***
Он не ожидал, что проснется. Он особенно не ожидал проснуться в объятиях Вэй Усяня. Его зрение слишком сильно расплывалось, чтобы разглядеть лицо Вэй Усяня, но ощущение его рук вокруг Лань Ванцзи было чувством, которое он запомнил бы где угодно. Если бы ему суждено было умереть, по крайней мере, это было бы в объятиях его возлюбленного. Вэй Усянь опустился на колени и осторожно положил Лань Ванцзи себе на колени, крепко прижимая его к груди. Вэй Усянь пытался поговорить с ним, но Лань Ванцзи не мог понять всего, что он говорил. — …нь Чжань. Можешь… нет, не надо, Лань Чжань… — Лань Ванцзи попытался сосредоточиться на том, что говорил Вэй Усянь, но у него кружилась голова. Он знал, что ему осталось недолго. Итак, Лань Ванцзи прижался к Вэй Усяню и слабо вцепился в одежду Вэй Усяня. — Вэй… Вэй Ин, — пробормотал Лань Ванцзи в грудь Вэй Усяня так громко, как только мог в своем слабом состоянии. — Тсс, Лань Чжань, я это исправлю, я отведу тебя к врачу… — Лань Ванцзи остановил его дрожащей рукой, которую он медленно поднес к щеке Вэй Усяня. — Уже… слишком поздно, Вэй Ин. Ты… ты ничего… не можешь сделать, — выдохнул Лань Ванцзи. — Спасибо тебе, Вэй Ин, за… за все, что ты мне дал. И мне жаль. — Лань Чжань, — Вэй Усянь подавил рыдание, убирая влажные волосы со лба Лань Ванцзи. Лань Ванцзи покачал головой и расслабился в объятиях Вэй Усяня. — Я люблю тебя, Вэй Ин. Живи хорошо. — Лань Ванцзи обмяк, когда последние силы оставили его, и последнее, что он увидел перед тем, как закрыть глаза, были две слезы, скатившиеся по лицу Вэй Усяня.***
Вэй Усянь пришел в неистовство, когда тело Лань Ванцзи обмякло в его руках. — Нет, нет, нет, Лань Чжань, Лань Чжань! — он закричал голосом, полным муки, когда почувствовал, что сердцебиение Лань Ванцзи становится все медленнее и медленнее, пока оно почти не остановилось, слабо и беспорядочно стуча в его груди. Он попытался встряхнуть Лань Ванцзи, чтобы заставить его проснуться, но Лань Ванцзи не реагировал. Вэй Усянь не мог потерять его, не так. Не тогда, когда во всем был он виноват. Не тогда, когда Лань Чжань был любовью всей его жизни и лежал почти мертвый у него на руках. Если бы он сделал то, что хотел, он нарушил бы одно из самых больших табу в современном вампирском обществе — превращение человека в вампира почти никогда не делалось, и делать это без согласия человека считалось кощунственным, варварским. Он знал, что Лань Ванцзи может возненавидеть его за это, что ни один из них не выберется отсюда живым. Но как он мог жить с самим собой, если он просто позволил Лань Ванцзи умереть из-за него? Потому что он не видел предупреждающих признаков растущего интереса Вэнь Сюя к Лань Ванцзи из глубин преступного мира. Потому что он не сказал Лань Ванцзи, что тоже его любит, и позволил Лань Ванцзи расторгнуть контракт и покинуть его квартиру, не сказав ни слова. Он должен был все исправить, даже если это стоило ему всего. Вэй Усянь глубоко вздохнул и убрал волосы Лань Ванцзи с его шеи, одновременно притягивая Лань Ванцзи ближе ко рту, где его клыки уже удлинились, истекая ядом. Он вонзил свои клыки в шею Лань Ванцзи сбоку и начал пить немного крови, которая все еще оставалась в теле Лань Ванцзи, почти ничего не оставив. Вэй Усянь кусает Лань Ванцзи. Это казалось таким неправильным по сравнению с тем, как он пил из Лань Ванцзи раньше. Это было для еды, для его выживания, и это доставляло Лань Ванцзи чувство удовольствия. Это… это опустошение Лань Ванцзи, когда он берет больше, чем ему полагается, даже если это делается ради его спасения, казалось неправильным, и Вэй Ин почувствовал тошноту в животе, когда отдернул клыки от шеи Лань Ванцзи. Но Лань Ванцзи зависел от него, поэтому он не обращал внимания на то, как переворачивается его желудок. В последний раз он вздохнул, чтобы успокоиться, и вонзил клыки в собственное запястье. Он задохнулся от боли, когда клыки глубоко вонзились в его запястье, но заставил себя пустить кровь из раны на руке. Он заставлял себя продолжать сосать, даже когда чувствовал, что его силы угасают по мере того, как он теряет кровь. Его кожа становилась все бледнее, некогда ярко-красные глаза, светившиеся силой, потускнели до тошнотворного серого цвета, а роскошные черные волосы побелели. Когда кровь начала вытекать из запястья ровной струйкой, он собрал небольшое количество крови в рот и прижался губами к губам Лань Ванцзи, заставляя его пить. На мгновение он испугался, что это не сработало. Но как раз в тот момент, когда он был готов оставить надежду, сердце Лань Ванцзи дрогнуло и остановилось. Глаза Лань Ванцзи открылись, они были темно-малиновыми, а не медово-карими. Его глаза были широко раскрыты и полны страха, и он в замешательстве посмотрел на Вэй Усяня. — Вэй Ин? — спросил он, маленький, тихий и печальный, и сердце Вэй Усяня ушло в пятки. — Лань Чжань, я… Я знаю, что то, что я сделал, является запретным и неправильным, и я обрек тебя на существование хуже смерти. Но, — его голос сорвался