***
Две недели спустя
Дамиано нëс плотный красный чемодан Вивиан и оглядывался по сторонам в поисках машины. Энрике позаботился о комфортном перемещении и заранее заказал машину. К сожалению, пока что никто не подъехал к Дамиано и Вивиан, и им пришлось временно остановиться на лавочке. Вивиан взяла чемодан, а Дамиано достал телефон. Во время авиарежима на телефон Дамиано не приходили сообщения, тем не менее Энрике ему написал, и только сейчас Дамиано увидел эту короткую смску, в которой светился номер машины и фраза «не беспокойся» на итальянском. Вивиан только сейчас обратила внимание на надпись у аэропорта «Палермо». — Мы ближе к Средиземному? — спросила Вивиан и открыла карту. — Искупаться хочешь? В Палермо у нас есть бассейн, а в море не советую. Вивиан улыбнулась, выключила телефон и положила голову на плечо Дамиано. — Волнуешься? — поинтересовался Дамиано. — Немного. Боюсь представить, что меня ждёт при знакомстве с Энрике, судя по твоим словам. — Понимаю, но знай, что в случае чего я на твоей стороне. Вивиан сделала губы уточкой, и Дамиано чмокнул еë. Вивиан снова включила телефон и посмотрела на время — 11:38, а затем на фотографию на обоях: она целовала Дамиано в щëку, пока он держал её телефон и пытался подобрать момент для фотографии. К паре подъехала чëрная машина. Дамиано сверил номер с смской Энрике, взял чемодан Вивиан, кивнул ей к машине и пошёл на встречу с водителем. Мужчина с уже седыми бакенбардами и приглаженными крашенными волосами вышел к Дамиано с открытыми руками, готовясь его обнимать. Медвежьей хваткой он прижал Дамиано к себе, похлопал по плечам и засмеялся от радости. Вивиан стояла рядом и улыбалась. — Mio caro amico, Дамиано, как я рад тебя видеть! Как ты повзрослел, как возмужал! — заявил водитель и взял Дамиано за плечи, чтобы рассмотреть как следует. Шрам под губой привлёк больше внимания, чем торчащий из под воротника футболки узор татуировки. Дамиано сказал, что получил шрам на работе, и водитель отмахнулся. На его памяти и не такие царапины... — Всë верой и правдой служишь маме, Марио? — спросил Дамиано. — Об этом поговорим по дороге. Ad una bellissima ragazza нужно поставить вещи в багаж. Эта синьорина твоя возлюбленная? — поинтересовался Марио. Когда Дамиано кивнул, Марио понимающе улыбнулся и помог Вивиан сесть в машину. Дамиано сел рядом с ней на заднем сиденье, Марио закрыл багажник, сел за руль и поехал к дому. Вивиан наслаждалась пейзажами Палермо, которые разворачивались за окном автомобиля. Всё вокруг было наполнено историей и красотой, и она не могла оторвать взгляд от этого удивительного города. Время от времени она обращалась к Дамиано, чтобы узнать больше о местных достопримечательностях. Марио, сидящий за рулем, слушал их разговор, улыбаясь и наслаждаясь своей работой шофера. Его глаза периодически мелькали в зеркале заднего вида, чтобы убедиться, что Дамиано и Вивиан в порядке. Он видел, как Дамиано ласково гладил Вивиан по руке, а она отвечала ему улыбкой и благодарностью взглядом. Марио хвастался тем, что всю жизнь жил на Сицилии и ни капли не пожалел, что не переехал в столицу. Он пытался убедить Вивиан посетить ботанический сад и театр Массимо Витторио Эмануэле в свободное время, и если Дамиано захочет составить ей компанию, потому что Марио был уверен, что Дамиано будет согласен на любую авантюру, лишь бы там была его девушка. Их отношения уже дошли до самой высшей точки доверия, однако Вивиан всё ещё не рассказала Дамиано о прошлом опыте и неудачной беременности. Больше всего ей страшна не его реакция, а его спокойствие на любую связанную с ней ситуацию. Казалось бы, после инцидента с Ричардом он старается контролировать