Плейлист

      Естественно, после той жуткой бойни Ястреб перестаёт быть двойным агентом. Остатки Армии освобождения и Лиги расползаются по тёмным углам и затихают. Ястреба это волновало бы вдвое меньше, только вместе со всеми затихает и Даби. Ястреб не может дозвониться до него по старому номеру, не может достучаться через его фейковый аккаунт в твиттере и понятия не имеет, где его искать.       После тогдашних посиделок в больнице Даби просто исчезает. Это выглядит так, будто он даёт Ястребу последний-распоследний шанс начать нормальную жизнь. Или так, будто пытается уберечь его от чего-то. Или так, будто он мёртв. Разумеется, Ястреб не верит в последнее. Две первые версии ему тоже не слишком нравятся, но они, по крайней мере, не ставят под сомнение то, что Даби хоть немного в порядке. Что он живой и однажды даст о себе знать.       Ястреб выходит из больницы.       Проходит неделя.       Даби по-прежнему молчит.       Ястреб ищет его — втихомолку, урывками и перебежками, чтобы не выдать себя — и ничего. Вообще никаких зацепок или следов.       Проходит ещё три дня. Ястреб не думает почти ни о чём другом, не хочет есть и не может уснуть. Ночью он выходит на улицу и идёт прямо, сам не знает куда. Мимо проезжают редкие машины. Одна. Две.       Третья, поравнявшись с Ястребом, останавливается у тротуара.       — Хэй, куда красавчик идёт так поздно? Подвезти?       Ястреб спокойно прошёл бы мимо, но знакомый голос прошивает спину холодом. Он резко оборачивается и широко распахнутыми глазами смотрит, как Даби небрежно свешивает руку с сигаретой поверх опущенного стекла.       — Ну так что? — рука вскидывается в нетерпеливом жесте. — Залезаешь?       — Выйди, — с трудом сдерживая дрожь в голосе, просит — почти приказывает — Ястреб.       — Зачем? — в своей излюбленной лениво-небрежной манере тянет Даби.       — Выходи, я сказал!..       — Ладно-ладно.       Даби выбрасывает недокуренную сигарету, снимает руку со стекла, глушит мотор и, выйдя из машины, встаёт перед Ястребом. Такой совершенно обычный и будничный в своей чёрной толстовке и потёртых джинсах, смотрящий так, будто ничего не случилось. Будто всё хорошо. Да чтоб его.       Ястреб в полшага преодолевает расстояние между ними и обнимает Даби так порывисто и крепко, что тот аж вздрагивает.       — Полегче, рёбра сломаешь, что я тогда делать буду, а? Нашего доктора вы конфисковали, а ваша старушка меня целовать не станет.       Ястреб только сильнее вжимается лбом в его плечо, вдыхая запах сигаретного дыма. Немного погодя — поняв, что отпускать его не собираются — Даби обнимает Ястреба в ответ, осторожно смыкая руки у него за спиной. Они стоят так какое-то время, молча держась друг за друга. Потом Даби поднимает одну руку, зарывается пальцами в недавно подстриженные светлые волосы и говорит:       — Пойдём в машину. Если тебя со мной увидят, шпионажем теперь не отмажешься.       — Ну и кому же меня тут видеть среди ночи?.. — недовольно бормочет Ястреб, но позволяет Даби выбраться из объятий и следом за ним залезает в машину.       В салоне, ожидаемо, накурено так, что дышать нечем. Захлопнув дверь, Ястреб обессиленно откидывается на спинку кресла. Даби потягивается, прежде чем провернуть ключ. Разгорается глухой шум мотора, включается музыка.       — Куда мы едем?       — Туда, где тебя точно никто не спалит среди ночи. Не бойся, я не в коробке под мостом живу.       Забавно, но именно так Ястреб всегда почему-то и думал. Правда, сейчас в чужих словах мелькает гораздо лучшая зацепка для подкола, чем это:       — Никто не спалит, да? Не слишком-то обнадёживает, когда так говоришь ты.       — Ой, да ладно, — закатывает глаза Даби. — Не занудствуй.       Ястреб так соскучился по их разговорам, что может занудствовать вечно, чтобы отбитый юмор Даби въелся ему под кожу, чтобы его улыбка намертво отпечаталась в сознании — кто знает, сколько времени у них есть сейчас? После? Сколько вообще раз они ещё смогут встретиться?       