***
Рука Деймона лежит у неё за головой, когда они сидят на диване в библиотеке. Их дети сидят в ряд напротив, выжидающе глядя на них. Сердце Рейниры бешено колотится в груди, когда она готовится сообщить детям, что они с Деймоном собираются пожениться. — Принцесса и я хотели поговорить с вами. О том, что произойдёт примерно через две недели. Голос её дядя неожиданно звучит неловко. Они не говорили об этом, но оба согласились, что нужно дать детям время привыкнуть к новостям. Бейла нетерпеливо вздыхает. — Вы собираетесь пожениться? Рейнира моргает и слышит, как Деймон рядом с ней задыхается от собственных слов. — Почему ты так думаешь? — спрашивает Деймон. Бейла пожимает плечами и обменивается взглядом с Рейной. — Я видела вас прошлой ночью, когда мы все должны были спать. Вы были в коридоре перед залом Расписного стола. Деймон сжимает челюсти и прищуривает глаза. — И только поэтому ты спрашиваешь, собираемся ли мы пожениться? — Ты назвал её «возлюбленной» на валирийском, отец. — Упрямое выражение на лице Бейлы пугающе похоже на то, что Рейнира не раз видела у своего дяди. Рейнира едва не смеётся над тем, как у Деймона отвисает челюсть. Их перехитрила десятилетняя девочка. Впечатляющий подвиг. И Бейла только доказывает, что она дочь Деймона до мозга костей. — И что бы вы сказали, если бы мы поженились? — Этот же вопрос она задала Рейне пару лет назад в своём кабинете; теперь она задаёт его всем четверым детям. — Ты любишь его, мама? — Спрашивает Джейс. — Да, Джейс. Я люблю его, — подтверждает она. — Хорошо. Означает ли это, что он останется с нами навсегда? Деймон смеётся. — Да, Джейс. Только Четырнадцать могут оторвать меня от вас. Джейс улыбается. — Тебе ещё многому нужно меня научить, дядя. Я хочу быть таким же искусным фехтовальщиком, как и ты. — И ты им станешь, — обещает Деймон. — Однажды, когда мейстеры будут писать историю твоего правления, будет отмечено, что ты смог превзойти своего старого дядю. — А как же я?! — Спрашивает Люк. — Я тоже хочу превзойти тебя! — Давай отложим этот вопрос до тех пор, пока ты не станешь старше, — говорит Рейнира, чтобы положить конец долгой дискуссии, которая, по её мнению, может начаться. — Люк, ты понимаешь, что это значит, что мы с Деймоном поженимся? — Да, мама, это значит, что ты будешь счастлива. Она улыбается и ерошит кудри на голове своего среднего сына. — Мы все будем счастливы, мой милый мальчик. — Как мы будем тебя называть? — Спрашивает Рейна. В её голове проносятся видения того, как Алисента называет её «падчерицей» в ночь её свадьбы с Лейнором. Рейнира ненавидит думать о себе как о чьей-то мачехе. Она, конечно, не испытывает к Бейле и Рейне тех же чувств, что, должно быть, испытывает к ней Алисента. Но она не позволит своим племянницам поверить, что однажды может отвернуться от них. — Вы можете называть меня как хотите. Я не хочу, чтобы вы злились, как я, когда мой отец женился во второй раз. Я не стремлюсь заменить вам мать. Но знайте, что я люблю вас и буду рядом, когда бы вам не понадобилась. — Ты всё ещё наша тётя Рейнира. Даже несмотря на то, что мамы и дяди Лейнора больше нет, — отвечает Рейна. Бейла кивает, соглашаясь с сестрой. Рейнира тревожно вздыхает, затаив дыхание. Она не беспокоилась о своих сыновьях. Они обожают Деймона. А Джейс, по крайней мере, понимает, какую опасность представляют для них Зелёные. Но на мгновение она запаниковала, представив, какой будет реакция её племянниц. Похоже, её опасения были напрасны.***
