***
Через час мы уже сидели у меня дома. Дав Маше свои шорты в клеточку и футболку с котиками, я вышла из комнаты, и пошла за чаем. Кати и отца не было дома, поэтому никаких расспросов вовсе не было. Взяв две кружки с кипятком, я снова пошла в комнату, и открыв дверь ногой, первым делом запустила Мили. Она, словно чувствуя наше настроение, запрыгнула на кровать, и сразу же приластилась к Маше, а та боязливо погладила её. Поставив кружки на стол, я переоделась сама, и села рядом. — Что такое? — я посмотрела на неё и чуть приподняла одну бровь. — Боюсь, что заболеем завтра, — она улыбнулась, продолжая смотреть на Мили. — Именно поэтому, я сделала нам очень вкусный чай, — я улыбнулась ей в ответ и тоже начала гладить Мили, которая положила свою мордочку на сложенные лапки. — Мама часто делала его когда я болела, и мне помогало! — гордо сказала я, а Маша засмеялась. — Верю-верю, ток не кричи, — она продолжала смеяться, а потом нас прервали. Это был звонок. Увидев надпись «Гандон», я сначала подумала, что возможно это её бывший молодой человек, или просто грубая шутка, но когда она ответила, а её лицо моментально поменялось на ступор, я поняла кто это мог быть. — Я не буду давать тебе разговаривать с ней. Ты нормальный вообще? Что? Ты реально думаешь, что после сегодняшнего, Рита согласиться?! — она вскрикнула, резко встав с кровати. Мили же подняла свою мордочку, внимательно наблюдая за неё, а я повторила действия Мили. — То, что т мой брат не дает права со мной так общаться! Заткни… Нет это ты заткнись! Ты… — она скривилась еще больше. — Рита, если хочешь, можешь не соглашаться, — и подала мне телефон, а я боязливо взяла его, из-за чего Мили зарычала, а Маша обеспокоенно смотрела на меня. — Да? — тихо спросила я. — У меня есть к тебе деловое предложение, Рита, верно? — это был голос Волкова. От которого, все внутри сжалось. — Про гитару можешь забыть, но голос у тебя куда лучше, чем игра, — я вскинула брови, внимательно слушая каждое слово. — Мы все никак не может найти солистку, а ты вроде как шаришь за все что нужно и голос есть. Думаю, намек понят? — Ты сломал мою гитару, наорал и унизил, — коротко отрезала я. — А ты ударила меня, но почему-то даже я переступаю через свою гордость, — как-то скучающе сказал он, наверное, опять с этим безразличным выражением лица. — Нет, — снова коротко и ясно, я уже хотела отдавать телефон Маше, но он продолжил. — А если договор заключим? — и я остановилась. — Ты даешь мне свой голос я даю тебе новую гитару. — Чтобы опять неплохо играть на ней? — истерично добавила я. — Нахрен мне новая?! — Починю старую, пойдет? — и я замерла, широко раскрыв глаза. — Сначала гитара, потом мой голос, — снова грубо и коротко. — Вот и славно, — закончил он. — Эй стой! Я даже не согласилась, — но трубка уже была сброшена, а я так и осталась сидеть с телефоном у уха. — Рит, ты не обязана, — Маша, смотря на меня волнующим взглядом, сказала мягко. — Но это же шанс, Маш, — я ответила, чувствуя внутри смешанные эмоции. — Эта гитара мне дороже собственной жизни, — и она вздрогнула, а потом печально улыбнулась. Словно разочаровано. — Все таки вы чем-то похожи.Часть 5
1 мая 2024 г. в 00:02
На самом деле, весь месяц пролетел как-то незаметно, причиной тому могло послужить несколько причин — слишком много событий произошло за этот месяц. Первым делом — Маша поругалась с Дашей и Женей, а когда я пыталась хоть как-то помирить девочек, то тоже получила, от чего была невероятно зла и не вытерпев всех словесных оскорблений, которые на меня и Машу вылили Даша и Женя — я просто вылила на них воду, а потом забрала Машу со столовой и просто ушла. Нас всех потом вызвала Светлана Михайловна, пытаясь понять что вообще произошло между нами, а ведь ситуация в которой мы оказались была невероятно тупой и глупой. Как оказалось, Жене нравился Никита, тот самый бас-гитарист, и из-за того, что он периодически здоровался со мной и пытался общаться, Женя очень сильно ревновала его к Маше и, что стало удивительным, ко мне, хотя я вообще особо не говорила с ним, а Даша, как хорошая подруга поддержала Женю, и тоже высказала нам все за неё, доведя Машу до слез, а меня до белого каления. Светлана Михайловна даже вроде помирила нас, но эта неловкость в общении, между нами, все же стала так сильно напрягать, что мы просто разошлись. С другой стороны, я была этому рада. Мы сблизились с Машей еще ближе, и она стала приходить ко мне в гости, ну и в целом мы всегда были вместе.
