Сверкнёт жемчуг

Flashback: будний день С девяти лет Мира всегда просыпалась сама еще до рассвета. Ей нужно было приготовить завтрак, обед и ужин для отца и брата, прежде чем они втроем отправятся работать в поля. Как обычно, она пекла галеты: они были сытными и их удобно было брать с собой, чтобы перекусить. Сегодня они собирались прополоть чечевицу и, если успеют, картофель. После того, как многие свалились от переутомления и вышли из строя на пару дней, старосты выставили границы времени, с какого и по которое люди должны работать, посчитав это более эффективным. Теперь с шести утра до семи вечера с перерывом в двадцать минут, нужно было ежедневно проводить на огородах. Все трудились на благо общины.   Сделав лепешки из с вечера приготовленного теста, она поставила их в разогретую печь. Пока галеты пеклись, у нее было время, чтобы натаскать воды. Девушке было тяжело носить коромысло - мышцы спины сводило спазмом, поэтому ей приходилось идти с одной емкостью вдвое больше. Она предпочитала ходить по утрам за водой, чтобы вечером можно было, после жаркого дня, смыть пот и грязь. Но делала она это не сразу, как приходила с поля, ведь у нее еще были дела по дому. После того как она приносила достаточно воды, то готовила ужин, чтобы потом уставшей - просто его подогреть.   Как-то раз девушка специально сварила так много похлебки, чтобы её хватило хотя бы на два дня. Но она быстро испортилась на жаре, и семья тогда весь вечер давилась протухшей едой. Просто вылить суп они не могли себе позволить. Отец тогда выпорол ее за это. Она до сих пор вспоминала с усмешкой, как брат, пытаясь доказать, что все не так плохо, попросил добавки и потом всю ночь страдал от боли в желудке. С того момента от системы она старалась не отходить.   После работы, лишь быстро умывшись, девушка подогревала еду, разливая ее по тарелкам. Как только она заканчивала с посудой, то принималась за мытье полов. Ее не заставляли, просто Миру очень нервировала грязь, занесенная ими после работы в земле.   Только тогда она могла, наконец-то, избавиться от всей пыли и запаха. По натуре Мира была чистюлей, как часто с добродушной издевкой называл ее Ной, она ненавидела чувствовать себя даже немного грязной, но белоручкой себя не считала. Без жалоб девушка бралась за любую работу, принимая правила игры этой жизни.   Такой распорядок дня Мира установила сама, отец не лез в ее дела, но все же, если в какой-то день она чего-то не делала - злился. Девушка знала это по более суровому взгляду, чем обычно, и частым недовольным вздохам. Хорошо хоть, не наказывал.   В то время, как Ной хотел угодить отцу, делая больше, чем тот говорил, ей не нравилось ему не угождать. Она видела в этом большую разницу и искренне не понимала, почему брату это настолько важно. Просто делать то, что от нее нужно, она уже считала достаточным. Дочь не так сильно ждала любви от отца, давно осознавая, что он никогда не изменится, вне зависимости от событий. В последнее время она все чаще убеждалась, что мужчиной двигала далеко не любовь к детям, а чувство долга. И Мира не могла винить его за это.   На чердаке, слушая стрекотание кузнечиков в сумерках, она зажигала свечу и расплетала волосы. Они были длинными, так что требовали больше ухода, но ей не хотелось их резать, как бы практично это ни было. Проводя гребешком по локонам, она напевала простой мотивчик колыбельной, что пела им когда-то бабушка. Ей было жаль, что она уже не могла вспомнить ее лица. Вот если бы она умела рисовать. Может тогда бы она не забывала любимых черт лица. Бабушка иногда рассказывала о маме, но ей не столько нравились сами рассказы, как то, что старушка уделяла время именно ей. Она тогда нежно расчесывала ее волосы и мягко заплетала в косу.   Это старушка научила её управляться с хозяйством, с детства привлекая её к работе.  Закончив с обыденными ритуалами, девушка быстро засыпала, утомленная тяжелым днем и духотой.  