Chaos Magnum

-…через пятнадцать минут. Гарри не сразу понял, где находится. Он протянул руку, пытаясь отодвинуть балдахин и нащупать на тумбочке очки, но ни очков, ни тумбочки, ни даже балдахина не нашёл. Перед глазами у него всё плыло. - Поттер, срочно. В Ист-Элбридж ещё один труп по твоей серии. Ник встретит тебя в отделе. Ты должен быть на месте через пятнадцать минут, - нудел у него над ухом Майер. Гарри повернул голову. На него бессмысленным взглядом пялился призрачный тунец. Он понял, что во сне наполовину сполз с дивана; почувствовал, что отлежал руку; вспомнил, что очки вчера бросил в ванной; попытался сесть, но вместо этого почему-то скатился на пол. Пол был холодный и мокрый. Комната медленно вращалась, и Гарри, как ни старался, не мог понять – по часовой стрелке или против. Майер-тунец гнул своё: - В Ист-Элбридж ещё один труп по твоей серии. Ник встретит тебя… Гарри приподнялся на локтях, потом встал на четвереньки, потом его вырвало. А потом ещё раз. Когда отпустило, тунец Майера уже исчез. Схватившись за подлокотник, он поднялся на ноги. Колени дрожали. Он весь дрожал. На нём были боксёры и расстёгнутая рубашка в полоску. Чужая. Из окна на заблёванный пол лился оранжевый свет фонарей. Гарри понял, что ещё ночь. По стеночке, почти на ощупь, он пошёл в ванную. В коридоре было темно. Он споткнулся обо что-то, раздался грохот и звон бутылок. В голове у Гарри будто петарда взорвалась. - М-мордред… - он зажмурился и ткнулся лбом в стену. Перед глазами вспыхивали звёзды. Свет в ванной он включил раньше, чем успел подумать. Безжалостная лампа дневного света убила Гарри – на четыре секунды он перестал существовать как личность, а то, что от него осталось, сползло на пол, закрывая лицо ладонями. Пульсирующая боль вернула всё на круги своя. Это были круги ада, Гарри точно знал. Два полных оборота, четыре вдоха. Перед глазами у него плавали цветные пятна, но он снова видел. Пол в ванной тоже был весь в воде. Это было понятно – в ванной такое случается – но Гарри не мог взять в толк, как эта вода попала в гостиную. Он быстро нашёл очки – они висели на крючке для полотенца. Полотенце лежало в раковине, пропитанное мыльной водой. На полу, в луже, валялись брюки и один носок. В стакане с зубной щёткой стояла волшебная палочка. Из зеркала на Гарри пялилось нечто, отдалённо напоминающее человека. Что-то вроде того тунца, только с трёхдневной щетиной. Он открыл воду и засунул голову под кран. Так холодно ему ещё никогда в жизни не было. Ещё хуже стало, когда он выпрямился, и ручеёк воды затёк ему за шиворот. Тут его снова вырвало, желчью. Зато в раковину, а не на пол. Он снова видел, относительно твёрдо стоял на ногах, и палочка была при нём. Он пережил первые минуты похмелья, значит, переживёт и все остальные. Аврор Поттер вернулся в строй. На негнущихся ногах Гарри вернулся в гостиную и включил свет. Тут ему стало понятно, откуда взялась вода – аквариума на столике возле шкафа больше не было, зато на полу появилась живописная куча осколков. И труп Августа Четвёртого. У Гарри внутри всё сжалось от этой картины. «Воистину, мы в ответе за тех, кого приручили» - мрачно подумал он, взмахом палочки убирая с пола рвоту и воду. Осколки аквариума он собрал в пакет и выбросил, а бедолагу Августа смыл в унитаз. Золотые рыбки у него долго не заживались, но добрые коллеги продолжали их ему дарить. Шутки ради. На циферблате электронных часов мрачно мигали цифры – 2:16. Что-то ему подсказывало, что прошло уже больше пятнадцати минут. Гарри пошёл в спальню. Он быстро разделся, вытерся полотенцем, чужую рубашку закинул на батарею, надел свою – серую, в клетку. Натянул джинсы и свитер. Красная мантия спущенным флагом свисала со спинки кровати. Сегодня был не её день. Парных носков не нашлось, поэтому он надел разные – серый и чёрный. В ванной он, стараясь не наступить в лужу, быстро прополоскал рот «ВсеСвежестью мистера Фроста», пятернёй пригладил влажные волосы и героически сдержал очередные рвотные позывы. Хотя при виде своего отражения в зеркале это было очень трудно. Во рту от ополаскивателя всё занемело. В прихожей квартировали взводы пустых бутылок и пакеты с мусором. Кроссовки будто разбросало взрывом – один лежал у двери, второй болтался на крючке между курткой и пальто. Гарри обулся, дрожащими пальцами завязал окаменевшие от грязи шнурки и накинул куртку – она, слава Мерлину, была чистой и сухой. Портфеля нигде не было. Он прошёл обратно в гостиную, потом в спальню, заглянул на кухню и в ванную. Потом сдался, взмахнул палочкой и пробормотал: - Акцио, портфель. Он прилетел сзади, откуда-то со стороны прихожей, и неслабо стукнул Гарри по затылку. Гарри медленно выдохнул и закрыл глаза. В голове мерно пульсировала боль, желудок сжимался ей в такт. Он зажал портфель под мышкой, убрал палочку во внутренний карман, и… «Неспешность» …аппарировал.