Сегодня, например, мы должны были вместе пойти в музыкальный класс. Договорившись с учителем музыки. Это было уже вторым важным событием — после уроков мы часто приходили в музыкальный класс, и я играла на гитаре, а еще пела и Маше это так нравилось, что она даже не сидела с каменным лицом, или в телефоне. Что уже стало третьим событием. Маша попросту стала открываться мне, а я ей. Как оказалась, она просто привыкла к такому своему образу, но со мной она чувствовала чуть более раскованнее и попросту не боялась показывать себя настоящую.
В школе было классно, пускай и были некоторые проблемы с алгеброй, кто бы сомневался, но Владимир Викторович без проблем все объяснял и всегда был рад помочь. За все остальные предметы, кроме физики и химии, я так особо не переживала, понимала все прекрасно.
А еще я познакомила Машу с Юлей, причем произошло это совершенно случайно. Она позвонила мне по видео связи, и мы просто разговаривали втроем, обсуждая любимые сериалы, а девочки еще друг другу рисунки показывали.
Но самым важным для меня стали хорошие результаты анализов, о которых мама постоянно говорила. Её состояние стало приходить в норму окончательно, врачи делали хорошие прогнозы и даже разрешили маме выходить на работу на постоянной основе. Поэтому всю эту неделю я ходила с максимально тупой улыбкой и даже практически ни с кем не ругалась. Даже с отцом не сабачилась, а это дорогого стоило, а еще рассказала об этом Кате, которая была безмерно счастлива как за маму, так и за меня.
В общем, этот месяц, пускай и был полон черных полос, но все же — белых было куда больше.
А еще уже закончились уроки, поэтому мы с Машей моментально рванули в музыкальный класс, она уже была в предвкушении, ровно так же, как и я, поэтому сразу залетев в кабинет и кинув рюкзаки на стулья, мы включили свет, и я наконец-таки подошла к своей гитаре. Перед каждой нашей посиделки, я приношу сюда свою гитару, и оставляю в кабинете, а потом забираю и обратно несу домой. Оставлять её тут на постоянной основе я просто не хотела несмотря на то, что кроме меня и Маши в кабинет приходила еще парочка людей, которым эта гитара вообще не была нужна.
— Что сегодня будешь играть? — Маша мягко улыбнулась, чуть наклонив туловище. Она поудобнее села на стул, положив локти на колени.
— Мм… — когда я перекинула ремешок гитары через плечо, то задумчиво прислонила указательные палец к тонким губам, а потом игриво улыбнулась. — Попсу какую нибудь, Диму Билана например, — мы обе засмеялись. Хоть ничего против этого исполнителя не имели.
— Ну неет, хотя было бы интересно послушать его песни в рок обработке, — с улыбкой продолжала она, накручивая кончик косички на пальце. — Давай уж что нибудь поинтересней.
— Земфира? — и Маша кивнула. Я прекрасно помню, как сильно Маша любила эту исполнительницу, ведь даже тут у нас вкусы совпадали. Из всего русского рока никто не спасал меня так сильно как Земфира, с её лирическими и невероятно сильными песнями, с глубокими текстами и дерзким инструменталом, все её песни буквально впились прямо под корку, и если бы у меня спросили из чего я состою, то шутливо ответила, что из песен «Река», «Город» и «Хочешь».
— О да, а вот это уже правильный ответ! — Маша улыбнулась еще шире, опуская руки на колени, опять. И когда я подключила гитару к комбику, что был намного больше моего, я провела пальцами по струнам, а потом настроила громкость. И спустя две секунды, пальцы стали играть сами, а в голове сразу же появились табы. Седьмая на третьем, потом на четвертом, и снова на третьем ладу, а потом девятая и десятая, а потом пальцы проскользили до седьмой, резко переключились на десятую струну, а потом на двенадцатую, вновь десятую и седьмую. И так по кругу. Слушая ноты, звучащие благодаря моим пальцам, я блаженно закрыла глаза, чуть кивая головой в такт, пытаясь сохранить нужный ритм, а потом я запела, входя во все настроение и где-то в глубине подсознания видя всю картину происходящего.
