The Queen and the Prince Consort/Королева и Принц-консорт

— Ты знаешь, как бы поступил Завоеватель в такой ситуации? — прошипел Эймонд своему брату через стол суровым голосом – его лицо приобрело еще более серьезное выражение. — Он бы превратил всех этих непокорных в пепел. Ответ Эйгона не заставил себя долго ждать: — Я тоже посещал уроки истории, идиот, — огрызнулся он. — Но мы же не хотим сейчас поджечь половину Королевской Гавани, не так ли? Рейнира прикрыла лицо руками, ее братья спорили, как всегда, но ей было особенно неловко лицезреть эти детские ссоры перед Малым Советом – ее Малым Советом. Она решила рискнуть и украдкой взглянула сквозь пальцы на лица присутствующих членов совета. В глазах Лариса Стронга плясали веселые огоньки, а на губах играла ухмылка, когда он наблюдал за перепалкой между двумя братьями. Лорд Джаспер Уайлд, недавно назначенный Мастером над Законами, выглядел смущенным, его взгляд метался от одного члена совета к другому, в поисках того, кто поможет ему сориентироваться в этом хаосе. Было очевидно, что сир Кристон скучал – он читал книгу, хотя мысленно явно был далеко отсюда, в то время как Великий Мейстер Орвиль пробегался глазами по свитку пергамента, что лежал перед ним. Тиланд Ланнистер и лорд Бисбери о чем-то приглушенно говорили, их случайные взгляды, направленные на братьев и сестру, выражали их неловкость в этой сложившейся обстановке. Прошло около луны с тех пор, как Рейнира назначила Эйгона своим Десницей – одним из первых его предложений было усилить Городскую стражу. Рейнире очень понравилась идея восстановить порядок на улицах столицы, ведь с момента ее восшествия на трон народ стал еще более тревожным, подпитываемый словами безумца. Более мощная Городская стража, возможно, смогла бы положить этому конец. Просмотрев список возможных кандидатов на командование стражей, Рейнира решила назначить Командующим своего сводного брата – Эймонда. Тот с готовностью принял свою новую должность, пообещав найти Пастыря – человека, которого считали ответственным за хаос, охвативший Королевскую Гавань, благодаря его речам и священным писаниям, направленным против Рейниры и Дома Таргариен. Принц поклялся лично обезглавить его. Эймонд усмехнулся, на его губах появилась озорная усмешка: — Я не говорю буквально, но понимаю – ты не знаешь, что такое фигура речи. Эйгон вскочил со своего места, с такой яростью ударив кулаком по столу, что его кубок перевернулся. Он выглядел так, словно был готов собственными руками задушить брата. Рейнира решила, что пора положить этому безумию конец, и прочистила горло. — Видимо, нам стоит двигаться дальше, — сказала она, обращаясь к двум своим ссорящимся братьям. — Эймонд, будь решительным и непреклонным, но не проливай кровь зря. Я не хочу, чтобы обычные люди знали меня как Рейниру Жестокую. Они оба посмотрели на нее – Эймонд кивнул, показывая, что их словесная дуэль подошла к концу, огонь в его глазах немного утих. Немного поколебавшись, Эйгон с неохотой сел, решив держать язык за зубами. — Ваше Величество, — начал мейстер Орвиль, наверняка обрадованный тем, что ссора наконец-то прекратилась. — Сегодня днем мы получили ворона из Дрифтмарка. Лорд Корлис Веларион предлагает направить посланника с дипломатической миссией в Королевскую Гавань для переговоров. По залу прокатился шепот, Рейнира закрыла глаза, кончиками пальцев нащупав пульсирующие виски, словно в ее голове крутился нож. Корлис был непоколебим в своих убеждениях и отказывался признавать ее королевой, из-за чего ставил ее в неловкое положение. Он был как противная заноза в пальце с самого начала ее правления, и ее терпение уже было на исходе. — И о чем, скажите на милость, тут можно договариваться? — Эйгон усмехнулся, снова наливая себе вина. — Он должен преклонить колено перед королевой. Если он откажется, мы осветим его путь пламенем и