***
Ему повезло. Или нет. Это довольно спорный вопрос. В любом случае после последнего Сброса прошло уже три дня. Самое короткое время, за которое этот маленький психопат пробегал Руины и попадал на территорию снежных полей — час. Самое большое — неделя, и в тот давний заход ребенок никого не убил, а Санс впервые увидел Солнце. Чтобы потерять его через пару часов. Так что, то, что ребенка нет уже три дня, дает ему маленькую надежду, что этот таймлайн тоже обойдётся без пыли. Сансу было, по большей части, все равно, что именно маленький убийца делал в Руинах так долго, но это странным образом нервировало. Он не думал, что человек может сделать что-то еще, кроме того, что он уже сделал, но Санс привык ждать гадостей. И гадости снова нашли его. Или это сработало его горячо любимое проклятье “Санса”. Это был четвертый день бездействия ребенка. Санс и его брат патрулировали окраины Сноудина, как и всегда, после чего Папирус ушел разрабатывать новую головоломку, как и всегда, да, а Санс остался на своей станции. Посверлил взглядом дверь в Руины. Повздыхал. Нашел еще неоткрытую бутылку кетчупа. Ого, как она тут оказалась? Ладно, ладно, он знал, как — она лежит там каждый раз после Сброса, очевидно, он положил ее туда до всего этого и забыл. Но, эй, если он не будет радоваться даже таким маленьким, но ожидаемым сюрпризам, то что еще ему делать? Так что он подхватил соус в руку и сократил путь до своего матраса. Это было не совсем справедливо по отношению к его брату, но Санс не хотел зазря промерзать до костей, хех. И он знал его расписание как свои пять фаланг и мог уделить немного времени для своих мыслей. Не то чтобы он мог обдумать в своей ситуации что-то кардинально новое… В основном он предавался унынию, валялся и дремал. Пару раз ему даже снились хорошие сны! Гм. Что ж, значит он будет надеяться на них, раз больше не на что. С этой оптимистичной мыслью Санс подцепил ногой скомканный пододеяльник и закатался в рулет на краю матраса. Сон — привычное утешение и отчаянная попытка сбежать хоть куда-то — навалился на него неподъемным весом. Прикрыв глазницы, скелет отметил время и позволил себе ускользнуть. За окном, как и вчера, как и годы до этого, мерцал снег, скрывая любые звуки, кроме его дыхания и едва слышного скрипа дома. И тем сильнее Санс осознал, когда что-то вдруг стало не так. Он не успел даже оформить мысль, сообразить, что именно изменилось, как почувствовал смещение постели за спиной и замер. Секунда, и он резко телепортируется на другой конец комнаты, уставившись немигающими глазницами на матрас. Там… ничего не было? Подождав для надежности минуту, Санс выпустил длинный выдох — когда он задержал дыхание? — и подошел к комку простыней на кровати. Потыкал призванной костью, поворошил. — какого дьявола… — его голос звучал громко в теперь угнетающей тишине. Он обошел комнату, проверяя каждую щель, а после — и весь дом. Никого. В подвале, куда он не горел желанием лезть, но пришлось, тоже было тихо и пусто. Фаланги задумчиво поскребли по затылку. Возможно, у него была сонная галлюцинация? Впрочем, неважно, что это было, но спать расхотелось. И дома быть одному — тоже. Потому Санс сократил путь обратно на свой пост. Уже приземлив костлявую задницу на ящик, он с досадой вспомнил, что не открытый кетчуп остался валяться в его комнате. Невыспавшийся и голодный, Санс уныло стукнулся черепом о прилавок и лениво обвел взглядом знакомый до тошноты вид. Дорога, сугробы, сосны, сугробы, сосны, сугробы, дверь в Руины, кустик с камерой Альфис, снова сосны и снова сугробы. Закрыл глаза, открыл и начал круг заново: дорога, сугробы, сосны… Сосны, дорога… Сугробы, дверь, кустик… Дорога, сосны, сугробы… Кустик… — zzzzzzz… — замелькали значки над задремавшим скелетом. На круглом черепе мягко лежал капюшон, тихо падал снег, и минуты мирно тянулись одна