Для кого-то эта песня может быть о поиске себя, для кого-то о любви, но я всегда объединяю обе вариации. В голове возникает собственный образ, который бродит по ночным улицам, под зажигающиеся фонари улиц, а потом появляется немая тень, к которой я просто бегу, протягивая руку. И когда я дохожу до припева, тот образ тени становиться явным, но все еще смутным. Героиня сходит с ума, в попытке найти того, кто так будоражит её сознание, и когда я открываю глаза, то первым делом вижу Машу, которая чуть приоткрывает рот, а потом я резко останавливаюсь. Ведь проводя взгляд в сторону, вижу его, и прекрасно понимаю чей образ так навязчиво пыталось показать мое сознание.
— Кто вам вообще разрешил здесь находиться и брать чужую гитару? — Волков стоял оперевшись об косяк открытой двери. Выражение его было недовольным, а угловатые брови сводиться у переносицы. На нем было худи и чёрные джинсы, а длинные волосы были заплетены в низкий хвост, лежащий на плече.
— Это не ваш кабинет, Виктор Игоревич разрешил, к нему вопросы, — Маша сразу же напряглась, и встав с места повернулась к брату. Честно, я тоже напряглась. И в каком смысле его гитару?
— У нас тут должна быть репетиция через десть минут, и он об этом знает, — он все еще держал руки на груди, и хмуро смотрел то на Машу, то на меня. — Играешь ты, конечно, неплохо, но свою гитару для этого мракобесия я не позволял брать.
— С чего бы это? — он сразу вопросительно посмотрел на меня, обходя Машу, которая провожала его своим гневным взглядом. — Это моя гитара, а не твоя, — я пыталась говорить спокойно, прижимая гриф еще ближе к себе. И только когда он подошел еще ближе, то я отошла на шаг назад, а он сделал шаг вперед, и я опять назад. Так продолжалось ровно до того момента, пока я просто не споткнулась об какой-то провод, и не упала на барабанную установку. От чего парень пришел в бешенство, а струна на гитаре лопнула. Маша сразу же побежала ко мне, но не успела. Хай хет просто упал, ударяя меня по плечу, пока я все это время смотрела на лопнувшую струну. Она оттолкнула своего брата, а потом чуть ли не зашипела, пока во мне разгорелся огонь обиды и ярости. — Ты! Ты! Ты испортил мне струну! — закричала я, сразу же вскидывая голову вверх, даже не обращая внимание на Машу, которая села рядом, она сразу же начала смотреть на мою руку, и мягко до коснулась до неё. Но я резко подняла, быстро снимая гитару с себя. — Ты, урод! Да подавись ты этой гитарой! — впихнув ему в грудь гитару, я продолжала смотреть на него снизу вверх, пока он внимательно осматривал уже гитару, а потом он ухмыльнулся.
— Серьезно? Ты учишься в этой школе, а денег на оригинал не хватило? — иронично подметил он, а потом кинул гитару на пол, от чего провод сразу же отсоединился от неё, а сама гитара грустно пробренчала. — А я думал ты просто расстроила гитару, оказалось все куда хуже, — гребаный нарцисс! Его слова больно резанули по самому сердцу.
— Саша! — Маша встала вслед за мной, явно недовольная его словами, а я просто ударила его по щеке, и не сдерживая слез просто подошла к стулу, на котором лежал мой рюкзак, и забрав его выбежала из класса. — Саша, ты урод! — последнее что я услышала в этом кабинете.
Эта гитара была подарком мамы на мой день рождения. Мне тогда исполнялось четырнадцать, и замечая мою любовь к рок музыке, а потом и понимая мои увлечения, решила сделать такой приятный подарок. Она откладывала эти деньги, ведь основная часть зарплаты уходила не только на бытовые штуки, вещи и еду, но и на лекарства, которые стоили бешенных денег. Я прекрасно знала это, я прекрасно понимала всю ценность этого подарка, и не задумывалась о том, копия это, или оригинал, ведь это не играло какой-то роли. А этот урод… Мало того, что я из-за него упала и получила хай хетом по плечу, так он еще и гитару так небрежно выкинул на пол и унизил. Причем из-за самой абсурдной ситуации в мире — перепутал гитары.