на рыдание, и Лань Ванцзи поднял дрожащую руку, чтобы погладить Вэй Усяня по щеке. — Я не мог позволить тебе умереть. Не из-за меня. — Не плачь, Вэй Ин. Я здесь. — Голос Лань Ванцзи был слабым, и он попытался поднять руку к лицу Вэй Усяня, но она дрожала — ему удалось поднять ее только настолько, чтобы слабо ухватиться за воротник рубашки Вэй Усяня. Вэй Усянь крепче прижал Лань Ванцзи к своему телу и большим пальцем вытер кровь вокруг рта Лань Ванцзи. Слезы текли по его лицу и падали на Лань Ванцзи ниже. — Я люблю тебя, Лань Чжань, — воскликнул Вэй Ин, и Лань Чжань ахнул от шока. — Я знаю, что сейчас самое неподходящее время говорить тебе — ты буквально чуть не умер, — но я не могу продолжать, не сказав тебе. Я должен был просто сказать тебе, и ничего бы этого не случилось! — Вэй Ин, все в порядке. Я прощаю тебя, и я люблю тебя, и я бы сделал то же самое для тебя. Я бы сделал что угодно, если бы это означало твое спасение. Голос Лань Ванцзи становился все слабее и слабее по мере того, как он говорил, и к тому времени, когда он закончил говорить, он снова впал в бессознательное состояние. Трансформация прошла успешно — Вэй Усянь не потерял человека, которого любил. Он остался склонившись над бессознательным телом Лань Ванцзи, оплакивая то, как он почти потерял его, за то, что был вынужден превратить его в одного из проклятых, за ту боль, которую он причинил. Только почти час спустя Вэй Усянь наконец поднялся, чувствуя боль в коленях от стояния на жестком бетонном полу, держа на руках Лань Ванцзи, и вынес его со склада к своей машине, где он осторожно уложил Лань Ванцзи на пассажирское сиденье и отвез их обратно в свою квартиру.***
Лань Ванцзи проснулся в уютной постели Вэй Усяня, наблюдая, как солнце пробивается сквозь занавески, и ощущая теплую тяжесть на груди. Его голова раскалывалась от головной боли, во рту пересохло, а разум затуманился — все, что он помнил, это выход из квартиры Вэй Усяня, столкновение с Вэнь Сюем, смерть. Вспышки движения губ Вэй Усяня, что-то говорящего ему, но он не мог вспомнить слов. Он повернул голову и обнаружил, что Вэй Усянь стоит на коленях на полу рядом с кроватью и спит, положив голову на одну согнутую руку, в то время как другая защищающе вытянута на груди Лань Ванцзи. У него были темные круги под глазами, а волосы были взъерошены. На нем больше не было костюма с гала-концерта, но его одежда выглядела помятой, как будто он не двигался с этого места достаточно долго, чтобы сменить ее. Лань Ванцзи хотелось поднять Вэй Усяня с пола, притянуть его ближе, накричать на него за то, что он подвергает себя опасности, поцеловать его. Но все, что у него получилось, это болезненный стон, когда он попытался поднять руку достаточно, чтобы схватить руку Вэй Усяня, лежащую у него на груди. Услышав стон, сорвавшийся с губ Лань Ванцзи, глаза Вэй Усяня резко открылись, и он переместился так, чтобы еще больше перегнуться через край кровати, одной рукой обнимая Лань Ванцзи, а другой осторожно заправляя выбившуюся прядь волос за ухо Лань Ванцзи. — Лань Чжань, — пробормотал Вэй Усянь голосом, полным беспокойства. — Как ты себя чувствуешь? — У меня болит голова. Мои воспоминания… туманны. И я очень хочу пить. — при этих словах Вэй Усянь поморщился, и обе руки сжались в кулаки, прежде чем разжать. — Ах, бедняжка, ты проспал три дня, конечно, ты хочешь пить. Новорожденных действительно нужно кормить по крайней мере два раза в день. Мне действительно следовало разбудить тебя раньше, но, ах, прости этого за то, что побоялся. — голос Вэй Усяня был застенчивым, и он тщательно избегал взгляда Лань Ванцзи, даже когда тот осматривал Лань Ванцзи с ног до головы, как будто пытаясь найти какие-либо видимые повреждения. Лань Ванцзи был смущен словами Вэй Усяня — новорожденный? Ему было двадцать семь — ни в коем случае не старый, но определенно не новорожденный. Но чем дольше он думал об этом и смотрел на виноватое, обеспокоенное лицо Вэй Усяня, тем больше воспоминаний начало возвращаться в его разум. Склад. Вэнь Сюй, пьющий его кровь, истощающий его, пока он почти не высох. Боль, худшая, которую он когда-либо испытывал в своей жизни. Лежал на руках у Вэй Усяня, когда тот умирал. Говорил ему, что любит его. Вэй Усянь обращает его. Вэй Усянь говорит ему, что он любит его в ответ. Лань Ванцзи знал, что ему следует больше беспокоиться о том, что он теперь вампир, что весь его мир перевернулся с ног на голову — как он скажет своему дяде, своему брату? — и что ему пришлось бы отказаться от многолетнего вегетарианства, чтобы пить кровь, чтобы жить. Все, о чем он мог думать, был Вэй Ин. — Вэй Ин. Ты любишь меня? — спросил Лань Ванцзи тихим голосом. Он знал, что слышал, как Вэй Усянь произносил эти слова на складе, после того, как он обратил его. Даже сквозь пелену боли и вампирского яда он знал, что слышал, как Вэй Усянь сказал это. Но он хотел услышать, как он скажет это снова, когда Лань Ванцзи не был близок к смерти. Когда они были только