Марфа Квин

Вивиан была в центре внимания вместе с Моникой. Толпа папарацци стремилась сделать как можно больше фотографий известной модельерши и филантропа, журналисты спешили узнать горячие подробности её личной жизни и имя девушки, которую она крепко держала под руку. Под солнцезащитными очками Моники не видно её недовольства, ибо она умела злиться только глазами. Вивиан старалась не наступать на ноги людям, а Монике было всё равно, если чьи-то пальцы пострадают. Её обступили со всех сторон, когда она этого не просила. Кто-то в толпе узнал в Вивиан Марфу Квин, и теперь внимание папарацци разделилось - кто-то терроризировал Монику, кто-то - Вивиан, но больше всего «шпионов» появилось именно у Гельц. До «Атценио» было рукой подать, но в толпе людей это расстояние казалось километровым. Когда вспышки стали ослеплять и Монику, она взяла Вивиан покрепче и ускорила шаг, буквально распихивая толпу свободной рукой и просьбами оставить её со знакомой в покое, ведь они вышли не на подиум, а прогуляться. Когда работники главного дома спасли женщин от папарацци, Моника сняла очки и поправила волосы. Вивиан помассировала руку, которую сильно сжимала Моника и некоторое время смотрела на окна, за которыми всё ещё стояли папарацци. Обратная сторона славы - чрезмерное внимание, следование по пятам, что делало невозможным отдых или поход в магазин. В Нью-Йорке от бесчисленного потока людей её спасало постоянное нахождение дома и охрана в лице Мануэля, а на Сицилии, кроме Дамиано, было некому уберечь её от фотографий и допросов. Моника привыкла к такому вниманию и не стеснялась пресекать его. Она привыкла к кличкам, которые ей давали местные СМИ, потому что не воспринимала их всерьёз. Для одних она была великолепной женщиной, для других — выскочкой, которая добилась славы за счёт своего покойного жениха и поддержки Лауры. — Вы ещё не приступили к работе? Следовали ли бежать спасать нас всей толпой? Марш на места! Стоило Монике прикрикнуть, как большинство убежали, а возле неё остались лишь секретарь, охранник и уборщица. — Доброе утро. Извините за задержку, я должен был проконтролировать работу сотрудников. Если бы вы уведомили о приезде, я бы выслал машину, — раскаялся секретарь и подошёл к Вивиан. — Не нужно, Рикардо. Это Вивиан, приехала вместе с Дамиано. — Его девушка? Какое великолепие. Очень рад знакомству с вами, Вивиан. Когда Вивиан недоумённо посмотрела на Рикардо, он попросил прощения на английском, перевёл всё, что сказал, и Вивиан улыбнулась. — Уважаемые! — крикнула Моника и хлопнула в ладоши, привлекая внимание. Проходя возле манекенов и разглядывая ткани, Моника кивала, чем показывала удовлетворение работой сотрудников. Встав у манекенов, облачённых в красные роскошные платья, Моника показала рукой на Вивиан и перешла на английский: — Вам известна тематика предстоящего торжества моей семьи, поэтому попрошу подобрать платье для синьорины Гельц. Вы не успеете сшить новое платье, поэтому поручаю каждому из вас дать ей по одному из платьев из коллекции «Алый шёлк». Чьё платье она выберет, тот получит премию. Подобный «конкурс» воодушевлял работников бутика делать свои вещи качественнее других. Фигура Вивиан подходила под каждое платье на манекене, и когда к ней подбежали все швеи и подтолкнули к раздевалке на подиуме, Вивиан ощутила неловкость. Моника выдохнула и села на белый диван, положила ногу на ногу и приняла мундштук от охранника. Сделав затяжку, Моника успокоилась и перестала думать о назойливых папарацци, которые были готовы достать её даже в самой интимной обстановке. Одни швеи носили Вивиан платья и помогали завязывать, другие пытались подобрать ей нижнее бельё, о котором она попросила тайком от Моники. — Эта синьорина очень красива. Должен сказать, что синьору Кингу повезло с такой красивой девушкой. Судя по её акценту она из Франции, так ведь? — спросил Рикардо. Моника кивнула