за одной. Пока справа от своего черепа Санс не услышал чье-то дыхание. Он отшатнулся, наотмашь вскинув руку и посылая волну костей в сторону звука. Хрустнуло старенькое дерево прилавка, не выдержав испуганной атаки. На месте, где кость вонзилась в древесину, никого не было. И пыли тоже не было — истерично дополнил его разум. Телепортировавшись на дорогу, скелет стал суматошно озираться по сторонам, активировав магию в левой глазнице. Его чутье Судьи молчало — рядом никого не было. Никого! Взгляд зацепился за блик из кустов. Камера Альфис. Санс исчез с тихим хлопком.***
Он был незаметен. Он знал лабораторию как свои пять пальцев еще со времен их детства, и обновил свои воспоминания во время Сбросов. Потому пробраться мимо Альфис не составило большого труда — Санс прыгал короткими путями между слепыми пятнами камер, пока не добрался до маленькой комнатки: запасная серверная со всеми записями. Ловкие пальцы быстро выделили раздел “Сноудин”, прощелкали между камерами, пока он не нашел нужную. На секунду Санс замешкался, зависнув над кнопкой перемотки. Без удивления он обнаружил, что его руки слегка потряхивает. Если на видео правда кто-то будет, значит: что-то изменилось. В этих бесконечных таймлайнах что-то пошло по-другому. Но если там не будет ничего… Санс не хотел об этом думать и нажал на кнопку. Видео отматывалось назад на большой скорости, и скелет ждал, когда появится на камере он сам. Найдя момент, когда он выпустил атаку, Санс отмотал на пару минут назад, приблизил, и стал смотреть. Камера стояла далековато, но его развалившуюся на стойке фигуру было хорошо видно. Санс вперился огнями глаз в картинку, смотря на то, как напряглась его фигура, как он отскочил в сторону и призвал кости. — дерьмо… — там никого не было. На камерах никого не было. — дерьмо, еба- — СААААНС! ВСТАВАЙ, ЛЕНИВЫЕ КОСТИ! Санс распахнул глаза в своей комнате. Душа заполошно билась за ребрами, дыхание сбилось. — СААААААААААААНС!!! Тупо моргнув, скелет с кряхтением приподнялся и уставился на дверь: — я встал! скоро буду, бро. И рухнул обратно на матрас. За дверью какое-то время поворчал его брат и с недовольным топотом спустился на первый этаж. Автоматически отслеживая эти вещи, Санс попытался собрать мозги, хе-хе, в кучу. Очевидно, ребенок сделал Сброс. И, если Сансу не приснилась вся эта дикая чушь, то камеры показывали, что рядом никого не было. Возможно, он правда просто спал все это время? Взгляд на часы — у него осталось 3 минуты, прежде чем Папирус потеряет терпение, так что Санс поспешил натянуть носки и толстовку, напялил розовые тапочки и телепортировался из комнаты. Он искренне надеялся, что эти странности, чем бы они не были, остались в прошлом таймлайне. Как он узнает позже: надеялся он зря. В то время как ребенок вновь начал свой хаотичный путь, на этот раз даря улыбки и пожелания дружбы также легко, как и убийства в другие разы, Санс стал бороться с новой проблемой. Спустя пару повторяющихся галлюцинаций — а он пока решил расценивать это именно так — он, наконец, уловил связь: стоило ему начать засыпать, как Санс ощущал что-то чуждое. Иногда он слышал дыхание, иногда — шорохи. С удушающим страхом Санс гнал от себя мысль о том, что он действительно, на самом деле сходит с ума. Что его титул Судьи смог защитить его воспоминания, но не смог защитить его разум. Что бесконечные Сбросы, смерти, выходы на Поверхность лишь для того, чтобы через пару часов проснуться в Сноудине, — что все это, наконец, добралось до него. Пошатнуло его здравомыслие сильней, чем он мог вынести, толкнуло его за грань, до которой были только моральная травма, панические атаки и кошмары. Санс и не думал, что монстры могут на самом деле сойти с ума. Предполагалось, что монстр с первым уровнем, как у него, упадет прежде, чем настолько сильно повредиться рассудком. И, ах, да, великолепная