how deep the bullet lies

В последнее время Ульфа стала забывать, что такое отдых. Ночью вместо сна она кормила Герду, а дни она тратила, браня Голдура и Имира. Маленькие сорванцы никогда не заканчивали с домашними делами, когда их просили, а Ари был слишком мягок, чтобы дисциплинировать их должным образом. Иногда это так выбешивало Ульфу, что она гадала, почему вообще вышла за него замуж. Затем она зашла в дом с ведром свежей набранной из реки воды и обнаружила его, помогающего матери с ужином. Его глаза засветились, когда он увидел её в двери, и тогда она вспомнила. Вспомнила недели после возвращения мужчин, задетых за сердце и за гордость, и как они слонялись рядом день ото дня, спрашивая, с чем можно было помочь, говоря Ульфе передохнуть и оставаться в кровати. Лишь Ари продолжал приходить после того, как она дала им прочувствовать своего гнева. В конце концов он стал проводить у них дома больше времени, чем у собственных родителей. Когда мать упомянула за ужином, что из него получился бы хороший зять, Ульфа поймала себя на том, что согласно покивала. На следующий день она пошла к его родителям и сказала готовиться к свадьбе. С тех пор незаметно пронеслись года. Было ощущение, что лишь вчера у них появился их первенец, а сейчас их было уже четверо. У них родилось три сына, Голдур, Имир и Мар, прежде чем у них появилась дочка. Иногда дом казался недостаточно большим, но, по крайней мере, по ночам в спальне было тепло от их маленьких телец. В будущем им нужно будет задуматься о том, чтобы построить ещё один дом для Голдура. Он должен был достаточно скоро стать мужчиной. До этого, Ульфа предпочитала не увеличивать количество людей в доме, что значило, что следующие лет пять или больше ей следовало избегать беременности. После этого... ну, она соврала бы, если бы не возмущалась, какой слабой она становилась после родов. Тяжело охотиться на китов, когда ты всё ещё чувствуешь себя на грани смерти. Четверых должно было быть более чем достаточно для кого угодно. Но до этого ещё много лет. Сейчас была первая в жизни Герды весна. Когда метели стихали, деревня становилась более живой. Что-то в потеплевшем воздухе заставляло людей поднять свои задницы. Даже их овцы понимали разницу. Они блеяли на Ульфу, когда она приходила покормить их по утрам. Когда станет теплее достаточно, чтобы снег не морозил его маленьких ног, она была намерена вменить эту обязанность Имиру. Он был достаточно взрослым для этого. Если повезёт, рутина исправит его извечную лень. Разобравшись с овцами, Ульфа вышла обратно на свежий воздух и сделала длинный, глубокий вдох. Ветер доносил приятный запах. Хороший день, чтобы отправиться на рынок и купить самое необходимое, пока большая часть дома ещё просыпалась. Утренняя прогулка по деревне была умиротворяющей. Ульфа держала список нужных вещей в голове. Краситель был в приоритете: малыши подрастали весьма быстро, и ей нужно было сшить им новую одежду до того, как они загубят ту, что осталась. Взять соль тоже было неплохо, и свежую рыбу. Было бы здорово, если бы она принесла что-то отличающееся для сегодняшнего ужина. Тогда, может быть, Мар перестанет капризничать. На полпути к берегу она заметила вдалеке лодку. Парус был знакомым, белый в красную полоску - корабль Лейфа. Должно быть, он вернулся проведать их. Он всегда появлялся в это время года, если не было сильных холодов. Ему нравилось останавливаться, чтобы вместе с мамой предаться воспоминаниям об отце. Она приглядывала за кораблём Лейфа, пока осматривала несколько торговых палаток, открытых в столь ранний час. Выбор был не так хорош, как она надеялась. Будет больше, когда торговцы этим же днём продадут свой товар - нужно будет послать Ари и