее щеки, это не помешало ей отказаться от своих обязательств.       То, что поначалу было нежным и медленным, быстро превратилось в яростное и неистовое. Бывшая наследница не имела в виду буквального смысла, когда поощряла дикое раздевание, но ее визги, когда он разрывал ее сетки и лифчик, были далеки от протеста. Тяжелые сиськи Хинаты славились на всю Коноху, и Киба изо всех сил старался, чтобы они уместились в его сжимающих руках. Это была достойная восхищения, но обреченная на провал попытка. Поцелуй в шею стал для него способом пометить ее как свою, одним из многих, которые он собирался использовать.       Хината всегда думала, что ее первый раз будет связан с постелью, но когда Киба толкнул ее на колени в траву, она забыла об этом. Его когтистые руки быстро расправились с ее штанами, не столько сорвав их, сколько прорвав дыру прямо над киской. Трусики без промежности, которые она носила каждый день, облегчили задачу. Она вцепилась в траву под собой и выпятила задницу в сторону Кибы, ее нуждающаяся в помощи киска представляла собой непристойное зрелище, которое открывало путь к истинной сущности Хинаты. В один момент она все еще была Хьюгой, ее бывшей наследницей, одной из главных шиноби Конохи; наследница или нет, но на Хинату все еще возлагались все те надежды, которые делали ее такой застенчивой леди.       В следующую минуту Хината уже не была никем из них: она была просто сучкой Кибы, и её трахали соответственно, его член бесконечно входил в её влажную дырочку. Будучи Хьюгой, она всегда стеснялась повышать голос и соблюдать приличия, связанные с ее родословной, но, будучи всего лишь сучкой Кибы, она могла завыть до самых небес. Некоторые из этих завываний были хвалебными криками и самозабвенными требованиями большего, ведь сучка — это все, чем Хината хотела быть какое-то время, ее использовали и высмеивали, как шлюху. Другие были долгими и бессловесными стенаниями, заглушающими резкие и влажные звуки их возлияний.       Киба дал ей все, что она когда-либо хотела, и даже больше. Хината раньше не задумывалась о том, чтобы стать меченой, но с готовностью согласилась на его предложение. В течение часа Киба неоднократно кончал в нее, оставляя ее киску заполненной и истекающей густой спермой, пока его член ломался в ее девственной попке. Затем его член снова оказался в ее киску, заставив ее кончить еще несколько раз, прежде чем его третий орех покрыл и ее киску, и ее упругую попку.       Из-за того, что шиноби были так заняты, у обоих партнеров накопилось много потребностей, которые нужно было вывести из организма, и которые пальцы никогда не могли сдержать. Неосторожный шлепок по толстой попке заставил содрогающееся тело Хинаты перевернуться и подкатиться к Кибе, распластанному и готовому к любым его дальнейшим действиям. Он заставил её слизывать сперму с его руки, что она и сделала с развратным усердием, вцепившись в его запястье и прижимая к себе его ладонь.       После этого он захотел воспользоваться ее сиськами, обхватив ее за ребра и потребовав, чтобы она сдвинула их вместе, сформировав нечто очень удобное для его траха. Они оказались настолько прекрасными, насколько Киба (и многие другие) предполагали, и настолько податливыми для его члена, что ему пришлось трахать их два раза подряд, причем второй был гораздо более небрежным из-за пролитого семени. Когда он снова кончил, большая часть лица Хинаты осталась белее ее зрачков.       Хината получала не меньшее удовольствие и от того, что Киба, откинувшись назад, теребил ее клитор и перебирал пальцами киску, и от того, что было что-то удивительное в том, чтобы смотреть на него сверху, такого напряженного и сосредоточенного на ней. Впрочем, с лицом все закончилось. Из-за обильного белка, покрывшего ее веки, Хината ослепла, как считали те, кто не знал Бьякугана, но это было неважно. Ее язык жадно облизал губы.       