новость дня: монстры не умеют лечить безумие. Это приводило в ужас. И Санс сделал то, что всегда делает, когда сталкивается с проблемой, которую не может решить — он стал избегать ее всеми силами. И все было бы расчудесно, если бы это сработало. Но это нихрена не работало! Раньше он прятался от проблем и стресса во сне. Теперь он даже не мог спать! У него был маленький НР, который грозился ускользнуть еще ниже, и Санс давно привык к небольшим перерывам на сон в течения дня для его сохранения. Его тело привыкло к частому сну. И теперь он пытался заставить себя не спать, как минимум, трое суток — самое короткое время пробега ребенка от Руин до Барьера. Он не ожидал, что это будет так сложно. За первые сутки без сна он стал чувствовать себя больше мертвым, чем живым, и стоило ему хоть на что-то опереть свой гудящий череп, как он начинал дремать и эти звуки возвращались, вырывая его из сна, заставляя панически озираться и скалить зубы. А потом ребенок снова Сбросил. И все повторилось. Хуже всего было ночью, когда, прочитав Папирусу сказку на ночь, Санс телепортировался в Ватерфолл и просто падал в воду как подкошенный, надеясь что холода и мерзко липнущей к костям одежды будет достаточно, чтобы не спать. В основном это помогало. Пока Санс не стал небрежным. Он даже не осознавал, что настолько потерялся в своих попытках не спать и не двинуться разумом окончательно, пока Папирус не загнал его в угол гостиной с озабоченным лицом. — САНС? ЧТО ПРОИСХОДИТ? — ох, видеть волнение и страх на лице брата было болезненно. — эээ, все ок, бро, просто работаю над кое-чем интересным. — Санс надеялся, что не потеет слишком сильно. Зря, конечно, он потел сильнее, чем водопад в Ватерфолле. Папирус разочарованно выдохнул, но почувствовал какое-то облегчение, если судить по чуть разгладившемуся лицу и расправившимся плечам. — ПУСТЬ Я И ОДОБРЯЮ ТВОЮ АКТИВНОСТЬ И ЖЕЛАНИЕ РАБОТАТЬ НАД ЧЕМ-ТО, НО, И Я УДИВЛЕН, ЧТО ГОВОРЮ ЭТО ТЕБЕ, — высокий скелет как-то смущенно вздохнул, — ТЕБЕ НУЖНО ПОСПАТЬ, БРАТ! ТЫ ВЫГЛЯДИШЬ... — он попытался подобрать какое-то слово, глядя на старшего брата сверху вниз. — УЖАСНО!!! — хех, бро, а я ведь даже причесался сегодня. — Санс покрутил в пальцах гребешок. — БРАТ! АРГХ! — Папирус резко наклонился вперед, подхватывая старшего брата и широкими шагами направляясь в ванную. Там он поставил его перед зеркалом и укоризненно ткнул рукой в перчатке в отражение. — ВО-ПЕРВЫХ, У ТЕБЯ НЕТ ВОЛОС! ВО-ВТОРЫХ, ПРОСТО ПОСМОТРИ! Он не очень хотел смотреть. Но против пламенной настойчивости его бро было бесполезно бороться, и потому Санс поднял огни глаз. Ну, хм, пожалуй, да — он выглядел как дерьмо. Но чувствовал он себя еще хуже, так что, можно считать: выглядел он еще ничего так? Проведя фалангой по глубокому синяку под левой глазницей, Санс заметил, что весь он как-то немного… посерел. Еще пара-тройка тонов — и можно будет слиться с пылью, которую ребенок щедро рассыпает налево и направо. Оу. Санс поднял извиняющийся взгляд на брата. — со мной все будет в порядке, папс, не переживай. — ведь он не может умереть окончательно из-за этой бесконечной петли, ха-ха. — твоя великость уже вдохновляет меня костьми лечь и проявить стойкость для возвращения моего черепашьего образа жизни. — САНС!!!! ТВОИ КАЛАМБУРЫ ОТВРАТИТЕЛЬНЫ! — но в противовес словам, скелет улыбался и даже не скрывал этого. Похоже, Санс и вправду слишком погряз во всей этой сводящей с ума ерунде, раз не заметил состояния брата. А еще он стал слишком невнимателен, раз тот просто снова подхватил его подмышки и потащил на второй этаж. Когда они пересекли порог его захламленной носками комнаты, Санс начал нервничать. А когда Папирус заботливо положил его на матрас, без единого комментария об окружающем их бардаке, и укрыл одеялком, Санс натурально запаниковал. — бро? до ночи еще