Одержимость

Изуку ворочался практически всю ночь не в состоянии уснуть из-за произошедшего. В голове клубились вопросы: “Правильно ли я поступил когда сбежал? Может это был мой единственный шанс признаться? Могу ли я набраться смелости, чтобы при следующей встрече рассказать ему обо всём? А когда будет следующая встреча? И будет ли она вообще?” Мозг буквально закипал от этих мыслей. Единственное, что хотя бы немного сглаживало переживания омеги — толстовка, пропитанная феромонами Кацуки. Этот аромат — терпкий кофе с нотками карамели — с самого начала заставлял Мидорию расслабиться и почувствовать себя в полной безопасности под защитой дорогого сердцу человека, но и одновременно с этим будоражил всё внутри. Стоило Изуку мимолетно уловить запах Бакуго, и его разум затуманивался. В такие моменты омега хотел видеть и слышать исключительно Кацуки. Хотелось оказаться как можно ближе к альфе, буквально раствориться в нем. Да, это глупо, но Изуку ничего не мог с собой поделать. Парень вообще не был уверен, нормальная ли у него реакция на блондина, ведь другие омеги, кажется, так не реагировали на альф. А может он просто не знал достаточно много омег, чтобы провести некий опрос среди них и потом сделать вывод? У Мидории был всего один друг, который знал о нем абсолютно всё, даже о его крышесносной любви к Бакуго. Этому человеку Изуку доверял как самому себе, и именно ему Мидория написал спустя полчаса как пришёл домой после вечернего инцидента. Омеге жизненно необходимо было поделиться с кем-то своими переживаниями. Писать длинные сообщения и заниматься рефлексией и самобичеванием было в духе Изуку. Но вот чувство такта тоже присутствовало, и парень не стал расписывать абсолютно всё, потому как понимал, что сейчас человек скорее всего готовиться ко сну. Рассказал вкратце и предложил завтра встретиться в кафе, чтобы обсудить все более детально, на что получил утвердительный ответ, точное время и место встречи. Уткнувшись в воротник толстовки и по кошачьи свернувшись в клубок, Мидория провалился в сон ближе к утру. Утро, а скорее уже день, началось с грохота под окнами. Кажется, соседи не сильно заботились о том, что кто-то может спать в два часа дня. Изуку протяжно простонал ощущая, что совсем не выспался, из-за чего голова просто раскалывается. Парень так бы и дальше спал, но вовремя вспомнил о назначенной встрече, а это значило лишь одно — нужно вставать. Омега сполз на пол с мягкой кроватки — будь она неладна, вчера же такой удобной не казалась — и поплелся в ванную. Может, душ поможет немного взбодриться? Войдя в ванную, Изуку нехотя снял с себя толстовку и отложил её. Он весь пропах ароматом Бакуго. Мидории совсем не хотелось смывать его с себя, но и ходить грязным тоже не вариант. Взглянув в зеркало, Изуку наклонил голову вбок скользнул взглядом на сгиб своей шеи, место, на котором обычно альфа оставляет метку омеге. Поджав губы и запустив пальцы в зелёные вихри, что сейчас больше походили на гнездо, омега тяжело вздохнул. Как же Мидории хотелось видеть на себе метку Каччана, чтобы все вокруг знали, что он принадлежит только ему, и чтобы больше ни один Шиндо Йо не смог пропитать его своими мерзкими феромонами. Не особо то и помог душ, если честно. Голова всё ещё была квадратной, но теперь хотя бы чистой. Желудок требовал еды, Мидория вчера так и не поужинал, а завтрак проспал. Наспех одевшись и хватая шопер, Изуку выбежал из дома, направившись в кафе. Погода была чудесной: ярко светило солнце, одаривая теплом, прохладный ветерок приятно ворошил волосы, только распустившееся листья на деревьях радовали глаз своей свежестью, а небо завораживало нежной голубизной и причудливыми мягкими облаками на нем. Мидория проходил по знакомой улочке и слегка замедлил шаг, подходя к злополучному повороту. Тело будто всё ещё