***

Мир вращался у Гарри перед глазами, фонари и черное небо, кирпичная стена и влажный асфальт, фонари и глаза кошки, чёрное небо и его белая рука на стене. За стену он держался, как за спасательный круг. «Надо было пешком» - мелькнула у Гарри мысль. Не расщепило его только чудом, а не вырвало только потому, что уже было нечем. Когда всё перестало вращаться, он вышел из переулка. Это была расселённая улица в Ист-Энде – заколоченные окна кирпичных бараков и груды мусора на тротуарах. Здесь пахло дымом, сыростью и мочой. Собачья дверца для авроров. Отдел магического правопорядка пёкся о статуте, а не об эстетике. «По крайней мере вам не надо смывать себя в унитаз» - с ухмылкой говорил Майер. «А теперь полезайте в канализацию, умники», - мысленно дополнял Гарри. Люк со буквой «М» отпрыгнул в сторону, стоило коснуться его палочкой. Гарри свесил ноги в чёрный провал, собрался с духом и соскользнул вниз. Его закрутило штопором. Бесконечные доли секунды он ввинчивался в темноту, которая норовила раздавить его череп и переломать все кости, а потом ему в ноги ударил пол. Гарри повело в сторону, он ударился плечом о стену, но быстро выровнялся. Вот он – чёрный вход отдела магического правопорядка. Крошечная камера с одиноким дежурным; под потолком болтается лампочка. Сегодня была вахта Пита. Он спал сидя, скорчившись на табуретке возле двери, и пускал слюни на воротник мантии. Это было даже забавно, но Гарри было слишком плохо, чтобы веселиться. Головная боль становилась сильнее. В тон ей начали ныть суставы. Похмельная полифония. - Ковальски, подъём, - Гарри встряхнул его за плечо, - Ковальски! Пит вздрогнул, мутным взглядом уставился на Гарри, потом заморгал, быстро вытер рот рукавом и просипел: - Ты чего тут… - Это ты чего тут, - Гарри сунул ему под нос удостоверение и палочку, - Пропусти, я тороплюсь. Пит ошалело покрутил головой, будто пытался понять, кто с ним разговаривает. Потом достал из кармана палочку («Не в портупее, - машинально подумал Гарри, - Нарушение»), проверил удостоверение, проверил палочку Гарри, черкнул отметку в журнале, на автомате приложил свой жетон к считывателю рядом с дверью и спросил: - Сколько времени? Дверь со скрипом открылась. - Что-то около половины третьего, - Гарри убрал удостоверение в карман джинсов. - Ага, - Пит кивнул и потёр глаза кулаками, - Доброе утро. Дверь захлопнулась у Гарри за спиной. Он зашагал по тёмному коридору, мимо закрытых дверей. Во рту стоял мерзкий привкус – мята и желчь. Ему пришла в голову мысль, что, возможно, стоило почистить зубы. По пути в штаб ему никто не встретился. Весь отдел будто вымер. В штабе тоже было пусто и тихо, только одинокий самолётик-записка бессмысленно кружился под потолком. Гарри прошёл мимо столов, заваленных бумагами, к своему рабочему месту. Его стол стоял в углу, на почтенном отдалении от остальных. Гарри как старшему следователю даже полагалась личная пробковая доска и крючок для мантии. Он порылся в ящиках в поисках жвачки, но нашёл только фляжку с остатками огневиски. - Ну, чем богаты… - он пожал плечами и сделал пару глотков. Раскалённый поток, по ощущениям, прожёг в его желудке дыру, но ему стало немного легче. Майер выдернул его на службу в субботу ночью – не мог же он рассчитывать, что Гарри будет трезвым? Внезапно Гарри понял, что Ник его не встретил. Это было очень в его духе. И – стоило ему об этом подумать – как из коридора вылетел Ник собственной персоной, в вихре красной мантии и с перекошенным лицом: - Тебя где носит?! Я тут… А ты… Прохлаждаешься?! Там тётку расчленили! – у него только что дым из