себя, и Вивиан замечает успехи, но Дамиано будто специально что-то скрывает. Дамиано словно прочитал по лицу Вивиан, что она обеспокоена, замолчал и начал говорить с ней. — Ты чего, mio cara? Марио посмотрел в зеркало, будто ему послышалось. — Всё хорошо... просто отдохнуть хочется немного, — соврала Вивиан, и Дамиано не стал дальше её пытать. В этот раз он положил её руку между своих бедёр — таким образом она успокаивалась, ибо Дамиано этим жестом обозначал свою близость и любовь по отношению к ней. — Неужели места в самолёте неудобные? Мне сказать Энрике, что он не рассчитал комфорт? Поверь, Вивиан, если указать ему на это... он изменит всё в чертеже, чтобы людям было комфортнее. Он заботливый, и это хорошо. На фразе «заботливый» Дамиано взглядом показал, что это не правда. Заботой Энрике называл уход за инструментами, а не за людьми. В большинстве случаев ему было всё равно, что у кого там произошло, кто с кем поссорился, и кто у кого в милости и не милости. Энрике не тратит время на других — он зациклен только на работе и требует успехов от того, кто к нему ближе всего — от единственного сына. Если Энрике выскажет что-то своей жене — он огребёт, но теперь он ещё мог и получить от сына, ибо Дамиано за одиннадцать лет возмужал и подтянулся. За историями Марио Вивиан и не заметила, как они переехали на богатую сторону Сицилии — здесь расположены особняки, дорогие магазины и рестораны. Те, кто имел большие связи и славу жили практически на берегу Средиземного моря, как Кинги и некоторые члены Сицилийской семьи. Юны до переезда в Нью-Йорк раньше жили в этом районе и теперь продали дом за приличную цену довольной популярной итальянской модели с двумя большими доберманами. В этом районе каждый друг друга знал и для всех было удивление увидеть Дамиано с девушкой. Некоторые соседи, близкие друзья семьи Кинг, даже повыбегали из домов, чтобы посмотреть на Дамиано и убедиться в том, что им ничего не кажется. Дамиано стал копией своего брата и по словам соседей ему очень повезло с генами. На Вивиан обратили внимание после того, как Дамиано, заметив неловкость, взял её под руку. Во дворе Кингов в цветущем саду расхаживал дворецкий и по просьбе Лауры поливал её цветы. Когда во двор вошёл водитель, он не придал значения, но когда показалась макушка Дамиано, дворецкий положил шланг и пошёл ему навстречу. Прошли годы, а дворецкий всё ещё не постарел, хотя ему уже пятьдесят четыре. — Mio dio... если бы я не знал о твоём возвращении, я бы даже не подумал, что это ты... я же помню тебя ещё бунтарём. — Дворецкий по-отечески обнял Дамиано, и он ответил ему так же искренно. — Сандро, я не был бунтарём... — отрицал Дамиано, и Сандро засмеялся. — Как же не был? Не ты ли по вечерам на полную включал тяжелую музыку? Вивиан удивил этот факт. Один раз когда Лайонел захотел включить свою музыку в машине Дамиано, и Кинг, узнав, что это рок, отказался от прослушивания под предлогом «ненавижу громкие крики». — Не надо на меня так смотреть, — обратился Дамиано к Вивиан. — Раньше любил, но сейчас я вырос... вкусы изменились. Где мама? — спросил он у Сандро, и дворецкий, выпустив Дамиано из объятий, кивнул на дом. Марио уже занёс все вещи в дом, и в двери показался кудрявый юноша небольшого роста. Высунув голову из двери, он заметил Дамиано и рванул к нему навстречу. Это был Энтони. Он едва не снёс Дамиано с ног и почти вцепился ногтями в одежду — настолько он был рад видеть дядю. Дамиано успел разглядеть Энтони всего на мгновение и уже оказался прижатым. Энтони так похож на Амато, что невольно Дамиано вспомнил о брате и улыбнулся. Энтони такой же весёлый, озорной юноша, как его отец в его возрасте, тоже