помнило ту сумашедшую порцию адреналина, которую он получил от вчерашних событий. С некой опаской, парень заглянул за угол, но там было пусто. Мысленно выдохнув, Изуку ускорил шаг, выходя на оживленную улицу. Всё же нарваться опять на компанию Шиндо совсем не хотелось. Теперь точно никакой Бакуго не материализуется в последний момент и не спасёт его, так что нужно быть предельно осторожным. Остановившись возле светофора, Изуку нервно взглянул на экран телефона — пока он успевает к назначенному времени, но стоит поторопиться. Переминаясь с ноги на ногу в ожидании зелёного света, Мидория смотрел на деревья, на которых отчетливо были видны ещё не раскрывшиеся маленькие бутоны. “Сакура в этом году зацветет позже…Время так быстро летит…” - пронеслось в голове. А ведь почти год назад по уши влюблённый в Кацуки Изуку стоял на школьном дворе и наблюдал как нежно-розовые лепестки опускаются на белокурые волосы альфы, сидящего со своими друзьями под деревом. Тогда Мидории хотелось сесть вместе с ним и любоваться цветами. Он держал за спиной очередной конверт с любовным письмом и представлял, как подойдет к блондину под это самое дерево и признается в своих чувствах, а внезапный порыв ветра заставит хрупкие лепестки сорваться с дерева и словно снег медленно посыпаться на них. Бакуго аккуратно снимет с его волос лепесточек, приблизиться к лицу омеги и поцелует, отвечая взаимностью. Мечты-мечты… Жаль, что эта картина осталась в голове парня, так и не став реальностью. Через пять минут Мидория был на месте и, кажется, пришел первым. Омега ещё раз оглянулся и, поняв, что никого нет, решил войти в заведение. Войдя внутрь, Мидория почувствовал приятный аромат выпечки и услышал бодрое “Добро пожаловать!” от девушки за кассой. Омега занял дальний столик у окна и, написав сообщение, что он уже на месте, положил телефон на стол. Изуку любил это кафе, несмотря на его небольшую популярность. Тут готовили очень вкусные десерты. У Мидории было всего три слабости: первая, очевидно, Каччан; второй слабостью являлся кацудон, который он мог есть хоть каждый день. А последняя по счету слабость – вкусный десерт. Кто он такой, чтобы отказывать себе в порции вкуснейшего морковного торта? Пока Изуку задумчиво смотрел в окно, вновь прокручивая в голове вчерашний день, к столику подошли. – Изуку, прости, что так долго. Я опоздала на поезд и мне пришлось идти пешком! Ты долго ждёшь? – раздался запыхавшийся голос. Мидория повернулся. Перед парнем стояла, тяжело дышав, девушка-омега, раскрасневшаяся от бега, с каштановыми волосами, подстриженными под каре. От неё приятно пахло цветами. Лёгкий и свежий аромат, от которого губы сами невольно растягивались в улыбке. – Всё хорошо, Очако. Я сам виноват, назначил встречу в самый последний момент. У тебя наверняка были планы на сегодня, а тут я, – замахал руками Мидория. Девушка присела за столик, переводя дыхание. – Ладно тебе, какие ещё у меня могут быть планы? Я хотела проваляться весь день в постели, а тут ты, ещё и с такими интересными новостями! Рассказывай, я хочу знать всё! – улыбнулась Очако, сжав кулачки возле груди в предвкушении подробностей. И тут плотину прорвало. Изуку рассказал абсолютно всё в мельчайших деталях, начиная от Шиндо, который порвал его письмо, и заканчивая тем, какая на ощупь спина Каччана. Парень всё тараторил и тараторил без умолку. Всё-таки, когда речь заходила о Бакуго, Мидория мог часами рассказывать о нём. Тут еще такое событие, да Изуку будет ещё года два рассказывать об этом при любой возможности. Девушка же внимательно слушала, только успевая удивляться событиям, что приключились с другом. Вот так, оставишь друга на день, а у него уже куча новостей. На пересказе событий омега не закончил и плаво перешел к своим переживаниям. А почва для них была, ещё какая. Изуку