blue scars

Прошло три года после событий в Гравити Фолз. Всё жили своей жизнью, несмотря на то, что несколько лет назад чуть не умерли, но в это и был плюс маленького города, они не придовались печали и шли вперед. Пасифике тоже бы хотелось идти вперед, избавиться от этой аристократической жизни и весело проводить время с другими тинейджерами. Но вместо этого у неё были частые уроки делающие из неё изящную леди и фальшивые улыбки за столом с родителями. Семья Нортвестов на удивление не обанкротилась до конца, несмотря на то, что все их имущество забрали, у них был подпольный бизнес, что так было похоже на Нортвестов, они всегда любили делать все исподтишка, давать взятки, чтобы повысить свое положение в обществе. Теперь они жили не настолько далеко от простого народа Гравити Фолз они поселилась почти рядом с сумасшедшим дедом Макгакетом, но дом явно уступал ему. Но как говорили её родители: «Аристократ — везде аристократ.» Пасифике хотелось рассмеяться от этой глупой фразы, но она сжимала до хруста зубы и улыбалась своей фальшивой улыбкой. Негоже леди показывать свой характер, она должна быть изящна, добра и послушна. Ведь только такие леди нравятся мужчинам. Недавно её родители оповестили её о назначенной ей свадьбе, они нашли ей жениха, он сможет помочь им в их затруднительном положении. Пасифика отнекивалась, даже устроила скандал с разбитой посудой, но отец был непреклонен и на её непослушание запер в комнате на три дня. Как принцессу из сказок, ей только принца-спасителя не хватало. Но принц-спаситель не придёт, сколько бы она не просила. Сидя в своей комнате она сжимала руки и шмыгала носом, она уже должна была давно привыкнуть к такому отношению себе, к такой жизни, но почему-то сейчас ей было так больно. Она посмотрела на руку, на запястье были видны маленькие бледные полоски от лезвия. Пасифика глупо надеялсь, что причинение самой себе боли поможет ей отвлечься от мыслей о своей дерьмовой жизни. Она тихонько встаёт, свет ночника отражал её нечеткую фигуру на белоснежных обоях. Раз шаг, два, три и вот она уже возле своей маленькой тумбы, на дне последнего ящика хранилось острое лезвие, оно было хорошо спрятано. Она знала, что родители посылали личную горничную осматривать её комнату, но каждый раз роясь в её вещах женщина не могла найти тайник девушки. Пасифика аккуратно взяла острый предмет в белоснежную ладонь и под свет ночника начала делать маленький порез, неглубокий, но достаточно ощутимый, чтобы почувствовать боль, девушка глупо надеялась, что та спасёт её от мыслей о скором браке. Пасифика не хотела выходить замуж, она знала кто станет её мужем, толстый сын магната соседнего города, он был высокомерен, как и подобает аристократу и слишком требователен, девушка по началу надеялась, что не подойдёт под его типаж, если он у него конечно же был, но как не прискорбно она ему понравилась, он даже вышлел ей любовное письмо с отпечатком своего пальца. Девушка была уверена, что отпечаток был сделать не нарочно, он явно что-то ел и заляпал свою писанину. Алая капля крови упавшая на белоснежный ковер вывела ей из дум. О нет, о нет, о нет! Что подумают её родители когда увидят это? Пасифика сжала губы, когда услышала топот служанки. «Чёрт, почему именно сейчас?» — выла про себя девушка. Стук в дверь и женский силуэт показался в дверном проеме. Женщина одетая в форму горничной зашла увидев девушку на полу, Пасифика закрыла глаза и натянула до худых ладоней свою сарочку. Главное чтобы она не впитала кровь. Лезвие она оттолкнула вниз шкафа, мысленно пообещав себе утром его как нибудь достать, а кровавый белоснежный ковер она скрутила и засунула в тот же шкаф, благо он был небольшим, так бы у нее были проблемы. Под громкие охи