***
Гермиона весь остаток вечера не переставала плакать. Она не была уверена в том, что было причиной её слёз: разочарование из-за ссоры с Гарри, чувство вины за то, что она посеяла разлад в доме Уизли, или же скорбь о судьбе Драко Малфоя. Возможно, всё это было в совокупности. Джинни, конечно же, поддерживала Гермиону во всём. Гермиона лежала на полу, положив голову на колени Джинни, и плакала. Джинни перебирала кудри Гермионы, сплетничая о разных мальчиках в школе. Она рассталась с Дином. И хотя она не сказала, почему, ответ был очевиден для любого, кто имел глаза и уши. Гермиона вздохнула, слушая, как Джинни делится сплетнями из Хогвартса. Ей до боли хотелось поделиться с Джинни тем, что обнаружили Дамблдор и Снейп, чтобы кто-то ещё разделил с ней тяжесть всех этих событий. Когда её веки наконец стали тяжёлыми, Гермиона, спотыкаясь, пошла в ванную, общую для всех детей Уизли, чтобы умыться и почистить зубы. Она едва узнала ведьму в зеркале — несчастную, с красным, опухшим и заплаканным лицом. Как только она начала тереть лицо мочалкой, в комнату вбежал Чарли. — Ах, извини! — вскрикнул он, начиная отступать обратно в коридор. — Всё в порядке, Чарли! — сказала Гермиона. — Я одета. Просто умываюсь. Второй по старшинству Уизли вернулся с синяком размером с бладжер над правым глазом. Очевидно, его рефлексы были не такими быстрыми, как он хвастался. Он стянул через голову свою промокшую от пота футболку в стиле регби. Гермиона покраснела. Она никогда не видела такого мускулистого человека: он выглядел так, словно был сделан из мрамора. Большая татуировка в виде дракона покрывала всю его спину, а татуировки в виде драконьей чешуи спускались по рукам. Несколько длинных шрамов покрывали его бока — следы когтей. Очнувшись от своих мыслей, Гермиона подняла глаза и сосредоточилась на том, чтобы умыть лицо. Но она почувствовала, как взгляд Чарли обратился к ней. — Почему ты такая мрачная? — наконец спросил он с неподдельным беспокойством. Гермиона невесело усмехнулась. — Рискни предположить. — Кто доставляет тебе неприятности? — спросил он, прислонившись к стойке и скрестив руки на груди, чтобы лучше видеть её лицо. — Это Рон? Его большое сердце иногда переживает слишком сильно. Из-за этого ему может влететь. Тепло разлилось в груди Гермионы, но она покачала головой. — Нет, на самом деле это Гарри. Я знала, что он расстроится, ведь он через многое проходит. Но я никогда не видела его таким злым и грубым. Её мысли вернулись к их ссоре, когда она отложила мочалку и взялась за раковину. Она почувствовала, как слёзы снова защипали ей глаза. — Эй, — сказал Чарли, делая шаг к ней. — Посмотри на меня, мисс Золотая девочка. Она услышала улыбку в его голосе. Неохотно она склонила голову набок, встречаясь с ним взглядом. — Я понимаю, что ему приходится через многое проходить. Но это не даёт ему права заставлять тебя чувствовать себя дерьмом, ясно? Гермиона скептически посмотрела на него. Он вздохнул, проводя рукой по своим вьющимся алым локонам. — Послушай, ты же поступаешь правильно? — спросил он. Она кивнула. — Тогда он должен понять. А если нет… — Чарли наклонился. — Тогда пошёл он нахер, — закончил он, и широкая улыбка расцвела на его лице. Вопреки себе, Гермиона усмехнулась. Она одобрительно кивнула. — Только скажи, и я всё ему объясню. Он больше не будет Мальчиком-который-выжил, когда я с ним разберусь, — он подмигнул, выходя из ванной. Гермиона от души рассмеялась и на мгновение подумала, что, может быть — просто может быть — всё будет хорошо.***
Утром в день слушания все поднялись рано, чтобы пожелать Гермионе удачи. Исключение составил Гарри, который не выходил из своей комнаты. Мистер Уизли и Чарли сопровождали Гермиону в Министерство. Несмотря на возражения мистера Уизли, Чарли настоял на своём присутствии, чтобы «проводить Золотую девочку, которая надерёт Министерству задницу», и «навестить бывших одноклассников, которые предпочли жить своей профессиональной жизнью, словно звери в клетке». Мистер Уизли закатил глаза. Пульс Гермионы ускорился, когда они приблизились к Министерству. На короткий миг, когда они проходили через двери, ей показалось, что она не может дышать. Она согнулась пополам, и мистер Уизли с Чарли бросились к ней. — Всё в порядке, дорогая, — успокаивающе проворковал мистер Уизли. Чарли стоял рядом с ней, выполняя роль стены, на которую она могла опереться. — Это слишком, я знаю, — сказал мистер Уизли, его бледно-голубые глаза встретились с её. Она сморгнула слёзы, вспоминая их ночь в Министерстве много месяцев назад. Это было похоже на ловушку… Пронзительные крики и звук бьющегося