родился с кудрявыми волосами и таким же цветом глаз, как у Амато — карими. В глубине души Дамиано надеялся, что Энтони решил выбрать себе в хобби более безопасное занятие, чем гонки. — Я уж думал ты не прилетишь... я как чувствовал, что что-то хорошее случится, — заявил Энтони и отпустил Дамиано. Заметив Вивиан, он сменил озорное лицо на серьёзное. — Энтони Франко Кинг, — представился он и подал Вивиан руку. Она пожала ее, назвала свое имя и улыбнулась. Дворецкий попросил прощения у Вивиан, что не обратил на неё внимание, но она уверила его, что всё в порядке. Ей кажется, что в такой семье на неё вряд ли будут обращать внимание, даже несмотря на то, что она в отношениях с Дамиано. Она просто не представитель высшего общества. Сандро провёл Вивиан в дом, пока Дамиано пытался отделаться от Энтони. В доме Вивиан встретила сидящая в кресле Лаура Кинг. Она умудрялась даже дома выглядеть великолепно — она не носила домашнюю обувь и предпочитала им каблуки, её платье с вырезом на ключицах подчёркивало весьма хорошую фигуру для её возраста, на лице хоть и были морщины, но те почти незаметны из-за правильно подобранного макияжа и причёски. Лауре нельзя было дать пятьдесят четыре года — максимум сорок три. Мрачное выражение лица женщины сменилось улыбкой. Вивиан такая смена настроения одновременно и напугала, и удивила. — Ciao, Вивиан! Я рада познакомиться с вами лично. — Лаура встала, подошла к Вивиан и взяла девушку за плечи. — Вы мне понравились на фотографии, но в жизни вы ещё красивее. Мой сын никогда не ошибается... можете звать меня просто Лаура. — Благодарю, синьора... — запнулась Вивиан. — Благодарю, Лаура. Приятно иметь честь познакомиться с такой культовой личностью. — Что ты... я уже давно не играю в кино. Я уступила место золотой молодежи, сейчас среди них достаточно талантов. — Фильмы с вашими ролями культовые! Вы были признаны секс-символом девяностых в Голливуде, вы добились такой славы! Это говорит о вашем профессионализме и любви к работе. А ваша роль в «Ликвидации»... ваша Матильда Риччи... я в подростковом возрасте фанатела от этого фильма и вас, потому что вы так хорошо сыграли! Лаура засмеялась. Вивиан ещё долго могла бы рассказывать о том, как ей нравится этот фильм, но её прервали пришедшие Дамиано и Энтони. Лаура кинулась обнимать и гладить сына по голове. Вивиан даже показалось, что Лаура всплакнула из-за долгой разлуки. Теперь она голову на плечо Дамиано, а не он ей. — Теперь ты точно брат Амато, — заявила Лаура и взяла Дамиано за щёки. — Деми, я так счастлива что ты снова дома. Дамиано заворчал. Лаура поняла по какой причине, но не стала отпускать его щёки, ибо захотела поцеловать его в нос и лоб. На коже Дамиано остались едва заметные следы от помады Лауры. — Мы не сносили твою комнату — просто убрали некоторые вещи, теперь она пустует. Надеюсь, вам будет удобно. Тебе же больше ничего не нужно, Вивиан? — Что вы, Лаура! Не думайте, что мне чего-то недостаточно. Дворецкий наклонился к Дамиано и шепнул ему на ухо, что его хочет видеть Энрике. Он моментально принял суровое выражение лица, и Вивиан поняла — у него пропало настроение, и теперь он хотел остаться в одиночестве и совершенно ничего не делать. Дамиано пошёл к отцу. Миновав две миниатюрные античные статуи у входа в чистый кабинет, Дамиано открыл дверь, и в нос сразу же ударил запах табака. Энрике курил за столом, подписывал документы и изначально не заметил, что к нему уже пришёл сын. Видимо, Энрике не думал, что Дамиано решится войти в кабинет. — Проходи, — бросил Энрике. Дамиано подошёл ближе и опёрся о стену со скрещенными на груди руками. Энрике пришёл в ярость, когда заметил на руках и шее сына две