служанки она встала, прикоснулась для пущей убедительности к своей голове и сказала служанке, что просто устала. — Вам надо больше питаться, госпожа. — обеспокоено произнесла женщина. Девушка лишь улыбнулась. Служанка была отчасти права, из-за стресса у неё понизился аппетит и все что она ела за день могло ограничиваться лишь одним яблоком и кружкой чая. Родители цыкали и говорили, чтобы та набрала вес, мужчинам не нравиться худышки, Пасифика кивала, пытаясь не выблюнуть все то, что она съела и их противные слова. Служанка ушла, уложив госпожу и выключив ночник. Пасифика попыталась заснуть, но как обычно тщетно. *** Спустя неделю они устроили банкет в честь её помолвки и конечно же на него был приглашен жених и вся его семья. Всего их было пятеро: отец, мать и трое детей. Родители жениха выглядили так, будто были пупами всего мира, а дети несмотря на этикет вели себя небрежно и некультурно, родители Пасифики лишь улыбались на это. Будь на месте этих озорников она, ей бы уже прочитали лекции на три час и заставили бы час стоять на месте с поучающими книгами на голове. «Все для твоего блага, Пасифика.» Пасифике не всралось это благо. На удивление Пасифики были приглашены не только важные персоны, но и простые граждане городка, видно тот случай с лесорубом чему-то да научил её непробеваимых родителей. Она могла увидеть Ленивую Сьюзен, подружек Мейбл, нового Мэра и конечно же героев Гравити Фолз — семью Пайнс. Пасифика замерла когда увидела кучерявого парня в чёрном костюме, он стоял напротив своей сестры спиной и о чем-то с ней разговаривал. Мейбл не изменилась такая же простушка, что вечно щебечет без умолку, а Диппер… от упоминая имени парня дрожь прошлась по всему телу. Даже стоя к ней спиной Пасифика сразу поняла, что это он. От этого ей захотелось засмеялся, а потом заплакать, кто бы мог подумать, что великая Нортвест влюбиться в плебея Пайнса. Звучало это конечно же до невозможности глупо, как в бульварных романах которые любили читать женщины по вечерам после изматывающей работы. На миг она встречается с глазами Диппера, сердце делает кульбит в груди, а ладони с шампанским в руках потеют. Он смотрит на неё. Что ей сейчас сделать? Помахать, подойти? Спросить как дела? Почему ты снова здесь? Но ноги будто приросли к чистому паркету. Она не сможет ничего сделать из этого, у неё есть жених. Ей не нужно думать о другом мужчине. И будто услышав мысли девушки к ней подошёл её жених. Он загородил ей обзор на Пайнса и смотрел ей долго в глаза, на лице у него была ухмылка, Пасифику от неё чуть не стошнило. «Держись, держись, держись.» — кричал голос разума, пока ладонь сжимала хрупкое стекло. — А ты красивее, чем на фотографии. Жаль, что тощая, но это можно исправить. — сказал басом боров и потянул мясистые пальцы к ее лицу. Девушка уклоняется от них как от назойливой мухи. — Спасибо. — сухо благодарит его девушка и улыбается натянуто. Помни, что тебе говорила учительница: «Улыбка скроет все твои эмоции, собеседник никогда не узнает за ней о чем ты думаешь.» Пасифика была благодарна этой строгой женщине за учения. И только девушка хотела отойти от него посчитав что разговор окончен, как тот схватил её и повёл танцевать. — Ты какая-то грустная, женушка. Пошли танцевать. Пасифике хочется ответить ему одним громким словом «Нет!» и вырваться с ненавистных ей рук, но вместо этого она подчиняется. Чувствует его потные руки на своей осиновой талии в голубом платье и как сильно он сжимал её ладонь в своей. Музыка началась и хоть он был ей противен, танцевал хорошо. Не будь они знакомы она бы даже станцевала с ним еще один танец, но жизнь жестока. Она кидает в тебя камни и столько бы ты не уклонялся, она все равно рано или поздно собьет тебя с