Голдура поискать что-то получше из прибывшего. Наступало примерно то время, когда Герда решала покричать без весомой причины, и она не хотела оставлять мать с ней одну в такие моменты. У одного из торговцев, по крайней мере, было немного оранжевого красителя. Пока Ульфа осматривала бутылочку, она услышала характерный звук затруднённого дыхания и тяжёлые шаги на снегу позади неё. - Лейф, давно тебя не было, - поприветствовала Ульфа, не отрывая взгляда от сосуда. - Если хочешь, иди прямо в дом. Я немного задержусь. - Ульфа, - сказал Лейф. - Ох, Ульфа, милая. Она замерла, а затем развернулась, окидывая его пристальным взглядом. Прошло много времени с тех пор, как он позволял себе с ней такие заигрывания. - Я замужем, старик. У тебя маразм начался? Ответ возможно звучал бы весьма правдиво, судя по его улыбке от уха до уха: - У меня новости. О Торфинне. После стольких лет, имя продолжало бить ей стрелой прямо меж рёбер. Она потрясла головой: - Мой младший брат мёртв, Лейф. Оставь это для матери. - Нет, я встретился с ним, Ульфа! Правда, - она не знала наверняка, какое у неё было выражение лица, но его оказалось недостаточно, раз оно не разубедило Лейфа продолжить говорить: - У меня даже есть письмо от него - для тебя, Хельги и детей. Пожалуйста, вернись в дом. Вы все сможете прочесть его вместе. - Лейф, - сказала она, используя тот же предупреждающий тон, который заставлял Голдура и Имира подчиниться. Должно быть, она была слишком мягка, потому что он не заставил Лейфа отказаться от затеи, которой он загорелся. - Я наконец сделал это, - сказал он. В его глазах стояли слёзы. - Я вернул частичку твоего брата домой.

***

Ульфа вполовину ожидала, что "частичкой" окажется осколок кости. Что-то маленькое и мёртвое, выловленное из моря, украшенное выгравированным на его поверхности узором волн. По крайне мере, они смогли бы похоронить это в церемониальной могиле, вырытой давным-давно. Но нет, конечно Лейф говорил о настоящем письме, несколько страниц пергамента, свёрнутых вместе и связанных верёвкой. Он достал его из сумки и передал матери. Вся семья собралась в их кухне для этого, приостановив свои дневные хлопоты, - которые им необходимо было делать, чтобы выжить, не то, чтобы Лейф знал об этом, он проводил большую часть времени на юге, где было теплее, - просто чтобы понаблюдать за этой глупой постановкой. Ульфа отвлекала себя тем, что гримасничала для Герды, потому что ей казалось, что, если бы она так не делала, она бы уже взорвалась. - Всё здесь. Торфинн написал это не больше двух недель назад, - сказал Лейф. - Торхин? - спросил Имир. - Кто это, бабуль? - Он был твоим дядей, - сказала Ульфа. - Он умер задолго до того, как ты родился. Лейф-... - Тише, Ульфа, - мать прижала присьмо к груди. - Где он? С ним всё хорошо? - Да. Я встретил его в Англии, среди служащих при дворе Короля Кнуда. Не знаю, доходили ли до вас здесь вести, но король Денмарка не так давно был убит. На английский престол взошёл его второй сын, - руки Лейфа энергично двигались, пока он говорил, прямо как когда он рассказывал истории о своих приключениях и покорении моря. Про себя Ульфа всегда сомневалась в правдивости этих сказок, даже когда была ребёнком. Некоторые из них были слишком чудными, чтобы сойти за правду. А эта, в частности, была просто смехотворной. Её невоспитанный братец, в королевской свите? Она не могла представить это, даже если бы захотела. - Достаточно. Ты расстраиваешь маму. - Ульфа, - мать закашлялась в руку. Ульфа взглянула на Ари, который без слов поднялся, чтобы погладить маму по спине. - Ульфа, пожалуйста. Прошу. Видеть маму такой, отчаявшейся в своём горе, злило её ещё больше. И всё же она хорошо знала свою мать. Она всегда