ведь буквально жил Кацуки три года, альфа стал огромной и значимой частью его жизни. В самые трудные моменты Мидории стоило вспомнить улыбку Каччана и все проблемы будто теряли смысл, становились совсем незначительными. Что там побои, что там смешки других омег, плохая оценка за тест или пролитый чай на готовый конспект, значение имел только один Бакуго. Его мимолётного взгляда на омегу было достаточно, чтобы весь оставшийся день Изуку светился от счастья. Этих крох внимания хватало, чтобы омега понимал, что любит не зря, и возможно, только возможно, вот именно сегодня, он признается ему. Пусть это “возможно” и затянулось на такой длительный срок. Чтобы кто не говорил, Мидория не просто жил Бакуго — он дышал им. Изуку никогда на думал о смерти, ведь тогда он упустит ту прозрачную возможность быть с Каччаном. Тогда альфа точно найдёт кого-то другого. Только одна эта мысль заставляла в груди гореть огонь зависти и злости, побуждая жить и прикладывать все силы, чтобы в конце концов прийти к своей цели. Но, скажи альфа ему умереть, и Изуку бы тотчас выполнил приказ… Мидория одновременно боялся и страстно желал сблизиться с блондином. Метаться от одного к другому чертовски утомительно, но для Изуку это было обыденностью. Теперь же не в состоянии видеть хотя бы мельком, слышать издалека или жить поблизости, Мидория сильно нервничал. Он будто терял часть себя и не знал, что теперь ему делать… А ведь действительно, как жить дальше, если не имеешь возможности видеть свой смысл жизни? – Я совсем не понимаю, что мне делать… Думал, узнаю в какой университет поступит Каччан и сам туда пойду, но так ничего и не узнал. Я не подавал документы никуда и теперь даже не знаю, как об этом рассказать маме. Как же все сложно, – обхватив руками голову, устало сказал омега. Очако отложила ложечку, которой ела кусочек пироженного, и уставилась на него с задумчивым видом, будто старалась подобрать правильные слова. Девушка пусть и была застенчивой, но в нужные моменты действовала решительно в отличие от своего друга. Это немного уравновешивало их дуэт. Возможно, если бы не Урарака, Мидория не осмелился бы написать свое первое письмо. Девушка узнала о друге все за то время пока они учились вместе. В отличии от Бакуго, именно она постоянно попадала с Мидорией в один класс, чему они вдвоем всегда радовались. Девушка знала, насколько ранимым бывает Изуку, и как сильно он любит себя накручивать, поэтому старалась не быть слишком резкой. Всё-таки, Мидория тоже очень много делал для неё, начиная от мелочей типо сделать домашку, одолжить денег на обед или подсказать ответы на тесте и заканчивая более значимыми для девушки вещами. Омега был единственным, кто вызвался носить распечатки домашнего задания Очако, когда она болела гриппом. Проводил ее до дома, когда за ней шёл странноватый альфа. Подтягивал девушку по предметам, когда она готовилась ко вступлению в вуз. Носил фрукты и свежие цветы, когда девушка сломала ногу… И вот сейчас перед Урааркой стояла очень сложная задача: нужно направить друга на путь истинный и сделать это так, чтобы не разбить бедняге сердце. – Послушай, Изуку, ты ведь знаешь, я желаю тебе только лучшего. Всё-таки, ты не чужой мне человек. Я не хочу принизить твои чувства или чтобы ты отказаться от них, вовсе нет. Но, возможно, пора подумать и о себе тоже. Ты хотел пойти за Кацуки в универ только потому, что любишь его, а не потому, что хочешь сам развиваться в чем-то. Я понимаю, тебе тяжело осознавать, что вы не увидитесь какой-то промежуток времени, но это не значит, что ты должен остановиться и ничего не делать. Время неумолимо, Изуку. Мы только в старшую школу поступили, а вот уже выпустились. Ты не можешь вечно чего-то ждать и искать подходящий момент. Может “подходящего” момента не будет никогда? Время жить в первую