***
Ксавье вешал последние работы своих учеников в классе. Некоторые были очень талантливыми, в то время как другие совсем не были художниками. На мгновение он стоял в тишине перед одним рисунком, переворачивая его снова и снова, понятия не имея, в какой стороне верх, а в какой низ. Он всё равно повесил его и отступил, чтобы посмотреть, как это может выглядеть со стороны. Бьянка заглянула в дверной проём и улыбнулась, увидев Ксавье, она подошла и встала рядом с ним. – Это правильная сторона для тебя? – спросил он, не глядя на неё, и Бьянка последовала его взгляду. – Что это должно быть? – спросила Бьянка, наклонив голову в сторону, чтобы посмотреть на работу под другим углом. – Я понятия не имею, чёрт возьми! – рассмеялся Ксавье. – Они сами выбирали тему. Единственным условием было использование древесного угля. Наконец, он посмотрел на часы над доской и закрыл портфель на столе. Было почти восемь вечера. Уэнсдей сказала ему, что она будет дома поздно, ей нужно было закончить свой отчёт, и ему захотелось приготовить хорошее блюдо, прежде чем она вернётся. По возможности, не сжигая его на этот раз. – Что ты здесь делаешь? – Ксавье, наконец спросил русалку. – Я официально объявляю, что мы теперь коллеги, – ответила она с широкой улыбкой и он поднял бровь. – Мортиша позвонила мне после увольнения Шина и предложила взять на себя занятия по ботанике, пока она не найдёт замену на полный рабочий день. Она только что дала мне расписание. Это будет весело и даст мне возможность отдохнуть от Уиллоухилл. – Это здорово, – улыбнулся Ксавье. – Предупреждаю тебя заранее, Келвин Пивз – маленький придурок. Высокомерный, самоуверенный, всегда желающий сказать последнее слово. Я думаю, что он Альфа в своей стае оборотней, это удивительно, учитывая его молодой возраст, но он просто невыносим. – Я думаю, что в 16 лет молодые мужчины берут на себя инициативу и действительно могут стать Альфами, – размышляла Бьянка. – Спасибо за совет, я запомню его имя и буду следить за ним. – Я пойду, – наконец сказал Ксавье, схватив свои вещи. – До прихода Уэнсдей осталось совсем немного. – Она так и не пришла сегодня, – сказала Бьянка, следуя за Ксавье. – Думаю, я увижу её в понедельник. – Что ты имеешь в виду? Не пришла куда? – спросил Ксавье, выключая свет в классе. – В Уиллоухилл, чтобы увидеть Тайлера, она приходила каждый вечер, – ответила Бьянка, поняв, что возможно, случайно раскрыла секрет, когда увидела, как Ксавье остановился и побледнел. – Прости что? Уэнсдей приходит каждый вечер, чтобы увидеть Галпина? – спросил он безцветным голосом. – Да, я думала, ты знаешь....., – медленно ответила Бьянка, хмурясь. – Прошло две недели.... – Ну, нет, – горько сказал он. – Она говорила мне, что работает... – Технически это правда, – попыталась облегчить ситуацию Бьянка. – Она приходила со своим ноутбуком и работала около часа, прежде чем уйти. Ксавье вздохнул и провёл дрожащей рукой по волосам. – Прости, Ксав, – вздохнула Бьянка. – Не бери это в голову. Ты женишься через неделю. – Как по твоему я должен воспринять это, Бьянка? – процедил он сквозь зубы. – Моя невеста лжет мне уже несколько недель...***