кровью, а также этого сукиного сына Деймона. Рейнира бросила на Эйгона взгляд, который был столь же острый, как бритва, а на ее лице отразилось не только раздражение, но и явное предупреждение: «не болтай лишнего». — Мы не будем прибегать к таким радикальным мерам, не рассмотрев все варианты. Эйгон встретил ее пронзительный взгляд и приподнял бровь – упрямый баран, ему не хотелось просто так отступать. Но прежде, чем он успел возразить, напряжение в воздухе было разорвано голосом Эймонда: — Какие еще варианты у нас есть, сестра? — Начал Эймонд. — Корлис открыто бросает тебе вызов, оспаривая твою власть. Каждый день, когда ты игнорируешь его неповиновение, твоя власть слабеет. — Да, мы должны показать свою силу, — признала Рейнира, обращаясь к двум своим братьям. — Но мы также должны быть умнее. Мы должны сохранить наше достоинство и избежать ненужного кровопролития. — Ваша Светлость, — вмешался лорд Стронг, заслужив ядовитый взгляд Эйгона. — Быть может, есть возможность заключить сделку, выгодную для обеих сторон. Если вы встретите его посланника, то выразите готовность решить проблемы королевства мирным путем. Вы сможете показать себя с лучшей стороны в глазах простого народа. Рейнира кивнула, обдумывая его слова. Она оглядела комнату, встретившись взглядом со своими советниками, большинство из которых разделяли мнение Лариса – каждый ожидал ее решения. Ей не нужно было смотреть на Эйгона, его мысли все равно были заняты Ларисом. — Так и быть, — наконец произнесла она ровным голосом. — Подготовьте ответ лорду Корлису. Мы примем его посланника и посмотрим, какие условия он предложит. Но пусть не обольщается, мы не будем подчиняться его прихотям. Мы будем вести переговоры с позиции силы. — Могу ли я проследить за составлением ответа, Ваша Милость? — Спросил Ларис, очевидно соглашаясь с ее решением. — Да, также укажите, что я с удовольствием приму и его, и его семью, если они захотят присутствовать. Вместе с Деймоном и его семьей, — проинструктировала она, в ее голосе слышались нотки нервозности. Рейнира почувствовала, как Эйгон зашевелился рядом с ней, а также как другие члены совета заерзали на своих местах. Она сделала глубокий вдох, готовясь. — Я стремлюсь сохранить мир в этой семье, — объяснила Рейнира. — Деймон и его дети, а также Рейнис и ее дети – мои родственники. Это приглашение является жестом моей доброй воли. Лорд Стронг кивнул в знак согласия, быстро записывая дополнительные детали для в ответа. — Конечно, моя королева. — Хорошо, — продолжила Рейнира, обводя взглядом комнату. — Какой вопрос следующий? — Полагаю, нам следует обсудить вопрос о вашем визите на Утес Кастерли, Ваша Милость, — вмешался Тиланд Ланнистер. — Все готово, королевская свита прибудет в Ланниспорт завтра вечером. Если вы решите лететь на верхом на драконе, то отправляйтесь в путь с рассветом, тогда вы прибудете вовремя. У Рейниры на лице засияла улыбка – наконец-то глоток свежего воздуха, отвлечение от бесконечных унылых тягостей, что преследовали ее правление. Посещение Утеса Кастерли и других городов Западных земель станет ее первым выходом за пределы Королевской Гавани в качестве королевы. Шанс выйти в свет, предстать перед ними, не в одиночку, а со всей своей семьей. Показать народу и всему королевству, что она способная и сильная. Этот визит также обещал создание альянсов – он должен был пройти безупречно. — Замечательно, мы отправляемся на рассвете, подготовьте драконьи седла – для Сиракс и Солнечного Огня. Нам также понадобятся седла для детей. — Ответила Рейнира. Когда все было решено, Тиланд Ланнистер принялся за неотложные приготовления. По окончании Совета, Рейнира и Эйгон возвратились в свои покои. — Похоже, ты с нетерпением ждешь встречи с посланником Корлиса, — выразил Эйгон свое разочарование, едва за ними закрылась дверь. — Дипломатия – это замечательно, пока