Неслучайность

      — До сих пор не могу понять. Почему именно Стайлз?       Вопрос Дерека прозвучал неожиданно звонко в наступившей тишине, что отдалось резким скрежетом в моих ушах. Этот вопрос был произнесён с таким тоном, словно не нуждался в ответе. Но Айзек, валявшийся на полу рядом со своим альфой, решил не оставлять его без ответа.       — Ну, теперь мы хотя бы знаем, что Ногицунэ не мог вселиться в оборотня. Поэтому Скотт сразу же отпадает.       — И тогда оставалась либо Эллисон, либо Стайлз. Почему же он предпочёл худощавого и беззащитного человека вместо охотницы?       — Видимо, он просто ему приглянулся, — пожал плечами Айзек. Чего и следовало от него ожидать. Волчонок никогда не отличался особыми умственными способностями. — Не понимаю, зачем сейчас об этом говорить, Дерек? Ногицунэ больше нет, и вряд ли мы встретим ещё такого же чёрта.       Я невольно хмыкнул. Мои глаза вновь и вновь пробегались по одной и той же строчке в книге с тех пор, как они завели этот разговор. Видимо, сейчас я не смогу продвинуться дальше.       — А ты что думаешь, Питер?       Я перевел взгляд со злосчастной строчки на Дерека.       — Возможно, как и сказал Айзек, Стайлзу просто не повезло приглянуться «лисичке». — Дерек вопросительно поднял бровь. Я же закатил глаза. — Нам вряд ли удастся когда-нибудь узнать правду. Мы можем лишь гадать. Так не легче ли оставить эту тему, племянничек?       Дерек недовольно нахмурился. В моей голове сразу же возник громкий голос Стайлза, который назвал Дерека «хмуроволком». М-да, видимо парнишка слишком часто называет племянника подобным образом, раз уж это так сильно засело в моей голове.       Стайлз… действительно ли это было так неожиданно?       Если быть откровенным, то это довольно интересный вопрос: «Почему Ногицунэ выбрал Стайлза». Вряд ли один из самых злобных духов, коим являлся Ногицунэ, выбирал себя сосуд, руководствуясь простым «хочу — не хочу». Наверняка, здесь было всё намного сложнее.       Может, есть у людей какая-то особая предрасположенность, из-за которой им было бы легче принять лиса? Мол: у кого этой предрасположенности больше, а у кого меньше. Или, может, это зависит от индивидуальных черт характера человека?       Чем же Стайлз так сильно отличается от Эллисон, что умудрился приглянуться лису?       Если так призадуматься, то ведь даже я, когда был в облике альфы и в большей степени был подвластен своей звериной сущности, нежели человеческой, умудрился заинтересоваться парнишкой. Мой волк тянулся к Стайлзу. Он хотел видеть его в своей стае, хотел видеть его рядом с собой. Я помню то чувство, которое испытывал рядом с мальчишкой. Тогда я был уверен, что если этот человек будет на моей стороне, то ничто не сможет мне помешать или остановить.       А ведь Стайлза ни в коем случае нельзя назвать беззащитным, как это делает Дерек. Стайлз может быть кем угодно: гиперактивным, звонким, худощавым, раздражающим. Но он точно не является беззащитным. Да, возможно, парень и уступает нам в физической силе, но только в этом он слабее нас. У меня даже язык не поворачивается сказать, что у Стайлза хуже развиты чувства, чем у нас. Какой толк волчатам от лучше развитого слуха и обоняния, если они практически не понимают данные, которые к ним поступают? А Стайлз? Сколько раз он оказывался прав? Ему не нужны наши особенности, чтобы запоминать, понимать и анализировать окружающее его пространство. А также эта его поразительная чуйка, благодаря которой он раньше всех узнаёт, кто виновен в данной ситуации. Сколько раз он первым понимал, кто кем является? Ведь это Стайлз первый узнал, что Скотт стал оборотнем, что это Мэтт управляет Канимой, что возможно, Ногицунэ — это и есть он сам. Я практически уверен, что если парнишка захочет, то он без особого труда сможет перебить весь этот сброд, называемый стаей. При этом, Стайлз останется последним, на кого подумают.       