большие татуировки, но не стал давить. Сигарета отправилась в пепельницу после того, как Энрике отложил документы в дальний угол стола и расслабился на стуле. Дамиано даже стоя в метре от Энрике ощущал ужасный дискомфорт. Энрике сложил руки в домик и уставился на Дамиано. С каждым годом он всё больше походил на Амато — он перенял выражение лица, стиль одежды и даже сделал татуировки, как Амато, назло Энрике. — Почему ты набил татуировки? — интереса ради спросил Энрике, но Дамиано ничего не ответил. Молчание продолжалось недолго — когда Энрике вытащил линейку из стакана, чтобы измерить чертёж, Дамиано чуть дёрнулся, и Энрике заявил: — Нет причин волноваться. Я измеряю. — Благодаря тебе линейка — мой триггер, и теперь я работаю на рефлексе. Если бы не твоё воспитание линейкой, со мной всё было бы в порядке, и я бы не набил татуировки. Дамиано закатал рукава, чтобы Энрике видел размеры татуировки, рискнул подойти ближе и продолжил: — Под татуировками шрамы, если тебе так интересно. Сводить я ничего не собираюсь. Если начнёшь причитать — зря потратишь время. — Рад, что ты понимаешь это. Нет смысла пытаться тебе что-то объяснить, Дамиано. Ты не предназначен для нотаций, потому что ты ничего не усваиваешь. — Не усваиваю? — Дамиано вжался пальцами в стол, сдерживая гнев. — Я столько усвоил, что до тошноты. Меня достало, что твоё воспитание на даёт мне нормально жить. Я даже со своей девушкой не могу быть собой. Ты убил во мне человека, отец. Я усваивал все твои наставления, делал, как хочешь ты... видишь, что со мной стало? — Ты ни капли не изменился, Дамиано. У тебя всё так же есть наглость обвинять меня в чём-то. — Да, я обвиняю тебя. Ты виноват в том, что происходило каждый чёртов день в этом доме. Я не хотел здесь жить и мечтал убежать, лишь бы не видеть тебя. Дамиано отошёл от стола и собрался уходить, но Энрике встал, схватил Дамиано за локоть и силой развернул к себе. Дамиано пришлось подчиниться, как и всегда. — Я твой отец, ты должен относиться ко мне с уважением. Если бы не моё вмешательство, кем бы ты вырос? Лаура слишком баловала вас с Амато, а вы должны были стать моими наследниками и настоящими мужчинами, а не ноющими и эксцентричными эгоистами. — Я работаю в Департаменте полиции Нью-Йорка. Я дошёл почти до звания лейтенанта... столько сил было вложено в эту работу, и ты считаешь, что я не настоящий мужчина? Каким он должен быть по твоему мнению? Вести себя с детьми как сволочь? Бить их при любой возможности? Оставлять без еды, потому что ребёнок провинился и сделал так, как он не хотел? — Как ты смеешь, Дамиано? — Энрике сильно сжал руку, и Дамиано вырвался из хватки. — А ты? — ответил Дамиано и отошёл от отца. — Как ты посмел так обращаться со мной? — Я твой отец. — А я так не считаю. — Дамиано, будь разумнее... прошло одиннадцать лет, всё забывается. Не порти настроение матери, Монике и девушке. Давай забудем эту ситуацию и придём к компромиссу? — Компромисса не будет. С этими словами Дамиано вышел из кабинета Энрике, сжимая кулаки. Когда он собрался выходить на улицу, к нему на каблуках подбежала Вивиан и попыталась успокоить. Дамиано на мгновение пришёл в себя, но отказался оставаться здесь. Объяснив Вивиан, что он придёт к вечеру, он ушёл, аккуратно закрыв за собой дверь. В окне Вивиан увидела, что Дамиано вытащил сигарету из пачки и поджёг её, как только переступил порог дома. Вивиан стало противно на душе. Она думала, что ничего плохого не произойдёт, и что Энрике образумится, но к сожалению он продолжал быть деспотом. Ей стало настолько неприятно, что она пожала губы и поднялась на второй этаж — в комнату Дамиано. На Сицилии его комната почти не отличалась от