и сделала ещё одну затяжку. За шторкой раздевалки показался красный длинный лоскут, и она пыталась понять, платье из какой коллекции решила надеть Вивиан. — С такими бёдрами ей следует носить что-то облегающее, чтобы все увидели её потрясающее тело, - поддержал секретаря охранник. — Радуйтесь, что вас не слышит Дамиано. Ему бы определённо не понравилось, что чужие мужчины говорят такое о его девушке. — Вы же простите нам это? Это просто юмор. Моника повернула голову и ухмыльнулась, сделав затяжку. — Нет, — сделав суровый вид, заявила она, но Рикардо увидел в этом игривость. Моника могла говорить что-либо с суровым лицом, что не всегда было чистой правдой. Когда Рикардо сказал, что не верит Монике, она засмеялась и призналась, что прощает его и охранника. Моника посуровела лишь тогда, когда из раздевалки вышла Вивиан в красном шёлковом платье, чёрных перчатках и туфлях на высоком каблуке. Левое бедро торчало из-под платья, и Вивиан осталась без бюстгальтера, ибо на спине был большой вырез. Повернувшись и показав себя во всей красе, Моника дала добро и, услышав мнение Вивиан об этом платье и то, что она хотела бы его взять, попросила одну из швей подобрать незаметный телесный пуш ап без бретелек. В раздевалке Вивиан с улыбкой на лице стянула платье. Быстро одевшись и поправив волосы, Вивиан вернулась к Монике, которая уже стояла у кассы и ждала Вивиан. В руках Вивиан оказалось четыре разных комплекта нижнего белья, и она отдала предпочтение чёрному с чулками и прозрачным пуш апом. Когда с хотелками было покончено, Вивиан подошла к кассе и увидела вещи, которые она не брала - чёрные укороченные брюки, красную блузку с открытым декольте, платье-мини и кожаный пиджак. — Моника, какого чёрта? — вздохнула Вивиан. — Это мои подарки. Я уже поняла, что ты носишь вещи исключительно двух цветов, поэтому попросила принести. Если хочешь, можешь померить. Времени у нас достаточно. Вивиан стало приятно от такого подарка. Она не рискнула обнимать Монику за такой добрый жест, но показала взглядом и сменившимся настроением, что ей стало приятно. Как только Вивиан ушла, Моника кивнула швее, которая принесла эти вещи и намекнула, что она хорошо постаралась найти именно те вещи, которые угодят и Монике, и Вивиан. — Думаю, этим вы разозлите Дамиано, — заявил Рикардо и пихнул Монику в плечо, — это ведь он одаривает свою женщину, и вы станете серьёзной конкуренткой. — Говоришь так, будто Дамиано обязан дарить ей подарки. Мне не тяжело сделать Вивиан приятное. Она на чужом месте, и её едва не атаковали папарацци, что произошло по моей вине. Рикардо не стал ничего отвечать. Оставшееся время ожидания он простоял в тишине и изредка посматривал на Монику. — Что смотришь? — заметила Моника и повернула голову к Рикардо. Он поправил очки на переносице средним пальцем и сделал вид, будто ничего не произошло. Когда же Моника не отвернулась, а продолжила с улыбкой на лице и сощуренными глазами смотреть на него, он сдался. — Вы просто сегодня великолепно выглядите, вот почему я на вас смотрю. — Ты уже говорил это при встрече. — Я говорю вам это ещё раз. Моника искренне улыбнулась. До Рикардо в который раз дошёл вишнёвый аромат её духов, и он бы смотрел на Монику дальше, если бы не вышедшая с упакованными вещами Вивиан. Она поблагодарила Монику за подарок ещё раз и положила вещи к платью и нижнему белью. Когда озвучили внушительную сумму одежды, Вивиан не скрыла удивления и некоторое время пыталась вдуматься в число, но когда Моника оплатила вещи и всучила Вивиан пакеты, она вернулась в реальный мир. Кинги могли потратить внушительную сумму за один день, а Вивиан могла о таком только мечтать. С покупками нарядов было покончено, и Вивиан обрадовалась сильнее прежнего. Теперь она была готова для торжества и могла радовать Дамиано красивым бельём. У входа женщин ждал охранник. Папарацци хоть и не было у «Атценио», но Моника