становилась упрямой, когда дело касалось её детей, и тогда уже никто не мог её переубедить. Даже отец не мог. - Он жив, Хельга, Ульфа, - Лейф нагнулся к полу и взъерошил аккуратно подстриженные светлые волосы Имира. - Я видел его своими собственными глазами. Слышал его голос собственными ушами. - Если это правда, почему он не здесь? - оборвала Ульфа. Её голос испугал Герду, и понадобилось несколько мгновений, прежде чем она смогла вновь её успокоить. Поскольку мать уже увлеклась ложью, Ульфа не могла обвинить его в обмане прямо, беспокоясь за её больное сердце. Однако, если он поймёт намёк и отступит, она не будет возражать. - Почему не привёз его с собой? Почему только письмо? - Он сказал, что ещё не может уйти, но хотел, чтобы вы знал, что с ним всё хорошо. Пожалуйста, Хельга, - Лейф указал на письмо, всё ещё прижатое к её груди. Она осторожно развязала верёвку и раскрыла страницы. - Ох, какой приятный почерк, - сказала Хельга. - Но, боюсь, мои глаза... - Я могу прочесть, - сказал Голдур, которому всегда не терпелось покрасоваться перед младшими братьями. Ульфа схватила его за заднюю часть туники и вздёрнула на ноги: - Нет. Иди поиграй вместе с братьями. - Но я хочу прочесть его! - захныкал он. - Слушайся свою маму... - начал Ари, прямо в тот момент, когда Ульфа сказала: - Теперь слушай сюда, ты, маленький... Но мать прервала их обоих до того, как они смогли бы зайти слишком далеко: - У них есть право послушать. Торфинн и их семья тоже, - она подавила очередную волну кашля. - Ари, будь добр, прочти его нам. Ари бросил поспешный взгляд на Ульфу, прежде чем взять письмо: - Да, мама. Ульфа фыркнула и отпустила Голдура. Если всё должно было произойти так, она послушает это письмо, кто бы его не написал. Может это помогло бы ей понять, лгал ли Лейф целенаправленно, или он просто сошёл с ума. Если первое, то, возможно, он думал, что мать уже достаточно стара, и к тому времени, когда ему пришлось бы доказывать, что Торфинн жив, её уже не было бы в живых. Если второе, то Ульфа избавила бы его от страданий. Какая-то странная атмосфера упала на дом, когда Ари разгладил страницы и поднял ближе к лицу. Он прочистил горло: - Оно начинается с "Маме, сестре, её мужу и их детям: Простите меня. Я никогда не собирался покидать дом так надолго." - Ох, ты, должно быть, издеваешься, - пробормотала Ульфа в волосы Герды. - "После смерти отца, его убийца сказал мне, что, если я проявлю себя на поле боя, он даст мне шанс с честью отомстить за его смерть на дуэли. Я думал, что не мог вернуться, пока не отомщу за отца, так что, не зная, на что похожа война, или какого это, убивать кого-то, я настоял на этом. Я верил, что, после отмщения, всё будет как раньше, и я вернусь вовремя, чтобы помочь подготовиться к зиме. Я ошибался.       Я не знаю, когда это случилось, но в какой-то момент я перестал думать об Исландии. Всё, что стало важным - это месть. Я не замечал, как сменялись времена года. Я всё ещё видел дом во снах, и глубоко внутри, я скучал по нему.       В последнее время я много думал об Исландии. Я помню так много: наш дом, наше стадо, реку, где мы брали свежую воду, лучшие места для рыбалки. Готов поклясться, что они не особо поменялись. За все эти годы я побывал во многих местах, и я понял, что маленькие деревеньки, как эта, не меняются, пока никто не потревожит их. Самое большое отличие между Исландией в моих воспоминаниях и реальностью - это то, что моя сестра теперь замужем." Они с Ари обменялись взглядами. Даже Имир и Мар притихли, сосредоточенно вслушиваясь в речь своего отца. Ари прочистил горло и продолжил: - "Для Ульфы: представить тебя замужней женщиной трудно. Когда мы были детьми, ты могла быть такой надоедливой, и