Авада Кедавра

      Кто бы сказал ему еще вчера — он бы не поверил.       Волосы не как проволока — шелк. Кожа не пергамент — тает, тает, тает под его ладонями, проминается под чуткими пальцами. На подушечках растекаются быстрые уколы тысячи ее удовольствий.       Выдохнуть судорожно:       — Моя!       Выпить жадными губами ее выдох, вырвавшийся из-за ряда белых зубов, из распахнутого в немом крике красного от поцелуев рта.       — Твоя!       Она закатывает глаза, упирается затылком на его распахнутую ладонь. Движется в древнем, как сам мир, танце.       Для этого ей не нужна музыка.       Кудри рассыпаются по ее плечам. Пальцы сильнее стискивают его плечи, бедра сжимают его талию сильнее, и да-да-да-да!       Затылком она впечатывает его ладонь в стену еще сильнее, обнажая горло, запрокидывая лицо к потолку.       Ресницы трепещут.       — Тео…       Да, моя девочка. Вот так.       Как же ты хороша…       После, затягивая на шее галстук, она спросит его: «Что будет с нами? Что будет с нами завтра? Скажи мне, только не молчи, Тео!».       И он не сможет соврать. Только не ей.       Не сейчас. Никогда.       Только не этим карим глазам с океаном надежды за радужкой.       Оставит на ее губах поцелуй. Его губы будут честнее слов.       — Лучше не надо, моя хорошая. Нам нельзя, ты ведь и сама понимаешь…       Плачет.       — Да, понимаю.       Нет, не нужно, только не ты, только не так. Лучше и вовсе…       — Завтра будет война. У тебя хорошо получается заклинание забвения. Ну же… давай. Ты же все понимаешь.       Она поднимает волшебную палочку.       Тео закрывает глаза.       Так будет лучше.              Кому?       Он больше не помнит.