всё равно решила перестраховаться и провести время с новой подругой в более спокойной обстановке, без лишних глаз и сплетен, поэтому освободила охранника от работы в бутике и предложила поехать вместе с ними. — Куда пожелаешь? Вивиан сказала одно — «море». Моника и охранник с улыбкой кивнули и сказали Вивиан идти первой. Она села в машину и аккуратно поставила пакеты в ноги. Моника села с ней на заднее сиденье, а охранник, глянув на женщин в зеркало, завёл машину и поехал. В машине прекрасно работал кондиционер, поэтому не пришлось открывать окна. Если бы кто-то это сделал - папарацци бы узнали в пассажирках Монику и Вивиан и не переставали бы фотографировать. На пляже, на который охранник собрался везти Монику и Вивиан, была защита от лишних глаз и сплетен. Там часто отдыхали знаменитости и хозяева ближайших особняков. — Ты хочешь искупаться или просто посидеть на песке? — спросила Моника, поправив каштановые волосы за ушами. — Просто посидеть и поговорить в обычной обстановке, — ответила Вивиан и посмотрела на охранника. Ему тоже хотелось отдохнуть в спокойной обстановке, но он этого не показывал. — Маурицио, если хочешь, можешь пойти в тот бар. За нами смотреть будешь и холодненького чего-нибудь выпьешь, — позволила Моника. — Если вы этого хотите, синьорина Кинг. Я буду вам благодарен. В такую жару одной водой не спасёшься. Маурицио постоянно носил пиджак, рубашку и чёрные брюки, и Вивиан стало его жалко. На лице уже выступал пот, и иногда Маурицио вытирал его мокрым белым полотенцем. Всю дорогу Вивиан листала фотографии в галерее, где она вместе с Дамиано, Лайонелом и подругами. На некоторых фотографиях Дамиано был счастливым, и Вивиан становилось тепло на душе от его улыбки. Она у него слишком красивая. Моника украдкой смотрела на фотографии. Дамиано сильно похож на Амато, что характером, что внешностью. Прошло столько лет, и Дамиано вырос, возмужал и почти перестал быть тем Дамиано, каким Моника его запомнила. У него появились проблемы, но они не сделали его хуже. Дамиано помнил, каким был брат и старался походить на него. И Амато проявился в Дамиано — как в поведении, так и во внешности. Когда Моника впервые за долгое время увидела Дамиано, сперва она подумала, что это Амато. Моника взглянула на кольцо и вспомнила, при каких обстоятельствах Амато ей его подарил - он лежал в больнице со сломанной правой рукой, рядом сидел Дамиано и показывал ему новый комикс, который он купил, а Моника кормила любимого с ложки. — Моника? Всё хорошо? — спросила Вивиан, и Моника кивнула. Она перестала думать об Амато, но никак не могла отпустить его смерть. Он умер, не дожив до рождения сына, а Энтони относился к отцу так, словно всю жизнь его знал. Из-за того, что Энтони верно чтит память отца, он не признает других мужчин, окружающих его мать. Пусть его не воспитывал мужчина, он верен только Амато, благодаря которому вообще появился на свет. — Амато всегда говорил, что рано или поздно Дамиано станет таким же, как и он. — Ошибаешься. Дамиано совершенно другой человек. Пусть я не знала Амато, но я не думаю, что сейчас Дамиано ведёт себя, как брат. Невозможно копировать кого-то, в человеке в первую очередь играют его истинные черты. Может он и старался вести себя, как Амато, чтобы не зависеть от Энрике, но он не копирует его полностью. Я думаю, Дамиано бы расстроился, если бы тебя услышал. — Да, он бы расстроился. Он не любит, когда его сравнивают с кем-то. Вы оба друг друга стоите, потому что всегда стоите на своём. Один раз я сказала Дамиано, что он набил татуировки, как Амато - мы потом не разговаривали две недели до тех пор, пока я не попросила прощения. Я не знаю причину, по которой он набил татуировки и ляпнула, не подумав. — Чтобы не видеть шрамы от ремня, Дамиано скрыл их под татуировками, — ответила Вивиан. Когда Маурицио завернул на пляж, Моника и Вивиан прекратили говорить о Дамиано. Они