Лорд Цинцзин и девять его хвостов

      Солнце едва взошло над хребтом Тяньгун, а меч главного ученика первого по старшинству пика школы Цанцюн уже мчит его на Цинцзин.       У его шиди теперь, после долгих лет служения дашисюном пика, имеется своя отдельная комната - в двух шагах от жилья его шицзуня. Юэ Цинъюань приземляется неподалёку и направляется прямиком к заветной двери. Без стука он приоткрывает её и заглядывает внутрь.       Шэнь Цзю уже встал и приводит себя в порядок, готовясь к новому дню. Он сидит перед зеркалом, поправляя в волосах свой любимый нефритовый гуань - подарок Лю Фэна на прошлый День рождения, за который тот целиком выложил своё месячное жалование.       (Лю-фужэнь выделяет сыну щедрое ежемесячное содержание, то же касается и её любимого а-Цзю. Но Шэнь Цзю не привык к транжирству. Они с Бин-гэгэ всегда жили скромно, и старые привычки прочно укоренились в лисёнке. Так что он откладывает большую часть денег, тратя лишь малую долю на книги.)       Что касается Лю Фэна, то он, не сдерживаясь, сорит деньгами направо и налево, осыпая хули-цзин подарками, покупая ему то дорогую одежду, то роскошные украшения. Поэтому Шэнь Цзю может позволить себе копить свои сбережения, не испытывая при этом недостатка ни в чём. На себя Лю Фэн почти ничего не тратит и до сих пор щеголяет в тех же одеждах, в каких поступил в школу. Поэтому портновские навыки Минъянь, также недавно присоединившейся к школе, приходятся как раз кстати, и она часто с готовностью перешивает для своего гэгэ его старую одежду. (То, что брат тратит все свои средства, ухаживания за Шэнь Цзю, вызывает её полное одобрение.)       При одной мысли о Лю Фэне губы Шэнь Цзю сами собой растягиваются в улыбке. Он заканчивает убирать волосы в причёску, прикидывая, не добавить ли ещё пару шпилек, и думая о том, навестит ли его сегодня а-Фэн.       По всему выходит, что всё на то указывает. Ведь сегодня к вечеру Лю Фэн должен вернуться после недельного отсутствия на ночной охоте со своим шицзунем и, скорее всего, не преминет заглянуть к своему а-Цзю. Так что, лишняя шпилька не помешает. Может быть та, что с цветком лотоса - подарок Минъянь...       - Сяо Цзю?       Шэнь Цзю, не ожидавший визита от без пяти фэней главы школы Цанцюн и застигнутый врасплох, едва не подпрыгивает от неожиданности. Хотя официальная дата церемонии передачи полномочий главы ещё не назначена, она должна состояться в самые ближайшие месяцы. И Шэнь Цзю, так и не проникшийся сердечной симатией к этому человеку перед собой, тем не менее, понимает необходимость уважительного отношения к будущему главе школы. Да и к чему отказываться от столь могущественного покровителя и доброжелателя у себя под боком?       - Юэ-гэ, - сдержанно без улыбки приветствует Шэнь Цзю. По мере приближения церемонии, Юэ Цинъюань к нему зачастил. Как будто чего-то ожидая...       - Ты снова забыл постучаться, - замечает Шэнь Цзю, косясь на приоткрытую дверь. - Да ещё и прибыл в такую рань.       Лицо Юэ Цинъюаня искажается, будто слова Шэнь Цзю причинили ему боль: - Ци-гэ.       - Прошу прощения?       - Ты всегда настаиваешь на "Юэ-гэ", - вздыхает Юэ Цинъюань, делая шаг в его сторону. - Несмотря на то, что я неоднократно просил тебя называть меня "Ци-гэ".       - Ах, это...       Избирательный слух, ничего не попишешь. Будущий глава школы снова услышал лишь то, что хотел. Что с этим делать, Шэнь Цзю понятия не имеет. Ну, да и гуй с ним. Чужие заскоки его не касаются: - Какие дела привели шисюна на Цинцзин?       Юэ Цинъюань подходит к Шэнь Цзю, вставая у него за спиной и кладя руку на спинку его кресла: - Как хорошо известно шиди, очень скоро состоится церемония смены поколений горных владык.       - Да, известно.       - Это важное событие, - Юэ Цинъюань замолкает, словно собираясь с духом, и продолжает, встречаясь в зеркале глазами со взглядом Шэнь Цзю. - Я просто хотел узнать, не планирует ли сяо Цзю приурочить к этому событию ещё какие-нибудь важные мероприятия.       Шэнь Цзю недоумённо моргает: - Что шисюн имеет в виду?       Юэ Цинъюань с трудом преодолевает раздражение: - Я слышал нелицеприятные слухи... о шиди и главном ученике пика Байчжань.       (Он даже не может заставить себя произнести вслух имя Лю Фэна).       