Когда Уэнсдей вернулась домой, её встретила Рэйвен, громко мяукая, скользя между ног. Она быстро привязалась к маленькому меховому шару, который проводил ночи, прижимаясь к ней, также её присутствие очень успокаивало когда она начинала свою писательскую деятельность. – Что такое, киса? – спросила Уэнсдей, лаская котёнка. – Папочка не кормил тебя? Ксавье! Она не услышала ответа и задалась вопросом, вернулся ли Ксавье. Она положила свои вещи в гостинной и пошла в спальню переодеться в черные легинсы и футболку того же цвета. Она завязала волосы в высокий хвост и пошла на кухню, думая об ужине. Она обнаружила Ксавье, стоящего у раковины, с пивом в руке, и вопросительно подняла бровь. – О, ты здесь, – сказала она. – Тяжелый день? Разве ты не слышал меня, когда я тебя звала? – Слышал, – холодно ответил он, и она нахмурилась. – Ты кормил Рэйвен? – Кормил, – повторил он и она подняла бровь. – Что не так? – вздохнула она, наливая себе стакан воды. – Почему ты лжёшь мне, Уэнсдей? – спросил он с очевидной болью. – О чём ты говоришь? – слабо попыталась Уэнсдей. – Ты знаешь, о чём я говорю...., – вздохнул он, – не притворяйся дурой, Уэнсдей......Как он? Ксавье крепко держал своё пиво в руке, глядя на Уэнсдей и наблюдая за малейшей реакцией от неё, которая подтвердит его опасения. Но Уэнсдей была хороша в том, чтобы держать своё лицо бесстрастным и нейтральным при любых обстоятельствах, показывая всё ту же беззаботность, медленно попивая воду из стакана и удерживая взгляд Ксавье. – Я не знаю, – ответила она прямо, и он закатил глаза, поставив бутылку в раковину. – Ну, он в порядке, – ответил он с иронией, не пытаясь даже скрыть. – Бьянка даже думает, что всё развивается очень благоприятно, – добавил он, изображая пальцами кавычки. – Ты, должно быть, в восторге! Уэнсдей не ответила, но он заметил, как она несколько раз моргнула, выдавая некоторое смущение, вызванное его словами. – Почему, Уэнсдей? – настаивал он, было видно, что молчание Уэнсдей начинает действовать ему на нервы. – Потому что ты уже сделал выводы обо всём этом! Я устала от этого! – наконец ответила она, поставив стакан на стол громче, чем ей хотелось. – Значит врать мне было правильно? – спросил он с недоверием. – Наверное, нет, – выдохнула она. – Но это был лишь вопрос времени. Тайлер очнулся. Думаю, с ним всё будет в порядке. Моя работа закончена. И мы поженимся через неделю. – Что это? – продолжал он, потянувшись к карману, чтоб показать ей рисунок. Рисунок, который Тайлер – или, скорее всего Хайд - сделал для неё и подарил на день рождения. – Да, я обыскал твои вещи, – добавил он, отвечая на её молчаливый вопрос. – Потому что, я больше не могу тебе доверять, и кажется я был прав. Что это, Уэнсдей?! – спросил он снова, на этот раз громче. – Очевидно, это рисунок, – сказала она, сжав зубы. – Он подарил его мне. Я положила в карман пальто и забыла. Конец истории. – О, правда? – поднял бровь Ксавье. – Так что, если я его разорву и выброшу в мусор, всё будет в порядке, – сказал он и начал медленно рвать его по середине. – На самом деле, мне жаль, потому что он хорошо рисует. – Нет! – Уэнсдей поспешила остановить его, Ксавье расширил глаза. – Отдай его мне! – Что с тобой не так, Уэнсдей?! Что это значит?? Это просто чёртов рисунок, который тебе дал этот придурок, чтобы удержать тебя! – кричал Ксавье. – Ты не видишь это??? Он всё ещё хочет контролировать тебя, даже спустя столько лет! – Верни мне его! – повторила она, но Ксавье был намного выше, чем Уэнсдей, он поднял руку, зная, что она не сможет дотянуться до рисунка в его руках. Уэнсдей внезапно толкнула его, поскользнувшись, он схватил Уэнсдей за руку и потянул её с собой, в конечном итоге они оба оказались на полу. Ксавье порвал и смял лист бумаги в руке, а Уэнсдей душили рыдания в груди. – Почему, Уэнсдей? Почему ты делаешь это со мной? – спросил Ксавье в отчаянии. – Ты его любишь? Она не ответила, смотря вниз на порванный рисунок с безжизненным взглядом, она всё ещё была на коленях, сидя