вышли из машины, сняли туфли и босыми ногами пошли к пляжу, а Маурицио двинулся в бар. Он в любой момент мог получить смс от Моники и прийти к женщинам, но пока Моника не держала в руке телефон, он наконец мог отдохнуть. На пляже никто не обратил внимание на Монику, потому что её прекрасно знали. Кто-то обратил внимание на Вивиан и тут же потерял к ней интерес, а кто-то загорал со шляпой на лице. Вивиан подошла к холодной воде и помочила ноги. Был бы у неё купальник, она бы с разбега прыгнула в Средиземное море, но сейчас она вернулась к Монике, которая постелила под себя большое полотенце и села, положив туфли рядом с сумкой. Вивиан села рядом и стёрла с бедёр песок, а мокрые ноги трогать не стала. На секунду Вивиан показалось, что Моника смотрела на неё, но женщина изучала внешний вид отдыхающих и делала вид, будто её не задевало отсутствие у некоторых женщин чувства стиля. Разговаривать было не о чем, поэтому Вивиан достала телефон из сумки и решила написать Дамиано. Когда она увидела, что он заходил в сеть три часа назад, она не рискнула спросить где он. Обычно Дамиано заходил в сеть каждые десять минут. Моника щёлкнула зажигалкой и подожгла очередную сигарету. Спрашивать насколько часто она курит Вивиан не стала, потому что это не её проблемы. Вивиан услышала скорее не табак, а шоколад, чему она обрадовалась. Дамиано никогда не курил сигареты с ароматизаторами и не питал страсти к вейпу, считая, что в настоящем табаке больше антистресса, который ему был так нужен. — Тебе комфортно? — спросила Моника, сделав затяжку. — Я привыкла к курящим людям, — ответила Вивиан и погладила колени. Моника мотнула головой. — Знаю я как ты привыкла. Дамиано рассказал, что вы ругались из-за того, что он курит. Дамиано начал курить в четырнадцать, и вплоть до двадцати никто даже не знал о его привычке. Запах табака практически ничем нельзя перекрыть, но Дамиано как то умудрялся. Первой о его привычке узнала я, когда он одолжил мне зажигалку. Сначала я подумала, что он носит её по той же причине, что и Амато. У Дамиано постоянно выскакивали нитки на одежде, и ему нужно было их прижигать, но вскоре я увидела в кармане его рюкзака большую пачку Чапмана с шоколадной добавкой. Я ему не мать, чтобы отчитывать, не сноха, чтобы давать советы, а подруга. Я бы могла рассказать его матери о том, чем он занимается, но это было бы подло. До тех пор, пока Дамиано не уехал в Америку, я видела его моральное разложение из-за гнёта Энрике. Он курил практически каждые три часа. Из-за большого количества потребления табака ему теперь не так просто удастся бросить курить, но если он уже старается не притрагиваться к пачке, это похвально. Если я узнаю, что Энтони курит — никогда себе этого не прощу, да и Амато был бы недоволен. Вивиан вздохнула. Упоминания Амато уже надоедали, но Вивиан не могла пресекать едва знакомых людей и просить перестать говорить об умершем человеке. Однако она ощутила уверенность, что если она смогла пресечь Энрике, то сможет и противостоять Монике. — Я не знала Амато, но уверена, что он был замечательным человеком. Вспоминать о нём всегда полезно и нужно, потому что ты чтишь память возлюбленного. «Амато бы это не понравилось, он был бы недоволен»... его больше нет. Он не будет ходить за тобой по пятам и оценивать каждое твоё действие, потому что призраков не существует. Амато живёт лишь в воспоминаниях и не нужно пытаться смотреть на различные ситуации с его стороны. Это были лишь его точка зрения и взгляд на мир. Ты другая. Ты бы была недовольна курением Энтони по той причине, что знаешь о последствиях. Амато уже ничего не сможет поделать. Если ты хранишь верность ему — это неправильно. Твой мужчина умер, но это не значит, что ты до конца жизни должна остаться вдовой. Если тебе кто-то понравился — действуй. Ты зависишь только от самой себя, а Энтони зависит от тебя. Амато в могиле, а вы живы. Я