Miller's boy

Для Зарянки жизнь в школе стала не то, что адом… Ее повседневный день стал похож на пытку. Обычно, дети отличались особой жестокостью, а подростки оставались тихими и закомплексованными, лишь некоторые хулиганы выбивались из общей картинки. Самой ужасной была первая неделя, когда они с Авантюрином ходили по общему коридору. Девушка до этого не особо пользовалась популярностью, но сейчас она была словно медом намазана, и эти назойливые мухи-сплетники выводили ее на эмоции. Молодой человек пытался даже закрывать ей уши, чтобы та не слушала эти мерзости. Им вслед показывали нецензурные жесты и показушно призывали их подчиниться подросткам. Авантюрин, конечно, невольно попал в этот круг осуждения и отвратительного буллинга, но сам понимал, что еще немного и сам парень будет на месте Зарянки. Однако, пока этого не случилось, они оба решили вести себя тише. Каждый урок в частной школе штата Теннеси был похож на цирк, один только доктор Рацио оставлял в своей аудитории идеальную тишину. Это способствовало сохранению рассудка не только девушки, но и самого молодого человека. Парень был только рад отсидеть пару дополнительных уроков, а возможно и вовсе прогулять те вместе со своим учителем. Профессор не позволял многого, но и многого не запрещал. Совместно проведенные часы становились общими воспоминаниями, и Зарянка, внезапно вписавшаяся в их компанию, только поднимала настроение. Сейчас, Авантюрин по традиции вышел из леса, ибо его дом не находил другого пути до школы. Парень заметил свой объект вожделения сразу. Он весело махнул ему рукой, словно эта игривость добавила бы несколько очков Гриффиндору, по секрету, парень приписывал себя к Пуффендую, а своего учителя к Слизерину. Они совсем недавно ознакомились с этой вселенной и не избежали попытки приплести себя туда. Блондин ярко улыбался мужчине в теплом пальто с небрежно уложенными волосами, его образ почти идеально сочетался с Рацио. Их вкусы были похожи, не потому что они предпочитали целоваться в школьном туалете, а потому что были циниками и внимательными к чувству эстетики второго. Доктор Рацио стал чаще дарить Авантюрину свою улыбку, не из-за того, что тот мог ее заслужить, а просто из желания осчастливить парнишку. — Снова я, — пролепетал блондин, садясь рядом на скамеечку напротив зеленой лужайки, где обычно проводились уроки физкультуры. Уже две недели не было никого на замене учителя Галлахера. — Снова ты, — озвучил факт Рацио и позволил парню прижаться к себе плотнее, чтобы это не вызвало подозрений со стороны. — Замерз? — Нет, успею согреться, пока Вы будете предлагать мне горький кофе, — он прищурился. — Вы сегодня свободны, профессор? Я бы хотел обсудить с вами мое эссе, знаю, тот рассказ возможно никто больше никогда и не увидит… Но мне понравилось писать в вашем стиле. Я вдруг почувствовал, что мы стали одним целым. — Горячо прошептал Авантюрин. Доктору Рацио не оставалось ничего, как молча принять чужой флирт и отправить ответную ухмылку, вспоминая, как горячо было в их первую ночь. Возможно, этот намек выбил бы из колеи любого спокойного и дисциплинированного учителя, но не его. Он привык и жаждал этого. Его ученик был талантлив и красив, а еще особенно вожделен, когда смотрел так, дышал так, и когда в общем-то рядом, потому что он всегда был вожделен своему учителю. — Я тебя услышал, — пробормотал Рацио, ощутив дыхание парня у своей шеи, он не успел отстраниться, чувствуя после и немного влажные губы. — Авантюрин. Иди в класс. Парень громко рассмеялся и пошел оттуда, то и дело оборачиваясь на учителя — было весело наблюдать за этой неестественной реакцией чужого смущения и пылкого отказа. Один только парень мог знать, какие еще демоны пробуждают в профессоре желание к грубым ласкам. Фантазии фантазиями, а реальность, к сожалению, совершенно не радостные события выдавала час от часу. Авантюрин пытался успокоить Зарянку, когда та в прямом смысле разрыдалась от отчаяния и злости: на ее волосах грубо осел яблочный сок, липкий до ужаса, потому что покупался в самых дешевых оптовых магазинах для этой школы. Обидчик еще тявкал минуту про то, что раз девушка посмела заигрывать с учителем, то не прочь поразвлечься и с ним. В последнее время почему-то все считали своим долгом напоминать Зарянке об