Flashback: конец  *** Тем самым днём, после того как они с Леголасом изучили свиток, Морохиру удалось споймать брата девочки за рубкой дров в сарайчике на заднем дворе. Справедливо решив, что шансов выудить информацию у него больше, чем у Его Высочества. А вопросов было много. - Давай помогу, вижу ты устал. Лицо Ноя было красным от усилий, по нему, маленькими ручейками стекал пот. Сейчас парень выглядел даже слегка опасно. Кажется, с какой-то яростью он колол деревяшки. Брови были насуплены, а взгляд сосредоточен. Раны оказались не такими серьезными как он думал и после того, как тетушка заботливо перевязала царапины и покрыла мазью синяки, они уже не так беспокоили его, поэтому парень решил взяться за домашние дела. В зимнее время их у него было не так уж и много, на самом деле. Действительно почувствовав усталость после фразы эльфа, он передал тому топор: раз уж сидят на их шее, пусть хоть пользу приносят. Здесь он конечно лукавил. Остроухие никак их не стесняли. Им не нужна была еда и спальные места, что не приносило никаких неудобств. Высоко замахнувшись, Морохир ударил по полену. Он снял свои железные доспехи и теперь выглядел не таким грозным, одетым в свои повседневные одежды: штаны, длинную сероватую рубаху и подпоясанную накидку, на которую ниспадали черные вьющиеся волосы чуть ниже плеч. - У вас всегда было так много пустых домов? - решил начать издалека эльф. Севший на пол неподолеку Ной, с подозрением глянул в его сторону, но тот не смотря на человека, продолжал свое дело. - Нет. Нам всегда было сложно выживать, - осторожно подбирая слова, будто боясь сказать лишнее, говорил Ной - но последние пять лет были особенно тяжелыми. Целые семьи вымерли от болезней и голода. - Замолчал парень, утонув в воспоминаниях об Аароне. Вся родня друга, как и он сам, исчезла, оставив после себя лишь криво нацарапанные имена на надгробиях. Та же участь постигла еще несколько семей. Некоторые решились уехать. В основном это была та немногочисленная молодежь. Оставшись одними, они ничем не рисковали. Их уход еще сильней ударил по жителям, которые и так с трудом выживали. На неплодородных почвах нужно было проводить дни напролёт, чтобы взрастить хоть что-нибудь и запастись к зиме, а когда во всем селе остались одни практически старики, это стало чем-то невероятным. Они так и продолжали усердно работать на огородах, но урожай сократился в трое. Этого едва хватало на ту горстку людей, что остались. Однако, в начале этой зимы, высшие силы снизошли к ним и старосты где-то добыли пару десятков мешков с зерном. Не самого лучшего: в них было много клопов, что пожирали семена, Ной помнил, как упорно Мира пыталась их вывести. - Почему не попросите помощи у выше стоящих? Разве власти того город рядом, не должны разрешать такие вопросы?  Ной усмехнулся, сейчас речи эльфа показались ему такими наивными. Неужели он всерьез так думает? - Никто не собирается помогать, пока у нас нет что предложить взамен. - С горькой усмешкой, сказал парень. - Но это коррупция! Вы не обязаны городу ничего. Власти должны служить народу, а не тянуть из него все соки! От негодования, Морохир даже оторвался от своего занятия. - В идеальном мире может и так. - Тихо сказал человек. Эльф же неодобрительно покачал головой, прежде чем от его ударов по дереву снова не полетели щепки. - Я заметил у твоей сестры странный знак на шее. - После недолгой паузы, как бы невзначай продолжил разговор остроухий. - Какой знак? Заметив недоумение на лице человека, Морохир решил даже не спрашивать, что это и откуда. "Он вообще хоть что-то знает?!", - устало вздохнув, он убрал прилипшие мокрые пряди со лба, удрученный тем, как мало информации смог узнать. - И откуда в такой дыре появился свиток с призывом духа ты, конечно же, тоже не в курсе? - Обречённо пробормотал эльф себе под нос, но так, что Ной услышал. Он растерянно пожал плечами. А затем встрепенулся. - А хотя! Буквально недели две назад старостам удалось добыть пшена, не знаю где... но с того момента и появился этот свиток и вся эта затея с ритуалом. - Парень нахмурился, вспоминая шумиху, которую навела эта ситуация. - Что они вам сказали? Как убедили людей в этом участвовать? - Не знаю... старосты говорили, что это единственный шанс как-то выжить. Но никто не хотел становиться жертвой, а насильно заставлять никого не собирались. Мира сама вызвалась. - Он сглотнул, вспоминая то чувство, как сердце будто в желудок упало при взгляде на сестру. - Потом был совет. Старейшины были против того, чтобы выбрали кого-то из молодых: на нас держалась практически вся работа в поле. Но так как никто больше не горел желанием умирать, староста, мой отец, поддержал кандидатуру Миры. - С каждым словом его голос становился все тише. - Ему, наверное, непросто далось такое решение? - Какой бы ужасной ситуация ни была, Морохир теперь мог её понять, но не принять. Неужели не было иного выхода? - Да, думаю... - С сомнением медленно проговорил Ной. - Он очень жесткий мужчина. Даже если он и переживал, то очень умело это скрывал. - Эта тема явно была не приятна парнишке, и, видимо, отношения с отцом у них были не самые теплые.   