Крупным планом

      Когда Молли советует ему ту странную штуку, открывающую сознанию связь с космосом и — что он там сказал?.. помогающую постичь истину жизни, ее смысл и прочие приколы? — ну, в общем, да. Хантер согласился почти тут же. Он обожал всё новое, провокационное и экстравагантное — печально, что большинство не понимало его возвышенных увлечений.       Дрянь под языком начала таять — на вкус что-то богомерзкое, и, чтобы отвлечься, Хантер взял в руки телефон. Последние новостные заголовки в браузере звучали как кринжовый кликбейт: «Хантер Палмер: передоз в туалете», «Хантер Палмер: карьера актера в обмен на тело», «Хантер Палмер: дно Голливуда пробито», «Хантер Палмер признался в любви Ноэлю Дефо».       — Да пошли вы, — омега отбрасывает телефон и запрокидывает голову на спинку дивана — белый потолок идёт цветной рябью, ломаные линии сплетаются в причудливые формы и Хант чувствует, как теряет связь с реальностью. Глубокий вдох…       Ноэль Дефо.       Чтоб он сдох, урод грёбаный. Хантер к нему со всей душой; пускай, что в неподходящей обстановке, но какая к черту разница, если они истинные? А-а-а, нахер. Момент был неплохой — да, Палмер налакался и нанюхался, но это не делало из него плохого человека.       Всё случилось пару дней назад: масштабная вечеринка, проведённая спонсорами фильма по случаю окончания съемок, превратилась в типичное голливудское бедствие. И пусть Хантер исполнял совсем незначительную роль, но он всё равно был звездой этого сериала. Жаль только, что никто эту звезду не рассмотрел. Внимание папарацци было приковано к Ноэлю: ещё бы, главный герой, альфа, да и… Хант сглотнул.       Он украдкой видел его несколько раз на съёмочной площадке, но лично не пересекался, как ни старался. Так что это был неплохой шанс познакомиться и, возможно, словить джекпот в виде Ноэля Дефо в качестве любовника.       Стоило Хантеру оказаться рядом с Ноэлем, как вспышки фотокамер на пару мгновений стихли, будто журналисты растерялись все разом; омега вальяжно улыбнулся, чуть шатнувшись, вдохнул, чтобы начать говорить — и обомлел. Шок на его лице обозначился отвисшей челюстью: Хант захлопал глазами, а Ноэль растерянно улыбнулся — милой дежурной улыбкой, такой, с которой ты обычно пытаешься поскорее избавиться от назойливого знакомого.       Запах Ноэля забился под корку, размазал мозг тонким слоем по своду черепа, встряхивая все нутро. Хантер сразу понял — они предначертаны друг другу, истинные, соулмейты… неважно, каким словом это обозначать, суть одна…       — Я люблю тебя, — говорит Хантер, — Давай встречаться.       Вспышки фотокамер слепят, гудение журналистов становится невыносимым, но еще невыносимее то, что случается через мгновение.       На лице Ноэля не дрогнул ни один мускул — все та же дружелюбная улыбка, и обдолбаный мозг Хантера превращает её в причудливый, мрачный оскал. Альфа наклоняется, кончик его носа касается собранных в экстравагантную прическу, темных волос.       — Хантер, — собственное имя из его уст прокатывается волной дрожи по позвоночнику; у Палмера пальцы на ногах поджимаются, а сердце заходится ритмикой скоростей: Хантеру кажется, что Ноэль собирается его поцеловать, — Ебаная ты подстилка. Не приближайся ко мне, от тебя несёт наркотой и свалкой. Я скорее раскрошу себе череп, чем дотронусь до тебя.       Он выпрямляется и выражение его лица не меняется — только прищур голубых глаз выдает недовольство.       — Ноэль! Что вы сказали Хантеру?       — Как беспечно с его стороны…       — Не томите, нам же интересно!       — Я всего лишь сказал, что очень смущен подобному проявлению чувств на публике, — мягко смеется Ноэль.       Журналисты орут наперебой и Хант чувствует, что у него сейчас взорвется голова. Холодный пот выступает на лбу… передоз? Нет, не то… что за херня…       Он морщится, отдергивается назад, разворачивается и убегает. Абсолютно позорно, с горящими от унижения щеками. Хантер залетает в кабинку туалета, достает из-под чехла пакетик с порошком, но пальцы так трясутся, что он роняет его в толчок.       — Чёрт-чёрт-чёрт! — омега бьёт кулаком по стенке, а затем медленно оседает по ней вниз. Будь ты проклят, Ноэль Дефо. Кому он вообще может нравиться, урод. Тупой. Тупой ублюдок.       Воспоминания проходятся по телу неприятными мурашками. Хантер открывает глаза и не понимает, сколько времени прошло — он оглядывается, а затем вскрикивает от того, как резко ему поплохело. Все размазалось на цветные уродливые кляксы, почему-то играла музыка — наверное, звонил его менеджер.        Хант пытается наклониться, чтобы взять с журнального стола стакан с водой, но почему-то мир перед глазами подпрыгивает и падает, и спустя несколько минут он понимает, что уже лежит на полу.       Хантер смотрит на свои руки, на которых, почему-то, по семь пальцев, затем на отброшенный телефон.       «Хантер Палмер признался в любви Ноэлю Дефо».       Он думает, что обязательно отомстит этому ублюдку.       Глядя на свой телефон, Хантер умирает.