вдвоем, вместе, думая только друг о друге. Вэй Усянь прерывисто вдохнул и переместил обе руки, чтобы взять ладони Лань Ванцзи в свои и притянуть их ближе. Он наклонился так, что его лоб мягко коснулся их сцепленных рук, успокаиваясь, прежде чем поднять голову, чтобы посмотреть в глаза Лань Ванцзи, когда он говорил. — Лань Чжань, милый, конечно, я люблю тебя. Как я мог не любить, когда я доверил тебе свое сердце, а ты так бережно держал его в своих руках? У Лань Ванцзи перехватило дыхание, и он был уверен, что если бы его сердце все еще могло биться, оно бы остановилось от слов Вэй Усяня. — Вэй Ин… — Лань Ванцзи замолчал, но Вэй Усянь улыбнулся, слегка и мягко, и разжал руки Лань Ванцзи настолько, чтобы запечатлеть нежный поцелуй на костяшках пальцев Лань Ванцзи. — Я знаю, что причинил тебе боль после гала-концерта. Я никогда не должен был говорить тебе, что мы должны были закончить наши сеансы — наши отношения — вот так. В то время я думал, что это самый простой способ защитить тебя, даже если это означало разбить твое сердце — и мое. Из глаза Вэй Усяня скатилась одинокая слеза, и Лань Ванцзи захотелось смахнуть ее, обнять его, но Вэй Усянь все еще держался за его руки, как за спасательный круг. — Я должен был догадаться, что Вэнь Сюй попытается что-то предпринять после гала-концерта. Он всегда был алчным, и у нас всегда были разногласия. Он ждал шанса сразить меня, и что ж, — усмехнулся Вэй Усянь, и слезы потекли быстрее, капая на их руки внизу, — он определенно нашел мое слабое место, не так ли? Не думаю, что мне когда-либо было так страшно за всю мою многовековую жизнь. Когда я увидел тебя, лежащего на полу того склада в луже собственной крови… — Теперь я здесь, Вэй Ин, — заверил Лань Ванцзи и осторожно высвободил одну из своих рук из хватки Вэй Усяня, чтобы обхватить его лицо и нежно вытереть слезы большим пальцем. — Я люблю тебя, и мы никогда больше не расстанемся. Так же, как я держу твое сердце в своих руках, у тебя есть мое, и я доверяю тебе заботиться о нем. Вэй Усянь улыбнулся ярче солнца и, вскочив с пола, заключил Лань Ванцзи в сокрушительные объятия, уткнувшись лицом в изгиб шеи Лань Ванцзи. — Люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя, — прошептал Вэй Усянь в шею Лань Ванцзи, и Лань Ванцзи притянул Вэй Усяня ближе, спрятав свое лицо у шеи Вэй Усяня. Они сидели вот так, прижавшись друг к другу, что могло длиться секунды, часы, даже дни — Лань Ванцзи чувствовал себя в таком тепле, в такой безопасности, в такой любви, что ему было все равно считать время. Они сидели так до тех пор, пока у Лань Ванцзи не начали ныть зубы, а за глазами не появилась тупая головная боль. Он пытался игнорировать это, но как только он почувствовал, что его клыки начинают удлиняться, он не смог сдержать стон, сорвавшийся с его губ. — Лань Чжань, что случилось? — обеспокоенно спросил Вэй Усянь, высвобождаясь из объятий, чтобы посмотреть в лицо Лань Ванцзи. Когда Лань Ванцзи открыл рот, обнажив клыки, которые теперь удлинились почти до дюйма, Вэй Усянь поморщился. — Ах, я действительно слишком долго позволял тебе обходиться без кормления, не так ли? Прости. Но теперь моя очередь быть твоей коробкой сока! — Вэй Ин, я не хочу причинить тебе боль, — выдавил из себя Лань Ванцзи, хотя его клыки так и чесались вонзиться в нежную кожу шеи Вэй Усяня. Вэй Усянь обхватил лицо Лань Ванцзи обеими руками, прижимая их лбы друг к другу. — Ты никогда не смог бы причинить мне боль, Лань Чжань. Ну, не таким образом, о котором я бы не просил. Я хочу, чтобы ты выпил мою кровь, и я хочу, чтобы тебе было хорошо, так что будь хорошим мальчиком и пей, хорошо? Ты почувствуешь себя намного лучше. — Вэй Усянь нежно поцеловал его в лоб, прежде чем нежно обхватить рукой затылок Лань Ванцзи и направить его рот так, чтобы он коснулся его шеи. Лань Ванцзи вдохнул в шею Вэй Усяня. Должно быть, он недавно поел — его кожа была теплее, чем обычно, и Лань Ванцзи чувствовал запах крови, текущей под поверхностью. Он открыл рот шире, позволив своим клыкам поцарапать кожу, но не разорвать ее. Его клыки болели — его новые инстинкты кричали ему укусить, взять, но его все еще очень человеческое сердце все еще боялось причинить боль Вэй Усяню, взять слишком много. Вэй Усянь погладил затылок Лань Ванцзи и нежно прижал его еще сильнее к его шее. — Пей, милый. Я с тобой. Лань Ванцзи глубоко вонзил свои клыки в шею Вэй Усяня и начал пить. Он ожидал, что кровь Вэй Усяня будет металлической, острой, отвратительной на вкус, и так оно и было. Но это было одно из лучших блюд, которые Лань Ванцзи когда-либо пробовал. С первым глотком крови, который он проглотил, жажда, которая нарастала в его горле с тех пор, как он проснулся ранним утром, начала исчезать, и он не смог сдержать стон облегчения. Вэй Усянь нежно провел пальцами по волосам Лань Ванцзи, говоря ему, каким хорошим он был, каким сильным новым вампиром он был, как приятно было Лань Ванцзи пить из него. Лань Ванцзи сжал его крепче, так