ушей не валил. Гарри поморщился. Вопли Ника здорово били по ушам. - Знаю, что расчленили, - он сделал ещё глоток, - А ты знаешь, что у меня выходной? - Засунь свой выходной куда подальше, - выплюнул Ник, - И дай хлебнуть. Чтоб Майеру провалиться… Гарри протянул ему фляжку. Ник был весь взмыленный: короткие волосы стояли дыбом, форменная мантия была расстёгнута, галстук развязан, на рубашке чернели пятна каминной сажи. У него дёргался глаз. Он одним глотком допил огневиски и занюхал рукавом. - Будь оно всё проклято… - Ник хрипло выдохнул, - Всю ночь по вызовам мотаюсь, теперь это! Блядство… Гарри подождал, пока он отдышится, и спросил: - Кто обнаружил? - Кузина, вроде. Пришла камином, а наша дамочка сидит в кресле, совсем неживая… Фу-у-ух… Хорошо хоть в этот раз без маглов обошлось. - Да, - Гарри встряхнул фляжку, - Это хорошо. Они немного помолчали, потом Ник хлопнул в ладоши: - Ладно, двинули. Пока там эта кузина чего не учудила. - Ты её одну оставил? - С ней Лесли, - Ник порылся в карманах и вытащил пластиковую карточку, - Я к транспортникам сбегал, портал оформил, чтобы не аппарировать лишний раз. Итак уже… Гарри взялся за протянутую карточку. Это была пошарпанная дисконтная карта сети магазинов «ДеБри». - На счёт три, - Ник дыхнул на него огневиски и куревом, - Раз, два… Три! И снова всё закрутилось бешеной каруселью. Гарри поклялся себе никогда больше не пить – или навсегда пересесть на метлу. На этот раз вместо стены у него был Ник. Они схватились друг за друга, как двое пьяниц (которыми они и были), и как-то удержались на ногах. - Проклятье… - Ник тяжело переводил дух, - Ненавижу порталы. Гарри только кивнул – он боялся лишний раз открывать рот. Их перенесло на берег реки. Стояла кромешная темень, только далеко на горизонте мерцали огни Лондона. Пахло илом и мокрым деревом. Гарри засветил Люмос, понял, что стоит по щиколотку в воде, и с чувством выругался. Всё сегодня было какое-то мокрое. Он подумал о бедолаге Августе Четвёртом, и ему стало совсем тоскливо. А всё Майер. Он так сказал – «труп по твоей серии» - как будто это была лично его, Гарри Поттера, серия, и все шесть – точнее, теперь уже семь - покойников были только на его совести. Сначала он их разделал, как свиные туши, а теперь, идиот такой, не может на самого себя выйти. - Не спи - замёрзнешь, – Ник хлопнул его по плечу, - Нам туда, - он махнул рукой куда-то вправо. Гарри вышел на берег и, оскальзываясь на мокрой гальке, пошёл за Ником. В свете двух Люмосов было видно, что они оказались на какой-то заброшенной пристани. Чуть дальше виднелся полусгнивший деревянный пирс. Рядом с ним на чёрных волнах покачивались две облезлые моторные лодки. Ноги у Гарри быстро замёрзли. В кроссовках хлюпала вода. Ник матерился себе под нос. Впереди показались огни фонарей. Они вышли на асфальтированную дорогу. На обочине торчал покосившийся знак с надписью «Приезжайте в Ист-Элбридж!». В кустах стрекотали сверчки. - Как Энн? – решил спросить Гарри, чтобы не молчать. - А как Джинни? – в тон ему спросил Ник. - Понятия не имею, - Гарри дёрнул плечом, - Она перестала отвечать на мои письма. Совы их обратно приносят. На звонки тоже почти не отвечает. Месяца три уже… - Да… Извини, старик, - Ник достал из кармана помятую пачку сигарет и протянул её Гарри. Он взял одну и прикурил от палочки. Ник достал две – одну заложил за ухо, вторую закурил. - Ничего, - Гарри глубоко затянулся и выдохнул, - Мне в целом без разницы. Я только хочу знать, как дети. - Какого черта! – Ник взмахнул тлеющей сигаретой так, что от неё полетели искры, - Она по закону не имеет