Вегвизир

      Наффинк перенес раскаленную деталь на наковальню, не глядя протянул руку, но вместо рукояти молота пальцы сомкнулись на пустоте. С удивлением поглядев на разжатый кулак, Наффинк заозирался.       — Прошу, — промурлыкали рядом, и рука воительницы протянула ему увесистый молот.       — О, благодарю, — отозвался Наффинк. Он поспешил треснуть молотом по тонкой, вытянутой раскаленной детали, используемой в корабельной оснастке, и затем придирчиво оглядел со всех сторон на предмет кривизны. — Почти закончил, — пообещал он зрительнице, волосы которой по цвету ничуть не уступали огню в кузнечном горне. — Не ожидал, что будет такой спрос на услуги Кузни. Не то чтобы я подозреваю наших дорогих гостей в том, что решили оценить мастерство сына Вождя, но волей-неволей, хех… — Наффинк усмехнулся, но тут же, вспомнив, что имеет дело с одной из таких гостей, спохватился: — Это я шучу, разумеется. Мы на Новом Олухе всегда рады помочь гостям.       Его собеседница закатила глаза.       — Великие предки, Наф, хотя бы ты не будь таким занудой! Само собой, половина этих заказов сделана по той причине, о которой ты сказал. А со второй половиной все хотят разобраться до пира, пока находятся в ясном уме. Через неделю празднование никто и не вспомнит, что у кого сломалось.       — Хм, разумно, — сказал Наффинк, бросив удивленный взгляд на принцессу.       Та как раз отошла в угол мастерской и, подсадив себя, уселась на заваленный чертежами и инструментами стол. Скинув лишнее на пол, Мила растянулась прямо на столе во всю длину и, вздохнув от скуки, принялась болтать свисающей ногой.       — За что тебя сюда сослали? — спросила она, махнув рукой на потолок Кузни.       — За что?.. Эм… Я бы не сказал, что меня сослали, — ответил озадаченный вопросом Наффинк. — Я был подмастерьем, и теперь работаю кузнецом на Новом Олухе.       — Но ты — сын Вождя!       — Э-э… Ну да, — подтвердил Наффинк, все еще не совсем понимая, к чему идет этот разговор.       Мила повернулась на бок и подперла рукой голову. Она перекинула на одну сторону рыжую копну — ту часть, что не была заплетена у лица косами, — и поправила колечки в переплетениях волос.       — Неужели ты никогда не хотел стать Вождем? Всеми командовать, разъезжать по Архипелагу и запугивать врагов?       Наффинк, улыбнувшись, подтянул защитную рукавицу, подцепил деталь клещами и переложил ее с наковальни на пылающие угли горна.       — Не знаю, не думал об этом, — ответил он.       — О, предки, узрите самого скромного викинга на всем Архипелаге! — пропела Мила с таким преувеличенным умилением, что Наффинк выдал себя смехом.       — Я всю жизнь видел перед собой пример отца, — сказал он, поправляя угли. — И заметил, что у Вождя чуточку больше обязанностей, чем всем кажется. Это был решающий аргумент. — Наффинк отложил горячие клещи и криво улыбнулся Миле. — У кузнеца больше выходных. Хотя, — добавил он беспечным тоном, — сходить в какой-нибудь морской разведывательный поход я бы не отказался.       — Я заметила у вас на причале новенький драккар. Это твой?       — Нет, — ответил Наффинк, удивившись, что Мила так подумала. — Это подарок Зефе и Биргеру на свадьбу. Вернее, все давно это поняли, один только папа делает вид, что никто ни о чем не догадывается, — фыркнул Наффинк. — Его спустили еще прошлым летом, но почти сразу ему потребовался ремонт. Наш отряд случайно… э-э… угнал его во время учебной тренировки. Мы слегка не вписались в скалы у северного берега во время пиратской погони.       — За вами гнались пираты? — Милу, казалось, не так просто было удивить, но Наффинку это удалось.       — Нет. Наш отряд возглавляла пиратка, — хмыкнул Наффинк. — Это… долгая история. Кстати, — вспомнил он, пока доставал из горна раскаленную деталь и переносил ее на наковальню, — если хочешь, я могу познакомить тебя с ее дочками, Тирой и Торой. Мне кажется, вы подружитесь. Они… веселые девчонки, одним словом.       — Девчонки это хорошо, — одобрила Мила. — Правда, мне бы лучше мальчика.       — Мальчика? — Наффинк чуть не выронил молот. Судя по озорной улыбке принцессы, нельзя было точно сказать, потешается она над ним, или гостеприимство Хулиганов придется выводить на новый уровень. — Эм… Ну, я попробую что-нибудь придумать, — пробормотал он и поспешил заняться ковкой.       Спустя время, освободи деталь из тисков, Наффинк оглянулся на принцессу и обнаружил, что та, все же лежа на столе, углубилась в изучение пергаментов, которых не постигла участь быть скинутыми на пол.       — Э-э… Мила, там… ничего интересного, — как можно небрежнее сказал он.       — Угу, вижу, — отозвалась принцесса, отшвырнув очередной свиток и берясь за новый. — О!.. А это кто у нас?       Расплывшись в плотоядно-лукавой улыбке, Мила так оживилась, что даже уселась на столе. Она повернула к Наффинку раскрытый пергамент, где угольным карандашом было набросано несколько небольших портретов.       — Это моя невеста, — ответил Наффинк просто. Если он и смутился немного, то только потому, что не любил показывать кому-либо свои чертежи и рисунки.       — Твоя невеста? — Мила, изумившись, повернула к себе пергамент. — Наф, сладкий, чего же ты молчал!       Она спрыгнула со стола и подошла к огню, чтобы получше рассмотреть портреты.       — Очень миленькая! — заключила принцесса. — Она знает, что ты собрался на ней жениться?       — Конечно, знает, — даже немного обиделся Наффинк. — Она целительница в нашем племени. Ее зовут Вендла. Мы уже год как помолвлены.       — И почему же вы до сих пор не поженились?       Наффинк переложил деталь к готовым изделиям и заглянул в ящик, где складировались заказы.       — Отец… поставил условие выждать год, — нехотя признался он, — потому что мы, видите ли, слишком молоды. И пока вся эта… суматоха вокруг свадьбы Зефы и Биргера не уляжется, нет даже смысла заговаривать с ним о нашей с Вендлой свадьбе.       — Ясненько. — Ярко-зеленые глаза Милы внимательно прошлись по нему с ног до головы. — А я уже подумала, ты не только раздаешь умные советы, но и сам им следуешь.       Мила скатала пергамент в трубочку и, прежде чем Наффинк нашел, что ответить, прошла мимо и пощекотала трубочкой его шею.       — А твоя невеста не будет ревновать, — протянула она, — когда узнает, что ты проводил время со мной в Кузне?       — Э-э… Думаю, нет. — Наффинк поежился и почесал грязной рукавицей шею. — Она же знает, что я ее люблю. Хотя я буду признателен, если ты перестанешь называть меня «сладкий». Особенно при ней. И при других викингах тоже, — пробормотал он, вытаскивая из ящика покореженный якорь.       Мила улыбнулась, показав зубки, и посторонилась, пропуская его к горну.       — А если я расскажу ей, что у меня веская, я бы даже сказала, тягучая причина так тебя называть?       — Вовсе это не причина, — проворчал Наффинк, бухнув тяжелый якорь на верстак рядом с горном. — И вообще, это было давно, в детстве!.. Отойди, пожалуйста, — попросил он и, дождавшись, когда принцесса отодвинется от печи, налег на кузнечные меха. Закончив раздувать пламя, он утер рукавом пот со лба и с упреком добавил: — После того случая, между прочим, папа больше не брал меня в поездки!       — О, бедняжка Наф, — надув губки, неискренне посочувствовала Мила. — Но ты же сам виноват. Так нахулиганить на острове Берсерк!       — Мне было всего шесть! И давай на чистоту, Мила, — Наффинк стянул рукавицы, упер руки в бока и без злобы, но с укоризной взглянул на принцессу, — ты меня подставила.       