далеко. — сейчас, действительно, была лишь середина дня. — ВСЕ ВЕРНО! ПУСТЬ ОБЫЧНО Я НЕ ОДОБРЯЮ ДНЕВНОЙ СОН, НО ВСЕГДА СТОИТ СДЕЛАТЬ ИСКЛЮЧЕНИЕ! ПОЭТОМУ — ЗАСЫПАЙ БРАТ, А Я ПРОСЛЕЖУ, ЧТОБЫ ВСЕ БЫЛО В ПОРЯДКЕ. — и с этими словами он вышел из комнаты. Санс полежал пару минут и уже собирался бежать, как дверь открылась, и Папирус вернулся со стулом из своей комнаты и уселся у изголовья кровати Санса со сборником сказок. — А ТЕПЕРЬ РАССЛАБЬСЯ, БРАТ, ИБО Я БУДУ ЧИТАТЬ ТЕБЕ ИСТОРИЮ, И ТЫ БУДЕШЬ СВИДЕТЕЛЕМ МОЮ ДЕБЮТА, КАК ВЕЛИКОЛЕПНОГО РАССКАЗЧИКА СКАЗОК НА НОЧЬ! И УЖЕ ЧЕРЕЗ ПАРУ АБЗАЦЕВ, ПРОЧИТАННЫХ МОИМ УСПОКАИВАЮЩИМ ГОЛОСОМ, ТЫ БУДЕШЬ СЛАДКО СПАТЬ И НАБИРАТЬСЯ СИЛ! — Папирус откашлялся, открывая тонкую книжечку. — но, папс, слушай-.. — слушать его никто не стал, и Санс замер на месте, пустым взглядом сверля простынь под аккомпанемент из сказки. Ему нельзя засыпать. Если все же эта штука — не галлюцинация, то Санс не может оставить своего брата и это странное нечто в одной комнате. Но Папирус увлеченно читал и с нетерпением поглядывал на явно не спешащего засыпать брата. Вариантов не было. Широко зевнув — ему даже не пришлось стараться, Санс правда зверски хотел спать — он показательно повозился на месте, устраиваясь ближе к краю, а значит: ближе к брату. И мееееедленно прикрыл глазницы. О, Ангел, он не справиться. Это было выше его сил. Санс услышал, как тихо и победно засмеялся его брат, продолжая читать сказку. Даже его громкий шрифт не мешал подкрадывающемуся сну, и Санс отчаянно впился острыми кончиками фаланг в бедренную кость. Немного помогло. Но проходит секунда — и головокружение, размытие на границах сознания снова подбирались к нему. Это было невыносимо. Он стал считать в уме, вспоминал формулы и законы ядерной физики, перечислял названия созвездий и пытался придумывать каламбуры. Все сливалось в сплошной комок мыслей, где только боль могла отрезвить его хотя бы на мгновенье. Через, казалось бы, вечность сказка подошла к концу, и Санс почувствовал крошечный прилив бодрости при мысли, что сейчас его брат уйдет, а он сможет сократить путь до Ватерфолла. Но Папирус не ушел. Он убрал книгу в сторону и достал, судя по тихим щелчкам и периодическим “НЬЕХЕ”, очередную головоломку, ведя караул над своим “спящим” братом. Санс почти закричал от разочарования. Он мог быть упорным, но он также знал, что Папирус намного упорнее. Он не сможет, Ангел, он просто не сможет хотя бы не задремать. Но что ему делать?! Сказать Папирусу, что немного поспал — и хватит? Брат увидит по его бездонным синякам под глазницами, что — нет, не хватит, и снова уложит его в постель. Рассказать правду? Санс почти фыркнулы вслух при этой мысли. Это было бесполезно. Также бесполезно, как и рассказывать Папирусу что-либо о ребенке — Сброс стирал все. И даже смерть. Уплывающий разум шепнул на грани осознания: так что, даже если он уснет, не будет ничего необратимого. Его будто окатило ледяной водой и затошнило от самого себя при этой мысли: он был готов подвергнуть риску жизнь своего брата ради того, чтобы поспать?! Он не двигался, обуреваемый мечущимися мыслями, и сопротивлялся сну так долго, как только мог. Пока не услышал шорох за спиной. Напрягшись, как натянутая струна, Санс приоткрыл глазницы и посмотрел на увлеченного кубиком-рубиком брата. А за спиной, ближе к стене, раздался глубокий вздох. По позвоночнику побежали мурашки, и Санс задержал дыхание, не отводя глаз от Папируса. Тот не реагировал. Не обернулся, не поднял от игрушки головы. С истеричным любопытством Санс глубоко и тяжело вздохнул, почти как неизвестное нечто за спиной. И через щелочки почти закрытых глазниц он увидел, что его брат бросил быстрый взгляд на него, а после снова вернулся к головоломке. Неужели Папирус не слышал этой штуки? Неужели он-? Дальнейшие вопросы отпали сами собой, а Санс ощутил, как начал медленно