ее «ошибке». Парень был зол не меньше, хотел кинуться даже в драку, но его опередил Сандей. Не уж то вина заиграла? Это было не важно. Обоих учеников отстранили на неделю. Блондин хоть и не был против того, что Зарянка собиралась перейти в другую школу, но в глубине души ему очень этого не хотелось. Остаться без поддержки лучшей подруги, или скорее потерять настоящую опору в лице нее было жутким фактом, осознать который было трудно. Авантюрин уговорил ее остаться шутками и безграничной верностью, что танцевать последний танец она просто должна с ним. Никто не посмеет испортить ее мысли об этом дне. Да и новогодние каникулы были скоро, что означало полную амнезию от этих ужасных событий в школе. «Ты поддерживаешь связь с Галлахером?» — Авантюрин прикусывал костяшки пальцев, находясь в особой близости со своим учителем: он лежал головой на его коленях. «Мы решили больше не поддерживать нашу связь» — без каких-либо эмоций ответила Зарянка. Она вернулась домой спустя те недели, что жила у лучшего друга. Ей все еще было трудно. Авантюрин все еще не понимал, как точно поддержать девушку. — Что-то интересное? — Рацио отложил книгу, рукой ласково и в то же время властно сжимая чужие светлые пряди волос. Он не смотрел в его глаза, но ясно чувствовал взгляд парня. — Мм… — Неловко ответил он. — Зарянка перестала общаться с учителем. — Он отвел взгляд, чувствуя некую нервозность. Они не обсуждали это. — Наверное, так будет лучше. — Его уволили, нет смысла встречаться с учителем, который не работает в твоей школе. — Что? Это звучит глупо. Если бы она любила его, а не была зациклена на… — Он подумал, что немного груб, не только с учителем, но и с подругой. — На идее потрахаться со зрелым мужчиной. — Они могли бы сделать это в любом другом месте, и не делать вид, что их отношения больше, чем просто секс по соглашению. — Рацио был безжалостен. Будто, произойди это с ними, он бы поступил правильнее и разумнее. — Ты бы взял меня на своем рабочем столе, Рацио? Нас бы тоже могли увидеть. Эти слухи были не про нее, а про меня. Неужели, ты бы просто взял и кинул своего горячо любимого любовника? — Он был немного сбит с толку. — Ты феномен. И я бы отрицал любой факт нашего взаимодействия. Это портит не только мою, но и твою репутацию. Я бы просто не допустил этого. — Ну вот, снова безжалостный, праведный гений. — Вы не всемогущ, — вздохнул Авантюрин и поднял свой взгляд на мужчину. Его соскоки на «вы» и «ты» никого не волновали. Рацио медленно опустил свой корпус, прижимаясь губами к алым половинкам молодого тела парня. Будто персики на вкус, он запечатлел в своей памяти очередной поцелуй, словно в новинку пробуя мякоть и сок, исходящие от парня. Фрукт был никем, кроме него самого, нетронутым. Чувство собственности пожирало мужчину время от времени, но не то, чтобы сильно влияло на него. Лишь изредка горячая рука в душе ускоряла темп до удушающе-медленного, проверяя себя и свои чувства на прочность. Авантюрин слабо застонал, чувствуя, что его пожирают не только стабильно сильные эмоции учителя, но и его рот. Поцелуй был нежным, но вмиг превращался в отборную грязь, которую даже база содома не приняла бы. Их обоих это устраивало. Для большей картины они поменяли позу, и младший оказался сверху, плотно смыкая колени у чужих бедер. Нетолстые брюки чувствовали под собой ярость грядущего возбуждения. Блондин неуклюже постарался взять инициативу на себя, но чужая власть вновь сковала его наручниками из своих рук, оставшихся за спиной. Пульс бился быстро, словно его поставили на двойное ускорение. За окнами в закат уходило солнце, поглощая их в темноту и омут здорового разврата и переплетения тел. — Когда я говорил, что хочу попросить вашего совета насчет эссе, я не совсем это имел ввиду… — С предыханием. — Я так и понял, ты просто не очень хорошо описал этот момент. Запомни, как надо. — Он вновь продемонстрировал свой опыт, свою страсть по отношению к ученику. Когда они становились одним целым, мужчина тоже предпочитал давать советы. Иногда он спрашивал у парня, как ему. Грязные разговоры не были похоже на порно, скорее что-то лучше и чувствительнее. Дни с Рацио были похожи на фильм. Фильм, концовку которого просто невозможно угадать, но ты отчаянно будешь надеяться, что они будут жить счастливо.

