***
Ястреб не видит Даби с начала битвы, и его немного отпускает — штопаного засранца с такой-то причудой сложно не заметить, поэтому, если его нет, значит, нет. Вывести из строя его так быстро и тихо тоже не могли. «Всё будет хорошо», — уверяет себя Ястреб, ныряя в самое пекло. Они пройдут через этот ад, встретятся и снова будут улыбаться. Что бы ни случилось, они поймут друг друга. А пока у Ястреба есть дела поважнее, пусть и тоже не самые приятные. Ему нужно нейтрализовать Твайса. Он предпочёл бы этого не делать, ведь Твайс, в целом, парень неплохой, просто свернул не туда, но выхода нет — если Ястреб не избавится от него, он своими клонами избавится от половины героев. К тому же, их не связывает никакая особая дружба, да и не убивать он его собирается, в конце-то концов. Он справляется с Твайсом легко и быстро. Всего лишь обездвиживает, но тот орёт и плюётся проклятиями так, словно ему смерти желают. Ястреб готов уже убраться отсюда, когда Твайс, бросив взгляд ему за спину, вдруг вскидывается, несмотря на окружающие его перья, и применяет причуду, сам пускаясь наутёк, к балкону. Если бы только Ястреб догадался обернуться. Если бы. У Ястреба нет времени думать. — Бей! — кричит Твайс, вскакивая на перила балкона. И Ястреб срывается с места, и, понимая, что не успеет, посылает вперёд заострённое перо. Мгновение, и Твайс, пошатнувшись, тяжело валится с перил. И в тот же миг комнату заливает синее пламя. Сознание Ястреба взрывается дикой болью. Он падает на пол, пытаясь сбить огонь с пылающих крыльев, и видит в дверном проёме, шагах в десяти от себя, Даби. Последнее, что он помнит, это неконтролируемое, безумное отчаяние на его лице. Последнее, что он говорит, это «всё в порядке». Последнее, что он слышит, это чужой жуткий крик. А потом — чернота.***
Боль везде. Ястреб не чувствует ничего, кроме боли. Боль и чернота. Но чернота не такая густая, как та, что накрыла его в особняке, — обычная ночная чернота, местами бледная от света фонарей за окном и мигающих огоньков на приборах. Если выдернуть все эти проводки, тянувшиеся от них к телу, выдернуть иглу капельницы, он, наверное, умрёт. После того, что случилось, Ястреб хочет умереть всем сердцем, но не может даже просто пошевелиться, не то что сделать себе хуже. По подоконнику монотонно стучит дождь. Ястреб почти отключается снова от этого звука, когда в коридоре у его палаты шуршат шаги. Вслед за ними тихо скрипит дверь. — Кейго, — низким глухим шёпотом окликает знакомый голос. Ястреб с трудом поворачивает голову. — Тойя... Они впервые зовут друг друга по именам. Даби на всякий случай выглядывает обратно в коридор, забавно откидываясь назад и отступая на полушаг, а потом удовлетворённо кивает и входит в палату, аккуратно закрыв за собой дверь. — Как ты? — всё так же шёпотом спрашивает он, и в его голосе нет ни капли обиды или разочарования. Ястреб отворачивается и смотрит в потолок. Даби не пришёл добить его — иначе он бы просто спалил больницу до основания, — и от этого на душе вдруг становится совсем пусто. — Я убил его. — Знаю, — Даби садится на край кровати. — А я чуть не убил тебя. — Знаю, — еле заметно усмехается Ястреб. Даби, кажется, воспринимает это как заслуженный укор и виновато отводит взгляд. Ястреб с трудом узнаёт его таким. — Я не собирался. Услышал его крики, прибежал и... Смейся, но у дверей какого-то хрена было чертовски темно, а в окне свет, и я не узнал тебя сразу, а когда понял, всё уже горело. Серьёзно, — он кусает губы. — Я в тот момент перестал соображать. Прямо