Мила сделала круглые невинные глаза.       — Я? Я просто предложила тебе поиграть возле Продуктовых Складов тети.       — Поиграть в отряд лазутчиков, — уточнил Наффинк.       — Ты и это помнишь? — просияла Мила.       — Ты уговорила меня пробраться на один из Складов, найти и откупорить целую бочку с медом, и зачерпнуть оттуда немного в качестве трофея. А когда я сорвался и упал в бочку, ты попросту сбежала!       — Я побежала звать взрослых! — возразила Мила.       — Я мог утонуть!       — Где, в меду? — прыснула принцесса. — Это был маленький бочонок, тебе по пояс!       — Почти по шею! — возмутился Наффинк. — Сам бы я не выбрался!       — Предки, Наф, взрослые вытащили тебя! — закатила глаза Мила.       — Ага, а когда они спросили, кто придумал пробраться на Склады, ты ткнула в меня пальцем!       Мила зашлась в заливистом хохоте. Пока принцесса веселилась, Наффинк вспомнилось, как папа отмывал его от меда в доме Вождя Хедер. Мучительно долго и молчаливо; Наффинк тогда дулся и молчал, чтобы не расплакаться, и потому что никогда не видел папу настолько сердитым, чтобы тот почти ничего не говорил. Однако сейчас Наффинк вдруг неожиданно подумал, что, возможно, молчание папы было вызвано не злостью на нахулиганившего сына, а чем-то совсем иным.       — Зато тебе не придется думать на прозвищем, — сказала Мила, отсмеявшись. — Наффинк Сладкий Карасик, — торжественно объявила она, взмахом руки отмеряя каждое слово. А потом лукаво сощурилась: — Или ты предпочитаешь «Медовенький»?       — Ха-ха. — Наффинк отвернулся к горну, чтобы проверить, как разогрелись угли.       — Что, не нравится? Хм… — задумалась принцесса. — Тогда, быть может… Наффинк… Славный? — Мила расплылась улыбке, когда он оглянулся, и пояснила: — Ты же меня не выдал.       — Думаю, я обойдусь без прозвища, — пробормотал Наффинк. Он не был уверен, покраснел ли он, но все равно был рад, что может списать все на жар горна. К тому же вдруг обнаружилось, что берсеркская принцесса умеет очень даже очаровательно улыбаться.       Надев защитные рукавицы, Наффинк поспешил заняться якорем. До красна нагрев покореженную часть в пламени горна, он за несколько подходов выправил якорь на наковальне. Изредка он поглядывал на Милу; во славу Тора, принцесса больше не копалась в его чертежах, а со скучающим видом прогуливалась по Кузне: рассматривала оружейные заготовки, взвешивала в руках молоты и, самое главное, не порывалась ничего сунуть в горн.       Однако стоило Наффинку отвлечься, чтобы перенести остывающий якорь на верстак, как возле его уха что-то громко клацнуло. Подпрыгнув от неожиданности, Наффинк не обжегся только потому, что защитные перчатки доставали ему почти до локтя. Обернувшись, Наффинк с натянутой вежливой улыбкой забрал из рук принцессы кузнечные клещи и отложил их в сторону.       — Что там за седло? — спросила Мила, указав в угол Кузни.       — Это… драконье седло, — ответил Наффинк после недолгих колебаний.       — Драконье? — впечатлилась Мила. Через миг она уже была в том углу и вертела седло во все стороны, рассматривая. — А ты можешь сделать для меня такое же? Или подогнать это под кабана?       — Под… кого, прости?       — Кабана. Вернее, кабаниху. Она у меня ручная, — объяснила Мила. — Ее зовут Розочка. Мама не согласилась строить ей загон, и она живет у тети, на острове Берсерк. После Нового Олуха мы с Нордером как раз собиралась заскочить к тете Хедер. Так когда я могу зайти за своим седлом?       — Да… Я… постараюсь успеть к вашему отъезду, — проговорил Наффинк прежде, чем успел до конца понять, на что соглашается.       