Июнь 2023 года
Казалось, потеплело. Наладилось. В душе Матвеева заклокотало спокойствие. С Кирой наладились семья и быт, закипели работа, съёмки и приёмы клиентов. Занимались с ребенком и проживали беременность. Ранее шумная и хаотичная холостяцкая квартира Димы претерпела заметные изменения: гитары, которые раньше случайно валялись в каждом углу, теперь имели своё специальное место в студии, освободив пространство для шкафа-купе и вещей Киры. Кабинет переделали в детскую комнату для маленького Егорки. А вторая спальня теперь готовилась к приёму будущего члена семьи, с уютной кроваткой и мягкими, яркими пинетками, висящими на полке. Действительно, дом наполнился спокойствием и порядком, который Кира поддерживала со страшной силой самостоятельности. Даже когда речь заходила о повседневных делах, Кира предпочитала делать всё сама. Сходить в магазин? Она справится. Поддерживать чистоту в доме? Ей и карты в руки. Даже прибить полку на стене она предпочла бы делать без чьей-либо помощи. Матвеев скользнул пальцами по натертым до блеска перилам лестницы. Всё в доме приобрело новые контуры и оттенки: блеск полированной мебели, запах свежестью нашептывал о новой жизни, что заползала в углы и занимала все больше места в их с Кирой быту. — Медвежонок, — произнес он с лёгкой улыбкой, когда обнаружил Киру, пытающуюся перетащить тяжёлую коробку с будущим пеленальным столиком. — Ну ты с ума сошла? Тебе нельзя! Столик этот мы с Саней или Олегом в выходные соберём, пусть постоит! Кира отстранилась от коробки и обернулась к нему, её взгляд был из смеси упрямства и нежности. — Дим, я просто не хочу все время обременять тебя, с твоими делами и съёмками… — начала она, но Матвеев поднял руку, останавливая её оправдания. — Кира, любовь не обременение. Я хочу быть рядом, помогать тебе. Они стояли в прихожей, в том месте, которое уже стало своего рода ареной маленьких бытовых баталий за самостоятельность. — Я знаю, — сказала она, сглаживая складку на джинсах. — Просто… мне нужна была малость самостоятельности. Чтобы чувствовать себя полноценной. Матвеев достиг её взгляда, окутывая его теплом. — Ты самая полноценная и невероятная в моих глазах. Но вырастить малыша — наша общая задача. И пока ты вынашиваешь нашего будущего чемпиона или принцессу, позволь мне поднять все тяжести. Ладно? Кира кивнула, её глаза загорелись благодарностью, и она протянула руку, чтобы крепко ухватить его за руку. — Ладно, зай.***
Кира уже поставила на стол тарелку с ароматным ужином, когда Дима вошел на кухню после трудного рабочего дня. С легким улыбкой она подошла к нему, поцеловала в щеку и, отойдя обратно к плите, щелкнула пультом. С верхней полки холодильника на них теперь смотрел маленький телевизор, транслирующий новое шоу на ТНТ под названием «Невеста для экстрасенса», с Гецати в главной роли. — Медведица моя, ну эту фигню! Переключи нахрен, — скривился Дима, откладывая вилку. Его голос был мягок, но в интонации чувствовалась усталость. Кира только усмехнулась в ответ и послушно нажала на кнопку. ТВ-экран ожил другим шоу — Марат Башаров объявлял начало «Битвы сильнейших». Дима, покачивая головой, взял вилку и вновь принялся за еду, но через мгновение вновь остановился, откровенно уставившись на экран. — Кир, ты его чаще смотришь, может, объяснишь? У нас что, по телевизору теперь только нас показывают? — растерянно проговорил он, когда очередная реклама обрушилась на зрителей. — Ну почему, — ответила Кира с привычной улыбкой. — Есть еще «Дом-2» и «Импровизация», не так уж и плохо. Не найдя ничего подходящего, Дима решительно встал и взял пульт в свои руки. После нескольких секунд бесцельного переключения каналов он остановил выбор на передаче о природе. Экран залился кадрами охотящегося льва, что оказалось гораздо более умиротворяющим зрелищем для ужина. Кира тихо присела напротив Димы, склонила голову и наблюдала, как он с аппетитом отламывает кусок хлеба и погружается в процесс трапезы. — Что, маленькая моя? — неожиданно спросил он, заметив её взгляд. — Люблю тебя, — просто сказала она. Дима улыбнулся в ответ, продолжая жевать. — Я тебя тоже. Но ты явно еще что-то хочешь. — Надо за коляской в выходные поехать, — Кира задумчиво начала