как в детстве, когда сжёг всё к чертям на пике Секото, потому что не смог остановиться. — Всё в порядке. Это же... Ты меня потом вытащил? Даби качает головой. — Как ты себе это представляешь? Он не хочет говорить дальше, но Ястреб выжидающе молчит тоже. — Ладно, ладно. Я. Но только до коридора. И шарахнул в окно, чтобы герои заметили. Дальше тебя тащил твой птиц-стажёр. На него я тоже пофыркал для виду. А ещё, Старатель теперь в курсе. Надо было видеть его рожу... Даби выдерживает паузу, а потом как-то странно весело взмахивает рукой у Ястреба перед носом, привлекая к себе внимание. — Смотри, — говорит он, когда Ястреб отрывает взгляд от потолка, и тычет пальцем себе в висок. — Это мой родной цвет. И порядком растерявший после всего внимательность Ястреб наконец-то замечает — волосы Даби теперь белые. А ещё на нём белый медицинский халат. У Ястреба вдруг сводит скулы, и он начинает смеяться. Смех тут же отдаётся режущей болью под рёбрами, но он, согнувшись от этой боли вдвое, всё равно смеётся. — Это... Это что, маскировка? Серьёзно? Думаешь, на миленькую сестричку похож? Боль поднимается из-под рёбер к горлу, и Ястреб заходится кашлем. Даби аккуратно обнимает его за плечи. Ждёт, поглаживая обожжёнными уже до самых костяшек руками, пока Ястребу не удаётся откашляться и сделать пусть судорожный, но всё же относительно глубокий вдох, а потом укладывает обратно на подушку. Ястреб ловит его ладонь. — Твои ожоги. Голос звучит хрипло и еле слышно. Даби кивает, показывая, что понял и так и продолжать не нужно. — Не больно. Я их не чувствую после операции. Улыбается и добавляет: — Не нравится? Я теперь слишком стрёмный? Ястреб чувствует, как у него предательски влажнеют глаза. — Придурок ты, Тойя... — дрожаще выдыхает он. — А ты плакса, Кейго. — Я не плачу! — Ш-ш, тихо, — Даби игриво шипит на него и прикладывает палец к губам. — Так и быть, можешь плакать, главное, ржать снова не начинай, а то сюда сбежится весь штат миленьких сестричек, и моя гениальная маскировка меня не спасёт. — Мог бы мне снотворного утащить, раз уж так нарядился. Даби пожимает плечами и лезет в карман. — Есть кое-что, — он выуживает скомканные наушники и плеер. Ястреб закатывает глаза и ворчит, что от такого снотворного у него расколется голова, но берёт протянутый конец тонкого проводка и вставляет наушник в ухо. Даби надевает второй. Какое-то время слышен только шуршащий шум, а потом динамики наполняются звуками пианино.Я хотел бы всегда быть на твоей стороне. Сезоны будут сменять друг друга, но это останется неизменным.
Даби слегка неловко двигается ближе к Ястребу, чтобы наушники не натягивались в струну, и Ястреб снова, прикусив губу от боли, — слишком много движений — берёт его руку, которую Даби до этого когда-то успел вытащить у него из пальцев. Кажется, пока за плеером лазил.Не скрывай от меня свою слабость,
И не плачь, ведь больше ты не один.
Впрочем, всё равно, когда. Сейчас, чувствуя тепло чужого тела рядом, Ястреб потихоньку успокаивается и расслабляется. Песня тихо переливается, мешается с шумом дождя — и откуда только у Даби в плейлисте такие песни? Надо будет поддеть его этой сентиментальностью потом.Давай возьмёмся за руки и пойдём вперёд вместе.
Да, верно. Потом Ястреб доконает его дурацкими шутками, а пока у него закрываются глаза. Мысли начинают путаться и затухать где-то в глубине сознания, и становится темно. Засыпая, он всё ещё слышит пианино и дождь. Даби наверняка ушёл почти сразу, как закончилась песня, но этого Ястреб уже не помнит...