Стоило мне только задуматься об этом, как в голове сразу же стали всплывать те моменты, связанные со Стайлзом, из-за которых я начинал чувствовать некое напряжение.       Наверное, одно из первых — это то, как парень быстро адаптировался к тому, что сверхъестественное реально. Скольких бы людей я не встречал, их первой реакцией на паранормальное была паника в той или иной степени. У Стайлза же это вызвало лишь интерес. Он даже сейчас продолжает сидеть часами, изучая всё, что связано со сверхъестественным миром. Пользуясь при этом всевозможными доступными способами: интернетом, статьями в газетах, разговорами с Дитоном, старинными книгами из библиотеки. Если я не ошибаюсь, то недавно за одной из них он ездил в соседний город.       Второй же случай был на парковке. В какой-то момент он просто перестал меня бояться. Хотя он был уверен в том, что в конечном счете я его убью. И из-за этого вдвойне становилось неуютно. Он, не то чтобы смирился со своей участью, ему как будто, было наплевать на то, что с ним случится. Или, возможно, он догадывался, что я его не трону?       Но самое неприятное, что оставило наибольший тревожный осадок — это были глаза Стайлза, когда он бросил в меня коктейль Молотова. Эти глаза совершенно ничего не выражали. В них не было того страха, которые испытывали окружающие. Стайлз был спокоен. Я запомнил то, как парень неожиданно встрепенулся и осмотрел лица своих друзей. Он видел ужас и страх, который они испытывали. А после у него появилось точно такое же выражение лица. Он перенял их эмоции, при этом не испытывая того же.       После воскрешения, когда все собрались на складе, чтобы окончательно закончить историю с ящером и с Джерардом, я вновь заметил эти глаза у парнишки. Когда старик стал плеваться черной смесью, Стайлз без каких либо эмоций следил за этим. Он был ужасающе спокоен. В глубине его глаз я заметил неясный расчетливый отблеск.       Я уже встречал людей с такими же глазами ещё до пожара. И от этого осознания становилось только хуже. Те люди, которых я видел, были одними из самых опасных, с которыми мне доводилось когда-либо встречаться.       Один из них был отставным военным. Этот мужик столько дерьма перевидал, что он смотрел на людей исключительно в том контексте, как продуктивнее всего можно будет использовать их в критической ситуации.       Другой же был каннибалом. Как бы иронично это не было, но он оказался обычным человеком, который не знал о сверхъестественном. Он такими же глазами следил за всеми людьми, окружающими его. Он просчитывал места, где и как можно было бы забрать того или иного человека. При этом, он учитывал всё до мельчайших деталей. Какое это время суток будет, где, в чём он будет одет, в какой ситуации все может пойти не так, и как он будет действовать в этом случае. Будь я обычным человеком, то не смог бы тогда спастись. Но все же, должен признать, он оказался довольно интересным собеседником.       Ещё один подобный человек был адвокатом. Он являлся лучшим в своём деле. Ни одного дела не проиграл. Он смотрел на присяжных и считывал, в каких моментах стоит надавить, чтобы его подопечный остался свободным гражданином. В его представлении, зал суда являлся сценой, а он же был ведущим.       