Месяц проходит быстро, и день, которого Рейнира ждала с тех пор, как Деймон согласился жениться на ней, наступает, ясный и солнечный. Туман и дым с Драконьей горы всё ещё стелются по долинам острова, но сквозь дымку в воздухе пробиваются солнечные лучи. Традиционные валирийские свадебные одежды сшиты из грубой ткани. Красный склон скалы напоминает пламя, когда Рейнира стоит на её выступе перед каменным алтарём высоко на Драконьей горе. Её полураспущенные волосы развеваются вокруг шеи и подбородка под её головным убором. Деймон, в подходящей случаю красно-золотой мантии, протягивает к ней руку с осколком драконьего стекла. В её губе резко вспыхивает боль, когда он рассекает её. Большим пальцем он нежно рисует символ огня у неё на лбу. Она же рисует символ крови. Они режут ладони друг другу, а затем соединяют их толстой лентой. Жрец протягивает ей тяжёлый кубок. Вино, смешанное с их кровью, оседает у неё на языке. Рейнира передаёт кубок Деймону, и он делает глоток, прежде чем вернуть его жрецу. Она застывает, ошеломлённая видом своего дяди, своего мужа, стоящего перед ней, его серебристые волосы развеваются на ветру, а по губам стекает струйка крови. Жрец начинает говорить, пока они смотрят друг на друга. — Кровь двоих, ставшая одним целым. Призрачное пламя и песнь теней. Два сердца, словно тлеющие угли, созданные в четырнадцати огнях. Будущее, обещанное в стекле. Звёзды — свидетели клятвы, произнесённой сквозь время, тьму и свет... Рейнира ничего не может с собой поделать. Она обхватывает лицо Деймона свободной рукой. Он кривит губы, но наклоняется вперёд, чтобы поймать её губы своими. Это правильно, думает она, погружаясь глубже в поцелуй. Рейнира чувствует вкус крови на языке. Она не уверена, чья это кровь — её или его. Его рука обхватывает её подбородок, и это заставляет её вспомнить, как он прижимал её к себе посреди зала на её свадьбе много лет назад. Однако на этот раз, когда он отпустит её, они не будут разлучены. Они связаны огнём и кровью, и теперь это навсегда. Её язык танцует с его языком, когда он целует её сильнее, они оба не обращают внимания на то, что их дети стоят всего в нескольких футах от них. Рейнира не знает, кто отстранится первым. Но затем лоб Деймона касается её лба, и она слышит, как над головой кружат Сиракс и Караксес. Их драконы издают клич, без сомнения, они чувствуют радость своих всадников от этого союза. Рейнира не знает, как долго они стоят вот так, прижавшись друг к другу на краю обрыва, прежде чем жрец разнимает их руки и их дети приближаются к ним. Бейла обнимает отца за талию, и он с любовью похлопывает её по спине. Рейна поднимает взгляд на разрезанную губу Рейниры. — Тебе больно? — Уже нет. — По выражению лица Рейны Рейнира понимает, что девочка не убеждена. — Мои самые искренние поздравления, моя принцесса, мой принц. — Мейстер Герардис подходит к детям сзади. — Благодарю, мейстер, — говорит она. — Вы всегда были преданы нашей семье. — Вы оказываете мне честь, принцесса, — говорит мужчина, склонив голову. — Повара приготовили небольшой пир в честь вашего бракосочетания. Его подадут в большом зале, как только вы будете готовы. Они вместе возвращаются в замок. Деймон не отходит от неё весь остаток дня и вечер. Их дети настаивают на том, чтобы танцевать с ними. Но вскоре наступает время отправляться спать. Служанки помогают Рейнире раздеться. Одежда слишком старая, чтобы её можно было небрежно разбросать по комнате. Деймон входит в двери её покоев, когда служанки начинают расплетать её волосы. — Я могу заняться причёской принцессы. На сегодня вы все свободны, — говорит он, подходя к ней сзади. Она видит его лицо в зеркале. Деймон не скрывает, что его взгляд скользит по её спине, прикрытой лишь ночной сорочкой. Служанки краснеют и поспешно хватают её свадебное платье, чтобы как можно быстрее покинуть комнату. Деймон поднимает руки и