думаю, Амато бы хотел, чтобы вы С Энтони жили счастливо, а не вспоминали о нём с горечью. Моника сжимала сигарету в пальцах и смотрела на серьёзное выражение лица Вивиан. Смерть и скорбь были ей знакомы Вивиан, но она предпочитала не вспоминать умерших маму и отчима, чтобы не утонуть в отчаянии. Она не знала подробностей смерти матери, но видела её тело. Она любила её и всегда хотела быть похожей на неё, но подруги всегда ей говорили, что в первую очередь она должна слушать себя, а не других. Личность строится на собственных размышлениях, а не на повадках других. Она смирилась со смертью матери и отца спустя месяц, когда начала решать проблемы с психологом. У неё были и голодание, и апатия, и желание отправиться вслед за родителями, но она помнила о младшем брате. Если она будет слабой, Лайонел будет таким же. Он брал пример с сестры и мог оказаться на том же «дне», что и Вивиан. Селин Дешам и Морган Гельц мертвы - мёртв и Амато Кинг. Живы те, кто любили их всем сердцем и продолжают жить, несмотря на горькую утрату, даже если Моника утверждала, что не может жить без любимого. Её сын — практическое перерождение Амато — вот причина, по которой она должна жить. — Спасибо, Виви, — улыбнулась Моника. — Мне нужно было это услышать. Никто не в состоянии пытаться пресечь эти разговоры об Амато, но ты... мне нравится твои непокорность и амбиции. Особенно круто ты показала себя, когда дала отпор Энрике. Дамиано был бы тебе благодарен. Вивиан не слушала Монику, ибо пыталась дозвониться до Дамиано. Когда он не ответил на один звонок, Вивиан решила написать сообщение «позвони, как освободишься» с сердцем в конце. — Прости, Моника, — улыбнулась Вивиан и отложила телефон. — Я хотела спросить Дамиано о его самочувствии, но он не взял трубку. Названивать по десять раз я не вижу смысла. — Правильное решение, — затянулась Моника и не стесняясь стала разглядывать Вивиан. Сначала взгляд упал на тонкую бледную шею, длинные ногти и декольте, затем на округлые бёдра, гладкие ноги и покрасневшие от туфель пальцы. На пятке у Вивиан на божьем слове держался пластырь. На внутренней стороне бедра виднелся почти заживший синяк. — Я вижу, Деми очень тебя любит, — ухмыльнулась Моника. — Будь я мужчиной, я бы тоже не устояла перед красотой твоих бёдер, глаз и этого очаровательного носа. — Дамиано влюбился явно не в мои бёдра и нос. — Но давай признаем, что он не упустил возможности на них посмотреть. Вивиан и Моника по-дружески рассмеялись. Время за сплетнями шло стремительно, никто не умолкал, секундные паузы прекращались новыми сплетнями о Сицилии, звёздах и даже об Америке. Вивиан охотно делилась знаниями в вокальной индустрии и показывала сочинённые тексты, Моника спрашивала её мнение о популярных цветах летнего сезона и вписывала что-то себе в телефон. Затем Вивиан решила поделиться фотографиями с Дамиано и рассказать о младшем брате. Вивиан с позволения Моники обняла её. Боковым зрением она заметила, как к ним подошёл Маурицио и сел на песок, а лицо его было напряжённым. Охладиться то он охладился, но что-то сильно его натужило, отчего он и пришёл. На пляж пришли мужчины в однотипных костюмах, с прилизанными волосами и изобилием колец на пальцах. Моника приняла непринуждённый вид и выпрямилась, когда мимо неё прошёл мужчина, уже успевший стать её самым страшным врагом. Следом за мужчиной шёл совсем молодой юноша, который покорно носил его одежду и практически ползал на коленях, лишь бы его заметили. — Намечаются новые гонки, говорите? — послышался хриплый баритон, и Вивиан повернула голову на голос. Около бара стоял мужчина с бутылкой холодного коктейля, а рядом, видимо, его помощник. Другие мужчины расхаживали по пляжу, пожимали руки отдыхающим и не стеснялись обсуждать при гражданских самые жестокие способы пыток и убийств. — Это будет шумное возвращение... Сицилия ждёт этих гонок больше Рима, и мы должны сработать