Мелочь пузатая

                    ему все время холодно. в любое время дня и ночи, в любое время года. в любое время его жизни, скажем так. и это не про холодные руки или мерзнущие уши, нет. тут никакой свитер или набор носок не поможет. у него это дело более глубокое и личное. душевное. и что он бы не пробовал все мимо. алкоголь, конечно, в большей степени помогает согреться. помогает забыть что мерзнет, если честно. но это лучшее, что он пока придумал, увы.       нет, есть конечно еще модди с пугодом, но как бы не парадоксально это не было, каждая их встреча заканчивается бутылкой для жирафа. так что, то на то и выходит, так жираф эту жизнь и живет: кутается в мантии легкие, живет в продуваемом всеми ветрами каменном пустом замке, в игры играет и запасается в подвале дубовыми бочками, в которых то красное крепленое, то золотистый пейл эль плещутся. жирафу нравится. честно.       других в этом убедить получается всегда отменно.       а потом как-то вдруг случается нео со своим стандартным ‘жираф, это не смешно’, ‘хватит’ в общем чате коммуникатора. жираф это все, конечно, игнорирует, потому что он в этот раз не причем, вот честно, вон, готов поставить свои копыта. но ‘блядь!’ ‘народ идите сюда’ ‘это важно’ ‘стёпа! приди пожалуйста’       само собой нео молчать не умеет ‘жираф’ ‘тебя это в первую очередь касается’ ‘бегом сюда’       а жираф его слушать и слышать вообще не хочет ‘пожалуйста’       и личное сообщение проигнорировать тоже хочет. и особенно сильно. но лишь лицо кривит и медленно плетется к господину вице-президенту. по пути заодно обносит его же яблочную рощу рядом с домом. так. для профилактики чисто. а как только подходит к дверям, нараспашку непривычно открытым, и слышит как внутри их ребята галдят, бегают и суетятся, облокачивается на дверной косяк, яблоко одно из кармана достает и хрустит им. громко, неспешно.       а потом нео оборачивается, на жирафа смотрит. секунда. жираф даже сказать ничего не успевает. нео кидается на него к нему с глазами дикими. и… испуганными? — ты его знаешь?! — шипит парень, хватает за плечи и настойчиво в глаза заглянуть пытается. он обеспокоен. в истерике даже. и жирафу в компании такого архангела очень и очень некомфортно. даже больше чем обычно.       жираф взгляд настойчиво отводит, вырваться из чужой хватки пытается. шарахается назад, огрызнуться громко и жестко уже хочет, но краем глаза замечает… очевидно причину их собрания. замирает. медленно голову поворачивает. и просто молчит и мелкого клопа, ребенка, еще совсем маленького детеныша, рассматривает.       мальчик перед ним низенький, маленький. кожа у него бледная в тёмное пятнышко, ушки вытянутые и рожки умилительно крохотные, забавно выглядывают над белесыми курчавыми волосами. чумазый весь, тощий, коленки все сбиты и на виске синяк очень уж некрасивый и страшный синеет, свежий еще господи боже. одежда на малыше явно с чужого плеча, уже поношенная: где нитки торчат, а где и криво зашитая дырка, даже ботиночек ой один только и тот большой настолько, что несколько пар носок под него надевать нужно, что б не слетел с ноги.       жираф сглатывает ком горле. вздрагивает, холод с плеч привычно стряхнуть пытается. судорожно выдыхает. все же ведь хорошо, да?       мальчик перед ним уже закутан в одеяло с головой, руки о кружку с чем-то теплым греет. вокруг него ребята другие суетятся, предлагают что-то поесть, спрашивают как себя чувствует. а мальчонка только кивает на все и уши греет, явно в их с нео сторону косится. да на яблоки переодически заглядывается и тихо так, одно за другим трескает, — такой, незаметно хвать одно с тарелки, пока никто из взрослых не видит, укусит раз, пожует-пожует и быстро в карман к себе спрячет, будто отберет кто, а потом за следующим уже тянется. — он почти всех обошел, — продолжает нео шепотом, нервно руки на груди складывает, — как я понял, ребятам одно и тоже говорил. ограбили, дом сожгли, ничего при себе нет. подходил выборочно, просил помочь с ресурсами. любыми!.. ему ники дала гравий, так он такой о, крыша из гравия! мое любое… — писклявым голосом продолжает парень.       