права запрещать тебе с ними общаться! Гарри криво ухмыльнулся: - Ну, формально, она ничего никому не запрещает… Просто они всегда не дома. То у Молли и Артура, то у какой-нибудь троюродной тётки в Суррее, или ещё где, куда совы не летают. «Оттуда совы тоже не летают? - шепнул ему мерзкий голосок, - Поэтому детишки тебе не пишут, да? Да?» - Ну это не в какие ворота! Если бы Энни что-то такое проворачивала, я бы… Не знаю, что бы я сделал, но что-нибудь точно бы сделал. Плохое. Гарри кивнул. Ник был очень вспыльчивым, и редко думал, прежде чем ударить. Хорошее качество для аврора, но в семейной жизни совершенно лишнее. Поэтому Энн с ним и развелась. Он в две затяжки докурил сигарету и выбросил бычок. Красный огонёк погас в луже. Дорога вывела их на окраину Ист-Элбриджа. Это был небольшой посёлок, чем-то напомнивший Гарри Литтл-Уингинг: одинаковые двухэтажные домики; улицы, проведённые по линейке, живые изгороди. - Цветочная улица, - Ник фыркнул и ткнул в табличку на заборе, - У этих маглов, видимо, туго с фантазией. - Ты не видел маглов, у которых действительно туго с фантазией. Какой дом? - Четвёртый. Четвёртый дом ничем не отличался от соседних, но Гарри в нём виделось что-то зловещее. Белые стены в свете фонарей казались жёлтыми, как старая кость. В остальном всё было пристойно: калитка смазана, лужайка – подстрижена и утыкана садовыми гномами. Обычными, магловскими - разноцветными и слащавыми. Ник пнул одного из них. Пастораль. Гарри поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Изнутри не раздалось ни звука. Он повернул ручку и вошёл в дом. В тёмной прихожей было душно, пахло корицей и едва уловимо - тухлятиной. Гарри почувствовал, как рот наполняется слюной. Его замутило. - Здорово тут воняет, а? - Ник закрыл входную дверь, - Это с кухни. Откуда-то из глубины дома послышался голос Лесли: - Рой, ты? - Я это, я. С Гарри. - Наконец-то! Давайте сюда, в гостиную. Гарри нашарил на стене выключатель, и под потолком вспыхнула тусклая лампочка. Прихожая выглядела пусто и неуютно, обои местами начали отклеиваться. На трюмо стояла ваза с засохшим букетом маков. Зеркало было покрыто пылью и разводами. Ник снял с крючка рожок для обуви и пару раз замахнулся им, как битой. - Что? – он поймал взгляд Гарри, - Я был реально хорошим загонщиком. Мой левый кручёный никто отбить не мог! - Охотно верю. Ты закончил? Ник пожал плечами и повесил рожок на место. Гарри прошёл дальше по коридору, заглянул в кухню, но тут же отпрянул и закашлялся – от невыносимой вони его чуть снова не вырвало. - Т-твою мать! – Ник закрыл нос рукавом, - Что ж там такое сдохло… - Что-то крупное, - Гарри тяжело сглотнул, - И, возможно, ядовитое. - Слушайте, у меня ещё куча дел, - снова подал голос Лесли, - Шевелитесь быстрее! Ник шёпотом пожелал Лесли воткнуться в эту кучу башкой и показал дверному проёму средний палец. В гостиной было нечем дышать от пыли. Запах разложения почти не чувствовался – его перебивало тяжёлое амбре женских духов. На стенах тускло горели бра, на подоконниках были расставлены вазы с засохшими цветами – розами и пионами. Лесли как раз обрывал лепестки с одного из них. Выглядел он просто неприлично свежим: румяный, чисто выбритый, светлые волосы уложены на пробор, и ни складочки на мантии. Будто только что с приёма у министра. Вместо приветствия он кисло улыбнулся и кивнул на два кресла у камина: - Вот, пожалуйста, наши дамы. - А с этой-то что стало? Всё ж нормально было, – Ник склонился над полной блондинкой в лиловой мантии. Её голова безвольно свешивалась на грудь, пряди волос закрывали лицо. - Пришлось