на каблуках. Молчание Уэнсдей и неожиданная реакция вызвали у Ксавье гнев, которого она не видела, и в его глазах загорелась искра. – Ты любишь меня, Уэнсдей? Ты влюблена в меня? – спросил он, со слезами гнева и отчаяния в глазах, и Уэнсдей бросила на него холодный взгляд. – Покажи мне, что ты меня любишь, – добавил он. – Твоё предложение хорошего минета всё ещё в силе? – Он лихорадочно расстегнул молнию на брюках, и глаза Уэнсдей расширились. – Знаешь, мне сейчас не помешал бы хороший минет. Отсосёшь мне? Он с силой схватил Уэнсдей за затылок с намерением направить её голову к своей промежности. – Остановись, Ксавье! Ты сошел с ума! – закричала Уэнсдей, вырываясь. – Давай, Уэнсдей, покажи мне! Покажи что любишь меня! Позаботься обо мне хоть раз! – Остановись!!!Отпусти меня, ты делаешь мне больно!! – кричала Уэнсдей. – Ты отвратителен! Она понимала, что этот бой ей не выиграть. Ксавье был намного выше и сильнее её, но она хорошо разбиралась в боевых искусствах и её инстинкт выживания заставил действовать быстро. Она согнула руку, подняла локоть, сложила руки и ударила Ксавье по лицу правым локтем. Ксавье закричал и у него хлынула кровь. Он поднёс руку к носу и упал назад, ударившись головой о шкаф позади него. – Чёрт, я думаю, ты сломала мне нос! – застонал Ксавье, Уэнсдей вскочила на ноги и исчезла в спальне, захлопнув за собой дверь. Полчаса спустя, Уэнсдей вышла из спальни с растрёпанными волосами и красными от высохших слёз глазами. Ксавье всё ещё сидел на полу, прислонившись к шкафу, с пакетом льда на носу, с клочьями бумаги у ног и кровью на лице. В одной руке у неё была сумка, вероятно с какими то вещами, а в другой переноска с Рэйвен. – Извини, Уэнсдей..... – слабо извинился он. – Нет объяснения тому, что я только что сделал....Я совсем сошел с ума... – Всё кончено, Ксавье, – тихо сказала она, не смотря на него. – Свадьбы не будет. Квартиру можешь оставить себе. Я приеду с Ларчем, в выходные, чтобы забрать остальные вещи. – Мне нужно знать, Уэнсдей...., – выдохнул он, она остановилась, всё ещё стоя к нему спиной. – Ты уходишь из-за того, что я только что сделал, или из-за него? – И то, и другое, – честно ответила она. – Хотя ты был прав. Я не влюблена в тебя. И никогда не была. С этими словами она ушла, на этот раз навсегда.***
В субботу Уэнсдей провела день в полном тумане, вспоминая сюрреалистичную сцену, которую она пережила с Ксавье накануне. Она никогда не верила, что он способен на такое. Ревность определённо может привести человека к худшему. Он отправил ей длинное сообщение с извинениями, которое она удалила, одновременно стирая его номер со своего телефона. Однако все воспоминания остались, все фотографии, у неё не хватило смелости погрузится в годы совместной жизни. На этот раз её родители были рядом, но не давили на неё, давая ей пространство и уединение, которые она так любила. Мортиша не задавала никаких вопросов о расставании, которое было довольно жестоким, но не неожиданным в её глазах. Уэнсдей задавалась вопросом, видела ли её мать такой исход в своих видениях, но она не упоминала об этом. В воскресенье она поехала с Ларчем в квартиру, чтобы забрать свои вещи. Ксавье был в отъезде, она почувствовала облегчение, что не столкнулась с ним. Она забрала только самые личные вещи и решила оставить всё остальное. Она не хотела хранить ничего, что могло напомнить ей о мужчине, которого она любила, несмотря ни на что, и который теперь вызывал у неё лишь отвращение до глубины души. Она положила своё обручальное кольцо на кухонный стол. Затем её охватила некая