она не подводит, сестра. Корлис Веларион не преклонит колено добровольно, попомни мои слова. — Мы поступим с Корлисом так, как он того заслуживает. Но нам необходимо подойти к этому вопросу стратегически. Мое правление уже находится на краю пропасти, и мы не можем позволить себе нарываться на конфликт, — спокойно ответила Рейнира, встретив его взгляд. — Я не хочу видеть, как дракон сражается с драконом в небесах. — Стратегически? — Тон Эйгона сочился недоверием. — Твой стратегический подход, похоже заключается в том, чтобы пригласить врагов к нашему порогу и принять их с распростертыми объятиями. Несмотря на то, что королевская пара продолжала ссориться, его отношение к ней стало теплее с тех пор, как Рейнира назначила его Десницей Королевы. Страсть, которую они разделили в ту ночь открыла для Рейниры дверь понимания, как же именно она могла влиять на него. Ее брат, казалось, был голоден до ласки и тепла, и она с радостью давала ему то, чего он желал. Рейнира медленно приблизилась к нему и вытянула руку, чтобы нежно коснуться его щеки. Эйгон, чуть поколебавшись, все же растаял, как свеча, под ее прикосновением, закрывая глаза и превращаясь в маленького мальчика, который так нуждался в ее любви. С тех пор, как она поняла его, нашла его слабое место, Эйгон словно изменился. Стал проявлять активное участие в государственных делах, чего Рейнира за ним раньше не замечала, но зато она убеждалась в том, что приняла правильное решение, назвав его Десницей. У него, возможно, не хватало опыта и терпения, но не верности. Она устала от множества дворцовых интриг, всегда боясь предательства за каждым углом, но Рейнира знала, что Эйгон не предаст ее. Он также сильно жаждал ее, как никогда прежде, и Рейнира бы солгала, если бы отрицала, что не наслаждалась вновь возродившейся страстью, которую ее муж испытывал к ней. Простая мысль об этом пробуждала в ее душе что-то. — Если я хочу сидеть на Железном Троне, то в семье должно быть единство, — ответила она, проведя кончиками пальцев по его скулам. — Корлис может изменить свое решение, но только если мы приложим усилия. Его пристальный взгляд встретился с ее, и он издал болезненный вздох: — Я хочу, чтобы у нас все получилось. Хороший мальчик. — Так и будет, — подтвердила Рейнира, наклоняясь, чтобы прижаться губами к его губам в мягком поцелуе. Раздался топот крохотных шагов, отражаясь эхом вдоль коридора, отвлекая их внимание друг от друга. Они повернули головы и увидели, что их дети направлялись прямиком к ним. Висенья и Джейхейрис шествовали бок о бок, их лица излучали непоколебимую решимость, в то время как Мейлор трусил за ними с широко раскрытыми от удивления глазами. — Матушка, отец, мы не можем уснуть, — воскликнула Висенья, ее голос дрожал от волнения. — Мы улетаем? Могу я взять Звездного Огня, пожалуйста? Джейхейрис кивнул в знак согласия, а его глаза вспыхнули тем же пламенем, что и у сестры. — Тогда я возьму Арракс! — нетерпеливо добавил он, его энтузиазм был заразителен. Рейнира широко улыбнулась, когда она увидела, как заблестели глаза у ее детей. Она обменялась быстрым понимающим взглядом с Эйгоном, прежде чем снова обратить свое внимание на их любопытных маленьких драконов. — Пока нет, мои любимые, — ответила Рейнира с нежной улыбкой, ее голос был полон тепла. — Мы отправляемся рано утром; вам нужно отдохнуть перед предстоящим путешествием. — И, — добавил Эйгон, обнимая Мейлора. — Ваши драконы останутся здесь. Солнечного Огня и Сиракс достаточно. Висенья надула губы – ее лицо выражало недовольство и разочарование. — Но, отец! Матушка! Я не устала! Джейхейрис вторил сестре, вызывающе нахмурив брови. — Мы хотим услышать истории о драконах! Мейлор переводил взгляд с брата и сестры на родителей – на его личике читалось неуверенность, смешанная с любопытством. Рейниру не могло не позабавить их упрямство. — Как насчет