на все сто, — ответил мужчина с бутылкой. Вивиан внимательно слушала каждое его слово в надежде услышать что-то про Амато, ибо «гонка» пробудило в ней неподдельный интерес. — Надеюсь не возникнет проблемы как в две тысячи третьем... тогда Кинга размозжило по дороге. Кстати, почему мы пришли на пляж, синьор Кастилио? — Мы делаем обход и здороваемся с жителями каждый день в три часа дня, — ответил синьор Кастилио и отпил коктейля. — А насчёт проблемы не стоит бояться. Её больше нет. — Вы говорите про гонщика или про неисправный транспорт? Синьор Кастилио промолчал. Вивиан чуть повернула голову так, чтобы можно было видеть мужчин боковым зрением, и она заметила татуировки на шее в виде скорпиона. И вдруг её осенило — на руке Мануэля была точно такая же татуировка. — Кто это? — шёпотом спросила Вивиан у Моники, и женщина не ответила. Её плеча коснулся один светловолосый мужчина, но на этот раз татуировка скорпиона была на костяшках. Он чуть наклонился, чтобы можно было слышать Монику и поздоровался с ней. Женщина холодно поприветствовала его и не спешила сбрасывать руку с плеча. Мужчина мгновенно потерял к ней интерес, когда Маурицио чуть приблизился к Монике и едва не отдёрнул её от чужака. — Приходи на скорую гонку. Это будет великолепное зрелище, прямо как и тогда, — улыбнулся мужчина и оставил Монику в покое. Взгляд остановился на Вивиан и затем опустился на грудь. Наглость мужчины не знала границ, но Вивиан не спешила пресекать его, потому что догадалась, к кому он может принадлежать. — Вы новое лицо на острове. Как вас зовут? Вивиан решила не молчать. Она сухо назвала своё имя и умолкла, когда мужчина похотливо улыбнулся и едва не дотронулся до её щёк. Этот человек определённо считал, что может добиться женского внимания за счёт своей дорогой одежды и голоса, но у Вивиан он вызывал отвращение. — Вы похожи на одну женщину... Кастилио смотрел Вивиан в спину, будто ощутил дежавю. Вивиан не выдержала и обернулась. Кастилио тут же напрягся и мотнул головой, думая, что ему показалось. Вивиан была похожа на его возлюбленную. «Сицилийская семья...» — пришла к выводу Вивиан и испугалась. От мужчины эта смена настроения не ускользнула, но он решил больше не задавать ей вопросов, а оставить в покое. Обход был закончен через пять минут, и после члены Сицилийской семьи шайкой ушли с пляжа. Они наверняка знали, что здесь будет Моника, потому не боялись обсуждать больную для неё тему у всех на ушах. Мужчины так пеклись о новой гонке, что не заметили, как выложили любопытную информацию Вивиан на блюдечко. «Проблемы больше нет». Эта фраза синьора Кастилио заставила Вивиан задуматься и вернуться к размышлению об обстоятельствах гибели Амато. Мануэль рассказывал, что присутствовал на гонке в день его гибели вместе с женой. Если Кастилио и его шайка заправляют городом и контролируют каждый шаг жителей, они точно были и на той злосчастной гонке, но стали бы они марать руки кровью богатого наследника? Действительно ли они причастны к гибели Амато, или из-за нервов Вивиан уже начинала думать о самых безумных вещах? — Моника... — Вивиан толкнула Монику в плечо и хотела бы, чтобы её мысль не подтвердилась. — Сицилийская семья в полном составе была на гонке в две тысячи третьем? — Они бывают на каждой гонке, потому что организовывают их. Должны следить за тем, чтобы никто не пытался сделать ничего против. — Мои мысли совершенно безумны, но... они могли как то повлиять на машину Амато? Моника посмотрела на Вивиан с полными печалью глазами. Она не хотела верить, что к смерти Амато приложили руку, но и отбрасывать эту мысль тоже не могла, потому что обстоятельства смерти Кинга никак не тянут на несчастный случай. — Давай уйдём отсюда. Моника поспешила встать с песка и отряхнуть одежду. Маурицио терпеливо ждал женщин и осматривал отдыхающих, которые совсем не удивились приходу Сицилийской семьи, потому что