сильно, что Вэй Усянь тяжело вздохнул — он знал, что позже на коже Вэй Усяня останутся синяки. Когда Лань Ванцзи наконец насытился кровью Вэй Усяня, он осторожно лизнул рану от укуса, чтобы закрыть ее, и отстранился от шеи Вэй Усяня. Вэй Усянь мягко отвел его назад, чтобы он прислонился к подушкам, сложенным у изголовья кровати. После того, как Лань Ванцзи устроился поудобнее, он пересел рядом с Лань Ванцзи, так близко, что они были прижаты друг к другу от плеча до бедра. Он повернулся на кровати так, чтобы его лицо было обращено к Лань Ванцзи более полно, но он оставался близко. Он частично перекинул одну из своих ног через ногу Лань Ванцзи и взял одну из рук Лань Ванцзи в свою, в то время как другой обхватил челюсть Лань Ванцзи. — Ах, Лань Чжань, у тебя немного крови на губах, — Вэй Усянь мягко улыбнулся и нежно провел большим пальцем по нижней губе Лань Ванцзи, чтобы стереть излишки крови. — Ты чувствуешь себя лучше? — Да. Это было… странно, пить твою кровь, но это было…- Лань Ванцзи замолчал, не зная, как описать свои ощущения. Это было приятно, питательно, даже возбуждающе — чувствовать, как тело Вэй Усяня расслабилось в его объятиях, полностью отдаваясь Лань Ванцзи. Позволить ему напиться досыта, что, безусловно, было большим количеством крови, учитывая, насколько он был измучен жаждой. — Это было приятно? Как лучшее, что ты когда-либо пробовал? Но и страшно, потому что в тебе столько силы, что ты не знаешь, как ею пользоваться? — Вэй Усянь закончил за него, и Лань Ванцзи кивнул, сильнее прижимаясь к боку Вэй Усяня, позволяя Вэй Усяню крепче прижать его к себе. — То же самое было и со мной, когда меня обратили много лет назад. Лань Ванцзи взял одну из рук Вэй Усяня в свою и нежно провел большим пальцем по тыльной стороне ладони Вэй Усяня, успокаивая. Раньше Вэй Усянь всегда избегал разговоров о своем прошлом — он менял тему с улыбкой, полной боли, которая так отличалась от его обычных радостных или дразнящих улыбок, и Лань Ванцзи не хотел давить на него, особенно когда он был всего лишь кровавым рабом. Он подождал, пока Вэй Усянь соберется с мыслями, и продолжал держать его за руки. С глубоким вздохом Вэй Усянь наконец начал говорить. — Я не хотел становиться вампиром, Лань Чжань. Но, знаешь, тысячу лет назад жизнь была сложнее. Раньше у меня были брат и сестра — не по крови, по выбору, которые приютили меня, когда мне больше некуда было идти. Старшая сестра, которая всегда заставляла меня улыбаться и готовила лучший суп, который я когда-либо пробовал, и младший брат, который вел себя жестко и сварливо, но заботился обо мне глубже, чем почти кто-либо другой, кого я знал. Вэй Усянь прерывисто вздохнул, и Лань Ванцзи пересел к Вэй Усяню на колени и крепко обнял его, обхватив руками и положив голову на грудь Вэй Усяня. Вэй Усянь обнял Лань Ванцзи и начал медленно водить рукой вверх и вниз по спине Лань Ванцзи, чтобы успокоить себя и Лань Ванцзи по очереди. — Была война, и мы были на стороне проигравших. Как ни странно, это было против предков ублюдка Вэнь Сюя. Однажды один из солдат напал на моего брата, и тот не выдержал. Итак, я заключил сделку со старым, могущественным вампиром — если я стану его кровным рабом, он обратит моего брата в вампира, чтобы спасти его. Что я и сделал. Сердце Лань Ванцзи ушло в пятки от слов Вэй Усяня. Неудивительно, что он сделал такое замечание, чтобы убедиться, что его кровные рабы были готовы заключить с ним контракт, и что им было комфортно на протяжении всего процесса. — Это сработало — мой брат был жив, даже если он был вампиром, и даже если мне пришлось стать рабом крови. Но он был зол, что я пожертвовал своей жизнью ради него, и что ему придется жить как почти бессмертному, наблюдая, как его семья умирает вокруг него. Итак, он ушел, а я на некоторое время остался со старым вампиром. Мяньмянь — ах, Ло Цинъян — стала еще одним его кровным рабом через несколько месяцев после меня, и мы начали планировать его убийство. Только десять лет спустя мы смогли одолеть его после того, как он напился крови, и выпили немного его крови после того, как он выпил нашу. Мы изменили себе, убили его и начали пытаться построить новую жизнь вдали от него. — Это, должно быть, было так тяжело, Вэй Ин. Мне жаль, что ты так много страдал, — пробормотал Лань Ванцзи, прижимаясь поцелуем к коже груди Вэй Усяня, где его слишком большая футболка упала, обнажив часть ключицы. — Теперь я в порядке, Лань Чжань. У меня было время оплакать то, что я потерял, и построить новую жизнь для себя и своей новой семьи, понимаешь? Но я никогда не хотел быть похожим на вампира, который обратил меня: жестоким и безразличным к тому, насколько хрупкими были люди. Итак, я всегда держался на расстоянии от кровавых рабов и пил столько, сколько мне было нужно для выживания, только когда пакетов с кровью было недостаточно. — Ты хороший человек, Вэй Ин. Я не могу говорить за других твоих кровных рабов на протяжении многих лет, но ты относился ко мне очень