Всех этих людей объединяла лишь одна черта. И это были их глаза. Они могли улыбаться, смеяться, но глаза оставались неизменными, холодными и расчётливыми. И у Стайлза они постепенно становятся такими же. Сейчас это практически незаметно, но если присмотреться, то можно увидеть этот холод в глубине его радужки.       Это, как раз таки, и заставило вновь начать присматриваться к парню.       После, так скажем, изгнания Ногиуцнэ и смерти Эллисон ребята довольно редко стали собираться вместе. Скотт активней стал взаимодействовать с Кирой, Айзек и вовсе перестал отходить от Дерека. Лидия сильнее сдружилась с Кирой и таскала её с собой по торговым центрам. А Стайлз. Стайлз же был один. Меня в какой-то степени это даже позабавило. В школе он так же шумел, саркастично отвечал учителям и таскался со Скоттом. Но вот за пределами школы он оставался один.       В школе, да и за её пределами, он всё чаще стал зависать. Мог неотрывно смотреть в одну точку, пока его кто-нибудь не окликнет или его самого не передернет. И только тогда он возвращался в мир живых. Также, парень стал отшатываться от темных переулков, помещений и теней от деревьев. Стоило ему только оказать слишком близко с таким местом, как он останавливался и вглядывался в темноту, словно в ней что-то притаилось. Однажды ребяткам все же пришлось зачастить со стайными собраниями. В Бейкон Хиллс вновь началась какая-то чертовщина.       На одной из таких посиделок они уже почти придумали план, но Стайлз и Дерек, как обычно, не могли прийти к компромиссу.       — Дерек, давай лучше ещё раз обсудим план и не будем действовать наобум.       — Если мы продолжим тянуть, то неизвестно, что гарпии ещё могут учудить.       Но и идти напролом тоже не следует!       — Стайлз! — Дерек нарычал на парня, юноша же даже не дёрнулся. — Мы уже обсудили план и не единожды. Что ты ещё хочешь добавить? Мы не в первый раз с кем-то сталкиваемся.       Стайлз неотрывно смотрел в глаза Дерека. Я видел, как напряглась его челюсть.       — Нужно ещё раз всё перепроверить.       Стайлз отвернулся от него и вновь стал рассматривать карту и свои заметки. Его глаза перескакивали с одно места на другое, вырисовывая в своей голове только ему одному известную картинку. В один момент глаза Стайлза остановились на кружке с, уже остывшим, чаем. Он непроницаемым взглядом смотрел в глубь чашки. Парень не двигался и, казалось, вовсе не дышал. Дерек, тяжело вздохнув, отошёл к кофемашине. В один момент Стайлз резким движением отбросил чашку в сторону. Та ударилась о стену, у которой всего несколько секунд назад стоял Дерек. Чашка разбилась со звоном её осколки разлетелись по полу.       Все собравшиеся встрепенулись и ошарашено смотрели на Стайлза. Я тоже удивлённо смотрел на него. Первым молчание нарушил Дерек.       — Ты хотел бросить её в меня? — Он удивленно приподнял брови.       — Возможно.       Стайлз даже не повернул голову в сторону стаи. Он подошел к осколкам и стал осторожно их собирать. Признаться, это было неожиданно. Я думал, что он, как обычно, отойдёт от этого странного состояния транса и продолжит спорить с Дереком.       — Стайлз? — Скотт неуверенно позвал своего друга, но это не произвело никакого эффекта. — Стайлз!       — Да?       — Ты… С тобой всё хорошо?       Стайлз тяжело вздохнул. Оставив осколки аккуратной кучкой на краю стола, он повернул голову в сторону Скотта.       — Да, Скотт. Со мной всё хорошо. Я просто немного устал.       Надеже, он ответил без сарказма.       — Если что-то будет не так, обязательно нам скажи, хорошо?       — Да, да, конечно, мамочка! — Стайлз похлопал друга по плечу. — А теперь собираем свои мохнатые задницы в кучу, дамы и господа, слушаем план и можем начинать операцию.