этого, — начала она. — Мы вместе почитаем сказки, но после вы пойдете спать. Согласны? Висенья и Джейхейрис обменялись взглядами, прежде чем кивнуть в знак согласия – они заметно оживились, услышав о сказках. Мейлор присоединился к общей радости с широкой улыбкой, забыв о своих прежних сомнениях. Впятером они расположились на огромной постели, занимая свои места. Мейлор улегся посерединке. Эйгон раскрыл книгу со старыми легендами о Валирии. Рейнира уютно устроилась рядом с Джейхейрисом, обнимая его. По мере того, как Эйгон рассказывал сказки, Рейнира заметила, как их дети плавно погружались в сон, их дыхание становилось медленным и ровным. Едва подошла к концу очередная сказка, Рейнира почувствовала, как ее собственные веки стали тяжелыми, словно олов. Последним, что запечатлелось в ее памяти, было то, как Эйгон поднялся, чтобы погасить свет свечей, и как кровать слегка прогнулась под его весом. Рейнира проснулась первой, разбуженная тихими шагами слуг, готовивших все для отъезда. Взглянув на свою спящую семью – ее сердце наполнилось радостью. Висенья лежала, свернувшись калачиком, рядом с Эйгоном. Джейхейрис сладко спал в ее объятиях, его маленькое тельце прижималось к ее груди. Мейлор лежал между ними, его крошечные пальчики вцепились в край одеяла, он тихо сопел. Она желала, чтобы этот момент застыл во времени. Но наступил день, и им предстояло путешествие. — Ну же, мои дорогие, пора просыпаться, — тихо пробормотала она, нежно убирая прядь волос со лба Джейхейриса, любуясь своим милым мальчиком. Висенья зашевелилась первой, зевнула и открыла свои глаза, прежде чем потянутся, разбудив тем самым отца. Джейхейрис последовал ее примеру, его движения были медленными, пока он отряхивал остатки сна. Мейлор что-то сонно бормотал, его веки затрепетали, когда он взглянул на мать. Семейство быстро приготовилось, спустившись во внутренний двор, где их ожидала карета, направляющаяся к Драконьей яме. Прохладный утренний воздух встретил их у входа, когда они вышли из экипажа, принеся с собой обещание нового дня. Сиракс и Солнечный Огонь ждали их, величественные драконы возвышались высоко и гордо, их чешуя сверкала на утреннем солнце. Маленький принц Мейлор уже крепко спал, надежно закрепленный на спине Эйгона. — Висенья, ты поедешь со мной, — объявил Эйгон, помогая их восторженной дочери забраться на спину дракона и устраивая ее в седле. Рейнира заметила, как глаза Висеньи возбужденно загорелись, когда она устроилась на месте – ее маленькие ручки крепко вцепились в седло. Тем временем Рейнира посадила Джейхейриса на спину Сиракс – он сиял от того же восторга, что и Висенья. В конце концов, это был их первый полет. Сиракс и Солнечный Огонь взмыли в небеса, их грозные крылья били по прохладному утреннему воздуху. Рейнира ощутила, как адреналин заливает ее кровь – они стремительно взмывали все выше и выше, оставляя город позади. Она услышала звонкий хохот Висеньи, который эхом разносился в воздухе, а ее маленькие глазки озирали весь мир внизу. Уверенная рука Эйгона легко управляла своим драконом, который плавно плыл по небу, а его рот украшала яркая улыбка. Уже проснувшись, Мейлор, лежа на спине, с живым интересом рассматривал небо над собой. В это время Джейхейрис ни проронил ни слова, крепко ухватившись за седло Сиракс, прикусив нижнюю губу и дрожа. Рейнира обняла его сзади, прижимая к себе, пока они вместе парили в небесах. — Не бойся, любовь моя, с тобой ничего не случится, — успокаивала Рейнира. — Я здесь. Он молчал, безмолвно кивая и плотно прикрывая глаза. Вдруг она вспомнила о бесчисленных ночах, когда она обнимала его, прогоняла его ночные кошмары и развеивала страхи. У Джейхейриса была нежная душа и доброе сердце, полное сострадания – качества, которые одновременно вызывали у Рейниры гордость и тревогу. Она обняла его сильнее. Рассветное небо окрасило мир в