расслабляться. По комнате разносился храп. И источник был где-то у него за спиной. Из этого следовало два вывода. Первый — Папирус действительно ничего не слышит. Потому что звук работы доисторического генератора в комнате невозможно игнорировать. А второе — это нечто спит, и значит — менее опасно. Если только оно не притворяется. Санс крепко зажмурился, чтобы не было видно бликов магии в его левой глазнице, и аккуратно потянулся магией к пространству за своей спиной. Там что-то было. Санс раздумывал секунду, прежде чем ослабленный усталостью и нервами контроль не решил все за него: его магия соскользнула и самым краешком задела вторженца. — Ебать! — при резком движении за спиной Санс скатился на пол и под калейдоскоп чьих-то матов выпутался из одеяла. — Ты кто, блять, такой и что забыл в моей-! – Санс вскочил на ноги, с шоком глядя на матрас. Там. Никого. Не было! — ах, ты ж, кусок дерьма. — процедил он сквозь зубы, гася глазницу. — САНС! — Папирус подбежал к нему, яростно жестикулируя. — ЯЗЫК!! И ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?! ТЫ МИРНО СПАЛ! Папирус ничего не видел. Там никого не было. Ахах, Санс, дружище, ты просто потек крышей! Он вовремя осекся, подавляя нервную ухмылку, и повернулся к Папирусу. — просто кошмар, бро. я уже чувствую себя лучше, думаю, сегодня закончим патруль и я лягу пораньше. — он видел недоверие и протест на лице брата, потому стал двигаться к выходу и сыпать каламбурами налево и направо. Это помогло. И как только они разошлись по своим постам, Санс сократил путь обратно в комнату. В тот момент, помимо брани и чужого — срань какая — голоса, он услышал кое-что еще. Санс свалил одеяло с кровати и подполз ближе к стене. — где же, ну, где же ты… — шаря руками по ткани, нервно шептал он себе под нос. Вдруг одна из фаланг за что-то зацепилась, и скелет замер, едва дыша. Он ощупал рукой найденное и медленно, боясь, что ему опять приглючилось, посмотрел вниз. Под его пальцами на простыне и матрасе было три маленьких дырки. Дыры от когтей. Он знал, что ему не послышалось — этот некто порвал его постель! Но Сансу было плевать на состояние своего спального места, оно будет как новое со следующим Сбросом. Главным было другое: он не чертов псих. Дерганная, сумасшедшая ухмылка пересекла его лицо.***
Он не сошел с ума! Ура! Санс даже притащил в комнату Папируса и спросил, видит ли тот дырки на постели. Папирус их видел. И стал еще сильнее волноваться за брата. К счастью, как бы малодушно это не звучало, очередной Сброс все обнулил — и волнения брата, и порванную кровать, и его иссушающую усталость. Таймлайн начался как обычно: его разбудил брат, они позавтракали и расползлись по своим постам. Санс чувствовал, как его кости подрагивают от волнения. Когда его магия смогла прикоснуться к неизвестному, он смог понять одну вещь. Преследующим его на грани сна и яви существом был монстр. И с этим знанием Санс собирался разобраться, какого дьявола тот от него хотел. Потому скелет удобно устроился на своем посту, сложил руки на прилавке и, уронив на них голову, закрыл глазницы. Подышал на счет, расслабился. И почувствовал, как стал медленно засыпать. И, как каждый раз до этого, услышал шорохи сбоку. Но в этот раз Санс не срывался с места как раненый в задницу, хех, а решил поступить как разумный монстр. Начать с разговора. — привет, приятель. — пытался сказать он как можно спокойнее. Не особо успешно, видимо. Послышались маты, грохот, и Санс поспешил взглянуть на происходящее. Но там снова ничего не было. Тишина повисла над его постом, никаких признаков жизни вокруг. — да что за хрень! Зубы скрипнули друг о друга в раздражении. Почему, стоит ему только поднять взгляд на этого некто, как он! О. Ооооо. — тупица. Ему стоило догадаться раньше. Как только он смотрел в место, где был источник звука — все прекращалось. И