начинает осторожно вытаскивать резинки и заколки из её волос. Закончив, он поворачивает её голову к себе, чтобы поцеловать. Рейнира с энтузиазмом отвечает на поцелуй. Им больше не нужно скрывать свою любовь. Теперь все узнают, что Принц-разбойник принадлежит Отраде Королевства. Рейнира полностью разворачивается на своём стуле, чтобы было удобнее целовать его. Её руки запутываются в его волосах длиной, прежде чем опуститься ниже и задрать льняную рубашку, ошоляя его торс, чтобы она могла почувствовать упругие мышцы его живота и груди. Рейнира скользит руками по множеству шрамов, зааработанных им за жизнь в тренировках и сражениях на войне. Его руки скользят по каждому доступному дюйму её тела, не оставляя ни одного нетронутого местечка. Хотя она была бы более чем счастлива продолжать целовать его, её тело требует иного. Встав со своего места, Рейнира отталкивает его, пока они не добираются до кровати. Деймон с раздражением падает на постель. Он не сводит с неё глаз, пока она задирает ночную сорочку, чтобы обхватить его за талию. Его руки опускаются на её бёдра и медленно поглаживают их. Рейнира ждёт одно мгновение, глядя на своего мужа сверху вниз. Он выглядит невероятно желанно под ней. Мужчина, созданный самими богами только для того, чтобы она его съела. Рейнира тянется, чтобы снять с себя ночную сорочку, мешающую ей овладеть своим мужем. Краска заливает её лицо, когда взгляд Деймона беззастенчиво скользит по её телу. Хотя за последние два года они видели друг друга обнажёнными много-много раз, он всегда смотрит на неё так, словно видит впервые. Одна его рука скользит вверх, обхватывая грудь ладонью. Рейнира стонет, когда Деймон проводит большим пальцем по её соску. Мозоли на его ладонях так приятно контрастируют с нежностью его прикосновений. Она прижимается к его бёдрам, чувствуя, как он твердеет под ней. — Боги, Рейнира... — шепчет он, крепко сжимая её бедро. Рейнира улыбается ему сверху вниз. Она стремится скорее получить своё удовольствие, сильнее прижимаясь к нему и оставляя слабый влажный след на его бриджах. Он так хорошо её знает, чувствует, когда она близко, и резко садится, чтобы взять сосок в рот и нежно поперекатывать его между зубами. — Деймон! Да, муж мой! — кричит она на всю комнату. Затем она снимает с него рубашку и наклоняется, чтобы облизать следы на его груди. Они находятся там же, где и отметины, что он оставляет на её груди и шее. Рейнира чувствует его руку у себя между ног, пальцы Деймона скользят по её лону. Она втягивает воздух, когда он погружает в неё два пальца, медленно двигая ими снова и снова. — Деймон, — тянет она. — Скажи мне, чего ты хочешь, маленький дракон. Если бы она не была так сильно возбуждена, то отругала бы его за то, что он дразнит её. Но она слишком вожделеет его. — Мне нужно, чтобы ты был во мне. Мне нужно чувствовать тебя, мой любимый муж. Я так долго ждала, чтобы стать твоей женой... Его руки отрываются от её тела, чтобы стянуть с себя тонкие бриджы и сбросить их на пол. Деймон откидывается на подушки, наблюдая, как она медленно опускается на него. Когда он полностью входит в неё, Рейнира останавливается. Она никогда не устанет от этого, от того, насколько сильно он заполняет её. — Рейнира, двигайся. Мне нужно, чтобы ты двигалась, — в отчаянии говорит он. Его руки скользят между её бёдер и грудей, как будто он не уверен, где именно хочет её касаться. Она сжаливается над ним и начинает двигать бёдрами в таком ритме, что они оба издают стоны. Он помогает ей, приподнимаясь при каждом движении её бёдер. Их темп увеличивается по мере того, как они растворяются друг в друге. Рейнира знает, что они не особенно тихие и что их наверняка