и жирафу от этого почему-то сразу же становится некомфортно. он не хочет слушать дальше, спасибо не надо- — ты бы видел его, когда я ему просто первое порвавшееся яблоко из вазы дал! господи, да он до потолка прыгал от радости и лез обниматься!.. — истеричным шепотом говорит нео, громко набирает воздух в легкие, — все твердил спасибо и спрашивал, можно ли еще…       он повторяет: он не хочет слушать дальше, спасибо нет. однако нео продолжает и вот они тут — нео трясет, голос его дрожит, а жираф впервые за этот год разделяет чужие чувства.       и ему это не нравится. очень.       стёпа, из ниоткуда появившийся, собственно как и обычно, никого из них этим уже не удивишь, к мальчику подходит неспешно. ни слова не произносит. только смотрит. долго, настойчиво, изучающе. жирафу от такого поведениях их местного бога некомфортно самому, что уж говорить о ребенке, что глазами по комнате бегает нервно, на него, жирафа, с мольбой о помощи смотрит и в сторону огнива еще иногда взгляд отводит. разглядывает, и пристально так- — думает как спиздить по-тихому… — вдруг шипит рядом альцест и подальше, прямо вот на самые верхние полки, под замок, что б прям надежно, показательно убирает зажигалку, — хренов мелкий пироман. — и отходит обратно к другим ребятам.       а жираф лишь тактично, ого вау скоро снег видимо выпадет, молчит о запахе гари, что идет от волос и одежды друга. нео также молчание хранит, лишь чешет нос и чуть отворачивается.       шум в комнате ни на минуту не стихает. и, кажется, им вовсе не интересно, что здесь происходит, все просто галдят каждый о своем. стёпа же еще с минут рассматривает мальчика. а потом хмыкает. пожимает плечами. кивает и уходит.       и видимо это значит, что все хорошо? наверное. и. мальчик остается здесь? они правильно поняли?       и пока все разводят еще больший шум, хотя казалось бы куда уже? жираф прячет руки в карманы. шмыгает носом. ногой нервно притопывает, цок-цок-цок. бегает глазами по чужим лицам. надеется… на что? готовое решение? чужую ответственность? что? да он и сам понять не может на что, господи боже блин.       нео рядом прокашливается, привлечь к себе внимание пытается. жираф его проигнорировать хочет, но не может. сегодня видимо день особенный. буквально волшебный. жираф на бывшего друга смотрит искоса, прищуривается. нео же просто кивает на ребенка. хмурится и губы поджимает. одним своим видом просит обратить на мальчика внимание. и жираф сдается.       и сам не замечает как ноги сами несут его к их маленькому гостю. — привет, — просто кивает жираф, подходя ближе. руку протягивает для рукопожатия. — здравствуйте, — кивает ребенок и протягивает руку в ответ, пожимает. он же ведь взрослый, здоровается тоже по взрослому. а жирафу физически больно от того, насколько же маленькие у того ручки по сравнению с его ладонью. — тебя как зовут? меня вот жираф. — а я кшиштоф. приятно познакомиться, — улыбается мальчик и носом шмыгает. — а ты чьих будешь? — спрашивает парень и садится на стул напротив. достает из своего кармана яблоко. красное-красное, вытирает об плащ и протягивает малышу. — а ничей я. свой собственный, вот так, — пожимает плечами кшиштоф и принимает из чужих рук яблоко. и глаза его так горят, — а вы чейный? — а я тоже свой. собственный.       в голове что-то щелкает. звенит. гремит. настойчиво так, громко, намекает и жираф прислушивается. говорит — а хочешь быть ничейными вместе? — а можно? — спрашивает мальчик и откусывает приличный кусок от яблока. хрустит им громко и всё от жирафа взгляд заинтересованный не отводит. — все можно, — кивает жираф. — давай! — улыбается кшиштоф. ярко так, искренне, с надеждой в зеленых глазах. подбирается ближе и обнимает, лицом утыкается в грудь и чуть смеется. жирафу от этого тепло становится. немного, самую-самую малость, но тепло. и он сам улыбается. несмело, скомкано, но искренне.       ну вот и как тут, спрашивается, не поверить, что этот мальчик не его? правильно — никак.