~just play along, be nice and all~

То есть Рождество может быть прекрасным и без родителей? Без друзей, без питомцев, и без исполнившихся мечт? Авантюрин сладко потянулся на своей кровати, когда учитель прижал его чуть ближе, чем положено их отношениям. Он видимо уже засыпал, на своем-то веку, парень не был против, потому что его подарок уже лежал под маленькой елочкой, которую они вместе украсили на выходных. Зарянка также передавала им привет, когда праздновала день со своей семьей. Их отношения с братом ни на долю не улучшились, но она вроде как перестала его игнорировать. Учитель издал какой-то невыносимо вдохновляющий звук, из-за чего Авантюрин прижался к нему, накрывая их обоих пледом. Рождество прошло наилучшим образом, потому что они впрямь были влюблены друг в друга. И смогли даже ни разу не обмолвиться об этом вслух. Однако каждый прекрасно понимал, их отношения нечто большее, чем секс по соглашению на один-два раза. Их отношения что-то среднее между войной со своими принципами и перемирием, после затянувшегося боя. Их мечты словно стали одним целым. Тела, будто принимали форму, предназначенную для друг друга. Оба понимали значимость их связи. Оба хотели продлить ее как можно дольше. — С Рождеством, учитель… — Мягко пробормотал в чужую шею парень, улыбаясь довольно, словно чеширский кот. Мужчина не ответил, продолжая дремать. У того было достаточно много дел на работе, чтобы после всего лежать мертвым грузом на кровати. Авантюрин в эту секунду был счастлив.

~Give it to you, leave you wanting more~

Зарянку не сильно заботил выпускной и прощание с классом. Ее репутация сильно попортилась после того случая, однако ситуация быстро заглохла, а слухи почти перестали преследовать ученицу. Галлахер время от времени отправлял ей глупые открытки с щенками, на которых были написаны легкие пожелания об удаче и хорошем дне. Не то чтобы это ее умиляло, скорее ей было по-настоящему все равно. Прошло несколько месяцев, прежде чем она смогла взять себя в руки, погрузиться в учебу вместе с Авантюрином и поговорить с семьей. Психолог проводил с ней беседу, но толком ничего от Зарянки не услышал. — Я была не права, учитель Галлахер не заставлял меня, больше этого не повторится, простите, — заученный монотонный текст не вызывал ничего, кроме сочувствия и сожаления. Однако, после двух сессий, никто к ней больше не приставал. Блондин взглянул на задумчивую девушку и осторожно потянул ее на себя, немного опуская корпус, чтобы та не упала. Они репетировали медленный танец, и, черт возьми, Авантюрин мечтал станцевать его со своим учителем. Пусть даже там, где никто не увидит! Это желание туго сковало его по движениям, и лучшая подруга очень эффектно дала ему щелбан. — Проснись и пой, милый. Мы закончили занятие, — она отстранилась и улыбнулась ему. — Совсем скоро мы уйдем отсюда навсегда. Не представляешь, как я счастлива из-за этого. Напротив, говоря это, у девушки не лице не проскользнуло ни одной эмоции. Авантюрин вздохнул и рассмеялся. Да уж, уйти отсюда, конечно, хотелось. Но не от воспоминаний, окутывающих его, как банное полотенце. — А, кстати, Аван, — Зарянка задержала его перед тем, как тот бы покинул актовый зал. Уроки кончились, можно было бежать домой или в гости. — нет, ничего… — Она махнула ему рукой, ласково улыбаясь. Ее переживания были пустой паранойей, вызванной благодаря Сандею. Тот вел себя так тихо, что можно было подумать, что он решил устроить в школе теракт. Подозрения Зарянки были не зря. Уже на следующий день школьный громкоговоритель сообщил, что директор Вельт ждет у себя в кабинете