Чтобы отвлечься от невесёлых мыслей, Ястреб листает треки в проигрывателе. Кажется, на флешке тот же плейлист, который играл в их первый раз.       — О чём думаешь? — ухмыляется Даби, глядя, как Ястреб в очередной раз тычет пальцем кнопку «вперёд».       — О том, что у тебя хреновый вкус на музыку.       — Знаешь, лучше уж иметь хреновый вкус на музыку, чем хреновый вкус на парней.       Ястреб тихо смеётся и отвлекается от проигрывателя, чтобы несильно пихнуть Даби в плечо.       — Эй-эй, я за рулём вообще-то.       Ястреб виновато вскидывает руки и, заметив, что песня тем временем включилась неплохая, снова растягивается в кресле и переводит взгляд на ночной город за окном.       Давно он вот так не катался.       — Как твои крылья? — вдруг спрашивает Даби.       У Ястреба внутри резко холодеет. Только не этот вопрос.       Он молчит, пытаясь подобрать слова, но Даби не дурак, как бы там его Ястреб не обзывал. Он сразу понимает, что значит это молчание.       — Всё плохо, да?       — Не знаю, — честно отвечает Ястреб. — Они должны отрасти снова. Когда-нибудь. Наверное.       Даби стискивает пальцами руль. Ястреб поворачивает голову, чтобы снова рассмеяться и сказать что-нибудь дурацкое, и видит, как по обожжённой щеке медленно ползёт тёмная дорожка.       — Даби?..       Тот быстро проводит тыльной стороной ладони по лицу, несколько раз моргает и шутит:       — Тебе не ястребом надо было называться, а ящерицей, раз оторванное отращиваешь.       Ястребу нифига не смешно — он чувствует пустоту за этой нелепой шуткой. Чувствует, что Даби думает о том же, о чём и он сам: что, если они никогда не отрастут? Он ловит чужую руку на рычаге и на мгновение накрывает её своей.       — Слушай, мы оба в тот раз облажались. А может, и не только мы. Там, если подумать, куда не плюнь, виноватые. Я думал, глаза подводят, когда увидел отчёты о потерях. И никто не вернёт все эти жизни, и твои ожоги, между прочим, тоже не заживут. От того, что мы застрянем в прошлом, ничего не изменится. Поэтому не смей винить себя — и в этом, и в том, что произошло с твоей семьёй, заодно.       Можно подумать, он сам не винит себя в смерти тех, кого не успели или не смогли спасти герои, в смертях самих героев. В конце концов, в том, что Даби пришлось лишний раз использовать причуду почти на полную мощность, чтобы его вытащили в тот день из особняка и никто ничего не заподозрил.       И всё же, произнеся последние слова, Ястреб невольно напрягается — он не уверен, что Даби будет рад тому, что его маленькую тайну раскрыли.       Зря — Даби, наконец, улыбается и усмехается, слабо, но по-старому искренне:       — Что, Шото меня всё-таки видел?       Ястреб выдыхает.       — Краем глаза только. Ты разбудил его, пока возился с дверью.       — Кто ж знал, что она заедает. Ну и, он сдал меня папаше, и теперь старик ревнует по-чёрному, что я к нему не заглянул? У меня проблемы?       — Не у тебя. Он в темноте и издалека принял тебя за Бакуго. И Бакуго не больно понравилось, когда потом Шото сказал ему не стесняться и заходить днём.       Тут Даби уже смеётся в открытую:       — Обязательно помолюсь за этого пацана и его причёску, которая так удачно похожа на мою. Ты, надеюсь, как обо всём догадался, сразу сдал меня и обломал им веселье?       — Ну, что ты, — отмахивается Ястреб. — Зачем же разочаровывать детей?       Они ржут хором, пока Даби чуть не впечатывается бампером в столб на повороте. После этого Ястреб ржёт соло, хотя и вдвое громче. Даби, ругаясь, сдаёт назад и поворачивает уже ровно.       — Поставь ещё раз, — просит он, кивая на проигрыватель, и Ястреб только тогда замечает, что песня кончилась.       Он покорно отматывает трек и запускает его с начала.       Приглушённый ритмичный грохот музыки приятно обволакивает в густом полумраке салона. Даби отстукивает мелодию по обивке руля, время от времени негромко подпевая знакомые строчки.       — ...made count down, count down... Let's go, sink down...