очередь для самого себя. Чтобы в один момент, когда вы вновь встретитесь, ты уже не сомневался в себе и смог наконец открыться ему. Был бы полноценным человеком, а не тем, кто слепо следует за кем-то. Я думаю, ему будет очень приятно видеть, что ты работал над собой, а не стоял на месте. Изуку, хотя бы попробуй, а я буду рядом чтобы поддержать тебя и помочь. Вот увидишь, перед тобой раскроется очень много возможностей, – робко взяв руку друга в свои ладони, мягко вещала Очако. Мидория внимательно слушал девушку, пока внутри неприятно скребся страх. А вдруг он будет жить дальше для себя, и это пошатнет его чувства к Каччану? Он совсем не хочет прекращать его любить! Это же Кацуки, его идеальная альфа! Как можно его разлюбить? Изуку поджал губы, опустив взгляд. Страх страхом, но Урарака была права. Время действительно не будет никого ждать. Может, если он поработает над собой, Бакуго обратит на него внимание? Омега глубоко вздохнул. – Может ты права… Кажется, я упустил свой шанс. А он же сам предложил меня провести до дома… Если бы я согласился, мы бы пошли вместе, он бы наверняка взял меня за руку, а может даже обнял за плечи как тогда. Мы бы подошли к моему дому. Свет от фонаря мягко освещал бы его идеальное лицо, и в момент, когда повисла тишина, прервал бы её уже я и признался, а потом мы…- вновь уходя в мечтания и расплываясь в улыбке, Мидория даже не заметил как пальцы начали перебирать собственные кудряшки. – Изуку, ты опять не туда свернул, – лишь снисходительно вздохнула Очако, что уже привыкла к этому. Омега в голос говорил о своим ванильных фантазиях исключительно при Урараке, конечно же умалчивая о похотливых мыслишках, ей это знать совсем не обязательно. Сначала Мидория делал это робко и вскользь, но со временем его одно-два предложения, переросло в чуть ли не сценарий к какой-то сцене из сёдзе. Увидел Бакуго, который пьёт воду? Сразу же новая мысль о том, как кто-то проливает на него эту самую воду. Мокрая рубашка прилипает к его рельефному телу. Альфа неспешно расстегивает пуговицы, по груди скатываются капельки воды, скрываясь ближе к паху, перед этим поблескивая на подкачанном прессе. И конечно же только у одного Изуку было бы полотенце, чтобы “помочь”... А что насчёт Каччана, который выбирает мороженое? Конечно же, он взял бы с двойными палочками, и, о ужас, поделиться не с кем, а тут Изуку собственной персоной. Они едят мороженное вместе, и сладкое угощение начинает таять, капая на руки омеги. Кацуки в это мгновение нежно берет его за руку и слизывает с пальцев тонкие струйки растаявшего мороженого. Язык проходится по всей длине тонких пальцев Мидории, пока они не окажется в горячем рту альфы… Разум Изуку буквально из любого действия Каччана мог сделать что-то подобное. Знал бы Бакуго, что на свете есть омега, для которого фантазии о нём — это неотъемлемая часть существования… Очако же свыклась с подобными фантазиями друга и просто иногда его отдергивала, чтобы парень совсем не улетал своими мыслями не туда. Мидория помялся, слегка покраснев, подруга ему о важных вещах говорит, а он опять о своём — о Каччане. – Прости, это… Привычка, – неловко потёр кудрявый затылок омега. – Знаешь это всё хорошо, жить для себя и тому подобное, но я уже в этом облажался. Я ведь не подавал документы в вуз, а теперь уже поздно, – глухо проговорил парень. – Ну если тебе не принципиально куда поступать… Наша школа ведь при университете, филиал правда на другом конце города, но это не так важно. Важнее то, что они принимают заявки до середины апреля от учеников нашей школы. Ты вполне можешь поступить туда с твоими то высокими баллами. Это конечно не так престижно, как “Токийский университет”, но зато сможешь учиться и время не потеряешь зря, – лучезарно улыбнулась девушка. Изуку замер. Неужели у него всё-таки