Доктора Рацио и Авантюрина. Блондина это позабавило в первые минуты, он даже подумал, что это розыгрыш. Их выпускной должен был состояться на кануне. Неужели директор хочет поведать им что-то супер-секретное по этому поводу? Рацио на деле был хмур и недоволен. Он держался рядом с молодым человеком, когда они вышагивали по пустому холлу. Его настроение быстро перешло и блондину. — Вы же не думаете, что… — Авантюрин прикусил свою губу настолько сильно, что проступила капелька крови. — Черт. — Успокойся, иначе ты накрутишь себя сильнее, чем на аттракционах, — Старший сдержал порыв прижать к себе его, защитить и уберечь от будущих напастей, чтобы сейчас не произошло, они смогли бы вместе выпутаться из этого. Доктор Рацио три раза постучал в дверь, прежде чем войти в кабинет к завучу, она же секретарь, сидела с умным видом и слегка отвращенным взглядом окинула их двоих. — По одному. Авантюрин, ты первый, заходи. Парень обнял себя руками, жалобно смотря на своего учителя. У них была всего лишь минута, чтобы взглядами погладить друг друга, поддержать и казалось, спрятать от хищных глаз администрации школы. — Хорошо… — Он вошел в соседнюю дверь, закрывая ее. Директор предложил ему сесть за стул. У Авантюрина слегка дрожали ноги. Парень сглотнул вязкую слюну, принимая вид совершенно невинной овечки. — Как твои дела в школе, парень? Ничего не тревожит в последнее время? Может у тебя есть что-то, что мешает тебе учиться? — Директор опустил на него свой морально тяжелый взгляд. — Можешь рассказать мне все, и я помогу тебе. Это останется между нами. — А? — Авантюрин удивленно глянул на него, поджимая губы. — Нет, у меня все в порядке. — Я знаю, ты потерял родителей буквально год назад. Тяжело опираться на себя, да? Хорошо, когда есть кому поручить свою жизнь. Поверь, я знаю, о чем говорю. Наш психолог может тебе помочь. Все тебе помогут, если ты только скажешь. Учитель Рацио принуждал тебя к интиму? — Мы не спали. — Эта фраза была сказана из двух уст, когда допрашивали профессора и блондина. Они, конечно, никогда не узнают об этом, но оба были слишком пропитаны друг с другом, от начала до конца. — Тогда, пожалуйста, профессор, расскажите, что вы делали со своим учеником в вечер тринадцатого октября прошлого года? — Директор разминал складку между своих бровей. — В подробностях. Мужчина уверенно сидел за креслом, указательным пальцем лениво скобля по обивке. Ему было интересно, что на них накопали, и что могут уже знать. Он был очень осторожен в своих словах. От кресла еще ощущалось тепло ученика, сидевшего до этого. Воспоминания со дня первого поцелуя под дождем горячим фонтаном врезались в его сердце. Душа похолодела, как и погода в тот мрачный день. Сейчас, конечно, Рацио и поверить не мог, что влюбиться в своего ученика, нет, что по-настоящему полюбит того. — Я провел три пары и остался в кабинете до пяти, чтобы проверить тетради. Авантюрин забыл у меня свой телефон, и я отвез его ему, после уехав домой. — Вы виделись с ним вне школы помимо этого? — Директор не показывал своих эмоций. — Нет, я помогал ему только в школе, чтобы он мог поступить в университет достойно. — Мужчина приподнял подбородок. Он демонстрировал не только свою власть, но и непоколебимость. Директор школы просто кивнул и прогнал его. Рацио вышел к Авантюрину, который нервно дожидался его на скамейке ожиданий. Блондин кое-как улыбнулся ему, показывая, что на самом деле взрослый мальчик и, что ему все ни по чем. Они покинули администрацию вместе, вышагивая под заинтересованные взгляды. Однако, как бы не были умны школьники, никто не