Стянув рукавицы, он безотчетно потер место, где мог бы красоваться ожог, и внезапно вспомнил, какая мысль не давала ему покоя все это время.       — Мила… Я могу задать тебе вопрос? По поводу твоего брата? Если это… м-м… слишком личное, можешь не отвечать, я не обижусь.       — Спрашивай, — соблаговолила принцесса. Она взгромоздила седло на сложенные ящики.       — Когда ты рассказывала о пророчестве, которое было сделано Нордеру, ты упомянула три условия, — сказал Наффинк. Им двигало простое любопытство, но все же он не мог не спросить: — Ты случайно не вспомнила, что было третьим?       Забравшись на ящики, Мила уселась на седло и в задумчивости поболтала ногами.       — М-м… Кажется, там говорилось что-то про кровь, — сказала она беззаботно. — Вроде как его будущая королева должна быть оплачена кровью.       — Ясно, — только и нашел, что сказать, Наффинк. Как можно было «забыть» такое условие, он решил не уточнять. Но любопытство сново пересилило: — А… насчет твоей судьбы никакого предсказания не делалось?       — Почему, делалось.       Подняв себя на руках в впечатляющую стойку, принцесса сделала сальто и спрыгнула с ящиков.       — По словам нянюшки, когда я родилась, старейшинам хватило одного взгляда на меня, чтобы махнуть рукой и сказать: «А, эта всегда будет получать все, что захочет».       Не успел Наффинк закончить смеяться над тем, как Мила ловко изображает скрипучий голос уважаемых старейшин, как услышал, что его окликнули у двери Кузни. Наффинк поспешил открыть дверь; следом за громоздким ящиком порог преодолел худоватый, и оттого как будто еще больше вытянувшийся в росте молодой викинг.       — Еще один заказ, — выдохнул он без долгих вступлений. — Куда?       — Тор… Давай сюда. — Наффинк расчистил угол верстака, потому что стол с заказами и без того был завален. Судя по грохоту, который произвел приземлившийся ящик, весил он немало. — Уг, дружище, ты как?       Наффинк участливо хлопнул по плечу запыхавшегося друга. Его светлые взмокшие волосы топорщились, а под глазами пролегли тени, которые, впрочем, уже давно не покидали лица Ингермана. Из-за количества дел и забот, обрушившихся на Новый Олух в связи со свадьбой, у Наффинка уже пару лун как не получалось толком провести время с Угги. Наффинк успел приноровиться к необъяснимым приступам меланхолии, которые периодически охватывали друга, и всегда старался придумать, как его взбодрить; впрочем, не проявляя особой настойчивости в своих приглашениях. Однако последний случай, кажется, немного затянулся.       — Да, порядок, — ответил Угги и кивнул на ящик. Знакомой мягкой полуулыбки Наффинк не увидел. — Это не срочно, только если у тебя найдутся запасные кольца для крепления гобеленов. Тира с Торой что-то вешают в Большом Зале.       — Где-то должны быть… Слушай, так ты сейчас пойдешь обратно в Большой Зал? Если встретишь там мою маму — в смысле, Генерала, — сможешь передать ей, что четы Защитников Крыла на пиру не будет, а?       Угги посмотрел на Наффинка так, словно тот предложил ему засунуть голову в пасть разъяренной драконихи.       — Ладно, — кивнул он.       — Спасибо, выручил! — обрадовался Наффинк. — Какого размера нужны кольца?       — Думаю, примерно такие, — Угги протянул руку над верстаком, чтобы достать что-то из ящика.       — Только осторожнее! Там…       Наффинк не успел закончить: Угги с шипением отдернул руку, случайно коснувшись предплечьем остывающего на верстаке якоря. Стиснув губы и зажмурившись, он обхватил ладонью обожженное место.       — Тор! — Наффинк сочувственно поморщился. — Дай глянуть… Похоже сильно. Извини, не успел предупредить…       — Сам виноват, — процедил Угги. — В Кузне надо быть внимательнее.       — Наверное, шрам останется…       — Шрамы украшают викингов, — пропел рядом с ними девичий голос.       