меланхолия, потому что она любила Ксавье, конечно, не так, как он хотел. Оглядываясь назад, она поняла, что это была только платоническая, дружеская любовь, ободряющая своим присутствием рядом с ней человека, которого она знала долгое время и который сопровождал её в повседневной жизни. Конечно у них были физические и сексуальные отношения, но она понимала, что никогда не была инициатором, и что моменты были приятными, но не приносили удовлетворения. Ксавье был её первым и единственным любовником. А потом, в понедельник утром, она очень рано отправилась в Уиллоухилл. Она хотела поговорить с Винсентом Торпом; она должна была объяснить ему отмену свадьбы. Она конечно, не будет рассказывать про неприятные детали, но ей хотелось поговорить с ним и выяснить, что сказал ему Ксавье. Очевидно, что в семь утра Винсент ещё не приехал, и она решила заглянуть к Тайлеру, ожидая прибытия персонала больницы и его директора. Прошло совсем немного времени, прежде чем ночная смена сменилась дневной, но в этом месте всё ещё царили спокойствие и оцепенение, которое ещё не рассеял рассвет. Тайлер всё ещё спал, когда она вошла в маленькую комнату, она улыбнулась сняв пальто и наблюдала за его довольно спокойным лицом. Она машинально убрала локон, упавший ему на глаза, и села на стул рядом с его кроватью. Он больше не был подключен ни к каким аппаратам, была видна только капельница, воткнутая ему в руку, вероятно для введения лекарств. Его дыхание было учащённым, казалось у него всё ещё была температура. Она оставила свой ноутбук в машине и поняла, что ей нечем заняться, нету даже книги, чтобы убить время. Она просканировала комнату и покопалась в поисках книги у Тайлера, которую он мог принести с собой. В конце концов ему тоже приходилось чем-то занимать свои дни. Из мебели было всё минималистично, она не забыла, что находится в психиатрической больнице. Алюминиевый стол, похожий на тот, что стоял в комнате, где она разговаривала с Тайлером, но меньших размеров, был прочно прикреплён к полу. А рядом с кроватью стояла тумбочка без ящика и дверцы, похожая на какой то куб. Она наклонилась посмотреть, не убрал ли он книгу, а когда выпрямилась, то увидела, что на неё смотрят два удивлённых глаза. – Ищешь что-то? – спросил Тайлер сонным голосом. – Я просто искала, чем заняться, – ответила Уэнсдей. – У тебя нет даже книги? – У меня есть, но медсестра забирает её каждый вечер перед сном, – объяснил Тайлер, зевая. – Мы можем убить себя краем листа или наглотаться страниц...Я думаю, что такое уже случалось раньше. Уэнсдей подняла бровь, и Тайлер не мог не посмеяться над выражением её лица. – Как ты? – наконец спросила она. – Я выжил, – улыбнулся он. – Ты сделала это, спасибо Уэнсдей. – Не напоминай об этом, – пожала она. – Тем не менее, ты не ответил на мой вопрос. Как ты? – Я устал, – ответил он, всё ещё улыбаясь, она узнала эту улыбку, которую он приберегал только для неё. – У меня всё ещё небольшая температура, я чувствую это. В остальном я в порядке. – А как насчет Хайда? – Это странное чувство, – вздохнул Тайлер. – Я больше не чувствую его, но иногда мне кажется, что он может в любой момент вырваться из меня, если я буду кричать достаточно громко.... – Он остановился и на мгновение закрыл глаза. – Я полностью принадлежу этому месту, не так ли? Я совершенно безумен.... – Нет, – покачала головой Уэнсдей. – Ты нет. Может быть это нормально. Что говорит Бьянка? – Я никому не говорил, – прошептал он. – Пожалуйста, ничего не говори. Я хочу выбраться отсюда, Уэнсдей, если я заговорю об этом, они никогда меня не