ковыряться в своей тарелке. — Поедем, не проблема. Кира случайным взглядом уперлась в холодильник, как будто где-то там, за его дверцами, мог скрываться её мгновенно возникшее желание. Её глаза странно заблестели, и она, не отрываясь, произнесла: — Дим, мне что-то так сейчас краба захотелось!.. Дима старался соблюдать терпение, каждый раз с тревогой и заботой наблюдал и выполнял каждым каприз Киры, чей животик с каждым днём становился всё заметнее. Вот и сейчас, посреди ночи, их мирная семейная трапеза была прервана спонтанным пожеланием. Парень, едва дотягивая вилку ко рту, на мгновение остановился, замерев с полуоткрытым ртом. — Что? — спросил он, глядя через стол на Киру. — Краба хочется, представляешь? — продолжала она, словно объясняя невероятное открытие. Матвеев медленно положил вилку обратно на тарелку, всё ещё не веря своим ушам. "Какие крабы посреди ночи? Это уже не смешно, даже для беременной женщины", — подумал он. — Кир, ну двенадцать же ночи! Какого краба, где я тебе его сейчас достану? Кира слегка поежилась, видя его растерянность. — Зай, ну хотя бы крабовую палочку. У нас около дома в круглосуточном магазине должны быть. А ведь это звучало уже более разумно. Дима выдохнул, чувствуя, как напряжение немного спадает. — Палочку? Крабовую? — он переспросил, почти улыбаясь, принимая её странное желание как данность. Получив утвердительный кивок, он поднялся из-за стола и пошел в коридор обуваться. Сдержанная улыбка начала играть на его лице. Эти ночные экспедиции за продуктами становились частью его новой роли — будущего отца, который будет делать всё возможное и невозможное для своей любимой и их детей. — Ща будет, — пообещал он, открывая дверь. Кира, глядя вслед ему, не могла не запищать от радости: — Спасибо, мой хороший. Я тебя потом отблагодарю!***
Магазин детских товаров казался огромным кораблем, выполненным в ярких, приятных глазу оттенках. Потолок зарос мягкими, словно ватными облаками, светильниками, мягко освещавшими все вокруг. Воздух был напоен легким ароматом пудры и детского шампуня, создавая иллюзию безмятежности и покоя. Входя в зону с колясками, Кира заметила, как ряды кочевников-колясок стояли стройными рядами, каждая ждала своего часа, чтобы стать верным спутником новой семьи. Коляски были самых разных расцветок и форм, от ярко-красных с белоснежными колесами до элегантных коричневых с золотистыми узорами. Каждая коляска блестела и гордо демонстрировала свои функции: одна из них даже играла мелодии — от классической музыки до забавных детских песенок. — Нет, это какие-то аляповатые, — уверенно сказала Медведева, нахмурившись на вариант с пестрым балдахином, который ласково колебался в такт мелодии. — Идем дальше! И вообще, нам не нужна прогулочная, — поспешила добавить, таща за собой Матвеева, который с любопытством изучал коляски поменьше, похожие на миниатюрные автомобили. — А вот, смотри! По-моему хорошая, — Дима отстал от неё и указал на ярко-голубую модель с узором в белые облачка. — Зая, она прогулочная! — недовольно отметила она, сканируя его взглядом. И продолжила свой поиск, вскоре найдя другую модель — удобную, на её взгляд, со спокойным синим окрасом. Она покатала её взад-вперед и убедилась, что коляска маневренная и легкая. — А, Дим? Как ты считаешь? — Голубая? — возмутился Матвеев, внимательнее присмотревшись к цвету. — Да не голубая она, а синяя! — возразила Кира, её тон становился более резким. — Голубая для моего сына?! — Матвеев громко высказался, что было слышно по всему помещению. Столь громкое заявление удивило бы кого угодно, но в этот момент магазин был почти пуст. — Вот, смотри какая. Серая! — Серую не хочу, — Кира быстро прошлась взглядом по другим моделям и нашла еще одну синюю, но потемнее. — Слишком простая, — скептически оценил её выбор Матвеев. — Ну простите, барин! Мы такими темпами сто лет будем выбирать! — возмутилась она, утвердительно кивая головой. — И вообще, почему сына? Может, девочка будет? — Сын, зай, будет, сын! Я чувствую. Он улыбнулся, оглядел ряды колясок вновь и кивнул: — Какую ты хочешь? — Вот эту, коричневую, — указала Медведева. Матвеев выдернул коляску из общего строя и взял Киру под руку: — Берём.Июль 2023 года.