все звуки и шорохи раздавались либо за его спиной, либо сбоку, но всегда вне поля его зрения. Итак, его преследовал стеснительный монстр? Санс глухо рассмеялся. Ну, конечно — крайне стеснительный матершинник. Ладно. Раз он не может смотреть, он попробует догадаться. У неизвестного монстра был голос — низкий, с каким-то любопытным акцентом, который Санс раньше никогда не слышал. Раз есть голос, то Фроггиты и прочие звероподобные монстры, способные общаться только магией, не подходят. Также, судя по дыркам но его матрасе, у неизвестного были когти. А еще он храпит. — великолепно. я нихрена не знаю, и это когтастрофа, — или нет. Теперь, когда Санс хотя бы примерно представляет, кто его преследует, он уже не чувствует такого безнадежного ужаса. И если этот монстр пойдет на контакт, то можно будет узнать что-то новое. Во временной петле никогда не происходит ничего нового, знаете ли. И, потеряв статус неизвестной смертельной угрозы, его сталкер стал любопытным изменением в бесконечной череде беспросветного ничего. После таких выводов Санс решил, что попробует снова уснуть. Правда, почему-то не вышло. Возможно, он был слишком взбудоражен от перспективы… чего-то. Посидев пару часов на посту и составив пару-тройку черновых планов на всякий случай, скелет сократил путь домой, пообщался с вернувшимся братом, поужинал с ним же и, прочитав Папирусу на ночь сказку, с нетерпением ввалился в свою комнату. Ангел, неужели этот преследователь не мог найти монстра поспокойнее и с обстановкой почище? Чудак. Итак, Санс, не снимая толстовки, шлепнулся на постель и замер на краю, оставляя солидный зазор между собой и стеной. Он закрыл глаза и стал ждать. Постепенно его дыхание стало спокойнее, и он даже на секунду подумал, что сможет спокойно уснуть. Если бы не тяжелый вздох за спиной. — Ну, пиздец. Ты кто, блять, такой? — низкий голос почти рычал. Ладно, видимо, милый разговор отменяется. — и тебе привет. я санс, скелет санс, и обычно я бы предложил пожать руки, но не привык быть дружелюбным с грязными сталкерами. — Санс очень хотел обернуться и плюнуть это ему (а он полагал, что неизвестный был “он”) в лицо. Вместо этого он сверлил взглядом дальнюю стену. — Я не ебаный сталкер! Ты, маленькое дерьмо, ты! — матрас заскрипел под сместившимся весом: неизвестный вскочил с места. Тишина. Только злобное сопение за спиной. — Что это, блять, такое? — Санс сел и стал напряженно слушать, как злобный монстр за спиной стал перемещаться в бок. Все это было… неприятно. Не совсем то, чего он ожидал. Послышались шлепки об пол, возня, затем быстрые шаги к двери, но не успел Санс в панике обернуться, как в комнате опять стало тихо. Он медленно обвел взглядом пространство вокруг — никого. У него появилась еще одна теория. Он снова устроился на своем месте и постарался заснуть. Через какое-то время за спиной, там же, где и всегда, послышалось тяжелое дыхание. И рычание. — Ты! — прогрохотал монстр так низко, что у Санса завибрировали кости. — Что ты сделал?! Черт, что этот псих вообще несет? Это он преследует Санса! Если верить его слуху, то неизвестный все еще сидит на матрасе, но сместился куда-то в угол. Ладно, ладно, он попробует еще раз. — что я сделал? — спокойный вопрос. Отлично, Санс не хотел вступать в совсем откровенную конфронтацию с явно агрессивным монстром. — Ты притащил меня сюда! Я только, сука, вернулся к себе, и ты снова притащил меня! — послышался щелчок. — Что, мелкое дерьмо, настолько страшно, что ты, как маленькая девочка, прячешься под одеялом? ХА! Справедливости ради, Санс не был под одеялом! Но чужая насмешка задела, и он неспешно сел, конечно, спиной к собеседнику. Исходя из того, что он уже слышал, ситуация вырисовывалась — откровенное дерьмо. — придурок, если я посмотрю, то мы не сможем поговорить. — он честно пытался звучать ровно, но раздражение