Наффинк совсем забыл о принцессе; он не заметил, как она подошла. Заложив руки за спину, Мила покачивалась на пятках в предвкушении чего-то; зеленый взгляд был прикован к Угги; широкая лучезарная улыбка светила во всю девичью мощь.       — Да, Уг, — спохватился Наффинк. — Позволь представить тебе нашу гостью, принцессу защитников Защитников Крыла, названную преемницу титула Вождя Берсерков, Милу Безудержную.       — Можно просто Ваше Высочество, — пропела принцесса.       — Мила, это Угги Ингерман.       — Угги Ингерман, — повторила Мила так, словно Наффинк назвал ей самое вкусное блюдо, которое будут подавать на свадебном пиру.       — Рады приветствовать на Новом Олухе, — едва ли взглянув на принцессу, пробормотал Угги. Хмурясь, он потирал кожу возле ожога.       Мысль насколько внезапная, настолько ему несвойственная, вспыхнула в голове Наффинка. Никак годы общения с близняшками Торстон оказали свое влияние.       — Уг, знаешь… Забудь про мою просьбу, — сказал он. — Я сам схожу в Большой Зал и скажу маме, что придется переделывать рассадку почетных гостей. И заодно захвачу кольца для крепления гобелена для Тиры и Торы. А ты… уже можешь начинать отдыхать. До приветственного ужина все равно осталось всего ничего. И кстати, — небрежно добавил Наффинк, взглянув на Милу и убедившись, что принцесса по-прежнему пожирает Угги глазами, — ты можешь пригласить нашу гостью на прогулку и показать ей деревню. Милу как раз интересовали кабаньи ямы.       — Нет. У меня еще остались дела, — ответил хмурый Угги. Видимо, какая-то часть Ингерманской сущности все же напомнила о себе, и Уг, поняв, что его слова могли прозвучать грубо, извиняюще качнул головой в сторону Милы. Скользнув по ней взглядом, который в лучшем случае можно было назвать равнодушным, он коротко добавил: — Извини. Надеюсь, ты хорошо проведешь время на Новом Олухе.       После чего молчаливым кивком попрощался с Наффинком и, потирая предплечье, вышел из Кузни.       Наффинк покосился на Милу. Видит Тор, сколько усилий он приложил, чтобы не рассмеяться.       Названная наследница титула Вождя Берсерков, Ее Высочество принцесса Защитников Крыла таращилась на пустое место, где мгновение назад стоял Угги, с таким видом, словно впервые в своей жизни услышала слово «нет». Лучезарная улыбка сменилась отвисшей челюстью; только черные ресницы продолжали хлопать. Наффинк сделал вид, что откашлялся.       — Что ж… Сейчас отыщу крепежные кольца, и сможем пройтись до Большого Зала, — предложил он, стараясь звучать непринужденно.       Мила закрыла рот. Затем медленно повела головой, как будто хотела размять шею. Татуировка на ее ключицах ожила. Она встряхнула плечами, поправила широкие кожаные браслеты на запястьях и размяла костяшки кулаков, все так же глядя на распахнутую дверь Кузни.       — Как, ты сказал, его зовут? — проговорила она.       — Угги Ингерман, — ответил Наффинк, искреннее надеясь, что не пожалеет об этом позже.       — Угги Ингерман, — повторила принцесса так, точно собиралась выбить это имя у себя на бицепсе.       Она затянула потуже огненный хвост на макушке.       — Скажешь моему брату, что я тебя оглушила и сбежала, — приказала она.       — Без проблем, — согласился Наффинк. — Эй, Мила, — окликнул он, когда принцесса решительно направилась к выходу.       Она остановилась на пороге и оглянулась, неудержимая и грозная, как истинная воительница Берсерков. Наффинк улыбнулся:       — Повеселись.       Мила одарила его широкой, зубастой ухмылкой и скрылась за порогом.       Наффинк подошел к ящику, достал одно из погнутых колец, изучил масштаб работы и хмыкнул.       Наффинк Славный Карасик.       А что? Звучит.