ты никогда не была мягкой и милой, какими должны быть девочки." - Эй, - сказала Ульфа сухо. - На меня не злись! - сказал Ари. Выглядело так, будто он собирался сказать что-то ещё, но Хельга положила руку на его колено. Ульфа смотрела на неё с неким болезненным благоговением. Её глаза стали ярче и яснее, чем были за последние годы, и казалось, будто некоторые морщинки на её лице разгладились. - Верно, - сказал Ари. - Простите. "Мои воспоминания не ясны, потому что я помню, что ты всегда была популярной. Я слышал, что ты в конце концов вышла замуж на Ари. Из того, что я помню, он был неплох," - Ари неловко откашлялся. - "Я надеюсь, что вы и ваши дети всё ещё живёте в том доме, где росли мы. Если бы вы его покинули, у мамы не получалось бы справляться со всем самой.       Я уверен, что вы оба хорошие родители. Факт того, что ты продолжила жить нормальной жизнью после всего произошедшего, значит, что ты хорошо выросла, сестра, лучше, чем смог я. Ты тоже заботилась обо мне, когда мы были детьми. Со мной было нелегко, так что, думаю, я дал тебе много практики.       Спасибо тебе. Маленькая ручка шлёпнулась об её лицо - Герда начала ворочаться. Ульфа взяла её на руки, усаживая к себе на колени. Маленькая капля воды упала, покатившись по макушке Герды. Должно быть, крыша снова протекала. - Мама? - спросил тихонько Голдур. Ари вновь прочистил горло: - Хорошо, что у вас есть дети. Линия отца на должна прерваться на мне. Я знаю, что я сын, но ты первенец, и ты также умнее, чем я. Ты не совершишь тех же ошибок, что и я. Пожалуйста, расскажи детям о нашем отце. Они станут его наследием в будущем. Пока Герда ёрзала у неё на коленях, желудок Ульфы скрутило. Она не рассказывала детям ничего о Торсе. Она знала, что Хельга и Ари рассказывали, но она сама не рассказала им вещи, которую лично она помнила о своём чудаковатом отце. Не было причин обращаться к прошлому, когда необходимо было строить будущее. Не нужно взваливать на детей бремя их родителей. Лейф, должно быть, понял её отношение к этому за годы, и теперь он использовал это письмо, чтобы отругать её. Она устала от этого. Устала от уловок, от игр. Устала от того, какой счастливой была её мать, обманываясь этим. Но это было ещё не всё. - Моим племянникам и племяннице: сложно придумать, что сказать вам, раз у меня не было дядей, пока я рос, кроме старика Лейфа.       Когда я был маленьким, я часто играл в войну с остальными детьми. Мы думали, что это было так круто, когда мужчины отправлялись сражаться. Вы должны знать, что это не так. Война - худшая вещь на свете. Убивать - это отвратительно. Это делает тебя ужасным. Забудьте о Вальгалле и убедитесь, что умрёте дома, вместо поля битвы вдалеке от всех любящих вас людей. Позаботьтесь о своих матери и бабушке. Не становитесь, как я.       Для мамы..." Ульфа крепко сжала веки. - "Я надеюсь, ты в добром здравии. Я волновался за тебя. Даже когда мы были детьми, я знал, что с твоим здоровьем было худо. Я помню, как тебе приходилось подолгу лежать, и ты не могла делать многих вещей по дому. Отец был таким сильным, что это не волновало меня так сильно. Я думал, что он как-то сможет защитить тебя от твоей болезни." - Ари, - прошептала Ульфа. - Прекрати. - "Ты заслуживала лучшего сына, чем я. Я должен был вернуться домой и позаботиться о теме. Иногда во снах отец говорит мне сделать это, но я никогда не слушаю его, несмотря на то, какую вину ощущаю из-за этого. Прости меня.       