проникало в его голос. Спокойно и дружелюбно, Санс. — и я не притаскивал тебя сюда, это ты все время околачиваешься рядом, когда я пытаюсь уснуть. — Я не! — монстр вскочил с места и стал приближаться. Санс зажмурился и прислушался: неизвестный сполз с матраса и обошел его спереди. — Ебать… Ты… Блять. — что? — рявкнул скелет, ощущая дикий дискомфорт от невозможности увидеть стоящего прямо перед ним засранца. Голос неизвестного прозвучал как-то сипло: — Как тебя зовут, еще раз? — глуховат, м? скелет санс, очень неприятно. и ты сейчас находишься в моей комнате, если до сих пор не понял этого. После своих дерзких слов Санс думал, что агрессивный монстр взорвется матами и криком, но тот стоял тихо. И лишь через минуту рассмеялся лающим, каким-то болезненным смехом, и плюхнулся на матрас слева от него. — Пиздец. — ты столько материшься, что у меня скоро уши в трубочку свернутся. — слабо пошутил скелет и услышал тихий смешок неизвестного. Все это начинало утомлять. Он уже правда хотел просто лечь и, впервые за несколько Сбросов, поспать нормально. — Отвали. Что за херню ты там нес? Я вижу тебя впервые и, поверь, засранец, у меня есть дела поважнее, чем преследовать такую костлявую задницу, как ты. — монстр почему-то рассмеялся после своих слов. Санс уже не хотел думать над тем, почему тот что-то говорит или что думает. Он уперся черепом в ладони, смотря в пол, вздохнул и попытался максимально сжато рассказать о происходящем со своей стороны. На удивление его невольный собеседник слушал молча до самого конца. — Какая херня. То есть, когда ты засыпаешь, я появляюсь рядом? — и кажется, неизвестный, наконец, успокоился, раз перестал звучать как перегревшийся двигатель. — ага. и стоит мне посмотреть: там уже ничего нет. ну, то есть, никого. — пока он говорил, в поле его зрения медленно двинулся розовый тапочек. — что ты делаешь? — Проверяю. — тапочек пропал, и внезапно что-то начало шуршать, послышался щелчок, после которого комнату заполнил теплый свет. — ты собрался курить в моей комнате? — Санс не нашел в себе сил злиться, он уже просто хотел потерять сознание. — Ты такой наблюдательный блять, смотри, не проморгай все. — ехидничал монстр. — да пошел ты. — Пошел ты сам, говнюк. Помолчали. Санс почувствовал, что снова засыпает, и когда его череп соскользнул с упора рук, он дернулся назад. — Кхах, выглядишь как дерьмо. — спасибо. это твоя вина, кстати. — Как это, блять, моя вина?! – снова зарычал он. — трудно спать, когда в любой момент можешь услышать, как за твоей спиной кто-то есть, — Санс не обратил внимания на затихшего монстра. — слушай, я реально устал. скажи мне простую вещь: ты собираешься прибить меня во сне или нет? — Да сдался ты мне, кусок дерьма. — славно. — Сансу уже было плевать, он буквально спал сидя, а потому закатился на матрасе в буррито из одеяла. — я предполагаю, что если ты отойдешь от меня на несколько шагов, то тоже можешь вернуться обратно к себе, где бы это ни было. — он подумал об этом в тот момент, когда монстр исчез, не дойдя до двери. — Охуенно. А потом, блять, вернусь обратно сюда, смотреть на твою уродливую рожу? — низко ворчал незнакомец. — фу. держи свои сомнительные наклонности при себе. — Санс сладко зевнул, щелкнув челюстями и игнорируя маты. — а, еще кое-что. — он не мог посмотреть на монстра своим угрожающим взглядом, но полагал, что смысл дойдет и так. — если ты попытаешься причинить вред моему брату, то тебя ждет плохое время. Посчитав повисшую тишину удовлетворительной, Санс впервые за долгое время спокойно уснул, и даже сидящий где-то в его комнате монстр больше его не заботил — он, наконец-то, нормально поспит. Скелет ускользнул в царство Морфея, так и не услышав приглушенный смех монстра, и последовавшие за ним ироничные слова. — Конечно, приятель, я так и думал. В темноте комнаты блеснули красные огоньки.