-Мы безмерно рады, что достопочтенный Цзэу-Цзун решил осветить нас своим приступаем!
—Вы мне льстите.
—Не стоит так скромничать! Прошу, чувствуете себя как дома.
Как только Лань Сичэнь присел на своё место, ему тут же подали чаю, как собака спешит на зов к своему хозяину.
Одарив служанок благодарной улыбкой, Лань Сичэнь приступил к трапезе, сделав первый глоток.
Всё было на столь высшем уровне, что сами Боги, если бы присутствовали на этом празднечистве, были бы поражены дождём молний восхищения.
Сам Лань Сичэнь не проявлял ко всему этому большого интереса, продолжая спокойно попивать чай. Пока его взгляд не уловил среди танцоров его лик.
Красота его кроется в изящных движениях, лёгких и порхающих, подобно бабочке. Он гибок как лента.
Но за этим хрупким обликом скрывается сила, шаги устойчивые, дающие понять, что это не тот человек, который позволит себе так легко упасть. А даже если и так, то тут же поднимется. Его дух не сломить. Как бы вытер не дул, гора не склониться перед ним, как и этот юноша.
Лицо скрыто полупрозрачной вуалью, взгляда Сичэня касаются только узкие, подобно лисьим очи, в луковом, даже дразнящем прищуре. Это заставляет кадык дёрнуться.
Для других красота юноши не уникальна, даже проста, но для Сичэня она подобно сокровищу, которое нужно беречь.
***
—Но А-Яо! Как же...
Уста юного правителя были бесстыдно накрыты изящным цвета снега пальцем. Сей жест явно призывал к молчанию, как и выразительный взгляд напротив.
Сам юноша в этот момент благодарил самого Алаха, что большая часть его лица была скрыта под вуалью, превращаясь в его броню, дабы помочь скрыть свою реакцию на тёплое обращение.
—Я скажу, когда мы сможем увидится.
《Я ни за что не позволю быть этой встрече единственной》.
Сказав это, Мэн Яо собирался уходить, но его кисть оказалась в плену в крепкой хватке пальцев, не позволив упорхнуть ему подобно бабочке.
Решив, что ему больше нечего терять из своего достоинство, Сичэнь поддался эгоистичному желанию и прикоснулся устами, со всей трепетностью и осторожностью, словно к самому ценному сокровищу, к центру ладони юноши.
На это Мэн Яо не удалось скрыть своей реакции и удержать вырвавшегося вздоха от переполняющей его сердца нежности.
А Лань Сичэнь думал, что совсем потонул в этих лисьих очах.
***
Белоснежные пальцы изящной кисти отодвигают занавес, состоящий из множества бусин на ниточках, подобно каплям росы и дождя на лепестках, тем самым открывая себе путь. Зайдя в покои, обладатель изящных рук непроизвольно ахает, при виде юноши, стоящего к нему спиной посреди комнаты. Но как только тихий звук, как лёгкое дуновение ветра, доносится до его ушей, юноша поворачивается к гостю лицом, одаривая его своей улыбкой, скрытой под полупрозрачной вуалью. Одет это дарование самой красоты был в облегающий топ с горлом без рукавов, широкие шаровары, подвязанные поясом, один конец которого почти касался пола. Ноги босы, лишь правая лодыжка украшена тикой. Длинные волосы, цвета туши, собраны в высокий хвост, спадая водопадом по спине юноши, а чёлка обрамляла аккуратное личико. По мимо ноги, руки, грудь и волосы юноши тоже были украшены, из-за чего каждое его движения сопровождались звоном. Но не резащим слух, а дарующим наслаждение и усладу, благодаря невероятно плавным движениям. Особенно в танце его гибкость и изящество проявлялись явственно, и юноша становился необузданной волной, изгибаясь во всех позах. Не смея даже дышать, юный правитель остался стоять на месте, пленённый столь неземным для него обликом, молясь всем Богам, чтобы не сглотнуть и не сыскать тем самым позора. Видя, как его гость колеблется, юноша принимает решение сделать первый шаг на встречу. Цзинь. Звук украшений облетел всю комнату подобно птице разыскивающей добычу. Следом за ним полетел и второй, затем третий. И так пока юноша не подошёл к своему гостю и не заглянул в глаза, приподняв немного голову. Всё же не сдержавшись, юный правитель вновь ахнул, но в этот раз звук не был так слышен. Наклонив немного на бок голову, юноша прищурил лисьи очи, сказав: —Господин, я ждал вас. Слова были сладки подобно мёду. Хотелось отлить их себе, а после наслаждаться вкусом. Взяв себя в руки, юный правитель ответил ему: —Я тоже, очень ждал встречи с... Тобой, Мэн Яо. По руке Лань Сичэня прошёлся разряд тока, когда её взяли чужие ладони и поднесли к вуали на лице, словно намекая сорвать её. —Прошу, назови меня как в тот раз... Мне нравится, как это звучит на вашем языке. От тебя. Не в силах сопротивляться, Лань Сичэнь медленно, словно страшась совершить неаккуратное движение, провёл кончиками пальцев по щеке Мэн Яо, и только после снял вуаль. Несколько минут они стояли в тишине, смотря друг другу в глаза, не желая нарушать эти мгновения и жаждя, как умирающий в пусти каплю воды, продлить их как можно дольше. Навсегда. Взяв аккуратно и со всей нежностью лицо Мэн Яо, Лань Сичэнь провёл большими пальцами по его щекам, любуясь ямочками, а затем прошептал почти в губы: —А-Яо... Уста его были так же сладки, как и слова. Сичэнь целовал его нежно, трепетно, пробуя на вкус и даруя всю свою любовь и ответное наслаждение. Ты—моё самое дорогое сокровище, за которое я встану грудью на меч.