Я люблю и скучаю по тебе. Я хочу увидеть тебя вновь, я просто не чувствую, что заслуживаю этого." - Ох, Торфинн, - вздохнула Хельга. - Мой милый мальчик. - Это всё. После этой части лишь подпись, - Ари аккуратно сложил листы пергамента и оставил их на столе. - Ты в порядке, мама? Слёзы с её морщинистых щёк падали в складки её платья. Пока Ульфа наблюдала, как её муж нежно смахивал их рукой, чаще, чем когда-либо делал её младший брат, что-то внутри неё оборвалось. - Ты закончил? - сказала она, ссаживая Герду с колен и вставая перед Лейфом в полный рост. Старик покрылся испариной: - Ульфа? Ари испуганно начал: - Любовь моя, не-... - Я ценю всё, что ты делал для нас все эти годы. Я не неблагодарна. Но это зашло слишком далеко, - лучше было бы сделать это где-то ещё, не перед матерью и детьми, но у неё больше не получалось держаться. Ульфа была сильной, всегда должна была быть такой, но она не могла принять ещё больше, когда достаточно уже было сказано. - Я не могу понять твоей одержимости мёртвым ребёнком. Если ты хочешь потратить жизнь в его поисках - ладно, это твой выбор. Но впутывать мать в твои иллюзии - это уже слишком. - Ульфа, хватит, - сказала мама. - Нет, я так не думаю. Зачем было всё это? Скажи мне, - боковым зрением она видела, как Ари собрал детей и вывел их на улицу. - Я поверить не могу, что ты думал, что это письмо может убедить кого-то. Я имею ввиду, правда, шестилетка выжил на войне? И попал в свиту короля Англии? Умоляю. Мой брат мёртв, Лейф. Тебе пора отпустить его с миром, - она опустила голос до шёпота: - Тебе и маме. - Я знаю, как невероятно это звучит. Я едва ли сам в это поверил, - Лейф попытался взять её за руку. Ульфа отмахнулась. - Я клянусь тебе именем Господа, я встретил Торфинна. - Нет, ты не мог! - закричала Ульфа. - Он мёртв, Лейф! И даже если он жив, он просто сопляк, который бросил свою семью. Это так себя должен вести первый из сыновей?! Я единственная, кто заботился здесь обо всём, я единственная, кто держал нас вместе годами, пока всё остальное начало разваливаться с момента смерти отца, но вы оба так отчаянно желаете вернуть его назад, что обманываете себя таким образом?! Лицо Лейфа вытянулось: - Ульфа. Ещё больше воды потекло по её лицу, падая и впитываясь в мех на её воротнике: - Ты думаешь, я не хочу, чтобы Торфинн тоже был здесь? - она всхлипнула. Дышать через нос стало труднее. Она вытерла его рукавом, и тот покрылся соплями. Лейф тоже плакал, что лишь сильнее сердило. Так и хотелось закричать, спросить, считал ли он, что его боль была столь же сильной, сколь у неё. Сказать ему, что он не знал Торфинна так же, как знала Ульфа. Ульфа, которая помогала ему познавать мир. Которая подтирала ему зад, купала его и помогала матери держать его во время еды. Она знала этого мальчика с момента его появления в их мире до момента, когда он покинул его, спрятавшись на корабле отца, пока она и мама оголтело искали его в ближайших снежных полях. Лишь когда остальные вернулись, она прекратила поиски. Лишь когда узнала, что её брат был мёртв. Нежная рука обвила её плечи. Мама встала, что она делала всё реже в эти дни. Ульфа быстро усадила её обратно на кровать, укрыв её колени тёплым пледом. Внезапно она почувствовала себя ужасно виноватой. - Можно ты оставишь меня с дочерью наедине, Лейф? - сказала мама, беря Ульфу за руки. - Иди в дом Агнара. Ари с детьми уже должны быть там. Дверь открылась и закрылась, но Ульфа не поднимала глаз с рук матери. Они были сухими, но почти без мозолей. Она редко занималась какой-то работой, даже в молодости. Торфинн был прав - даже готовки достаточно, чтобы её измотать. Нет. Не Торфинн. Торфинн мёртв, и это было правдой. Сухой рукой мама коснулась её щеки. Она продолжала тянуть её, пока Ульфа не подняла свою голову достаточно, чтобы посмотреть на неё из-под слипшихся от тяжёлых слёз ресниц. - Моя дорогая Ульфа. - Прости, мама, - сказала она. - Я не знаю, зачем наговорила всё это. - Говорила ли я тебе