Так вот, в чём дело.              Оказывается, слухи уже настолько расползлись, что не обошли и Юэ Цинъюаня. А также, судя по всему, и других главных учеников, некоторые из которых, подобно Ци Цинци, смотрели теперь на него почему-то с жадностью завсегдатаев игорного дома: с нездоровым азартным блеском в глазах, словно он - мешок, до отказа набитый золотом.       - Как я погляжу, слухи в Цанцюн распространяются с быстротой лесного пожара.       Юэ Цинъюань выглядит так, словно его вот-вот хватит удар: - Только ли слухи? Говорят, что нет дыма без огня...       - Ох, - вздыхает Шэнь Цзю. - Неужели шисюн Юэ считает, что этот шиди собирается вступить в брак в нежном возрасте девятнадцати лет? К тому же, мы с Лю Фэном не состоим в романтических отношениях.       Отчасти...       Шэнь Цзю уже давно и прекрасно осознаёт, что что Лю Фэн к нему неравнодушен и относится далеко не по-братски. Он также знает, как его любят мать и сестра Лю Фэна. Хули-цзин чувствует подобное нутром, да и природным умом небожители его не обделили. И сам Шэнь Цзю искренне привязан и к Лю-фужень, и к Лю Минъянь. И понимает, что если бы выбирал себе семью, то лучшего варианта, чем Лю, ему было бы не сыскать.       Но если чувства Лю Фэна лежат перед ним, как на ладони, его собственное сердце - тайна за семью печатями. Ведь оно до сих пор таит в себе тяжесть любви к другому. Любовь - сложная вещь. И как понять: настоящая она или нет? Как убедиться, что сердце не изменится, даже если прошлое вдруг настигнет, и тот, кто до сих пор живёт в душе, однажды появится на пороге? Шэнь Цзю и помыслить не мог разбить сердце, полюбившее его по-настоящему. Тем более, сердце того, кто стал ему дорог как друг и брат. Разве не пришлось бы Шэнь Цзю нести ответственность за разбитое сердце Лю Фэна? Разве не Шэнь Цзю теперь ответственен за защиту этого сердца? И пока лисёнок не будет полностью уверен в том, что способен со всей полнотой ответить взаимностью на чувства Лю Фэна, будущий владыка Цинцзин никогда не даст тому ложную надежду. Ему нравится Лю Фэн: он красив и обаятелен, он силен и всячески защищает Шэнь Цзю, заботлив и нежен. Возможно, когда-нибудь Шэнь Цзю и сможет ответить любовью на его любовь.       Но сейчас... Он не готов.       - Похоже, большинство в Цанцюн убеждено в обратном, - цедит Юэ Цинъюань с такой досадой, словно эти слухи оскорбляют его лично. - Пожалуй, это должно стать моей первой задачей как главы: положить конец этим слухам. Владыка пика Цинцзин действительно не состоит в романтических отношениях с владыкой пика Байчжань.       Шэнь Цзю вскидывает бровь: - Неужели у главы нет более важных вопросов, чем обсуждение статуса моих отношений с а-Фэном?       По телу Юэ Цинъюаня словно проходит судорога. - Снова "а-Фэном", - едва слышно бормочет он себе под нос.       И за что Шэнь Цзю достался в наказание его сверхчувствительный лисий слух?       - Если владыка пика, который, к тому же - хули-цзин, связывает свою судьбу со смертным, это скандал, Юэ-гэ. Оставь уже эту чушь. Меня, честно говоря, больше беспокоило, как окружающие воспримут назначение лисьего духа главой Цинцзин. И я счастлив, что по этому поводу нет никаких возражений.       Выражение лица Юэ Цинъюаня смягчается, и он кивает: - Я знаю. Раньше это тоже был один из твоих самых больших страхов... Вот почему ты всегда хранил свою истинную природу в тайне.       - Косые взгляды окружающих обусловлены самой моей природой, но я рад, что за прошедшие годы мои отношения с соучениками заметно улучшились, - отвечает Шэнь Цзю.       - Я всегда верил в тебя и знал, что ты сможешь это сделать, - удовлетворенно кивает Юэ Цинъюань.       - Да, - Шэнь Цзю пропускает мимо ушей эту очередную странную фразу. - Лю Фэн мне очень помог.       В этот момент раздаётся спасительный стук в дверь, и в проёме показывается любопытная хомячья физиономия главного ученика пика Аньдин (появлению которого Шэнь Цзю сейчас несказанно рад).       - Ой! Юэ Чжанмэнь-шисюн! - от неожиданности подскакивает на месте Шан Цинхуа, не ожидая увидеть будущего главу школы в комнате Шэнь Цзю с утра пораньше. - А ты что здесь делаешь в такую рань? Ты... ты что, оставался на ночь?       - Шан-шиди, только тебе могла придти в голову такая нелепая мысль, - отрезает Шэнь Цзю.       - Не такая уж и нелепая... - раздается рядом тихое бормотание Юэ Цинъюаня.       Шэнь Цзю вновь делает вид, что ничего не услышал.       Глаза Юэ Цинъюаня подозрительно сужаются, когда он обращается к Шан Цинхуа: - Шиди Шан. А сам-то ты что здесь забыл... в такую рань?       Солнце едва взошло, а в комнате Шэнь Цзю уже собрались аж целых два будущих горных владыки, жаждущих его внимания. Шэнь Цзю изо всех сил старается держать равнодушный вид, но подергивающееся ухо выдаёт его нервозность.       Ему когда-нибудь дадут отдохнуть в собственном доме, или он обречён до конца жизни маяться от переизбытка чужого внимания?       - Я хотел спросить у Шэнь-шисюна, не хочет ли он присоединиться ко мне. Я собираюсь спуститься с горы, чтобы собрать кое-какие редкие травы для шиди Му и подумал, что знания Шэнь-шисюна могли бы очень пригодиться, - вещает Шан Цинхуа, прикрываясь спасительной дверью и высунув наружу лишь нос.       - Нет.       Шэнь Цзю уже открыл было рот, чтобы ответить, но понял, что его опередили.       - Как это понимать, шисюн Юэ? - раздражённо спрашивает Шэнь Цзю.       - Сяо Цзю занят подготовкой к церемонии. У него нет времени помогать кому-то собирать травы, - категорично заявляет Юэ Цинъюань Шан Цинхуа. В его голосе слышится угроза: - Ты уж давай сам как-нибудь.       - ???!       - Шан-шиди, я скоро. Подожди меня снаружи.       - Сяо Цзю, - Юэ Цинъюань поворачивается к нему, в его глазах - жалобное щенячье выражение. - Не считай себя обязанным следовать любым прихотям своих шиди!       Шан Цинхуа передергивается. Его важная просьба, по мнению главы школы - "прихоть"! Но какая разница, если он уже выиграл битву, и Шэнь Цинцю согласился пойти с ним. Поэтому он без слов исчезает за дверью, решив лишний раз не испытывать судьбу.       (Любой, у кого есть глаза, может сказать, что Юэ Цинъюань уже много лет пытается ухаживать за Шэнь Цзю, и всё безрезультатно. Главный ученик пика Байчжань Лю Фэн одержал твердую победу! Хотя, кроме Цинхуа, похоже, все напрочь забыли о существовании некоего Небесного Демона, который без сомнения, ещё даст о себе знать в финальной арке этой истории...)       - Всё в порядке. У меня есть время, - говорит Шэнь Цзю Юэ Цинъюаню. - Я ценю заботу шисюна Юэ. Но шисюн, всё же, ещё не глава школы, чтобы я беспрекословно исполнял все его приказы.       Юэ Цинъюань замирает, осознавая услышанное: - ...Значит, когда я стану главой, ты будешь больше ко мне прислушиваться?       Гуй бы побрал его длинный лисий язык! Шэнь Цзю совсем не то имел в виду.       - Я буду больше внимания уделять заботам Юэ-шисюна, когда он станет главой, - выдавливает из себя наконец Шэнь Цзю с вымученной улыбкой. - Однако я оставляю за собой право решать, что лучше для меня.       - Конечно-конечно, - поспешно соглашается Юэ Цинъюань, заметно воспрянув духом. - Значит, у меня есть шанс после церемонии...       - Юэ-шисюн, мне пора. Нехорошо заставлять людей ждать, - Шэнь Цзю хватает со стола свою бамбуковую шляпу и любимый веер и мчится к двери. - Желаю шисюну хорошо провести остаток дня. Если а-Фэн вернется до моего возвращения, пожалуйста, скажи ему, где я.       Оставляя за спиной неопределённое бормотание Юэ Цинъюаня, Шэнь Цзю, как ошпаренный, выскакивает за дверь, хватает за руку привалившегося к дверному косяку Шан Цинхуа (тот как раз благодарил небеса за то, что они не наделили его столь яркой красотой и харизмой, способными превратить жизнь в сплошную череду любовных...многоугольников) - и тащит их обоих прочь с горы.       Вот только Шан Цинхуа не был готов к настолько близкому контакту с кожей инфернально привлекательного хули-цзин. Его снова прошибает пот, как и всегда в присутствии Шэнь Цинцю, и он лишь надеется, что лисий дух не заметит его враз вспотевших ладоней.       - Шшш...Шэнь - шисюн...       - Тише, - Шэнь Цзю лишь крепче стискивает его руку своей. Шан Цинхуа чувствует, как от этого кружится голова, словно от дурмана. - Быстрее, не то с него станется, и он увяжется за нами! С Юэ-гэ никогда не знаешь, чего ожидать.       - А...гха! - задыхаясь, отвечает Шан Цинхуа, кивая, как болванчик.       Пресвятые небожители, помогите ему!       Кто бы мог подумать, что у мужчин на руках бывает такая нежная и мягкая кожа...