Когда Дима узнал о беременности Киры, она никак не ожидала, что это новость превратит его просто в какую-то курицу-наседку! "Туда не ходи, сюда не ходи, это полезно, это вредно, долго в ванной не лежи — опасно для ребёнка!.." Крышу у будущего папаши двоих детей сорвало капитально: Шепсы офигевали, а Олег не упускал возможности лишний раз отпустить какую-нибудь шутку. Кто бы мог поверить, что этот беззаботный раздолбай, никогда не утруждавший себя ответственностью, провожающий заинтересованными взглядами любую попавшуюся на пути симпатичную мадам, просиживающий вечерами на студии звукозаписи или в тату-салоне, вдруг превратится в примерного семьянина, помешанного на здоровье будущего ребенка. Все, признанное вредным, было безжалостно выброшено, изгнано и запрещено: сигареты (а курить, надо сказать, Кире хотелось до скрежета зубного), любой алкоголь, особенно пиво (которого девушке очень хотелось), и кофе перешли в разряд недозволенного, туда же отправились хот-доги, гамбургеры и прочие вкусности, которыми Кира иногда позволяла себя побаловать, будучи в особо дурном настроении во времена очередного гормонального всплеска. На завтрак теперь, как в далеком детстве, ей предлагались всевозможные каши (а их она ненавидела с самого детства), запеканки и свежевыжатые соки. Обед тоже проходил совместно: Матвеев срывался с работы, чтобы прогуляться с Кирой и Егоркой и отобедать в кафе. Будущий отец успел довести до инфаркта всех официантов, дотошно выясняя состав блюд. А в последнюю неделю вообще неожиданно взял отпуск на десять дней, закрыв салон и отменив приёмы. Впрочем, неожиданные плюсы в его паранойе нашлись тоже: к готовке, уборке и мытью посуды Кира теперь не допускалась на пушечный выстрел. Матвеев был уверен, что горячая плита, моющие-чистящие средства и пыль для Медведевой чуть ли не смерти подобны. Квартира как и прежде сияла чистотой, в холодильнике, кроме всего полезного и витаминизированного, ничего не водилось. Ко всему прочему, заметив однажды, как Кира включила на фон "Дом-2", Матвеев буквально выхватил пульт у нее из рук и швырнул на тумбочку возле телевизора: — Не хватало ещё ребёнку на всяких придурков смотреть, и так их в мире хватает! Кира очень многозначительно закрыла лицо рукой. — Матвеев, у тебя развивается паранойя. Единственный отдушиной для Киры были встречи и разговоры по телефону с Сёмой и иногда Сашкой. — Ну, как дела? — осторожно уточнила подруга. — Если кто-нибудь ещё хоть раз спросит, как я, — убью, честное слово! Сёма рассмеялась: — Вот теперь вижу, что ты в порядке! — Чувствую себя просто каким-то музейным экспонатом, на который нельзя дышать и который нельзя трогать. — Да ладно тебе! Мужик волнуется, проявляет заботу, это же хорошо! Хуже было бы, если бы ему было пофиг. — Это-то, конечно, хорошо, но его забота начинает походить на паранойю. Я даже просто полежать не могу! Сразу вопрос: "У тебя ничего не болит?". — М-да, мать, ну, что я могу сказать: терпи! Может быть, скоро синдром "гипер-папочка" пройдёт. — Я уже готова позвонить Олегу с криками: "Забери его на студию". Шутки — шутками, но поведение Матвеева Киру действительно начинало пугать. Она начала замечать довольно-таки странные вещи: то Матвеев резко захотел клубнику, которую ест она, то он неожиданно пустил слезу, когда они вечером смотрели какую-то мелодраму, то у него резко начало тянуть поясницу, как и у неё, а самое главное — это неожиданные перепады настроения: смех сменялся апатией или же наоборот. На осмотре у Людмилы Валерьевны, опытного