той, что в Нью-Йорке, только рабочий стол там стоял ближе к двери, а на Сицилии — у панорамного окна. Вивиан сняла каблуки и поставила их у шкафа. Когда она хотела начать разбирать вещи, то поняла, что у неё отчего-то нет ни сил, ни настроения. Она позвала Сандро и дала указания, после чего пошла в душ. У раковины она сняла резинку с волос и посмотрела в зеркало — появилось странное ощущение недостатка, и Вивиан отвела взгляд от отражения на телефон. Стоило коснуться его пальцем, как экран загорелся, и Вивиан снова увидела их с Дамиано фотографию. Ей стало тяжело в горле, и когда на руку упала слеза, Вивиан не сдержалась. Слёзы вырвались сами собой, и Вивиан не могла их остановить. Единственное, что она смогла сделать — сдержать всхлипы и плакать тихо, чтобы Сандро не услышал. Она чужая для семьи Дамиано. Она не такая, у неё другая жизнь, и Вивиан от таких мыслей становилось ещё хуже. — Синьорина Гельц? В дверь постучал Сандро, который услышал всхлипы и шмыганья носом. Вивиан приняла невозмутимый вид и замолчала, поджав губы. Бросив Сандро, что с ней всё в порядке, она потёрла веки пальцами, чтобы убрать остатки слёз. В зеркале она увидела, что по щекам размазалась тушь, и ватным тампоном она стёрла весь макияж. Возможно после такого её кожа сказала бы ей спасибо. Когда Вивиан более-менее пришла в себя, она разделась, оставила одежду на полу у мраморной раковины, вошла в душевую кабину и стала ополаскиваться. Горячие капли сняли напряжение и беспокойство. Сквозь пелену мрачных мыслей о неудаче и отсутствии уверенности Вивиан мечтала о прикосновениях Дамиано. Тот случай, когда во время мытья она ощутила возбуждение, въелся в голову настолько сильно, что ни о чём другом похожем она больше не могла думать. Теперь каждый раз ей хотелось, чтобы её мужчина был рядом, ведь только он может доказать ей, что она нужна в жизни, и что годы проживаются не зря. Выйдя из душа, Вивиан насухо вытерла тело и оделась. В комнате её чемодан уже стоял за чёрной шторкой, а Сандро, сложив руки за спиной, ждал следующих указаний. Когда больше заданий не последовало, Сандро кивнул и вышел из комнаты. На некоторое время Вивиан осталась в одиночестве, однако вскоре оно было прервано внезапным визитом женщины. Это определённо была Моника. — А где Деми? — Дами куда-то ушёл, — заявила Вивиан, решив не уточнять, с каким настроением он ушёл из дома. — Как это похоже на Деми... в общем, не важно. Я пришла к вам. Как непривычно говорить с кем-то по-официальному... — Моника подошла к Вивиан, звеня красными каблуками и подала руку. Вивиан увидела два золотых браслета от «Атценио», ухоженный красный маникюр и кольцо для помолвки, надетое на указательный палец. Моника была одета в серый пиджак и белую блузку с открытым декольте, серые штаны, подчёркивающие её фигуру, а на шее блистало золотое колье, по форме которого Вивиан ловко определила фирму — «Атценио». — Рада познакомиться с вами, Моника. Дами много рассказывал о вас, — улыбнулась Вивиан и пожала руку Моники. Только сейчас до неё дошёл аромат капучино и корицы. — Может на «ты»? Я не такая старая... мне всего-то тридцать семь. Вивиан удивилась, узнав возраст Моники. Эта женщина настолько молодо выглядела, что максимум ей можно было дать двадцать семь, но если бы Вивиан изначально не знала, что её сын ровесник Лайонела — удивления было бы гораздо больше. — Обожаю смотреть на лица людей, когда они узнают мой возраст. Правильно подобранный макияж и здоровый образ жизни превратят взрослую женщину в молодую девушку. Но сейчас не об этом... мне известно о ваших с Деми отношениях. Вы гармоничная пара, и я очень рада, что именно ты являешься его девушкой. — Я тоже