посмел крикнуть им вслед что-то подтверждающее их отношения. Профессор только взглядом показывал, что может не только испортить им оценки, но и всю жизнь. Но Авантюрин шел с ним наоборот более чем счастливее. Они дождались окончания дня в легком замешательстве, не пересекаясь друг с другом. Зарянка поинтересовалась, что там у них случилось, но так как горячих и навостренных ушей было слишком много, молодой человек решил промолчать. Все обошлось и на том спасибо. Дома с Рацио они обговорили до мелочей подозрения директора, решив, что оставаться даже не дополнительные занятия сейчас опасно. И не выяснив, что у администрации школы есть на них, пара просто смиренно ушла восвояси. Чем ближе был их последний звонок и выпускной, тем счастливее становился Авантюрин. Он не признавался своему учителю в том, что хотел бы подарить ему танец. Ведь сейчас это стало практически невыполнимо из-за надзора директора. Но желания, однако, были гораздо сильнее правил и воспитания. Почему любящие друг друга мужчины не могут станцевать вальс у всех на глазах? По крайней мере потому что блондин расплачется от счастья и испортит картинку для фотографа. Но дни при этом, все шли и шли. Солнце уже было высоко над горизонтом. Выпускной должен быть завтра. Авантюрин сидел на уроке родного языка, внимая устам хорошей и нестрогой преподавательницы, когда сзади его толкнули. Парень недовольно обернулся. Разблокированный экран телефона влетел в его поле зрения, как орел на свою добычу. Молодой человек по предложению осознавал, что его жизнь разрушается на глазах. — Че молчишь, маленькая шлюшка Рацио? Что он… «Грубо вошел в твое девственное чрево, выбивая весь воздух из легких», что у тебя пропал дар говорить? Большой у него член? А на моем поскачешь? — Одноклассник посмеялся, а Авантюрин вскочил. Учительница спросила, все ли у него в порядке, но парень ее не слышал. Страх запеленал глаза, лишая возможности видеть. Слух превратился в постоянный звон. Его мутило. Он должен был быть готов к этому, но… Как? Как это могло произойти? Файл с готовым романом находился только у него, и то в закрытом доступе. Он не возвращался к нему после нового года и раздумывал над удалением. Жалко, конечно, потому что над своим детиной Авантюрин старался изо всех сил, проливая пот, слезы и сперму на рассказ. Вышел он из класса с великим трудом. Сердце колотилось с удвоенной скоростью, готовое остановиться. Надо было скорее взять себя в руки, но что-то совсем не получалось. Первой трезвой мыслью было пойти к учителю и спрятаться там, но у него и самого сейчас уроке. Не хочется навлечь на себя еще больший стыд. К его сожалению, только что прозвенел звонок. «О блять, я просто ненавижу этот день» — парень инстинктивно прижался к стене, чувствуя эти взгляды. Зарянка… Какой же она была сильной тогда. Блондин захотел расплакаться от беспомощности, не пытаясь даже поднять взгляд. Чья-то тень скрыла его, что позволило страху сильнее усугубиться. Парень шагнул вперед, буквально в пустоту, чувствуя себя просто маленьким и глупым подростком. «Неужели, я просто не могу любить того, кого хочу, когда хочу и сколько захочу?» В нос ударил аромат свежих книг, сигарет, которые они вместе выкуривали по вечерам. Запах стиранной одежды и едва-едва терпкие духи, от которых на глаза тут же набежали слезы. Сильная спина стала для него стеной, а шум и гам в коридоре быстро превратились в помехи, как на радио. Блондин часто задышал, хватаясь за рубашку мужчину и, тем самым, скрывая себя от всех. — Дыши, — услышал он отдаленно и послушался. А что еще ему оставалось делать? — Нас