стекла… проклятие, поразившее её грудную клетку и оставившее след… Она положила руку на шрам и сосредоточилась на своём дыхании. Это было символично, на самом деле. То, что её волшебная судьба должна была завершиться там, где был убит Сириус Блэк и где Люциус Малфой потерпел неудачу. Как будто здание Министерства было главной артерией, из которой вытекали все неприятности в жизни Гермионы. Она убрала руку от сердца и взяла себя в руки. — Извините, — начала она, но мистер Уизли отмахнулся. — Давайте просто пойдём дальше, — сказал он. Заставляя себя сохранять спокойствие, Гермиона начала обратный отсчёт от тысячи. Она добралась до шестисот двадцати семи, когда Тонкс ворвалась в тесный лифт, который уже занимали мистер Уизли, Чарли, Гермиона и несколько других волшебников. — Артур! Гермиона! — воскликнула Тонкс, и её волосы стали ярко-розовыми. Она протиснулась сквозь толпу других пассажиров лифта, чтобы обнять их обоих. — Гермиона, почему ты здесь? — спросила она. — Не то, чтобы я когда-либо была против провести время в твоей компании, но… Прежде чем Гермиона успела что-либо объяснить, в лифте раздался громкий голос. — Я для тебя что, предмет интерьера? — съязвил Чарли, наконец появившись из задней части лифта. — Чарли! — воскликнула Тонкс, чуть не сбив с ног мистера Уизли и Гермиону, пытаясь обнять его. — Чарли Уизли здесь, в офисном здании — никогда не думала, что доживу до этого дня, — игриво размышляла она, похлопывая его по бицепсу. — Что, ради всего святого, ты здесь делаешь? Сегодня день «приведи на работу своего самого упрямого ребёнка»? Мистер Уизли рассмеялся. — В нашем доме это было бы очень напряжённым соревнованием, — он покачал головой и сказал тише: — Нет, мы с Гермионой идём на дисциплинарное слушание в Министерстве. Это недоразумение, она использовала магию летом, чтобы защитить жизнь магглов. Глаза Тонкс расширились. — Молодец, Гермиона! Я ничего другого и не ожидала от самой крутой ведьмы Хогвартса. Гермиона покраснела. — Свидетели были? — Только один, — быстро сказал мистер Уизли. — Но мы уверены, что его показаний в защиту Гермионы будет более чем достаточно. — Потрясающе, — сказала Тонкс, сжимая плечи Гермионы. Лифт звякнул. — Мой этаж, — она слегка опустила взгляд, чтобы встретиться с Гермионой глазами. — Покажи им, где раки зимуют, девочка, — подбодрила она её. Когда Тонкс начала выходить из лифта, Чарли всполошился. — Подожди! Позволь мне немного походить с тобой! — Чарли Уизли, пока я жива и дышу, захотел на денёк понаблюдать за аврором? — поддразнила она. — О, чёрт возьми, да, — с энтузиазмом ответил Чарли. — Ни один Тёмный волшебник не скроется от меня! — похвастался он, разминаясь, когда выбегал из лифта. Прежде чем двери лифта закрылись, он быстро улыбнулся Гермионе. — Надери им задницу, малышка.***
Снейп ждал их за пределами зала суда, когда они прибыли. — Артур, мисс Грейнджер, — произнёс он. — Доброе утро, Северус! — жизнерадостно поздоровался мистер Уизли. — Есть какая-нибудь информация о том, кто будет присутствовать на слушании? — В отличие от мистера Поттера, она избежала заседания Визенгамота в полном составе. На слушании будут присутствовать только Арчер, Скримджер и Макферсон. — Скримджер? — переспросил мистер Уизли с недоверием. — Почему сам министр заинтересован в том, чтобы председательствовать? — Успеваемость мисс Грейнджер и отсутствие предыдущих инцидентов позволяют рассмотреть её случай более снисходительно, в отличие от мистера Поттера, — вздохнув, сказал он, и его равнодушный взгляд остановился на Гермионе. — Но всё же, оглушение и проклятие маггла, даже если они были совершены якобы по уважительным причинам, остаются серьёзным преступлением. Несколько минут они стояли в неловком молчании. — Мисс Грейнджер, я полагаю, вы хорошо помните события, произошедшие той ночью? — спросил он. — Да, профессор, — кротко ответила она, её пульс участился. Дверь зала суда открылась, и Гермиону и Снейпа пригласили войти.***