получиться идти дальше и стать лучшей версией себя? Он ведь сможет, да? Он будет так сильно стараться, чтобы стать лучшим для Бакуго! И, тогда он сможет признаться ему в своих чувствах! На глаза Мидории навернулись слёзы. Вот что бы он делал без такого друга как Очако? Омега быстро вытер ладонью намокшие глаза и бросился обнимать девушку. – Очако, чтобы я без тебя делал? Спасибо большое! Я же совсем не вникал во весь этот процесс поступления, всё хотел узнать куда пойдет Каччан и в итоге чуть не остался у разбитого корыта… И без учёбы и без Каччана, а мама уже начала волноваться, что никуда учиться идти не буду, – выпуская подругу из крепкий объятий пробормотал Изуку. – Ладно тебе, я же ничего такого не сделала, подсказала только по мелочи, – неловко улыбнулась Урарака, наблюдая за парнем, который, кажется, загорелся этой идеей. Изумрудные глаза так ярко горели решительностью, что на сердце становилось теплее. Любовь любовью, но не стоит раствориться в ней полностью. Девушка очень надеялась, что совсем скоро Изуку “переболеет” Бакуго. Найдёт новых друзей, может, какой-нибудь симпатичный альфа на него внимание обратит, а Мидория в него влюбиться. И Кацуки останется в прошлом, станет лишь воспоминанием о школьной любви, которой так и не суждено было стать чем-то большим, чем просто будоражащими фантазиями. *** Время действительно неумолимо. С того разговора в кафе прошло чуть больше года… В лучах яркого весеннего солнца причудливо кружились пылинки, медленно оседая куда-то вниз. Тишину разбавляло только размеренное тиканье часов. На нежное, с лёгким еле заметным румянцем, покрытое россыпью веснушек лицо попал луч света. Маленький носик сморщился, и голова с копной кудрявых волос, цвета еловой ветви, спряталась под одеяло. “Надо плотнее закрывать шторы” – промелькнула мысль в голове. Мидория откинул часть одеяла с лица, уставившись в потолок, и тяжело вздохнул. Конура – так можно было описать жилище Изуку, которое он снимал вот уже как год. Небольшая квартирка-студия метров пятнадцать квадратных максимум. Крошечная ванная, малюсенькая кухонька и одна единственная комната, которая служила и спальней, и кабинетом, и гостиной, и столовой. Не то чтобы Мидории было много нужно. Главное, что рядом находились университет, библиотека и магазин. Да и район был хорошим. Одинокой омеге не стоит ходить одному по вечерам. Изуку знал как никто другой, что вечер лучше провести дома, а если и выходить куда-то, то определённо помалкивать. Этот год стал для парня дурным сном. Как-то в один момент все краски потеряли свою яркость, будто кто-то убавил насыщенность. Всё серое, тоскливое… Все вокруг какие-то счастливые, полные сил и любви к жизни, пока сам Изуку просто существовал. Да, он поступил в университет, да, отлично там учился, да, ходил на подработку, да, пошёл в зал, да, да, да… Но было в этом всём лишь одно “но”: тоска и одиночество съедали его изнутри. За это время он ни разу не увидел Кацуки. Даже его социальные сети молчали. Ничего, совсем ничего. Изуку так сильно скучал по нему, корил себя каждый день, что убежал и ничего не сказал. Его мечты теперь отдавали невыносимой болью в груди. И увы, от этой боли нет лекарства. Мидория каждый вечер плакал горючими слезами, обнимая толстовку, что отдал ему альфа. Его запах практически не ощущался, что в очередной раз становилось напоминанием — Бакуго больше не будет в его жизни. Как бы омега не старался, как бы не пытался себя хоть как-то утешить, всё без толку. Внутри пустота, будто ему сердце вырвали живьём и оставили зияющую дыру. Изуку искренне пытался жить для себя, старался отодвинуть чувства к Каччану чуть на второй план, перестать думать о нём каждую секунду. И всё равно не проходило и дня, чтобы Мидория не принюхивался, когда кто-то проходил мимо со стаканом кофе, не