слышат те, кто всё ещё ходит по коридорам недалеко от их комнат. — Да, покричи для меня, моя маленькая жёнушка. Пусть они услышат, как хорошо твой муж трахает тебя. — Его голос груб, и от этого по её телу пробегают короткие волны удовольствия. Время теряет всякий смысл, когда они прижимаются друг к другу. Рейнира дважды кончает, прежде чем Деймон, наконец, издаёт стон, прижимаясь к ней. Она чувствует, как он изливается в неё, и жар внутри почти заставляет её кончить снова. Он крепко прижимает её к своей вспотевшей груди, а она расслабляется, прижавшись к нему, совершенно измученная. Его сердце бешено колотится у неё под ухом. Её дядя перекатывается на бок, так что Рейнира оказывается на простынях рядом с ним, и он быстро выскальзывает из неё. Рейнира погружается в лёгкую дремоту в лучах заходящего солнца. — Как ты думаешь, сколько времени пройдёт, прежде чем я забеременнею? — тихо спрашивает она. — Я удивлена, что этого ещё не произошло, учитывая, сколько раз мы спали вместе с тех пор, как приехали сюда. Мы не всегда заботились о лунном чае. Деймон смеётся над её неудачной шуткой и зарывается рукой в её волосы. Его ногти нежно царапают кожу её головы, и она чувствует, что вот-вот начнёт мурлыкать, как кошка. — Я не знаю. Полагаю, нам придётся продолжать попытки. Рейнира сильнее прижимается к нему, наслаждаясь тем, как он, не колеблясь, притягивает её ближе. — Это звучит как тяжёлый труд, — говорит она страдальческим тоном, явно звуча фальшиво. — Но я с радостью возьмусь за него, если это поможет мне выносить твоих детей. — О да, такой тяжкий труд — принимать член своего мужа. Я уверен, что именно поэтому ты умоляла меня всего несколько мгновений назад. Она фыркает, уткнувшись ему в грудь. Он смеётся ей в волосы. — Ты когда-нибудь думал об этом? — спрашивает Рейнира после долгого молчания, проведённого в его объятиях. — Думал о чём? — Какой была бы наша жизнь, если бы ты похитил меня с моей свадьбы? Он вздыхает, и Рейнира ждёт, какой бы ответ он не дал. — Когда я только уехал, да. Я думал о том, что ты выщла за Лейнора, и проклинал себя за то, что бросил тебя. Но потом у меня появилась Лейна и наши приключения. Она отвлекла меня от долгих размышлений о том, что я оставил. А потом у нас появились наши девочки. Несколько лет я убеждал себя, что это к лучшему. Но я никогда не переставал думать об этом. С каждым письмом, отправленным Лейнором, я злился на себя всё больше и больше. Я не мог отрицать, как сильно я хотел тебя. И вот однажды я проснулся, и мне показалось, что Лейны недостаточно, чтобы прогнать горечь тоски. В конце концов, я хотел бы быть для неё лучшим мужем. — Я чувствовала то же самое. Мне было больно, когда ты бросил меня в борделе. И когда ты появился на моём свадебном пиру, я хотела, чтобы тебе тоже было больно. Я хотела, чтобы ты чувствовал то же, что и я. Но той же ночью я вышла замуж за Лейнора и провела весь её остаток, обнимая его, пока он рыдал о сире Джоффри. И с каждой неудачной попыткой зачать ребёнка я жалела, что ты не остался. Всё наладилось, когда я была с Харвином. Он помог мне забыть. Но то, что мы делали, было опасно. Я так боялась, что в конце концов его голова окажется на пике, а меня лишат наследства. Мои мальчики принесли мне самую большую радость, какую я когда-либо испытывала. Но в глубине души я всегда желала, чтобы они были твоими. Любовь Харвина не могла этого стереть. — Какие же мы несчастные, принцесса. Рейнира целует его в грудь. — Хм. Когда я увидела тебя снова, впервые за десять лет, всё, что я пыталась отрицать, вырвалось наружу. Я никогда не переставала любить тебя, ни на секунду. — Я рад, что мы нашли способ вернуться друг к другу.