усыпить, - Лесли брезгливо дёрнул щекой, - Как ты ушёл, начала истерить. - Ты, небось, на неё оказывал давление, - Ник хохотнул и щёлкнул пальцами у женщины перед лицом, - Сексуальное! Лесли аж перекосило, но он всё равно улыбнулся: - У кого что болит, Рой. Гарри тем временем подошёл ко второму креслу. В нём был труп. Худая женщина лет сорока, с короткими каштановыми волосами и вздёрнутым носом. Рот у неё был зашит прозрачной леской, глаза закрыты. Она была в шёлковой ночной сорочке и полосатом халате, на одной ноге у неё была домашняя туфля с помпоном. Второй ноги не было – её убийца забрал себе. - Вторая где? - Туфля? – Лесли скользнул взглядом по комнате, - Не знаю. Тут нет. Наверное, на ноге осталась. Все остальные части тела у женщины были на месте, но в вырезе ночной сорочки виднелось начало грубого шва. - Достал что-то из внутренностей, но вторую ногу не взял… - Гарри присел на корточки рядом с креслом и приподнял подол ночной сорочки, - Не подошла. На ноге у трупа был багровый рубец от ожога. Он тянулся от бедра до середины голени, и выглядел, мягко говоря, неаппетитно. - Ник, проверь, что там на кухне, - Гарри поднялся на ноги и достал из портфеля блокнот, самопишущее перо, фотоаппарат и перчатки, - Руками лишний раз ничего не трогай. Ник выругался себе под нос и пошёл на кухню. Гарри отдал фотоаппарат Лесли, натянул перчатки и взмахом палочки заставил перо с блокнотом повиснуть в воздухе. - Записать: одиннадцатое июля две тысячи пятнадцатого года, время… - он повернулся к Лесли, - Сколько? Тот кинул взгляд на наручные часы: - Три часа шесть минут. - Ист-Элбридж, улица Цветочная, дом четыре. Обнаружен труп… - Валенсии Айзенберг, ведьмы. Обнаружила кузина погибшей, Лора Айзенберг, ведьма. Перо скрипело по бумаге. Гарри наклонился над телом и втянул носом воздух. Валенсия Айзенберг не разлагалась – от трупа пахло лемонграссом и формалином. - По внешним признакам можно предположить, что тело подвергли бальзамированию. У трупа ампутирована левая нога. Срез… - он задрал сорочку ещё выше, - Наклонный, чистый, края ровные. Предположительно использовалось хирургическое заклинание. Там, где раньше была нога – круг обескровленной плоти. В середине проглядывала кость. - Не ампутирована, а экзартикулирована, - Лесли подошёл справа и тоже наклонился над трупом, - Сустав разделён, кость не резали. Как всегда профессионально. Гарри тяжело выдохнул. Не зря газетчики прозвали убийцу Эскулапом. Его взгляд скользнул левее, и он нахмурился. На трупе было белое кружевное бельё, чистое, на вид даже новое. - Лесли, какова вероятность того, что одинокая женщина без повода решила походить по дому в новом кружевном белье? - Очень мала, - Лесли подкрутил объектив фотоаппарата и хмыкнул, - И я не думаю, что удивить им она собиралась кузину… Хотя, конечно, не факт. Судя по тому, как эта дамочка по ней убивалась, они были довольно близки. - Разберёмся. Сними. Вспышка. Гарри поднялся на ноги. - Сними ещё общий план… Вспышка. Лора Айзенберг как-то странно дёрнулась и застонала во сне. Лесли тут же навёл на неё палочку и прошептал: «Соппоро максима». Гарри вскинул брови: - Ну и зачем? Её всё равно допрашивать. - Этим будешь без меня заниматься, - скривился Лесли, - Не хочу снова всё это слушать. Да и вообще, я бы на твоём месте её сначала в Мунго отправил, во избежание. Гарри подошёл к камину. На полке стояло всего две рамки с колдофото. На первом была, видимо, вся семья Айзенберг: двое пожилых мужчин в чёрных мантиях; рядом с тем, что повыше – Валенсия; рядом с тем, что пониже – Лора и два плотных парня в