хорошо. Ты никогда не доставлял мне дискомфорта и не давал почувствовать, что я в опасности, — проговорил Лань Ванцзи в грудь Вэй Усяня, начав втирать маленькие успокаивающие круги в спину Вэй Усяня. — Ах, это заставляет меня чувствовать себя лучше, Лань Чжань. Я всегда беспокоился, что слишком сильно дразнил тебя вначале. Ты так часто хмурился и ворчал на меня! — Я не был уверен, как относиться к подобному поддразниванию в договорных отношениях, особенно когда это было так важно для здоровья моего дяди, а ты был таким… привлекательным. — Лань Ванцзи почувствовал, как румянец заливает его уши, и он старательно проигнорировал смешок Вэй Усяня, вызванный его признанием. — Мой Лань Чжань уже тогда находил меня таким привлекательным, хм? — поддразнил Вэй Усянь, нежно положив руку на подбородок Лань Ванцзи, чтобы отвести его лицо от своей груди, чтобы они снова оказались лицом к лицу. Он нежно поцеловал кончик носа Лань Ванцзи, и румянец Лань Ванцзи усилился, когда он моргнул, глядя на Вэй Усяня, который ухмыльнулся ему сверху вниз дразнящим, но в то же время безмерно нежным взглядом. — Разве это не очевидно? — проворчал Лань Ванцзи, даже когда он запечатлел целомудренный поцелуй на губах Вэй Усяня, прежде чем отстранился. Вэй Усянь нежно обхватил рукой его затылок, удерживая его там, так что их лица были в сантиметрах друг от друга. — Так и есть, — согласился Вэй Усянь, начиная медленно и осторожно покрывать поцелуями лицо Лань Ванцзи — кончик носа (снова), изгиб брови, мягкие яблочки щек. — Было так трудно сопротивляться тебе, как только мы начали наши сессии. Твое лицо после того, как я выпил твою кровь, в муках удовольствия… — Вэй Усянь замолчал и поднял другую руку, чтобы мягко надавить большим пальцем на нижнюю губу Лань Ванцзи. Лань Ванцзи позволил своему рту приоткрыться и слегка провел языком по кончику большого пальца Вэй Усяня. — Это неотразимо, Лань Чжань. Ты не представляешь, как трудно было сдерживаться. — Тебе больше не нужно сдерживаться, Вэй Ин. Я твой, делай со мной все, что тебе заблагорассудится. — возбуждение Лань Ванцзи неуклонно росло во время их разговора, и ощущение тяжелого взгляда Вэй Усяня на нем и его большого пальца, прижимающего нижнюю губу Лань Ванцзи, заставило член Лань Ванцзи затвердеть в штанах. — Ты уверен, что хочешь этого сейчас, Лань Чжань? Ты все еще восстанавливаешься после, ну, смерти, и ты только что поел впервые за несколько дней, — с опаской сказал Вэй Усянь, беспокойство мелькнуло над дымкой похоти в его глазах. — Я доверяю тебе заботиться обо мне, Вэй Ин, — подтвердил Лань Ванцзи, отодвигаясь достаточно, чтобы запечатлеть поцелуй на кончике большого пальца Вэй Усяня. — Я люблю тебя, и я хочу чувствовать себя ближе к тебе. Я хочу чувствовать тебя всего, Вэй Ин. Лицо Вэй Усяня смягчилось, его беспокойство сменилось нежностью, когда он нежно провел большим пальцем по нижней губе Лань Ванцзи. — Хорошо, Чжань-эр, я покажу тебе, как сильно я тебя люблю, и позабочусь о тебе. Вэй Усянь переместился так, что оказался верхом на коленях Лань Ванцзи, и аккуратно стянул с Лань Ванцзи рубашку, прежде чем опустить его еще ниже. Лань Ванцзи лежал, распластавшись поперек кровати, когда Вэй Усянь навис над ним, упиваясь взглядом своего возлюбленного. — Быть вампиром тебе идет, Лань Чжань, — пробормотал Вэй Усянь, покрывая поцелуями всю длину тела Лань Ванцзи, начиная с края челюсти, вниз по нежному изгибу шеи, покусывая ключицу и останавливаясь на одном из сосков Лань Ванцзи. Он осторожно втянул его в рот, посасывая и проводя по нему языком, когда Лань Ванцзи ахнул под ним, руки взлетели, чтобы запутаться в волосах Вэй Усянь, которые быстро выбились из неряшливого хвоста, в который они были собраны ранее. — Ты прямо-таки светишься силой и красотой, даже больше, чем раньше, — продолжил Вэй Усянь, — так что хорошо, что ты не злой, Лань Чжань. Иначе весь мир из кожи вон лез бы, чтобы исполнить твою волю! — Я только хочу использовать свою силу, чтобы заставить тебя трахать меня быстрее. Вэй Усянь сделал паузу, чтобы недоверчиво взглянуть на Лань Ванцзи, который невозмутимо посмотрел на Вэй Усяня, несмотря на то, что его лицо покраснело от начинающегося возбуждения. — Все, что пожелает мой Лань Чжань. Вэй Усянь отодвинулся еще дальше назад, пока не устроился между бедер Лань Ванцзи, запустил пальцы в пояс пижамных штанов Лань Ванцзи и дернул их вниз, открывая ему доступ к дырочке Лань Ванцзи и наполовину твердому члену. Он схватил бедра Лань Ванцзи, чтобы развести их еще дальше в стороны. Лань Ванцзи ожидал, что он возьмет его член в рот или полезет в тумбочку за смазкой, которую Вэй Усянь держал в верхнем ящике. Он не ожидал, что Вэй Усянь проведет языком от его дырочки до кончика члена. Лань Ванцзи ахнул от того, как хорошо это было, пытаясь приподнять бедра, чтобы Вэй Усянь снова коснулся его ртом, но Вэй Усянь прижал его бедра к кровати, так что он оказался во власти жестоких, удивительных ласк Вэй Усяня. Вэй Усянь