искал в толпе знакомый силуэт, не замирал, когда видел чью-то блондинистую макушку. Пусть Бакуго не было в поле зрения, но он всегда был в мыслях у Изуку. Омега стремился стать лучше, потому что вбил себе в голову, что как только он будет лучше версией себя, они с Бакуго встретятся вновь. Он шел вперёд, не останавливаясь, только по этой причине. Каждый день Мидория просыпался с такой мыслью “а может всё-таки сегодня мы увидимся?”, ведь он всё ещё боялся представить, новый день без своего альфы. Зачем ему жизнь без Кацуки? Но время неумолимо шло вперёд, день за днём, а Бакуго так и не было рядом… Темнота с каждым днём только сгущалась, и уже не было видно ни одного лучика восходящего вновь и вновь солнца. А всем будто было всё равно, пока Изуку медленно утопал во тьме одиночества. Прикрыв глаза, Мидория с досадой понял, что поспать ещё хотя бы немного не получится. Скинув в сторону одеяло, омега поплелся в ванную. Привычная утренняя рутина: душ, чистая одежда, завтрак, поход на учебу, и так день за днём. Серые стены отдавали какой-то отрешенностью. Временами даже возвращаться сюда не хотелось. Тут пусто, холодно, здесь он как нигде чувствовал себя одиноким. Изуку сидел за столом, ковыряясь в тарелке с овсянкой. Аппетита не было совсем. – М-да, кусок в горло не лезет… – вздохнул парень и взял чашку с растворимым кофе, жадно вдыхая аромат. Не то… Всё не то! Каччан пах совершенно не так! Мидория закусил губу, нервно сжимая чашку в руках и чувствуя, как в груди неприятно расползается тоска. От отчаяния хотелось выть. Каждый день был испытанием, а сегодняшний особенно. За окном цвела сакура, что навсегда стала ассоциаций с возлюбленным. Как теперь выйти на улицу и не терзать своё и так израненное сердце? Изуку глянул на часы — время выходить. Обувшись, омега схватил шопер и толкнул входную дверь. Закрыто. – Что за… – вырвалось недоуменное у парня. Кажется, дверь заблокировали с другой стороны. Первый день нового учебного года, а омега уже опаздывал. Будь проклята его неумение отказывать другим! Он ведь мог ещё часик просто поваляться в кровати, угораздило же его согласиться помочь Иде. Ида Тенья был новым другом Мидории. Хороший и серьезный молодой человек, настолько ответственный, что стал представителем студенческого совета, как только переступил порог университета, так ещё и староста своей группы. Не парень, а мечта. Тенья редко просил Изуку о чём-то, так что и отказывать ему было как-то неудобно. Там всего-то пустяк какой-то — студент перевелся с заочного обучения на очное, и нужно было провести небольшую экскурсию. А поскольку Ида боялся, что не успеет всё показать до того, как ему нужно будет убежать на свою пару, Изуку нужен был ему в качестве небольшой подстраховки. Вот только эта подстраховка сама безбожно опаздывала и неслась сломя голову в универ! “Плохо, плохо, так плохо! Я же обещал быть вовремя на месте! Ида будет так разочарован! Попросил друга разочек помочь называется,”- думалось омеге, когда он в очередной раз обгонял какой-то человека, чуть ли не снося его с ног. Наконец-то показались ворота, что вели прямиком в универ. Мидория, крепко держа лямку сумки, вбежал на территорию. Сакура уже во всю цвела, и большие деревья, за которыми так трепетно следила администрация, сейчас распустились нежно-розовым цветом. На горизонте показался друг, а за его спиной стоял тот самый студент. Изуку затормозил в полутора метрах от Иды и сразу же склонился в извинения. – Ида, прости пожалуйста, что заставил вас ждать! Кто-то заблокировал коробками мою дверь, и я не мог ее открыть. Мне так жаль! - тараторил Мидория, пытаясь отдышаться, всё ещё согнувшись пополам. – Всё в порядке, Мидория. Казусы случаются в повседневной жизни. Главное, что ты пришёл. Только бегать на территории университета строго запрещено! Больше