снова зовут к директору, Аван. Парень незаметно кивнул, все еще пораженный нападкой со стороны школьников. Он горбился пару секунду, прежде чем отстраниться. Они шли в кабинет с признанием вины? О, нет. Они шли доказать, что ничто не сможет их сломить, пусть даже будет очень трудно. Честно говоря, парень не слышал всего разговора, витая в своих мыслях. Он, словно пораженный громом находился в пространстве, но в то же время был слишком далек от него. До него донеслись только последние слова директора. — Вы уволены. Авантюрин пришел в себя только в машине учителя, когда чужая рука коснулась его щеки. Он вздрогнул и посмотрел на мужчину смущенными глазами. — Что теперь? — Проститься. — Профессор пожал плечами, мягко улыбнувшись. Их ждала очень похожая судьба с физруком. Авантюрин взмолился, чтобы это не было прощанием с ним. — Проститься? У меня нет сил, побудьте со мной еще немного? — Парень сжал свои брюки в районе бедер. Он даже прикрыл глаза, боясь, что его прямо сейчас бросят, растопчут и убьют на месте. — Не с тобой, глупый ребенок. Со школой. Преподаванием. — Доктор Рацио тяжело вздохнул. Все-таки у блондина был еще выпускной, и сам он должен быть поступать в совершенно другое место. — Значит мы все еще любим друг друга? — Тихонько спросил Авантюрин. Рацио как-то загадочно улыбнулся, не поясняя. Его рука вновь плавно опустилась на ученика, чтобы сжать чужую кисть. Только вот, что значили все эти мягкие взгляды, касания. Так трудно было соображаться. В моменте молодому человеку показалось, что он спит. Глаза предательски зажгло от переполняющих чувств, ведь он все равно оставался маленьким учеником, встретившим свою первую любовь. Он не хотел расставаться с ней, причем никогда, если бы это было возможно. Что думал на этот счет Рацио знал только он сам, что ужасно расстраивало. На его вопрос он так и не ответил.

6 месяцев спустя.

— Что значит самолет задерживают? Я жду тут уже третий час, мисс! — Авантюрину надо было еще топнуть ногой. Его лицо приобрело слегка красноватый оттенок. Он держал в руках учебную папку, успешно поступив в универ, парень не только прилежно учился, но и успел заниматься хобби в виде писательства. — Блять, черт бы побрал ваш сервис, извините. Парень отошел от стойки регистрации в зону ожидания, он напялил наушники, от которых уже уши болели и прикрыл глаза. Он был зол, напуган и немного растерян. В последнее время его нервы треплют не только приближающаяся сессия, но и некоторые сокурсники. Еще раз прогнанный по кругу плейлист и Авантюрин чувствует, как назойливо сползает правый наушник, будто его тянут за провод. Он, ворча, открывает глаза и натыкается на любопытный взгляд Рацио, тот даже не насмехается, что удивительно! — Ты что, ждал тут меня все время? — Он был явно удивлен. — Ну, а как иначе! Я успел даже стихов понастрочить, Рацио. Что заставило самолет задержаться? Твоя духота или сексуальность? — Потише, ребенок. Ты слишком эмоционален. — Ему улыбнулись. Авантюрин не сдержал и своего лица, быстро утыкаясь в шею учителя и скрывая себя в его объятиях. — Это, потому что мы любим друг друга. Да, ведь? Учитель громко рассмеялся, казалось, вспомнивший что-то из прошлого. Он плотнее прижал к себе своему бывшего ученика. Тот и не подрос вовсе за полгода. Они стали редко видеться. Их отношения могли закончится, едва начавшись, но что-то переубедило мужчину, решившего довести дело до конца. Рацио пытался выяснить виновника «анонимной отправки» провокационного рассказа об учителе и ученике, но ничего не вышло. Вспоминать это все было не очень приятно. — Да. — Четко и тихо.