полосатых рубашках. На втором колдофото Валенсия была одна. Она стояла на берегу реки в длинном светлом пальто. Ветер трепал её волосы, она щурилась, но не улыбалась. Вид у неё был мрачный. Гарри протянул руку, чтобы взять рамку, но вдруг замер: - Лесли, сними-ка вот это. - Что там… А, вижу. Вспышка. Каминная полка была покрыта толстым слоем пыли. На нём отчётливо выделялся тёмный прямоугольник – след от третьей рамки, которой теперь на полке не было. - Раньше ему хватало частей тела, - Лесли принялся протирать объектив краем мантии, - Потянуло на трофеи, или… - Или. Бельё, колдофото в рамке… - Гарри нахмурился и потёр лоб, - Ставлю десять галлеонов на то, что она его знала. Хорошо знала. Надо допрашивать кузину. В гостиную вернулся Ник: - Там не кухня, а натурально лаборатория! Я и ящики проверил – всё как в аптеке. А воняет какое-то зелье на плите. Испортилось, видимо. Ничего интересного. - Нет, Рой, ты и вправду тупой, - Лесли фыркнул и повернулся к Гарри, - Я за образцами. Ник открыл было рот, но Гарри жестом его остановил: - Проехали. Давай на второй этаж. Наверху всё было так же, как внизу: пыль, запах духов и сухие цветы. Много сухих цветов. Ирисы, нарциссы и тюльпаны в вазах и бутылках со мутной водой. Букетики фиалок на полках, связки лаванды в платяном шкафу. Они осыпались, стоило только дотронуться. Спальня была чистой и пустой, как новенький гроб. Идеально заправленная кровать, ровные стопки белья в шкафу, и ничего больше – если не считать цветов. - Нездорово это как-то, - Ник взял с полки букетик фиалок, понюхал его и чихнул, - Вот на кой ей было столько этих веников? - Положи на место, - Гарри помассировал виски, - Нет ничего нездорового для женщины средних лет в том, чтобы хранить такие, м-м-м… знаки внимания от своего ухажёра. Ник фыркнул и вернул букетик на полку: - Не в таких же количествах. И это если он вообще был, ухажёр её. В кабинете всё место занимали стеллажи с книгами – в основном по зельеварению и колдомедицине. И цветы, конечно, тоже были. Шиповник и розмарин. На письменном столе было пусто, в ящиках – ни клочка пергамента. - Бред, - Ник ощупывал стол в поисках двойного дна, - Не может быть, чтобы у неё тут вообще ничего не лежало! Гарри кивнул: - Покойная занималась зельеварением - хоть какие-то записи должны были остаться. Если их нет, значит, кто-то побывал здесь до нас и навел порядок. Убийца, например… Ник на это только ругнулся себе под нос. Гарри прошёлся вдоль стеллажей. Книги за стеклянными дверцами выглядели так, будто их нельзя трогать руками. Он открыл дверцу и наугад вытащил одну – увесистый том в чёрной обложке. «Ступенчатые преобразования в нестабильных составах» за авторством… С. Т. Снейпа. Гарри невесело улыбнулся: - Вот так встреча, профессор. Он бездумно пролистал книгу. Страницы пестрели какими-то запутанными схемами и формулами, а пояснения к ним были почти целиком написаны на латыни. В тексте Гарри понимал только глаголы, и то – не все. Что ж, он никогда не был силён в зельеварении. Когда он уже собирался поставить книгу обратно, из неё на пол выскользнула какая-то бумажка. Гарри поднял её – это был чек из продуктового магазина, за шестнадцатое апреля. Кто-то в три часа ночи купил в «ДеБри» бутылку виски и сигареты с ментолом. На обратной стороне было нацарапано неровным почерком: «Ленни, вот книга, про которую ты говорила. Главное - не торопись, спешка может сильно нам навредить. Буду в четверг. С. М.» - Кому это - «нам»? – Ник заглянул ему через плечо. - Может, писал её коллега по каким-нибудь исследованиям. А может и нет, – Гарри убрал чек и