Это был не первый вкус его спермы, хотя она наслаждалась им так, словно это был он; Киба даже не подозревал, что маленькая извращенка наблюдала за тем, как он кончает после тренировки, однажды, не в силах справиться с потребностями, возникшими после того, как Куренай продемонстрировал на Хинате особые захваты. Когда рядом не было никого, кто мог бы заставить её стесняться, она не подумала о том, чтобы подойти к тому месту, где он облился, и угоститься. Вкус оказался намного лучше, чем она помнила.       Вслед за этим Киба вполне естественно прижался к ее губам. Несмотря на то, что она была ослеплена, она запомнила этот момент и могла представить, насколько он грязен. Он смазал кремом ее киску, а затем трахнул ее, покрыв свой член тщательной смесью их жидкостей, после чего перешел к ее сиськам, пометив их, а затем снова трахнул. Счастливая от дальнейшего разврата, она широко раскрылась и приняла его в себя. Только тут Киба начал сбиваться — это немного разочаровало Хинату, но она оценила возможность впервые попробовать пососать настоящий член, а не фаллоимитатор, только что вышедший из ее киски.       Он не захотел кончать ей на язык — не в тот раз, но и этого было достаточно, она получила от него здоровую дозу. В финале они вернулись к той первой позе: он в ее слепом пятне, ее волосы стянуты, голова прижата, а он долбит ее, как собака. Это было больше, чем могли выдержать ее бедра, и она опустилась на живот, снова вцепившись в траву. Пальцы Кибы переплелись с ее пальцами, и он продолжил кончать, остановившись только тогда, когда из ее обескровленной киски вытекло три порции его спермы.       Некоторое время они просто лежали, оба в неряшливом беспорядке, ее волосы прилипли к их потным телам, а он лежал на ней. Хинате никогда не было так комфортно, как под теплом его тела и его тяжестью. Прошло несколько минут, прежде чем кто-то из них заговорил. Киба думал о заборе из белых прутьев, в котором они с Хинатой будут жить, и о том, сколько детей у них будет в первом поколении.       Когда размягченный член Кибы выскользнул из ее истекающей спермой киски, Хината подумала обо всех дверях, которые только что открылись перед ней. После первого раза она могла двигаться вниз по таблице размеров членов и просто трахать… кого угодно. Даже всех подряд. Она, конечно, вернется за членом Кибы, но он ни за что не захочет жить с такой легко трахаемой и легко уничтожаемой шлюхой, как она, и Хинату это вполне устраивало. Однако медленное сжатие руки Кибы на своей отвлекло ее от этих похотливых фантазий. «Киба… кун?» — пробормотала она. «Я… должна была быть более, ну, коммуникабельной в этом вопросе, но ты… ты хочешь быть вместе? Как моя девушка?»       Внезапно Хината очень, очень остро ощутила, что его рука практически держит ее, и ее лицо стало красным, как помидор. Ее застенчивость, словно шарик для разрушения, обрушилась на прежние фантазии, не оставив и следа от самого извращенного куниочи Конохи. Все, что она сказала, и все, что прилипло к ее коже, не давало ей повода для стеснения, но она стеснялась; только не по поводу всей спермы в ней и на ней, и не по поводу ультравидимых засосов, которые он ей поставил, как ее личную проклятую печать. «Я…» «Ничего страшного, если ты хочешь, чтобы это было один раз. Или повторить, или…» Киба начал говорить, чувствуя ее внезапное беспокойство сквозь запах их сексуального приключения. Он забеспокоился, не слишком ли быстро, слишком ли неожиданно. Хината сглотнула, затем застенчиво улыбнулась, ее красное лицо все еще было зарыто в траву. «Ты и дальше будешь меня так трахать?» «… Да. Всегда», — пообещал Киба. «Тогда… я всегда буду твоей». Если он не думал о Хинате так плохо, как она есть на самом деле, то он был идеальным мужчиной для нее.