нежные оттенки розового и голубого, словно живописная картина. Под ними простирались поля, окутанные ласковым светом восходящего солнца, словно покрывало из зелени и золота. Вместе с каждым пролетающим мгновением, пейзаж постепенно преображался, превращаясь из бескрайних полей в роскошные леса и обратно. С благоговением Рейнира созерцала земли, свои земли, и восторженные слова ее детей о прикрасах природы и животных звучали в ее ушах эхом. Когда наступил полдень, они, наконец, смогли разглядеть Ланниспорт вдали. Шумный портовый город простирался вдоль берега, его гавани были переполнены кораблями самых разных видов и размеров. Они опустились пониже, пролетая над огромным полем, усыпанным великолепными лилиями, за пределами города. Рейнира окунулась в море тысячи цветов, зная, что скоро они покроются пеленой зимнего увядания. Но в настоящий миг их белоснежные лепестки соткали картину вечной красоты. Они приблизились к утесу Кастерли, расположенному на вершине скалистого холма, откуда издалека открывался вид на Ланниспорт. Они грациозно спустились, приземлившись на поляне, где их ждали лорд Джейсон Ланнистер и его жена Джоанна со своей свитой. Лорд и леди замка тепло приветствовали их, после обмена любезностями они сообщили им о вечернем банкете в их честь. После этого семья получила полную свободу провести время так, как им хочется, перед наступлением вечерних торжеств. Дети отправились в свои постели, а принц-консорт решил отправиться в Ланниспорт вместе с лордом Джейсоном. Королева, слишком измученная, чтобы присоединиться к двум мужчинам, предпочла прогуляться по садам. Воздух был пропитан свежестью расцветающих цветов, а звуки птичьего щебета пронизывали каждый уголок сада. Цветы, словно танцоры, покорно покачивались на ветру – их лепестки играли вместе с ним. Рейнира неспешно прогуливалась по садам – на душе у неё было спокойно. С момента коронации она не смогла полностью избавиться от внутреннего напряжения, от страха потерять контроль. Углубляясь в сады, она нежданно наткнулась на рощицу, скрытую за завесой пышного плюща. Хозяйка замка, Джоанна Ланнистер, восседала на изящном мраморном фонтане посреди рощи, погруженная в чтение книги. — Леди Джоанна, — поприветствовала Рейнира, подходя к фонтану. — Простите меня за вторжение. Надеюсь, я не нарушила ваше уединение. Джоанна оторвала взгляд от страницы, ее глаза засияли при виде Рейниры. — Ваше Величество, — сказала она, поднимаясь на ноги. — Вы никогда не можете помешать. Прошу, присоединяйтесь ко мне. Рейнира приняла приглашение, устроившись рядом с женщиной на краю фонтана. — Надеюсь, вам по нраву проводить время здесь, на утесе Кастерли, — начала Джоанна, ее голос был полон неподдельной теплоты. — Не часто нам выпадает честь принимать у себя членов королевской семьи. — Ваш замок и особенно ваши сады поистине чудесны, — проговорила Рейнира, ее взгляд скользил по окрестностям, пальцы перебирали лепестки ближайшего цветка. — Они напоминают мне о мимолетности красоты. Однажды они расцветают во всем своем великолепии, а на следующий день увядают. — Это правда, — согласилась Джоанна. — Но даже в своем мимолетном существовании они оставляют после себя воспоминания, которые сохраняются у тех, кто их видел. Рейнира тихо вздохнула – она так устала. — Иногда мне кажется, что мое собственное правление такое же хрупкое, как эти цветы, — призналась она, чувствуя, как на глаза наворачивались слезы. — Среди придворных ходят слухи, что я долго не продержусь на троне. — Пусть они себе болтают, — твердо сказала Джоанна, протягивая руку, и сжимая ладонь Рейниры в жесте поддержки. — Знайте, что Дом Ланнистеров готов прикрыть ваш тыл. Рейнира благодарно улыбнулась словам Джоанны, порой было легко забыть, что остались дворяне, которые все еще полностью поддерживали ее. — Спасибо вам, миледи, — поблагодарила она, мягко пожимая