***

      — Напомни, почему меня оставили с тобой?       Стайлз нервно ходил около своего джипа, крепко сжимая биту. Я же, свесив ноги из салона, наблюдал за его тревожными похождениями.       — Потому что они беспокоятся о твоём самочувствии.       — Ага. Именно поэтому они оставили меня с психованным дядюшкой, который может мне спокойно горло раскромсать? Прекрасно придумано, ребята!       — Я всё ещё здесь, Стайлз.       — Да? Надо же, а я и не заметил!       Парень наконец-то остановился возле капота. Его глаза вновь были устремлены в черноту леса. Он не двигался, стоял, словно окаменевший. Лишь его глаза метались с одной точки леса в другую. Невольно я тоже стал вглядываться в темноту.       Кого ж ты так сильно стараешься увидеть, Стайлз? Кто же заставляет тебя так напрягаться каждый раз? Ждёшь ли ты, что сейчас вывалится стая, и мы все вернёмся в лофт? Или же ты ожидаешь, что сейчас из чащи появится что-то более жуткое? Что-то настолько кошмарное, что легче умереть сразу, чем попасться в лапы этого чудовища?       Неожиданно Стайлз очнулся. Он неуверенно сделал несколько шагов в сторону леса, при этом сильнее сжимая биту.       — Ты куда?       — На свидание. — я почувствовал, как мои брови непроизвольно поднимаются вверх. — Так что сиди здесь и не мешей налаживаться моей личной жизни, Питер. Я скоро вернусь.       С этими словами Стайлз переступил порог из света, полностью проваливаясь в темноту леса. М-да, ничем хорошим такое поведение не закончится. Только вот непонятно, для кого именно: для Стайлза или окружающих?       Как только его шаги отдалились на достаточное расстояние, я тут же встал с насиженного места и последовал за ним. Лезть к нему я не стану, да и мешать тоже, что бы он там не задумал. Но никто же не запрещает быть простым наблюдателем в этой истории. А если и запрещает, то пусть катится к чёрту.       Вскоре, до моего слуха донеслось журчание воды. Я вышел к мосту и тут же притаился уже на знакомом месте, чуть в стороне от моста и края. Стайлз уже спустился к реке. Ему там что, мёдом намазано? Иначе как объяснить, что он стоит на том самом месте, где Джерард утопил Мэтта? Осмотревшись по сторонам, Стайлз направился к ближайшим деревьям, параллельно вытаскивая что-то из рюкзака. В свете луны блеснула леска. Он плавно стал обходить наиболее извилистые деревья, натягивая леску между ними. Ещё одну он намотал ближе к земле. Следующим, что он вытащил был… гемакон? Парень несколько секунд повертел пакетик в руках, после чего вылил кровь на камни. Он следил за тем, как она растекается по камням, скатываясь на землю.       Закончив все приготовления, Стайлз затаился за одним из наиболее близких деревьев, держа наготове биту.       Сколько мы находились в таком положение, я не могу сказать точно. Но я запомнил тот момент, когда где-то вдалеке разнёсся вой Скотта и птичий крик. Спустя несколько секунд стал слышен хруст ломающихся веток. Кто-то нёсся в нашу сторону. Я слышал трепыхание отдельных перышек Гарпии. Птичка со всей скорости налетела шеей на леску. Её перевернуло в воздухе, после чего она свалилась на землю. Из её горло текла кровь. Стайлз плавно вышел из своего укрытия. В несколько шагов он преодолел разделяющее их расстояние. Гарпия попробовала вскочить и наброситься на него, но Стайлз со всего размаха опустил биту на её голову. Женщина с криком вновь повалилась на землю.       — Ты ведь ни друид, ни оборотень, а простой человек. Так как я могла попасться тебе?       Лицо Стайлза совершенно ничего не выражало. Его глаза были холодными и непроницаемыми. Он сверху вниз смотрел на существо, валяющееся у его ног.       — Гарпии. Знаете, чем вы слабее оборотней? У вас нет такой же чудной регенерации, как и у них. Вы омерзительны, а знаешь почему? Из-за вашего отвратительного, мерзкого характера Зевс проклял вас. И теперь Вы до скончания веков должны будете жить в столь мерзких обличиях. Стайлз перехватил биту поудобнее.       — Но знаешь, что самое плачевное. Вы сами подписали себе такую участь. Даже сейчас вы ведь могли спокойно прийти и уйти из Бекон Хилс. Но в вас взыграли «инстинкты». Скольких детей вы успели забрать? Сколько трупов мы найдём в вашем гнезде? — Гарпия с ненавистью смотрела на Стайлза. Я видел, как напряглись её мышцы под оперением. Она готовилась к броску. — Твоих сестёр уже поймали, а ты здесь, со мной. Но это всё уже неважно, потому что больше вы не уйдете и никому не навредите.       