никому, кроме тех, кто лично знаком с членами этой жестокой семьи нет до них дела. Ходят и ходят, патрулируют и патрулируют. — Моника, ради Бога извини... я не хотела тебя как то задеть, — раскаялась Вивиан и взяла Монику под руку. Маурицио шёл сзади, держа дистанцию и не наступая никому на ноги. В машине Моника надела солнцезащитные очки, глубоко вдохнула, выдохнула и повторила это около шести раз. Когда машина уехала с пляжа, Моника пришла в себя и хотела начать говорить с Вивиан, но она уже отвечала на звонок Дамиано. Он просил её не беспокоиться, и что он уже идёт домой с кладбища. По дороге домой Вивиан и Моника не проронили ни слова. Моника сидела с поджатыми губами, а Вивиан — со сложенными на груди руками. Не разговорчивым был даже Маурицио, ибо когда Моника попросила не пытаться её разговорить, Маурицио попросту было нечего сказать, чтобы разбавить неприятную обстановку. Вивиан не заметила, как машина уже подъехала к дому. На ступеньках сидел Сандро, в комнате Дамиано были зашторены окна, и Вивиан поняла, что что-то не так. Дамиано зашторивал окна только перед сном, но сейчас вечер. Миновав Сандро и Лауру в гостиной, Вивиан с пакетами поднялась наверх. Дверь была приоткрыта, и Вивиан тихо её открыла. В комнате Дамиано сидел на полу с руками на коленях. Возле него валялась полная, недавно купленная пачка сигарет, но Дамиано отчего-то отказался курить, и Вивиан это обрадовало. Когда в поле зрения Дамиано попали ноги Вивиан, он поднял голову и попытался улыбнуться. Выдавить ничего похожее на улыбку он не смог. В его глазах читалась боль. Но что произошло? — Милый... Вивиан не стала задавать очевидный вопрос про состояние. Дамиано бы промолчал, чтобы не нагружать Вивиан, однако ей такая скрытность не нравилась. Она была честна с Дамиано и хотела, чтобы у них не было проблем с доверием. Вивиан работала над своими ошибками и стала меньше бояться доверять, а Дамиано всё ещё находился в тени и даже не думал разлучаться с ней. Вивиан поставила пакеты в углу, села на пол рядом с Дамиано, положила руки на колени и посмотрела на возлюбленного. Мужчина глубоко вздохнул и, вроде бы, пришёл в себя. На секунду Вивиан показалось, что в глазах Дамиано застыли слёзы, но она была уверена, что Дамиано, даже если ему слишком больно, никогда не заплачет. Он просто не умеет спускать груз с души и уже на постоянной основе сдерживает любые эмоции. Избиение Ричарда - единственный случай, когда Дамиано показал себя настоящего и испугался собственной жестокости из-за перемешанных эмоций. — Дами, послушай меня. Когда Вивиан обратилась к мужчине, на душе Дамиано стало тепло, как будто внутри зажгли свечу. — Мы должны разбирать проблемы друг с другом, помнишь? Ты мне очень помогал, когда мне была нужна поддержка. Теперь я хочу, чтобы тебе стало легче. Ты после кладбища такой поникший? Я понимаю, что ты хотел почтить память брата, но зачем? Знаешь же, что больно из-за его смерти и всё равно идёшь к нему. Твоя скорбь имеет свойство погружать на моральное дно. — Он мой брат. Я должен был приехать к нему. Просто поговорить, погладить могильную плиту, стойку с урной для праха, поменять цветы... вспомнить, что из оставшихся частей его тела я увидел. — Хватит! Ты осознаешь, что с тобой происходит, когда ты думаешь о таком?! Даже не пробуй пытаться обвинить себя в его смерти. Зная тебя, ты сидел на коленях на его могиле и просил прощения. Мне не нужно быть ясновидящей, чтобы это знать. Я знаю тебя, Дами. — Я не способен дать отчёт своим эмоциям. Без Амато я совершенно ни на что не способен. — Ты способен на всё, милый. Тебе не нужно пытаться походить на Амато, потому что ты другой. Пришёл на могилу, почтил память, помолчал минуты две и ушёл. Чем больше ты там стоишь, тем сильнее ты уязвим. Отпусти Амато. Не рань себя ещё больше. Вивиан положила руку на щеку Дамиано и погладила теплую кожу. Дамиано отодвинул сигареты