От его слов было очень обидно и больно. Он не понимал, сколько эмоциональной ценности было в этой гитаре, он не знал всей истории, которая связывала меня с этим инструментом. Он просто считал, что это подделка, кусок дерева, который можно заменить на новый без проблем.
Но для меня это было нечто большее.
Дойдя до раздевалки, я сразу же накинула свою ветровку и вышла на улицу, сжимая ремешок рюкзака до боли в костяшках. На улице был снова дождь, причем сильный ливень, но как же идеально это подходило под настроение боли и грусти, что сжирали сердце, не давая спокойно сделать вдох. Снова это чувство. Снова нарастающая паника. Снова шум в голове и… Меня кто то резко схватил за плечи и развернул. Это была Маша, которая сжимала мои плечи и тяжело дышала.
— Прости пожалуйста, я. я куплю новую гитару, только не расстраивайся, пожалуйста… — Маша не знала, что это подарок от мамы, не знала всей подоплёки. Все-таки, говорить это спустя месяц дружбы не стоит от слова совсем. Это слишком личное и больное. То, что знают только Юля, Максим, и к сожалению, Даша. Но почему-то сейчас, захотелось все ей рассказать, и когда я попыталась выдавить хоть слово, то начала задыхаться.
— Маша, это не просто гитара… Это был подарок от мамы… Она так старалась… Я не могу просто забыть об этом… — прошептала я, пытаясь спокойно вздохнуть, но получалось рвано, а голова закружилась. — Она… Она откладывала деньги… Она… — и я просто зарыдала навзрыд, а Маша просто обняла меня, поглаживая по мокрым рыжим волосам.
— О боже, Рита, прости, я. я не знала об этом, — она напряглась, и я чувствовала, как ей было неловко из-за всей этой ситуации, хотя никто не знал, что вообще пойдет не так. Но она просто была рядом, поддерживала меня, и это было все, что мне сейчас нужно было. — Вт поэтому я и ненавижу этого урода… Помнишь тот рисунок, который я тебе скидывала? — я лишь слабо кивнула, все еще обнимая подругу под дождем. — Он его просто разорвал, на моих глазах, а потом выкинул, сказав, что этот рисунок отвратителен.
Волков был отвратителен, несмотря на действительно имеющийся талант в музыке. Все что было внутри него — было гнилым. Когда мы обе успокоились и достаточно промокли, то все-таки выдвинулись в сторону метро, а она рассказывала истории, от которых мнение о Саше портилось все больше и больше. Например, он спокойно заменил прошлого барабанщика в их группе. На отборе в их группу выбор пал на Дашу и Максима, которые были куда перспективнее и талантливее прошлого парня, но Максим более эксцентрично смотрелся на сцене, да и в ходе собеседования дал понять, что спокойно может переехать вслед за Сашей и Никитой за границу, бросив все, что связывает его с родиной. Даже семью.
— Для него эта группа как смысл жизни, — Маша шмыгнула носом, заходя в метро. — Папа вообще не против этого, сам его познакомил с представителем одного крутого лейбла из Америки. Я уверенна, что Саша бы меня в рабство продал, чтобы исполнить свою мечту.
— Это очень цинично… — я сжала ладонь Маши, видя насколько ей неприятно говорить все эти вещи. — Но почему он так хочет этого?
— Хрен его знает. Он после смерти мамы стал повернутым на этом всем, без музыки даже спать не мог, а идея с группой стала просто основной, — я грустно улыбнулась.
— Как смешно, — Маша с непониманием посмотрела на меня. — Когда моя мама лежала в больнице, я тоже нашла свое спасение в музыке, — я резко замолчала, а потом тихо добавила, — у нас похожие ситуации, но почему-то я не стала после этого конченной психопаткой, повернутой только на этом деле.
— Почему твоя мама была в больнице? Я помню, ты говорила про анализы и ремиссию… — она поменялась в лице, словно боясь спросить лишнего. — Она болела раком? Верно?
— Лейкемия, — я ненавижу это слово, ненавижу до хруста в костях, — но маме нашли донора и она вовремя начала лечение, поэтому сейчас все хорошо.
— И слава богу, — подруга облегченно выдохнула, но в глазах её все равно была грусть.