ног. В какой-то момент она почувствовала большую руку уже не на своей талии, а на пятой точке, а затем хриплое дыхание возле лица. Нервы Пасифики сдали, ей плевать что сейчас скажут её родители, плевать если все увидят этот позор, плевать если её отец запрет её хоть на год в команате, она такого не потерпит. Но прежде чем она успела высказать все то, о чем она думала её хватают знакомые руки, а следом она видит широкую спину перед собой. Казалось она могла защитить её от всего на свете. — Да как ты посмел! — кричит её жених и смотрит на них снизу вверх. На пухлой щеке красовался красный след. Неужели он… девушка перевела взгляд на Диппера. Кулаки сильно сжаты, а тёмные бровья сведены. Только сейчас до неё доходит осознание всей ситуации. Она была явно паршивой. Пасифика находит родную руку и шепчет хрипло: — Бежим. Пасифика тянет за собой парня, тот бежит следом и не вырывается. Пасифика вспоминает, что когда-то давно так же вела парня за руку и убегала с ним сверкая пятками. Эти короткие воспоминания заставляют её улыбаться, а следом смеяться. Она сбегать от родителей с другим парнем прямо в разгар праздника в честь её помолвки. Ну не дурость ли? Перед глазами красуется знакомый сад и они останавливаются перед деревянной лавочкой. В похожем месте они когда-то проводили ритуал изгнания призрака. — Пасифика, — тихо зовет Диппер и она поднимает взгляд на него. Диппер стал старше, мальчишеское лицо вытянулось убирая детский щеки, а тёмная шевелюра стала куда короче, только знакомые глаза и темные круги под ними остались неизменны. — Что случилось с тобой после нашего ухода? Ей бы хотелось полностью рассказать свою историю, но она лишь утыкается головой с замудренной причёской в его плечо. Оно стало твёрдым и таким сильным. Парень замер от её порыва, не знал куда деть руки и что сказать, но девушка слыша его сбитое дыхание решила его добить. — Я скучала, — тихо возле уха жалобно прошептала она. Если бы на её глазах были слезы, то она бы сразу отправила его в нокаут, но Пасифика добрая девушка так что решила пока не трать свои драгоценные слезы. Или же она просто выплакала уже все ночью? Девушка хотелось бы уже отстраниться и посмотреть на красное личико парня, как почувствовала прикосновения его руки на спине. Они ощущались совсем по другому нежели того борова, тело вмиг стало горячим и она утыкается в него сильнее, будто хотела в нем раствориться. В голове пронеслось: «Прикасайся ко мне ещё!» но она закрыла глаза. Сейчас это наваждение пройдёт и она снова вернётся к своей серой жизни. Она уже представляет, что будет по прибытию в зал, отец под трагичные вздохи матери поведёт её за запястье в комнату, отругает и запрет, при этом не забыв сказать ей чтобы она извинилась перед семейкой борова. Она закусила губу. Ей хотелось прямо сейчас чтобы время остановилось, чтобы так и сидеть с ним вместе на холодной лавочке и чувствовать его мягкие поглаживания по спине. «Не бросай меня. Не бросай меня.» Желанные слова застряли в глотке, но она проглотила их со слезами на глазах. — Зачем ты ударил его? — её голос нарушил их интимную тишину. Рука парня дрогнула. — Я увидел, как он пристаёт к тебе, а тебе это явно не нравилось, вот и решил вмешаться. — низкий голос парня убаюкивал её. Она удивленно открыла глаза, неужели он понял что она притворялась? Она же так хорошо справлялась с ролью послушной дочери, как он понял? Хотя Диппер всегда все понимал, не зря у него были усталые глаза и умная голова. — Но тебе не обязательно было бить его. — Я знаю. Лишь эти два слова заствили её улыбнуться. Кто же знал, что в робком Диппере было столько мужества, хотя Пасифика давно это заметила. Ровно тогда, когда он защитил ее от призрака-лесоруба. Девушка убрала