когда-нибудь, как я горда тобой? Ульфа кивнула: - Раз или два. - Я благодарна тебе, что смогла пережить то, что случилось, - мать притянула её к себе, касаясь своим лбом чужого. - Мы все так благодарны тебе. Я, Ари, дети, деревня. Ты измотала себя до предела ради нас всех. В большинстве случаев Ульфа любила признавать свои заслуги. Чуток здравой гордости никому никогда не вредил. Но этот случай не входил в большинство, и не было никакой чести в том, что ты должен был делать в любом случае. - Ему следовало бы поумнеть, прежде чем идти туда. Он должен был вернуться домой, раз был жив. - Ты слышала письмо, как и я, - сказала мама. - У него была причина. - Это очень глупая причина. - Но очень подходящая для Торфинна, не правда ли? Ульфа вновь всхлипнула. Её Торфинн был нахальным, несговорчивым, агрессивным, упрямым и идеализирующим их отца больше, чем кто бы то ни было. Он также был самым трудным мальчишкой, которого она знала - никогда не болел, не уставал и не мог просто отказаться от какой-то идеи. Она до сих пор не верила до конца, что письмо было настоящим, но оно звучало похоже на того Торфинна, которого она помнила. Торфинна, которого она знала лучше, чем Лейф. Лучше, чем кто-либо. Мать всё ещё слегка дрожала. Ульфа налила ей в чашку горячего бульона из кастрюли, оставшейся со вчерашнего ужина, и укрыла её ноги одеялом. Сейчас был полдень, и им всё ещё был нужен краситель и соль. Рыбу она может стребовать с Лейфа. Он был должен её за то, что вот так застал её врасплох. Оставив мать, Ульфа подошла к двери и пинком открыла её. Прямо снаружи был Ари,прислонив ухо к двери. Он рванул назад, большой красный след начал раскрашивать его щёку. Ульфа подняла бровь: - Не прижимайся так кожей к древесине. А то прилипнешь, дорогой. - Я волновался о тебе и матери, - сказал он смущённо. - Дети в доме моих родителей. Ты в порядке? - Я в норме, - сказала Ульфа. Ари взял её за плечи: - Пожалуйста, ягнёнок. - Я буду в норме, - исправилась она. - Лейф тоже там? - Да. Нужно ли попросить его покинуть деревню? - Нет нужды. Я уже не сержусь на него так сильно, - она убедилась, что дверь осталась плотно запертой, чтобы внутрь не проникали сквозняки, и позволила Ари держать её за руку, пока они пошли за своим маленьким стадом. Мальчики обычно поднимали шум, пользуясь снисходительностью своих бабушки и дедушки. Они были спокойны, когда она вошла, а выражения их лиц - широко раскрытые глаза и дрожащие губы - не были плодами страха озорничающих детей, застуканных матерью. - Мама? - сказал Голдур. Ульфа, пройдя мимо, потрепала его по голове, и направилась прямо туда, где за обеденным столом сидел Лейф. Он смотрел на неё скорее с сочувствием, нежели страхом. Ульфа поставила руки на бёдра. - Я буду кормить Герду грудью ещё несколько месяцев, - сказала она. Лейф почесал подбородок: - А. Да...? - Поэтому пока я не смогу уйти, но я ожидаю, что ты вернёшься забрать меня в ту же минуту, как я отучу её. Если ты заставишь меня ждать, я тебя не прощу. До Лейфа доходило долго, в его-то годы. Он моргнул, глядя на неё, скребя свою бороду, а когда на него наконец снизошло озарение, ему потребовалось несколько мгновений, чтобы найти слова: - Ульфа, ты... - Если Торфинн и правда есть где-то, я собираюсь вбить в него частичку моего ума, - сказала Ульфа. Она притащит брата домой, даже если ей потребуется вырубить его и привязать к матче корабля Лейфа. Это не худшее, чего он заслуживал, и он задолжал это их матери. Он задолжал это ей, раздражающий, бестактный и не-милый, как и она сама. Служащий короля, воин, потерявшийся маленький мальчик - кем бы он ни был сейчас, Торфинн был её младшим братом прежде всего остального, и он станет её младшим братом вновь.