так не делай, – махая руками чётко и громко ответил парень. – А теперь хочу представить нашего нового студента. Мидория, это — Кацуки Бакуго, – отходя в сторону сказал Ида. Мидория замер, не веря собственным ушам. Может, его слух подводит, или он уже едет крышей и слышит то, что хочет? Может это сон? Что это вообще такое? Изуку медленно выпрямился и буквально забыл как дышать в этот момент. Перед ним стоял его Каччан, все такой же высокий, красивый блондин с обворожительными кроваво-алыми омутами. В то время как омега глупо стоял и просто хлопал глазами, то открывая, то закрывая рот, словно рыба, выброшенная на берег, порыв ветра заставил розовые лепестки снежным хлопьями, медленно, посыпаться вниз. Кацуки так же стоял и смотрел на Изуку своим спокойным взглядом, вот только что-то было в его взгляде неуловимо теплое. Он так пристально смотрит на омегу, но почему? Потому что Изуку опоздал и заставил ждать их? Или, потому что Мидория выглядит раскрасневшимся и запыхавшимся из-за бега? А может он вспомнил его и их встречу год назад? Да, что за бред, едва ли Кацуки помнит о таком как Мидория. Он даже имени не знает, не то чтобы запомнить их встречу, которая длилась от силы минут десять. Пока Изуку, глупо хлопая глазами, пытался осмыслить ситуацию, Бакуго сократил расстояние между ними. Уже практически забытый аромат терпкого кофе накрыл омегу. Он был так близко, буквально в полушаге от него. Альфа протянул руку и аккуратно снял нежно-розовый лепесток с волос Мидории. – Ты в прошлый раз так быстро убежал, чтобы сегодня с такой же скоростью прибежать ко мне назад? – бархатный голос Бакуго пустил волну мурашек по всему телу парня. Глаза Изуку блеснули, словно драгоценные камни на свету. От осознания внутри все трепетало. Он помнит их встречу! Он помнит! Неужели это было важно не только для Мидории? – Проведёшь для меня экскурсию, Изуку? – сделав акцент на имени парня, мягко спросил Бакуго, наклонив голову вбок. Омега мог бы поклясться, что никто и никогда в жизни не произносил его имя с такой теплотой, как это сделал только что Каччан. Изуку, кажется, даже потряхивало от переизбытка эмоций. Кацуки помнил их встречу и знает его имя, так ещё и будет учится с ним в одном университете. Это, что сказочный сон? Если это сон, то Изуку совсем не хочет просыпаться. Его мир наконец-то вновь наполнился светом и красками! К сожалению, их с Бакуго идиллию внезапно нарушили. – Кацуки, невежливо обращаться к малознакомым людям по имени. Используй фамилию. Хочу уточнить, экскурсию провожу я, а Мидория поможет, если у меня не останется времени, – Ида даже не знал, что своими глупыми нравоучениями испортил такой волнующий момент. Изуку наконец-то вышел из транса, возвращаясь в реальность. Омега был готов руку на отсечение дать, что увидел, как едва уловимая нежность в глазах Каччана исчезла, взгляд изменился, став более холодным и колким. Брови свелись к переносице, хмурясь, а губы скривились. Альфа вернулся в свое нормальное состояние – крайнее раздражение. – Какая тебе разница, четырёхглазый, как я его зову? Раз решил провести экскурсию, так проводи, не трать моё время зря, – выплюнул слова Бакуго и сунул руку с лепестком в карман кожаной куртки. Запахло жженым кофе, едкий неприятный аромат значил только одно — Кацуки был зол. Сильно. Тенья опешил от такой дерзости со стороны блондина. Поморщившись от неприятно запаха феромонов, он собирался было сделать очередное замечание, как вмешался Мидория. – Всё нормально Ида, Каччан…то есть Кацуки, может звать меня по имени… –махав неловко руками, лепетал Изуку, а в конце тихо и застенчиво добавил. – Я не возражаю… Ида нахмурился, поправляя очки, но ничего не сказал, а только развернулся и повел их в помещение, попутно начиная заунывный рассказ об основании университета. Бакуго закатил