книгу в пакеты для улик, - По крайней мере у нас есть инициалы. Они спустились вниз. Лесли в гостиной раскладывал на журнальном столике пакетики с какими-то реактивами. Рядом стояли ящики со склянками и бутыльками. - Неустановленные вещества, - он приклеил на пакетик с бурым порошком этикетку «Н-4», - Какая-то органика, больше ничего сказать не могу. На кухне у мисс Айзенберг и вправду лаборатория… По производству наркоты. Ник присвистнул. - Какой именно? – Гарри потёр глаза под стёклами очков, - И в каких масштабах? - В масштабах… - Лесли подвинул ногой один из ящиков, – Вот в таких. Здесь лилейный отвар и «фея». В тех двух красный песок и лунный сахар. Гарри присел на корточки и достал одну склянку из ящика. Внутри плескался мутный лилейный отвар. Он почувствовал знакомый зуд в дёснах и вяжущий привкус на языке. На долю секунды ему почудился запах белых цветов. Когда он ставил склянку обратно, руки у него слегка дрожали. Совсем чуть-чуть. - Давайте мыслить позитивно, - Ник сунул нос в один из пакетиков и поморщился, - Одной нехорошей аптекаршей в мире меньше. Разве плохо? Лесли выдернул у него из рук пакетик и зло прошипел: - Даже от маньяка больше пользы, чем от тебя! Гарри протянул ему книгу: - Имеет отношение к делу? - «Преобразования»… Понятия не имею, - Лесли улыбнулся ещё кислее, чем обычно, - Ты переоцениваешь мою компетентность. Я и двадцати страниц этого, с позволения сказать, труда не осилил. Пусть Гадес разбирается. С зельем, кстати, тоже. На столике рядком лежали пробирки, заполненные черной жидкостью. На них были идеально ровно приклеены наклейки с номерами. Своей болезненной аккуратностью Лесли неприятно напоминал Гарри Перси. Он убрал перо, блокнот и книгу с запиской в портфель и стянул перчатки: - Ладно. До утра можно сворачиваться. Ник, ты займись кузиной – привели её в чувство и доставь в Мунго. Лесли, встретишь бригаду… Проследи чтобы они составили протоколы на всё это богатство, - Гарри указал на ящики, - А то потом не досчитаемся. Я в контору. Лесли окинул его странным взглядом: - Проспись лучше. На ногах еле держишься. - Да, Гарри, - Ник неожиданно серьёзно кивнул, - Тебе реально надо прилечь. Мой дедуля в гробу свежее выглядел, чем ты сейчас. - Какая трогательная забота, - Гарри саркастически ухмыльнулся, - И какие приятные слова. - Если предпочитаешь горькой правде сладкую ложь, могу сказать, что ты похож на Бреда Питта, - Лесли отвернулся к столику и продолжил раскладывать реактивы, - Мне несложно. - А он и похож, - Ник наклонил голову и изобразил пальцами кадр, - Под во-от таким углом. Гарри тяжело вздохнул и потёр лицо ладонью: - Работайте. Пожалуйста. - Та-ак точно! – Ник шутовски отдал честь, - Ни один труп от нас не уйдёт! Ни грамма дури не пропадёт… даром. Ха! - Рой, если ты не заткнёшься, то сам в ближайшее время станешь трупом. И, Мерлин свидетель, никто меня не осудит, если я буду к этому причастен. - Лесли, а не пойти ли тебе… Гарри поморщился: - Всё, брейк. Я пошёл. Постарайтесь друг друга не убить. - Давай, - Ник не в меру крепко пожал ему руку, - Бумажки я тебе где-то после двенадцати занесу. Лесли кивнул на прощание и уже в спину бросил: - Тебе надо меньше пить, Поттер. Гарри ничего не ответил. Лесли, конечно, был прав, но это было не его, Лесли, собачье дело. Он вышел из дома номер четыре по Цветочной улице и полной грудью вдохнул свежий воздух. В кустах надрывались сверчки. «Что за ночь, - вяло подумал Гарри, глядя в чёрное небо, - И что за место…» Где-то вдалеке завыла собака. Фонарь рядом с домом замерцал и погас. Гарри шагнул с крыльца и аппарировал.