рада, что у меня есть такой замечательный человек. — Рада это слышать. Деми пригласил тебя на торжество моего сына, не правда ли? Я буду счастлива помочь тебе с выбором одежды. — С выбором? Там строгий дресс-код? Вивиан открыла шкаф, куда Сандро сложил её вещи. Моника быстро оглядела вещи и мотнула головой. Вкус в одежде Вивиан ей, конечно, нравился, однако ни одно из платьев, которое висело в шкафу не подходило под строгий дресс-код. Единственное, что обрадовало Монику — то, что Вивиан угадала с красным цветом. — Раз уж Деми нет дома, тебе наверняка скучно. У нас появился повод показать тебе главный дом «Атценио» и заодно Сицилию, если Дамиано этого сделать не может. Мне нравится твой вкус в одежде, однако все твои платья короткие. Если бы не строгие правила академии, где учился Энтони, я бы даже не взглянула на длину. Вивиан улыбнулась, подошла к своей сумке и вытащила из кошелька карту. Моника ловко угадала, что это была карта Дамиано. Сам он практически ей не пользовался, потому что для его нужд он сделал собственную карту, а чтобы эта не пропадала зря, решил отдать её Вивиан. Изначально она не хотела принимать такую щедрость, но сжалась, увидев молящие глаза партнёра. Теперь она распоряжалась этими деньгами, как хотела, и никто даже не был против. Когда Моника и Вивиан собрались ехать до бутика, в комнату Дамиано резко вошёл Энрике. На некоторое время он решил забрать Вивиан для разговора, и Моника не могла возразить. Хоть она и была практически никем для этой семьи, перечить Энрике не смел никто. Энрике едва не просверлил в Вивиан дыру своим взглядом. Она чувствовала напряжение, как будто Энрике смотрел глубоко ей в душу и очернял её. Мужчина никак не двигал мускулами лица, и его спокойствие пугало ещё больше. Дамиано был полной копией своего отца, вот только его взгляд никогда не был слишком напряжённым, а скорее уставшим, потому что сам он не был в восторге от своего поведения. — Простите? — нарушила напряжённое молчание Вивиан, и Энрике моргнул, как будто так менял своё настроение. — Я заставил вас нервничать, прошу прощения. Рад познакомиться со столь очаровательной синьориной. Я всегда знал, что у моего сына никогда не будет проблем с выбором девушки, потому что у него есть вкус. Вивиан задело это утверждение. Как будто она не человек, а ресурс. — Не могу сказать, что я рада. Я привыкла верить словам Дамиано касательно вашей личности. Уж простите, но я не собиралась лицемерить. Мне было приятно познакомиться с вашей женой, а вы вызываете у меня недоверие. Энрике улыбнулся. Он и ожидал от Вивиан чистой правды, а не красивой лжи. — Мне не важно, как я повела себя. Мы должны обсудить кое-что связанное с Дамиано, точнее ваше отвратительное к нему отношение. Меня это заботит, потому что я его девушка. Это ведь из-за вас он и ушёл из дома. Вы на него надавили. — Вы не должны влезать в чужие отношения, — закатил глаза Энрике. — У вас есть своя жизнь, никто в неё не лезет. Я бы сам выяснил отношения со своим сыном. — Выяснили? Вы считали нормальным бить его за то, что у него иная точка зрения. Уж простите за прямоту и острый язык, но я намерена отпустить этот конфликт и добиться от вас причины, по которой вы так отвратительно себя ведёте. Дамиано в юности был не обязан делать то, что хотите вы. Ему было девять, когда вы заставили его углублённо изучать математику и физику, но у него не было к ним интереса. Любой ребёнок в таком возрасте бы предпочёл провести время за игрушками или с друзьями. Вы всё это запрещали. — Дамиано получал исключительно за непослушание, не перебарщивайте с экспрессией. — Вы били его по свежим ранам. Они кровоточили. Из-за вашего желания сделать его гением