ухмыльнулся Лань Ванцзи, прежде чем снова опустить голову и лизнуть дырочку Лань Ванцзи, в то время как его пальцы оставляли синяки на бедрах Лань Ванцзи, там, где он прижимал его к кровати. Член Лань Ванцзи быстро набух до предела, и он притянул Вэй Усяня ближе к себе, все еще держа его за волосы, желая брать, и брать, и брать. Вэй Усянь дал ему то, что он хотел, скользнув внутрь одним пальцем, затем вторым, рядом с его языком, мягко растягивая Лань Ванцзи, пока он не смог легко взять оба пальца, пока Лань Ванцзи не стал бесполезно пытаться насадиться глубже в пальцы Вэй Усяня. — Пожалуйста, Вэй Ин, пожалуйста, — захныкал Лань Ванцзи, слегка дергая Вэй Усянь за волосы, растворяясь в дымке удовольствия. Вэй Усянь усмехнулся и запечатлел дразнящий поцелуй на дырочке Лань Ванцзи, прежде чем подняться с кровати ровно настолько, чтобы нечеловечески быстро схватить смазку с тумбочки, прежде чем снова растянуться на Лань Ванцзи. Он снял крышку со смазки, намазал немного на пальцы и согрел ее в руке, прежде чем засунуть три пальца в дырочку Лань Ванцзи. Вэй Усянь и Лань Ванцзи оба застонали от растяжки, от того, как Лань Ванцзи, казалось, втягивал в себя Вэй Усяня, от того, каким тугим и горячим он был после того, как Вэй Усянь, казалось, целую вечность брал его. — Ты всегда так красиво раскрываешься для меня, Лань Чжань. Ты просто хочешь удержать меня внутри себя, не так ли? Хочешь, чтобы я растянул тебя и насадил на свой член. — Да, Вэй Ин, хочу твой член, хочу, чтобы ты растянул меня. Вэй Усянь вытащил свои пальцы из дырочки Лань Ванцзи, что заставило Лань Ванцзи заскулить от потери. Стянув спортивные штаны ровно настолько, чтобы освободить свой член, он еще раз снял крышку со смазки, чтобы распределить немного по всей длине, прежде чем беззаботно бросить ее куда-нибудь в конец кровати, полностью сосредоточившись на том, что дырочка Лань Ванцзи открыта и готова для него. Он выровнял кончик своего члена с дырочкой Лань Ванцзи, но не проник внутрь, дразня. Лань Ванцзи захныкал и приподнял бедра, пытаясь поймать головку члена Вэй Усяня в своей дырочке, пытаясь насадиться на член Вэй Усяня, но Вэй Усянь цыкнул и отодвинул бедра назад, чтобы больше не прикасаться к Лань Ванцзи. — Ах, ах, Лань Чжань, сегодня я забочусь о тебе. Не работай ради этого, не гоняйся за тем, чего ты хочешь. Я просто хочу, чтобы ты наслаждался этим, потерялся в ощущении того, что я люблю тебя. Ты можешь сделать это для меня? Ты можешь просто лежать там, весь такой красивый, и принимать то, что я тебе даю? Лань Ванцзи ничего так не хотел, как вскочить и перевернуть их, чтобы он мог трахнуть себя на члене Вэй Усяня. Лань Ванцзи пристально посмотрел в глаза Вэй Усяня и мягко улыбнулся. Он расслабился на кровати, томно закинув руки за голову и широко расставив ноги v-образным вырезом вокруг Вэй Усяня. Таким образом, Вэй Усянь мог видеть его всего, а Лань Ванцзи наблюдал за тем, как его голодные глаза блуждали по его телу, впитывая вид Лань Ванцзи, приготовленного специально для него. Вэй Усянь улыбнулся ему в ответ и наклонился, чтобы поцеловать его, целомудренно, но не менее страстно, чем были их более длительные поцелуи, и наконец, наконец, вонзил свой член в Лань Ванцзи долгим, неумолимым движением, пока не достиг дна, его бедра не оказались на одном уровне с задницей Лань Ванцзи. Он задержался там на мгновение, не двигаясь, просто наслаждаясь ощущением Лань Ванцзи, и Лань Ванцзи, хотя и отчаянно желал, чтобы Вэй Усянь начал двигаться, также был потерян в том, как хорошо было чувствовать себя настолько близко, насколько это было возможно по-человечески — ну, теперь вампирски — возможно. Он поднял руки и ноги, чтобы обхватить Вэй Усяня — его ноги обвились вокруг талии Вэй Усяня, и одна рука обвилась вокруг талии Вэй Усяня, в то время как другая мягко сжала его затылок. Он не призывал Вэй Усяня начать двигаться; он просто хотел притянуть другого мужчину ближе к себе, почувствовать тело Вэй Усяня рядом со своим. Вэй Усянь ничего не сказал, но он сжал бедро Лань Ванцзи, где одной рукой удерживал Лань Ванцзи на месте. — Ты мой, А-Чжань, — Вэй Усянь прошептал что-то прямо в шею Лань Ванцзи, прежде чем отвести бедра назад и с силой вонзиться в него, в то же время его клыки прокусили кожу на шее Лань Ванцзи. Он не ожидал, что Вэй Усянь укусит его — боль пронзила его тело, боль и удовольствие от этого слились в волну жара, которая пронзила его тело. Вэй Усянь выпил из него не больше нескольких капель, которые выступили на поверхность, когда он впервые проколол кожу; он просто держал Лань Ванцзи на месте, позволяя небольшому количеству своего яда попасть в кровь Лань Ванцзи. Лань Ванцзи мог сказать, что он сдерживался, стараясь не давить на исцеляющееся, но все еще травмированное тело Лань Ванцзи слишком сильно, но даже этого было достаточно, чтобы заставить Лань Ванцзи закричать от удовольствия. Услышав вздох Лань Ванцзи, Вэй Усянь дернул бедрами вверх, толкаясь невероятно глубже, и новый