К большому облегчению Гермионы, участники слушания хранили молчание во время её показаний и, казалось, не возражали и не сомневались в рассказе о той ночи, когда она защитила маггла. На самом деле, после того как она закончила, Скримджер просто похвалил её за успехи в Хогвартсе и поинтересовался, какие карьерные пути её больше всего интересуют, когда она закончит седьмой курс. — И, как я понимаю, у вас есть свидетель? — наконец спросил Скримджер. — Да, министр, — вежливо ответила Гермиона. — Профессор Снейп. Снейп шагнул вперёд, встав чуть позади Гермионы. — Ах, да, рад вас видеть, Северус, — сказал Скримджер, на его лице появилась неискренняя улыбка. — Взаимно, — бескорыстно ответил Снейп. — У меня есть информация, что вы стали свидетелем ссоры мисс Грейнджер с теми магглами. Это так? — спросил Скримджер. — Да. — И вы подтверждаете, что её рассказ о произошедших событиях, насколько вам известно, точен? — После пяти лет обучения, мисс Грейнджер я могу уверенно сказать, что она воплощает в себе такие качества, как скрупулёзность и аккуратность, — сказал Снейп спокойно. — Ах-ха, — пробормотал Скримджер, делая какие-то пометки своим пером. На мгновение показалось, что он собирается убрать свои записи, но потом заколебался. — И всё же, Северус, мне кажется очень странным, что вы бродили по улицам маггловского Лондона в такой поздний час. Снейп молчал, и Гермиона почувствовала, как участился её пульс. До неё доходили слухи, что Снейп был настоящим мастером окклюменции, но Гермиона ещё не обладала этим навыком. Если бы они действительно начали сомневаться в том, что произошло той ночью, её воспоминания бы их выдали. Она помнила железные глаза Малфоя, его паническое и растерянное выражение. — Северус? — подтолкнул Скримджер. — Да, министр? — ответил Снейп. — Вы не ответили на мой вопрос. — Вы не задали мне вопроса, — возразил Снейп. Скримджер издал короткий невесёлый смешок. — Очень хорошо. Тогда позвольте мне сформулировать иначе: почему вы бродили по улицам маггловского Лондона ранним утром 20 августа? — Я не знал, что мне нужно оправдание, — ответил Снейп. Гермиона поморщилась. Пытался ли он подстрекнуть Скримджера на дополнительные вопросы? — Но, если это ускорит слушание, я могу засвидетельствовать, что по просьбе профессора Горация Слизнорта мне потребовалось получить определённые материалы для его курса зелий. Эти материалы можно найти только в маггловском Лондоне. Как вы знаете, я много лет проработал профессором зельеварения в Хогвартсе, и за это время у меня установились профессиональные отношения с весьма талантливым маггловским аптекарем, к которому я всегда обращаюсь, когда мне нужно выполнить подобные заказы, — сказал Снейп очень буднично. Мысли Гермионы понеслись вскачь. Профессор Снейп больше не преподаёт зельеварение? Он наконец начал преподавать Тёмные искусства? Кто такой Слизнорт? — И этот аптекарь держит свою лавку открытой до часу ночи? — Скримджер дал ответный залп. — Как вы можете себе представить, он предпочитает не смешивать своих волшебных и неволшебных клиентов. Поэтому я обращаюсь к его услугам в нерабочее время, — ответил Снейп. — И какие материалы вы закупали? — спросил Скримджер. — Моторное масло, — решительно произнёс Снейп. Гермиона боролась с желанием улыбнуться и рассмеяться. Она никогда не думала, что у профессора Снейпа есть чувство юмора, однако он явно развлекался за счёт министра магии. — Боюсь, я не знаком с этим веществом, — признался Скримджер. — Удивительно, — протянул Снейп. Скримджер, казалось, на несколько секунд задумался о содержании своей перепалки со Снейпом, но, осознав, что у него уже нет возможности настаивать, предложил провести голосование. Все три члена комиссии проголосовали за то, чтобы не принимать никаких дисциплинарных мер, но предупредили её, что любые будущие действия, требующие их вмешательства, будут подвергаться более строгому контролю. Мистер Уизли крепко обнял её, когда они со Снейпом вышли со слушания, радуясь хорошим новостям. — С меня праздничный обед! — заявил он. — Пойдём, я знаю отличное местечко прямо за углом. Гермиона не хотела указывать, что время едва миновало 9:30 утра. — Спасибо вам, профессор Снейп, — сказала она. — Я вам очень благодарна за поддержку сегодня. Выражение его лица было трудно прочесть, как и его ответ. — Будем надеяться, что наши сегодняшние действия сослужат нам хорошую службу, мисс Грейнджер, — сказал он прежде, чем быстро уйти.***
Через несколько дней Гермиона снова оказалась в Косой аллее с Гарри и Уизли. Гарри, как обычно, не признавал её существования. Рон признавал, когда Гарри не смотрел на него. Только Джинни и мистер с миссис Уизли обращались с ней так, словно ничего не произошло. В Косой аллее царила напряжённая атмосфера. Здесь было непривычно пустынно, все торопились по своим делам. Хагрид сопровождал их в качестве охраны, но когда Гарри и Рон решили пойти с Хагридом к мадам Малкин, Гермиона осталась с Джинни, мистером и миссис Уизли. Днём они с Джинни играли с новой пушишкой Джинни, купленной в новом магазине шуток Фреда и Джорджа, пока Гарри и Рон торопливо обсуждали что-то, чему они, по-видимому, стали свидетелями, находясь вне её компании. Гермиона почувствовала, что её уносит куда-то в море, и её желудок скрутило от этого ощущения.