глаза и поплёся следом, рядом шёл Мидория, всё ещё покрасневший, но уже не от бега. Ноги ели гнулись, сердце тяжело грохотало, а мысли сменяли одна другую так быстро, что парень вообще не мог ни на чем сосредоточиться. Ребята подошли к лестнице, ведущей прямо к главному входу. К омеге неожиданно опять обратился блондин, будто на сегодня недостаточно было потрясений. – Эй, Изуку… Мидория так резко дернулся от простого обращения, что споткнулся о собственную ногу и полетел лицом прямо на каменные ступеньки. Омега крепко зажмурился, уже чувствуя, как сейчас приложится лицом о бетон, но этого не случилось. Вместо ожидаемого привкуса крови на языке Изуку ощутил пряный запах кофе с карамелью. Бакуго успел схватить Мидорию за талию, притягивая к себе, от чего тот опять был крайне близко к альфе. Что это ещё за сцена как из сёдзе манги, как будто возникшая прямиком из фантазий омеги?! – Ты чего так дёргаешься? Я же не бить тебя буду, – послышалось у самого уха. И опять это бархатный, согревающий голос. Совсем не такой, каким он обращался к Иде. – П..прости, Каччан… К..Кацуки, я просто задумался, – пискнул Изуку и еле заметно, но очень жадно вздохнул аромат альфы. Как же он скучал по нему. – Каччан? Хм… Пусть будет, называй меня как тебе удобно, – всё ещё не выпуская и полуобъятий проговорил Бакуго. Мидория неосознанно прижался спиной ближе к Кацуки, будто пытаясь как можно больше впитать в себя его феромоны. Вновь это мгновение их близости было нагло прервано старостой, от чего уже сам Мидория начинал раздражаться. – Кацуки Бакуго, порядочный альфа не должна прикасаться без разрешения к постороннему омеге! Это нарушение личных границ, твои объятия можно трактовать как домогательство! Прошу так не делать! – чётко и громко вещал Тенья, от чего проходящие студенты начали коситься на Мидорию и Бакуго. Кацуки цыкнул и аккуратно убрал руку с талии Изуку, но не отошёл. – У него проблемы с головой? – спросил у Мидории блондин. - Эй, четырёхглазый, это не домогательство, а спасение лица от встречи с каменными ступеньками, – фыркнул альфа. Ну вот опять, как только Каччан прикасается к Изуку, обязательно кому-то нужно их прервать. Это ужасно раздражало, Мидория же столько времени ждал этих прикосновений, а этот чёртов староста все испортил. Хотя почему чёртов? Разве Ида не друг? Мидория помотал головой и направился следом за уже отошедшими парнями. “Краткий” экскурс занял почти сорок минут и всё это время можно было наблюдать скучающее, а скорее безразличное лицо блондина. Казалось, он о чём-то думал и совсем не вникал в слова Теньи. Изуку шёл рядом, украдкой поглядывая на парня и собираясь с духом. Омега дрожащей рукой ухватился за краешек рукава Бакуго, отчего тот резко повернул голову к нему. – К…Каччан, спасибо, что опять меня спас. Я немного неуклюжий временами, – застенчиво опустив взгляд в пол, сказал Мидория. Бакуго только и успел, что рот открыть, как опять к парочке обратился Ида, заканчивающий экскурсию… Ида, Ида, Ида, да сколько, блядь, можно? Почему ему обязательно нужно влезть в их разговор? Альфа сцепил челюсти, да так, что послышалось скрежетание зубов. – Спасибо за неебически интересную экскурсию, но мне пора, а то опоздаю на пару, – кинул Кацуки старосте, не дослушав его до конца, и повернулся к омеге. –Увидимся, Изуку, – едва заметно улыбнулся Бакуго и пошёл в направлении нужной аудитории. Мидория же так и остался стоять посреди коридора не в силах понять, это всё сон, реальность, галлюцинации или приход из-за плесени в ванной, которую он вчера пытался вымыть химией? В любом случае, Изуку был просто в экстазе, вновь окутанный феромонами альфы. Мидория был вне себя от счастья. Он тут, он рядом, он обнял, опять спас, он знает его имя, он так приятно пахнет, он такой тёплый… И они теперь точно увидятся снова.