ее руку. — Ваша вера значит для меня больше, чем вы думаете. Обе женщины остались в саду, увлеченно беседуя, пока не наступил момент, когда солнце стало уходить за горизонт. И только после этого они возвратились в свои покои, чтобы привести себя в порядок перед вечерним торжеством. Рейнира переоделась в великолепное красное вечернее платье, его струящиеся юбки плыли за ней, когда она вошла в зал, ведя детей за собой. Ткань была украшена сложной серебряной вышивкой, которая играла в свете свечей; корона, венчающая ее голову, лишь подчеркивала ее величественный облик. Только она вошла в банкетный зал, ее охватило восхищение и трепет: огромный стол и сам зал были украшены сотнями лилий, мало чем отличающихся от тех, что расцветали за пределами Ланниспорта. Дети быстро оставили ее, смешавшись с другими благородными отпрысками, их смех и разговоры наполняли воздух. Она заметила, что ее супруг сидел за столом, и казалось, сблизился с лордом Джейсоном благодаря их общей страсти к медовому вину, его смех распространялся по залу, словно волны. Она заняла свое место между двумя мужчинами, вовлекаясь в их разговор. Вечер пролетел с удивительной легкостью, банкет прошел как по маслу, гости наслаждались изысканными угощениями и захватывающими развлечениями. Рейнира оказалась окруженной веселым хохотом и мелодичной музыкой– это была приятная альтернатива напряженной атмосфере Красного Замка. По мере того, как наступала темная полночь, банкетный зал помаленьку пустел. Все больше и больше гостей, утомленных весельем, возвращались в свои покои. Рейнира, видела, как Эйгон нес спящего Мейлора на руках. А за ними, словно тени, тихонько следовали близнецы – скорее всего и ее муж, и дети уже спали. Рейнира была одной из последних оставшихся гостей, погруженных в разговор о дворцовых сплетнях с леди Джоанной. Час совы уже давно миновал, когда две женщины пожелали друг другу приятных снов. Коридоры, словно нити, протянулись до бесконечности, пока Рейнира возвращалась в свои покои, принадлежащие королевской семье. Воздушные проходы наполнились эхом вечерних гуляний, но, приближаясь к порогу своей комнаты, она не могла не заметить, как подозрительно тихо было в ее апартаментах. Прежде чем она успела в полной мере осознать, что что-то не так, она обнаружила, что ее прижали к холодной стене, а с губ сорвался стон – рука Эйгона осторожно скользнула под ее юбку и между ног. Другая его рука занялась тканью ее платья, освобождая грудь от оков, а его губы нежно обхватили сосок, посасывая чувствительную кожу. — Дети могут услышать нас, — смогла выдохнуть Рейнира, прорываясь сквозь стоны, хотя ее возражения были едва слышными, затерянными в его опьяняющих прикосновениях. — Не услышат, — прошептал Эйгон ей в кожу низким от тоски голосом. — Даже если услышат, я сомневаюсь, что им будет до этого дело. От жара его слов, она ощутила дрожь, пробегающую по ее спине, когда он ускорил свои движения – его пальцы легко скользили между ее нежных складок, посылая волны блаженства, пронизывающие ее. Она изогнулась, отвечая на его прикосновения, ее ногти впились в его плечи, пока он вызывал у нее все новые и новые стоны наслаждения. Он вынул пальцы из ее влагалища, вызвав стон на ее губах – она почувствовала боль от потери его прикосновений. Она наблюдала, как он рассматривал свои липкие пальцы, на его губах появилась хитрая ухмылка. Он нарочито неторопливо поднес палец ко рту, пробуя ее вкус. — Ты такая мокрая для меня, сестренка, — усмехнулся он. — Как неприлично. Теперь Рейнира ощущала, как между ее бедер разливалось еще больше тепла, ее желание превращалось в невыносимое напряжение внутри – Эйгон поднес к ее лицу пальцы, покрытые ее собственными соками. С такой страстной нуждой, что граничила с отчаянием, она нетерпеливо открыла рот, всосала его палец и наслаждалась своим вкусом на его коже. Она