у него появились проблемы с питанием и сном. Это всё ваши плоды воспитания. Никто не имеет права так воспитывать. Хотели сделать Дамиано тем, кто не живёт, а доживает? У вас это получилось, Энрике. Мужчина вздохнул. На слова Вивиан ему было нечего сказать, поэтому он решил перевести тему. — Кто вы, чтобы вмешиваться? Вы носите фамилию Кинг, чтобы сметь указывать мне на ошибки? Вы молодая и неопытная девушка, чтобы утверждать что-то без каких-либо представлений о моей семье. — Мне двадцать шесть. Если вы считаете меня глупой, то я закончила факультет экономики и маркетинга в Вашингтоне, и я говорю факты. Дамиано не стал бы открыто приукрашивать ваши с ним отношения. В его стиле говорить правду, а не врать. У вас не хватает совести и смелости признать, что вы плохой отец? — Я не отрицаю этого... — Энрике снова всмотрелся в Вивиан и увидел раздутые ноздри и опущенные глаза. Она сдерживала гнев. — Ваше беспокойство о Дамиано ценно, синьорина Гельц. Однако я больше не позволю подобной наглости в своём доме. — Если вы ждёте извинений, я не буду этого делать. Вы должны просить прощения у Дамиано. Вивиан протиснулась и вышла из комнаты, оставив Энрике одного. Стоявшая рядом Моника была безумно довольна тем, как ловко и грациозно Вивиан поставила Энрике на месте и чуть засмеялась, увидев скомканность Энрике. Мужчина не мог больше ничего возразить, потому что Вивиан действительно была права. Ему осталось мысленно согласиться с Вивиан, однако внешне он показал своё раздражение. Вивиан даже не пожала его руку, когда Энрике только вошёл в комнату. Настолько Вивиан было неприятно видеть этого человека, однако и уйти она тоже не могла. Кто кроме неё укажет на его неправоту? «Языкастая... интересная женщина. Возможно стоит дать ей шанс...» — подумал Энрике и вышел из комнаты. Моники и Вивиан уже не было дома. Энрике спустился в гостиную и погладил плечо жены. Лаура была жутко раздражена, ибо муж отвлёк её на интересном моменте книги, тем не менее она её отложила. — Тебе не кажется, что эта девушка слишком гордая? — Тебе не понравилось, что указали на твои ошибки? Ты знаешь моё мнение. Я уже успела согласиться со всеми словами Вивиан, она действительно сказала по делу. — Сara... только не начинай. — Я ещё не начинала, Энри. Если ты попробуешь указать Вивиан на её неправильное поведение — рискуешь получить ещё больше правды в свой адрес. Я злюсь на тебя за то, что ты довёл Деми. Он только вернулся домой, а теперь снова ушёл. Энрике закатил глаза. Лаура, сидя к нему спиной ощущала каждое его движение, поэтому попросила не закатывать глаза. Энрике пришлось снова принять нейтральное выражение лица и сложить руки на боках. — Я не прошу тебя лицемерить при Деми. Быть с ним вежливее и не указывать на его ошибки — вот о чём я хочу попросить. Давай не будем портить впечатление его девушки? Мне не хочется показаться в её глазах нехорошей матерью. — С каких пор тебя заботит чужое мнение, cara? — С тех пор, как я узнала, что эта девушка в отношениях с Деми. Они оба готовы порвать друг за друга, это прекрасно видно. — Да, может это действительно так... — с этими словами Энрике наклонился, поцеловал жену в щеку и вернулся в кабинет. От Лауры не ускользнуло его ворчание у кабинета, но намекать на это она не стала, иначе бы она сама себе испортила настроение. Когда она хотела вернуться к любовному роману, ей на телефон пришло сообщение от Дамиано. Он обещал прийти вечером и попросил не беспокоиться. Дамиано уже уведомил Вивиан и сказал, что возможно он не придёт к ужину. Лаура расстроилась, что сегодня, когда Дамиано вернулся домой к любимой матери и племяннику, он не будет сидеть с семьёй за одним столом.