подальше от себя и повернулся к Вивиан так, что их лица застыли в миллиметре друг от друга. Вивиан смотрела ему в глаза, пытаясь увидеть зрачки. Дамиано сдерживался, чтобы не притянуть Вивиан к себе и не оставить на розовых губах поцелуй, но она рискнула сделать это первой. Дамиано ответил тем, что глубоко просунул язык, усадил Вивиан на себя и начал гладить бёдра. Дальше оба не рискнули - они были напряжены и не настроены на игры. Дамиано не настаивал, и Вивиан не заставляла. Они и так пробудили страсть с помощью поцелуя и петтинга. Вивиан не нужно было угадывать, какую реакцию вызвал поцелуй у Дамиано - она это ощущала. Щеки Дамиано покрылись лёгким румянцем, но Вивиан это позабавило. Она невзначай заёрзала, поправила волосы и встала. Дамиано пока не решался вставать, стремясь обуздать влечение. — Нам надо с тобой поговорить. Вивиан подошла к шкафу, чтобы убрать купленные вещи, и Дамиано обратил внимание на бирки. Ревность начала гложить, но Дамиано удавалось оставаться в нейтральном состоянии. Вивиан сняла с себя одежду, осталась в нижнем бельё и принялась одеваться в «Атценио». — Мне очень жаль, что я не рассказывала этого раньше... но ты должен знать, как мой самый близкий и любимый человек... Дамиано ничего не понял, но не обижался на Вивиан за то, что она не до конца откровенна. Каждый имеет право на секрет, и далеко не все люди знают друг о друге самые интимные подробности. — Я носила ребёнка от Ричарда и не собиралась делать аборт. Я была готова стать матерью, но он не позволил. После избиения и я попала в больницу, где мне сказали, что произошёл выкидыш. Ричард тогда сильно ударил меня по животу, но я не могла ничего с этим сделать. У меня из носа и рта текли кровь, я вообще не могла ни о чём думать. Помимо потери ребёнка мне сказали, что у меня есть трудности с зачатием. Моё психологическое состояние крайне... нестабильно. Гинеколог сказала, что из-за сильного стресса и постоянных переживаний у меня сбился цикл и не всегда вовремя проходит овуляция, а это может привести к моим трудностям в зачатии. Дамиано вытащил футболку из штанов, встал, подошёл к Вивиан и взял её за щеки. Такая резвость немного напугала её, но в руках Дамиано ей стало спокойнее. В глазах Дамиано читалось сожаление, будто это его вина, что ребёнок Вивиан погиб. — Прости меня, — раскаялась Вивиан и положила руку на руку Дамиано. — Ты не должна просить прощения. Этот ублюдок должен извиниться перед тобой за причинённую боль. На коленях. — Я не рассказала тебе раньше, потому что... — Не нужно. Ты боялась, я всё понимаю. Я благодарен, что ты поделилась со мной этим и не собираюсь злиться. Дамиано взял Вивиан за голову и прижал к груди. Через несколько секунд Вивиан уже не сдерживалась и плакала прямо ему в грудь, и Дамиано перестали заботить его проблемы. Вивиан была нужна помощь. Она поддержала Дамиано в минуты печали, и он сделал то же самое. Он гладил её волосы и спину, Вивиан обнимала мужчину так, словно делала это в последний раз и рыдала во всё горло. Вместе с всхлипами Вивиан тихо кричала. Они простояли пять минут, и когда Вивиан пришла в себя и вытерла глаза от слёз, она посмотрела на Дамиано. Глаза обоих были расширены, Вивиан горела от желания поцеловать Дамиано. Она его поборола, когда встала на цыпочки и прижала к себе Дамиано. Он просунул руки под платье и погладил покрытую мурашками спину, а Вивиан кусала его губы, не боясь оставить на них ссадины. Отстранившись, Вивиан облизнула губы и снова посмотрела на Дамиано. — Мой. Дамиано был рад это слышать. Ему была нужна лишь Вивиан - её эмоции, её улыбка и тело. — Mio. Опьянённые чувством страсти Вивиан и Дамиано не заметили, как успели стать друг другу родными. Теперь у Дамиано было то, о чём он так давно мечтал — любовь, и он уверен, что это чувство девственно чистое, а Вивиан осознала, что любит Дамиано настолько сильно, что не хочет его отпускать.