угол заставил его член скользить по простате Лань Ванцзи с каждым толчком. Глаза Лань Ванцзи наполнились слезами. Он чувствовал себя таким наполненным, таким переполненным удовольствием, и его хватка на Вэй Усяне усилилась настолько, что, вероятно, на следующий день остались бы синяки, даже с улучшенными способностями к исцелению, которыми обладал Вэй Усянь. Вэй Усянь оторвал свои клыки от шеи Лань Ванцзи, но продолжал целовать кожу Лань Ванцзи, тяжело дыша в изгиб его шеи с каждым толчком, такой же изнемогающий от удовольствия, как и Лань Ванцзи. Он был слишком сосредоточен на том, чтобы трахать Лань Ванцзи, чтобы что-то сказать, полностью сосредоточившись на их удовольствии, когда он трахал его на матрасе. В некотором смысле это было то же самое, что и во время их сессий; возбуждающий яд Вэй Усяня, от которого кровь в его венах вспыхивала от возбуждения, Вэй Усянь насаживал его на свой член, его тело скользило по шелковым простыням Вэй Усяня. Но они оба были погружены в эйфорию от того, что наконец поняли, что они принадлежат друг другу, что их любовь известна и отвечает взаимностью, что никто не может встать между ними. Это было совершенно ново, и это было лучшее, что когда-либо чувствовал Лань Ванцзи. Все исчезло, кроме ощущения Вэй Ина вокруг него и внутри него, удовольствие нарастало, пока не достигло вершины во взрыве раскаленного добела блаженства, Лань Ванцзи вскрикнул, и на его глазах выступили слезы. Вэй Усянь удерживал его все это время, и когда Лань Ванцзи наконец спустился с вершины оргазма, Вэй Усянь все еще крепко держал его, и его член все еще был в дырочке Лань Ванцзи. Все еще тяжело. — Еще, Вэй Ин, — потребовал Лань Ванцзи, прижимаясь бедрами к бедрам Вэй Усяня, даже когда тот ахнул от удовольствия-боли сверхчувствительности. Он хотел, чтобы Вэй Усянь трахал его, и трахал его, и трахал его, пока он не начнет молить о пощаде и не охрипнет от выкрикивания имени Вэй Усяня. Он больше ничего не сказал, но Вэй Усянь в этом и не нуждался. Он прочел то, как Лань Ванцзи притянул Вэй Усяня еще ближе, крепко сжимая руками мятую рубашку Вэй Усяня; то, как он раскачивал бедрами взад-вперед, прижимаясь к члену Вэй Усяня; то, как он целовал кожу на шее Вэй Усяня, царапая кожу клыками. Он начал медленно, медленно и болезненно скользить головкой члена по простате Лань Ванцзи. Его темп был неспешным, но уверенным, и вместо бурного шторма, который завершился первым оргазмом Лань Ванцзи, это было похоже на медленный дождь, который начался как морось и постепенно превратился в ливень. Член Лань Ванцзи медленно поднимался до полной твердости, пока Вэй Усянь трахал его, вынимая почти полностью, а затем снова вгоняя так глубоко, как только мог. — Милый, дорогой, Чжань-эр, — прошептал Вэй Усянь ему на ухо так тихо, что он едва расслышал это. — Я так сильно люблю тебя. Никогда не оставлю тебя, никогда не позволю тебе уйти. Мой. Мой. Мой ЖаньЖань. Лань Ванцзи улыбнулся в изгиб шеи Вэй Усяня и запечатлел нежный поцелуй на стыке его шеи и плеча. — Мой А-Ин. Вэй Усянь замер и ахнул, когда излился внутрь Лань Ванцзи, содрогаясь, когда Лань Ванцзи удерживал его во время повторных толчков. Как только Вэй Усянь перестал двигаться, Лань Ванцзи переместил руку к своему члену и стал вводить по нему рукой, пока не кончил на их животы и груди. Вэй Усянь рухнул на него сверху, его размягчающийся член все еще был в дырочке Лань Ванцзи. Лань Ванцзи обнял Вэй Усяня и нежно провел руками по спине Вэй Усяня — его трясло от некоего сочетания адреналина, удовольствия и облегчения от того, что он, наконец, понял, что Лань Ванцзи в безопасности, принадлежит ему. Они вместе погрузились в сон, и Лань Ванцзи, впервые за многие годы, почувствовал себя полностью умиротворенным.***
Когда Лань Ванцзи проснулся, он медленно моргал, пока к нему возвращалось осознание своих конечностей. Воспоминания просачивались в сознание так же медленно: он обнаружил, что теперь он вампир, которому нужно пить кровь, чтобы прокормиться, что Вэй Усянь любит его, и что Вэй Усянь занимался с ним любовью без обязательств по контракту. Его новообретенная вампирская сущность все еще заставляла его желудок немного переворачиваться, но знание того, что Вэй Усянь любит его и будет направлять в его новой жизни, помогло его беспокойству растаять. Быстро приняв душ и надев удобные спортивные штаны Вэй Усяня и одну из его собственных белых футболок, которые все еще лежали в ящике стола, на который он претендовал несколько месяцев назад, он прошлепал по коридору в своих домашних тапочках с кроликами (которые он нашел аккуратно положенными рядом с кроватью, где он спал) и обнаружил, что Вэй Усянь возится с чем-то в холодильнике. Лань Ванцзи подошел к Вэй Усяню сзади и обнял его, уткнувшись лицом в изгиб его шеи. — Доброе утро, А-Чжань. Ты все еще хорошо себя чувствуешь? — Лань Ванцзи промычал в знак согласия, слишком отвлеченный тем, как приятно ощущать прохладную кожу Вэй Усяня на своем лице, как, когда