с плеча парня голову и посмотрела в его глаза. В них отражались её грустные глаза. Прямо сейчас она может поцеловать его, прямо сейчас это идеальный момент, но… вместо этого она сплетает их руки вместе. Лучше пусть будут такие маленькие прикосновения о которых она забудет через месяц, чем один поцелуй который она будет помнить несколько лет. — Пасифика, что это? Из-за всех этих чувств она и забыла, что он может увидеть их. Шрамы. Пасифике хотелось бы вырвать руку, убежать и не оглядываться, но Диппер держит крепко и смотрит на неё ожидающе. Девушка понуро склоняет голову, как ребенок который совершил какую-то пакость, сейчас его поругают и отшлепают за плохое поведение в углу. Но вместо этого она слышит тяжёлый вздох. — Уродливо выглядит, да? Диппер усмехается. Он видел вещи и похуже. Диппер нежно проводит по каждому тонкому шраму подушечками пальцев очерчивая один за другим, где-то шрам уже белый, почти невидимый на фоне белой кожи, где-то наоборот слишком яркий и опухший, наверное тот недавний. — Нет, на твоем теле ничего не может выглядеть уродливо. Щеки девушки краснеют. И когда это Пайнс стал похитителем сердец? — Диппер, ты меня любишь? Если он решил играть не по правилам, то она тоже. Но все ответы и подколы, которые она уже приготовила в голове нагло стирают в пыль одним коротким словом: — Да. Глаза в глаза. Её широко удивленные и его усталые, но почему-то светящиеся решительностью. — Ты шутишь, да? — Пасифика не верит. Как он может любить такую гадкую девчонку как она? Это за гранью её понимания. Хотя с другой стороны она же смогла полюбить того, кого раньше презирала. — У меня плохое чувство юмора, ты это знаешь. — девушка лишь кивает. — Я знал причину банкета, но все равно пришел сюда, чтобы увидеться. Даже если не поговорить, то лишь глазком на тебя посмотреть. Звучит слишком приторно, да? — девушка снова кивает. В голове она пыталась переварить полученную ей только что информацию. — Но я сам от себя не ожидал, что ударю того придурка. Как-то по инерции это все произошло. А потом ты меня повела и в общем… — он вздохнул и сжал сильнее их переплетенные пальцы. Тонкие, белые пальцы Пасифики красиво горманировали с его большими и слегка смуглыми. Девушка заметила, что они у него были огрубевшими. «Снова небось проводит свои эксперименты.» — подумала девушка. — А ты любишь меня? — А? — Я спрашиваю, любишь ли ты меня Пасифика Элиза Нортвест? Взгляд парня был серьёзным, а хватка крепкой, но она не приносила ей боль, лишь румянец на щеках. Что будет если она признается ему сейчас? Он сможет увести её? Сможет защитить от всего на свете? Связи у отца были везде, даже в его городе, как и у отца жениха, те не простят им унижения сына. Они могут и вовсе отнять бизнес отца. Желала ли Пасифика своим родителям такую судьбу? Нет. Но и послушай куклой она быть не хочет. — Люблю. Уже давно люблю. Момент и она целуют его в щеку. Парень широко открывает глаза и видит перед собой улыбающееся лицо девушки. И почему раньше он не замечал этих задорных ямочек на щеках? Может из-за того, что её улыбка всегда была ненастоящей? — Я ответила тебе на чувства, Диппер Пайнс. Но изменит ли наша любовь что-то? Уголки губ опустились вниз, а яркие глаза что сейчас искрились счастье стали влажными, слезы застыли в уголках её голубых глаз и Диппер видел как она всеми силами пыталась их сдержать. Сейчас она выглядит настолько хрупкой, что парню казалось одно прикосновение его руки может разбить её как фарфоровую куклу. Он бережно обнял её, слыша как та шмыгает носом ему в грудь. — Я придумаю что нибудь, поверь мне, Пасифика. И Пасифика сжимая его костюм в кулачках хотела ему верить. Где-то на заднем фоне слышались голоса. Тайных возлюбленных скоро найдут.