нуждалась в нем. С громким хлюпом Эйгон убрал палец из ее рта, прошептав ей на ухо. — Чего ты хочешь? Он точно знал, чего она желала, но Рейнира не доставила бы ему удовольствия своим ответом. Вместо этого, она взяла его лицо и завладела его губами в поцелуе, наслаждаясь сладким вкусом медового вина, засовывая внутрь язык. Рейнира заметила, как Эйгон неуклюже пытался расстегнуть штаны, отчаянно стремясь освободить свой возбужденный член. Прервав поцелуй, Рейнира посмотрела в глаза Эйгона, полные тоски и голода, она хотела увидеть, как он сломается. Молча опустившись перед ним на колени, ее руки быстро расстегнули его штаны, освобождая его пульсирующий член. Она дразняще улыбнулась и прикоснулась губами к его члену, наслаждаясь его реакцией на ее прикосновение. Она медленно взяла его в рот, окружив его теплотой и влажностью, и начала облизывать его. Эйгон издал стон удовольствия, его пальцы запутались в ее волосах, когда он направлял ее движения. Когда она глубже обхватила его губами, он сильно задрожал, почти отчаянно. Эйгон начал двигать тазом вперед, наслаждаясь каждым изумительным движением, и его дыхание стало тяжелее. Но у Рейниры были иные планы. С шаловливым блеском в глазах она вытащила его изо рта, как только почувствовала его напряжение, оставив его на полпути, из его горла вырвался мучительный вздох. Она встала, чтобы еще раз взглянуть ему в лицо, собственнически обхватив ладонями его лицо. — Чего ты хочешь? — промурлыкала она низким голосом, прижимаясь к нему всем телом, ощущая кожей жар его возбуждения. Дыхание Эйгона сбилось, его голос охрип от желания: — Тебя. Только тебя. Ее сердце пропустило удар – его признание отозвалось глубоко в ее душе. Без лишних слов, Рейнира взяла его за руку и провела к ближайшему ложе, где усадила его на мягкие подушки, Эйгон не сопротивлялся. Рейнира отступила на несколько шагов назад и принялась развязывать платье, тяжелая ткань упала к ее ногам – его глаза все это время были прикованы к ней. Оседлав его, Рейнира опустилась на его член, из ее губ вырвался стон – он вошел в нее. Эйгон тоже не сдерживался, издавая такой громкий стон, что она была уверена – дети проснутся. Его руки нашли ее – одна сжала бедра и направляла движения, в то время как другая нашла клитор. Ногти Рейниры впились в плечи Эйгона, пока она сидела на нем верхом, ее дыхание становилось все более и более прерывистым. — Скажи мне, что ты моя, — выдохнул он, так близкий к тому, чтобы кончить. — Скажи мне, что я для тебя единственный. Рейнира на мгновение опешила от его желания; она не ожидала, что он вот так обнажит свою уязвимость. Легким движением бедер она вогнала его глубже в себя, на ее губах играла застенчивая улыбка. Могла ли она действительно контролировать его вот так? Действительно ли он принадлежал ей? — Я твоя, Эйгон, — она наклонилась, ее горячее дыхание коснулось его уха, когда она продолжила. — Ты для меня единственный. Рейнира не была уверена, действительно ли это ложь. Рейнира увидела, как его глаза потемнели от ее слов, словно что-то в нем вспыхнуло. Эйгон перевернул их, теперь прижимая ее к ложе. Его движения стали более настойчивыми, более отчаянными, словно он стремился оставить какой-то отпечаток себя в ее существе. Рейнира наслаждалась его напором, обхватывая его ногами, приближая его еще ближе, вонзая ногти в его спину, напряжение в ее теле было так близко к концу. Эйгон продолжал безжалостно входить в нее, движения становились еще более безумными – она притянула его для отчаянного поцелуя, ощущая, как он стонет в ей в рот. И вот, с последним стоном, они вместе кончили, их переплетенные тела задрожали в унисон. Когда волны удовольствия захлестнули их, они крепко прижались друг к другу, потерявшись в коже друг друга. Едва Рейнира отошла от всплеска удовольствия, она посмотрела на свои руки – ее ногти были покрыты его кровью.