С пронзительным визгом женщина бросилась на Стайлза. Но и в этот раз её атака не увенчалась успехом. Стайлз не стал медлить и нанёс сокрушительный удар прямо в висок. После того, как существо вновь оказалось на земле, парень не переставал наносить ударов до тех пор, пока женщина не потеряла сознание. Стайлз, покачиваясь, выпрямился и невозмутимым взглядом смотрел на существо.       — Стайлз?       О! А вот и наш истинный альфа. Он с ужасом смотрел на своего лучшего друга. Ну, если смотреть глазами слишком мягкотелого подростка в виде Скотта, то Стайлз для него сейчас выглядит, мягко говоря, не лучше маньяка. Весь растрепанный, с окровавленной битой в руках и валяющимся телом перед ним.       — Не смотри на меня так. Она жива. Просто без сознания.       — Стайлз, но нельзя же так. Можно было бы сделать всё более гуманно!       — Гуманно? Скотт, эти твари похищали и ели детей. Ты думаешь, что в их лапы попались лишь те двое, которых мы нашли? Стол моего отца завален заявлениями о пропавших детях! — Они молча стояли и смотрели на женщину, которая приняла свой человеческий облик. — Знаешь, Скотт, некоторых людей надо не просто убивать. Их надо изувечить, переломать все кости, подвергнуть всевозможным и известным способам пыток и не позволять им умирать, как можно дольше. И под эту категорию можно отнести всех существ и людей, которые вредят детям. И неважно, какой это вред — психологический или физический. И неважно, убивают ли они, насилуют или съедают малышей. Жизнь подобных тварей должна быть невыносимой.       — Я… я тебя понял. Думаю, в доме ЭХО им будет самое место. — Скотт подошёл к женщине и закинул её на своё плечо. Он повернул голову в сторону Стайлза. — Ты идёшь?       — Да, но для начала я здесь немного приберусь. Ты иди, Скотт. Я скоро приду к вам.       Скотт кивнул головой. Через несколько мгновений на поляне остался только Стайлз. Парнишка потихоньку стал снимать леску.       — Не ожидал, что мне повезёт увидеть такое представление.       Я вышел из тени. Парень даже не дёрнулся от моего появления.       — Питер. Так значит, ты был здесь с самого начала.       — Можно и так сказать.       Мы замолчали. Парень убирал следы своего присутствия, я же стоял, облокотившись на дерево, и следил за каждым его шагом. Он закинул леску в рюкзак, достал небольшую черёпушку и отошёл к реке. Он потихоньку смывал кровь со своей биты.       — Следы всё равно останутся. Тебе придётся либо её сжечь, либо отмывать это безобразие более сильными средствами.       — Знаю.       Эта его немногословность потихоньку начинала раздражать. К такому Стайлзу я ещё не привык. Набрав в черёпку воды, он подошёл к тому камню, на который некоторое время назад вылил кровь.       — Зачем ты это сделал?       Мне не нужно было уточнять. Он и так всё прекрасно понял.       — Это кровь десятилетней девочки. Одолжил в больнице.       — То есть украл?       — То есть спиздил. Я догадывался, что, как минимум одна гарпия сможет сбежать от стаи. Не хотелось бы её потом искать по всему Бейкон Хиллс. А кровь — это была своеобразная приманка. Скорее всего, они не могут отличить, кровь это живого ребёнка или же просто «муляж». Так что она вполне могла подумать, что здесь находится ребёнок, и эта дамочка могла бы его использовать как «заложника». Я не был до конца уверенным, что моя затея увенчается успехом, но, как видишь, это оказалось не такой уж и плохой идей.       Рассказывая всё это, Стайлз успел смыть кровь с камня, и теперь он смотрел прямо на меня с еле заметной улыбкой и холодной смешинкой в глазах.       — Ну что ж, гений. Это действительно оказалась хорошей идей.       — Надо же, похвала от самого криппи-дядёшки! — этот паршивец театрально положил ладонь на своё сердце. — Я польщён.       — Да-да. А теперь пойдём.       Я хлопнул его по плечу, разворачивая в сторону моста.       — Теперь я начинаю понимать… — Еле слышно проговорил я себе под нос.       — Чего?       — Ничего, Стайлз, ничего. Шуруй давай.       Он косо на меня посмотрел, но всё же пошёл вперёд.       Теперь я действительно немного начинаю понимать, почему Ногицунэ выбрал именно Стайлза. Он расчетлив, знает, как действовать в сложных ситуациях, умён, хитёр. И он понимает, что на одной доброте далеко не уедешь. Стайлз своими повадками слишком сильно похож на Ногицунэ. Так что идеальнее сосуда просто быть и не могло.       Будет интересно наблюдать за тем, в какого человека, в конце концов, превратится Стайлз.