отпустят.... Уэнсдей кивнула и утешительно положила руку на него. Он на мгновение сжал её маленькую руку и поднёс её к губам, чтобы нежно поцеловать. Затем он посмотрел на её руку и поднял вопросительно бровь. – Ты больше не носишь своё кольцо? Уэнсдей медленно покачала головой. – Всё кончено. Свадьбы не будет......, – призналась она. – Почему? – спросил Тайлер, всё ещё потирая её руку большим пальцем. – Потому что он не очень хороший человек..., – выдохнула Уэнсдей. – Я должна была осознать это раньше... – Что произошло? Уэнсдей покачала головой и посмотрела вниз, но он заметил, как её глаза наполнились слезами. – Извини, – искренне сказал Тайлер. – Нет, ты не причём....., – она пожала плечами. – Нет, я не причём, – улыбнулся он. – Он мне не нравится, но я не хочу видеть тебя несчастной. – Я не несчастна, но в моей жизни много потрясений, и это сбивает с толку.... Дверь в комнату внезапно открылась и Уэнсдей поспешила снять руку с руки Тайлера. – О, Уэнсдей! – воскликнула Бьянка. – Я не ожидала увидеть тебя здесь так рано утром. – Вообще-то, я пришла встретиться с Винсентом, но его ещё не было, когда я приехала, – сказала Уэнсдей. – Я только, что наткнулась на него, – улыбнулась Бьянка, которая измерила температуру Тайлеру. – У тебя всё ещё высокая температура, – сказала она, хмурясь. – Это напрягает. Ты хорошо спал? Никаких кошмаров? Может что-то хочешь сказать? – Нет, – ответил Тайлер, качая головой. – Я устал, но всё в порядке. – Я пойду, – наконец сказала Уэнсдей, взяв своё пальто. – Возможно, я вернусь вечером, но я ничего не обещаю, – сказала она Тайлеру. – Хорошо, – улыбнулся Тайлер. – Хорошего дня, Уэнсдей! – Улыбнулась Бьянка, вводя Тайлеру внутривенно инъекцию с лекарством для снижения температуры. – Да, пока..., – слабо сказала Уэнсдей и вышла с небольшой улыбкой для Тайлера, на которую он ответил. Уэнсдей направилась в офис Винсента, но была удивлена, что не обнаружила его там. – Винсент? – Она снова оглядела коридор, а затем решила сесть на один из стульев напротив стола, чтобы подождать его. Если и было качество, которым не обладала Уэнсдей, так это терпение, и после нескольких долгих минут, которые ей показались вечностью, она встала и оглядела офис, прежде чем её взгляд упал на открытую папку на столе. Понимая, что это было досье Тайлера, он с любопытством взглянула на то, что там было написано, её глаза медленно расширялись пока она читала. Она подбежала к двери, чтобы посмотреть нет ли кого в коридоре, затем вытащила свой телефон и поспешила сфотографировать как можно больше страниц. Затем, дрожа, она отступила назад и уперлась ногами в спинку стула. Задыхаясь, она вышла из кабинета и быстро направилась к выходу. – Уэнсдей? – позвал её Винсент, который очевидно, вернулся в офис. – Я... у меня неотложные дела на работе, – заикалась Уэнсдей. – Я вернусь позже... Она подбежала к своей машине и помчалась в полицейский участок, где дрожа припарковалась. Она снова взяла свой телефон и лихорадочно начала просматривать страницы, которые сфотографировала. Наконец она поднесла руку ко рту, подавляя рыдания и чувствуя внезапный позыв к рвоте. Она только что прочитала страницы с протоколов, этапов различных экспериментов с различными сроками и ситуациями, такими же тревожными, как и экстремальными. И она поняла. Никогда не стоял вопрос об освобождении Тайлера. Ею манипулировали и её охватил тупой гнев. Тайлер был для них ничем иным, как лабораторной крысой, испытуемым для экспериментального средства и объектом для новых экспериментов, которые несомненно приведут к его смерти...