он был так близко к Вэй Усяню, он чувствовал запах крови, текущей по его телу. Пахло сильнее, чем прошлой ночью — должно быть, Вэй Усянь только что снова поел. Лань Ванцзи уткнулся носом в шею Вэй Усяня, вдыхая запах крови и чего-то цветочного, что было присуще только Вэй Усяню. Он открыл рот, чтобы запечатлеть поцелуй на шее Вэй Усяня, наслаждаясь тем, как Вэй Усянь вздрогнул от его прикосновения и прижался к нему. Он не удержался и укусил Вэй Усяня. Этого было недостаточно, чтобы прокусить кожу, и недостаточно глубоко, чтобы взять кровь для питья, но этого было достаточно, чтобы заставить Вэй Усяня разразиться шокированным смехом. — Лань Чжань! Тебе действительно было предназначено стать вампиром, учитывая то, как сильно ты любишь кусаться! — Лань Ванцзи не ответил, если не считать того, что прикусил шею Вэй Усяня своими новыми клыками, проверяя, насколько сильно он сможет укусить, прежде чем порвется кожа. Вэй Усянь позволил ему, издав нежный, но раздраженный вздох, откидываясь назад в объятиях Лань Ванцзи. — Когда ты закончишь, — продолжил Вэй Усянь, — я приготовлю твой завтрак. И нет, это не я, — многозначительно сказал он, когда Лань Ванцзи прикусил его ровно настолько, чтобы на поверхности кожи Вэй Усяня появилось несколько капель крови, которые он быстро слизал, прежде чем, наконец, поднять голову достаточно, чтобы заглянуть через плечо Вэй Усяня. В руках Вэй Усяня был маленький прозрачный пакетик, наполненный красной жидкостью, на этикетке которого было написано AB+. Сверху также лежала маленькая соломинка для использования. — Вэй Ин, это что… — Упаковка с вампирским соком? Да, конечно, это так, — нахально подтвердил Вэй Усянь, вкладывая мешочек и соломинку в руки Лань Ванцзи около его талии. — Хотя сейчас, когда я думаю об этом, он больше похож на «Капри Сан», чем на упаковку сока, не так ли? Лань Ванцзи посмотрел на пакет, зажатый в его руке. После охлаждения напиток был прохладным, и хотя на ощупь он действительно, действительно напоминал пакетики с соком, которые он пробовал в юности, темно-красная жидкость внутри выдавала его истинную природу. Это вызвало у него равный голод и тошноту — его новая вампирская сущность жаждала крови, но его все еще очень человеческое сердце могло думать только о том, что эта кровь когда-то была у живого, дышащего человека и была взята у него. Он верил, что Вэй Усянь получил его от добровольного донора, но видеть, что он невинно лежит в этом мешочке, было тревожно. — Не волнуйся, Лань Чжань. Кровь была сдана добровольным донором, который получил очень хорошую компенсацию. Я бы никогда не взял чью-то кровь против его воли, особенно без компенсации, и особенно не для того, чтобы накормить тебя. Ты заслуживаешь только самой прекрасной крови, милый. — Я хочу крови Вэй Ина, — упрямо сказал Лань Чжань — он был готов выпить кровь, которую Вэй Усянь добыл для него, но идея выпить кровь его любовника-вампира была намного привлекательнее. — Я знаю, милый, ненаглядный, свет моей жизни. Но мы также должны пополняться новой кровью. Вампиры не могут поддерживать друг друга полностью за счет того небольшого количества крови, которое у нас осталось. Так что, будь хорошим мальчиком и выпей свою кровь. Вэй Усянь повернулся в руках Лань Ванцзи, бросив выразительный взгляд на пакет с кровью. Лань Ванцзи надулся, выпятив нижнюю губу в сторону Вэй Усяня, но тот осторожно засунул соломинку в мешочек. Он уставился на мешочек, невинно лежащий у него в руке, пытаясь заставить себя поднести его к губам и выпить, но обнаружил, что не может пошевелиться, пока Вэй Усянь нежно не обхватил его руку своей и не поднял, пока соломинка не оказалась прижатой к его губам. При поддержке Вэй Усяня он выпил, и первая капля крови на его языке вновь пробудила жажду, которая, как он думал, некоторое время будет дремать, поскольку он так много выпил у Вэй Усяня прошлой ночью. Он пил, пока пакет не опустел, высасывая столько, сколько мог, через соломинку. Когда в уголках пакета осталось всего несколько капель крови, Вэй Усянь осторожно вытащил пакет из его руки, положил его на стол позади него и притянул Лань Ванцзи для поцелуя. Это было целомудренно, успокаивающе — не похоже на страстные, пылкие поцелуи, которыми они обменивались прошлой ночью, но успокаивающе. Поцелуй привел Лань Ванцзи в чувство. Возможно, теперь ему придется питаться чужой кровью, но он все еще мог чувствовать прикосновения своего возлюбленного. Лань Ванцзи растаял рядом с ним и поцеловал его в ответ, мягко и нежно, подтверждая любовь Вэй Усяня своей собственной. У него во рту был вкус крови и Вэй Усяня, а его клыки все еще были вытянуты, даже когда они целовались, и целовались, и целовались. В его голове не осталось ничего, кроме ощущения Вэй Усянь в его объятиях. Каким бы вампиром он ни был, его сердце все еще было полностью человеческим. Он любил Вэй Усяня со всей его человечностью и бесчеловечностью в равной степени, и он хотел бы, чтобы все их отношения длились вечно.