акушера-гинеколога и по совместительству матери Шепсов, она решила узнать, что это вообще происходит с её мужчиной. — Ну, как мы себя чувствуем? Жалобы есть? — Нет. Всё отлично. Тошнота стала реже. Правда вот спину ломит. — Ничего, это пройдёт. — Людмила ощупала ее животик, прослушала сердцебиение, прочитала заключение анализов. — Так, ну что, всё отлично, плод развивается, как положено сроку. Как там будущий папа двоих детей? — Ох, как раз по поводу этого хотела и спросить, — выдохнула Медведева. — Странные вещи происходят с ним. Если раньше он просто проявлял заботу, конечно, перебарщивал, но всё-таки, то сейчас у меня такое ощущение, как будто не я беременна, а он! — В чем это выражается? — кажется, Людмила Валерьевна даже немного напряглась. — То спина у него, как у меня болит, то тошнит, а вчера в комнату захожу — он сидит с Егоркой в обнимку и плачет. Женщина обняла Киру за плечи. — Эх, золотая моя, это, конечно, редкая ситуация, но вполне себе не страшная. У него синдром кувады. — Чего? — Синдром "беременного" отца. Иногда мужчины настолько сильно переживают за супругу во время её беременности, что начинают чувствовать всё в точно, как и она. — А это не опасно вообще, теть Люд? — Нет. — И когда это пройдёт у него? — Как только ты родишь. Может, и раньше.***
Вечером Матвеев с Кирой и Егором решили съездить к его родителям в гости с ночёвкой. Попив чаю и послушав очередную историю из жизни Романа Михайловича, пока Дарья Борисовна, мать Димы, укладывала Егора спать, Дима и Кира отправились в спальню, но каково же было удивление Матвеева-старшего, когда на утро он обнаружил Киру спящей в гостиной на диване. — Доброе утро, Роман Михайлович. — Доброе, а ты чего здесь спала? С Димой, что ли, поссорились? — Нет… То есть… — она откашлялась, не зная, как подобрать слов. — В общем, он захотел побыть один. Мужчина удивленно выгнул брови, покосившись на дверь их комнаты. — Чего? — У него на почве волнения за меня синдром ложной беременности появился, вот и скачет настроение… Врач говорит, это пройдет, но я уже так устала, Роман Михайлович, сил нет! — М-да, дела... — мужчина присел рядом с девушкой и успокаивающе обнял ее за плечи, — а с этим можно что-то сделать? — Людмила Валерьевна сказала, что пока не рожу, так и будет. Помолчав с минуту, он вдруг выдвинул мысль: — А давай ты как будто родишь… — Это как? — Спектакль разыграем. Матвеев проснулся сразу же, когда услышал протяжный стон, а затем крик. Проморгав глаза, он, чуть не запутавшись в одеяле, побежал в гостиную. Отец сразу же развернулся на топот. — Пап, что случилось?! — Сынок, ты только не переживай. У Киры преждевременные роды. — Что? Уже?! Где она? — Спокойно, сынок, с ней в комнате врачи, всё хорошо. Ты дыши, дыши. Через несколько минут послышался детский плач. — Ну, поздравляю, папаша! Живот не болит, не тошнит, спину не ломит? Дима прислушался к собственным ощущениям. — Да, вроде, нет. — Ну вот и отлично, — послышался голос Киры за спиной. Матвеев резко развернулся и оглядел с ног до головы Медведеву, держащую Егора, будто видел впервые. — Не понял, а… где? — Рано ещё, чернокнижник ты мой. Тебя срок не смутил, но зато ты родил и теперь у нас в доме только одна беременная, ясно? Дима чуть ли не застонал от облегчения и рухнул на диван, только кивая. — И она хочет клубники и сало, — Кира улыбнулась. — Клубники и сало? — Да. — Я мигом! —крикнул Матвеев, уже выбегая на лестничную площадку. Кира и Роман Михайлович переглянулись и, рассмеявшись, хлопнули в ладоши.