Остальное время они провели молча, закладывая разрубленные деревяшки в специально отведенную нишу. *** - Нет, нет... - повторяла шепотом девочка, стирая бегущие слёзы трясущимися руками.   Леголас, изначально ожидая яркой реакции после пробуждения, не растерялся и попытался, взяв за плечи, словами успокоить ребенка. Однако это не возымело никакого эффекта. Поэтому, подумав немного подождать, надеясь, что истерика пройдет сама, он сел рядом, поглаживая человека по спине. В этот момент тело девочки свело в судороге, и её стошнило. После этого она громко заплакала. Леголас пробыл в оцепенении несколько секунд, прежде чем спешно поднялся в поисках глубокой посудины.   Найдя железный таз, эльф вернулся, подставив его к лицу черноволосой. Та перехватила его двумя руками. Пока её выворачивало, он неловко собрал её криво постриженные волосы. Короткие пряди неряшливо выбивались, норовясь попасть в рот.   За целый день на языке не было даже маковой росинки - она лишь сплевывала желчь, содрогаясь от боли во внутренностях при рвотных позывах.   Проснувшись от громких звуков, повитуха, спешно накидывая шаль на плечи, вышла из маленькой комнатки. Попутно она загоняла сонного и растерянного Ноя обратно к себе. Леголас отступил от Сильмэ, давая место женщине, и еще немного постояв, решил выйти на улицу, где должен был быть Морохир. Он ждал Сулмелдира, который до сих пор так и не явился. Эльф начал переживать за друга.   В дверях они столкнулись - черноволосый, услышав шум, хотел зайти в дом. Перехватывая его, принц покачал головой, и они вдвоем вышли во двор. *** Ей уже казалось, что это запах гнили. Он витал по всюду, проникая под кожу, въедаясь в кости и внутренности. В голове всё смешалось: в воспаленном мозге ярко вспыхивали то одинокое слово, то неполноценные образы. Воздуха критически не хватало, будто она тонет. Воспоминания из разных периодов жизни мелькали перед глазами, давая под дых.   Сжавшись и обхватив себя руками, девушка горько плакала, срываясь на завывания. Это не справедливо. Я же сделала выбор! Хоть раз в жизни могла ли она получить то, чего так отчаянно желала?! Она не хотела успокаиваться, ей не нужен был чай из мяты, что на короткий час охладит бушующие эмоции. Ей уже не нужен был покой. Она вообще не хотела что-либо чувствовать. Просто не быть. Почему Эру отвернулся от нее?! Почему так жесток?!  Она ненавидела Его, до глубины своей души. Ярость, пылающая в сердце, постепенно превращалась в мокрое липкое отчаяние. Всхлипывания становились все тише, пока совсем не затихли. Девушка уснула, пока тетушка приговаривала утешительные слова и гладила её по волосам. *** Сулмелдир скакал на лошади во всю прыть, но все равно ему не удалось прибыть до темна. К счастью, Анортад не слишком вредничал, и они быстро пришли к согласию. Однако братья хотели побыть немного вдвоем, погуляв по городу и обсудив последние новости. Старший удивился, когда Сулмелдир рассказал, что возможно они нашли Сильмэ. В этом походе это было не основной целью, но предпочтительной. Эльфы хотели попытать удачу. Вместе с тем же, эльфы уничтожили отряды орков, что в последнее время совсем потеряли страх и стали все чаще появляться на виду.   Конкретно для Сулмелдира эта вылазка была возможностью повидать мир, пообщаться с различными народами и приобрести древние фолианты со сказаниями о той или иной стране или рассе. Ему надоело путешествовать лишь в воображении, поэтому он очень обрадовался, когда принц заявил, что берет его в свой отряд. Как чувствовал Сулмелдир, тут не обошлось без помощи Морохира. Друг знал о его жажде приключений и знаний, так что вполне мог посодействовать в выборе воинов.   Спрыгнув с коня, к нему подошли два эльфа, тепло его поприветствовав, по-дружески хлопая по плечу. - Чего это вы на улице? Все в порядке? - спросил он, пока заводил животное в сарай, вытаскивая из сумки яблоко. - Сразу и не расскажешь, - с усмешкой проговорил Морохир. - Многое изменилось. Утром мы выдвигаемся в путь, - продолжил Леголас. Сулмелдир в недоумении поднял бровь: он что, впустую потратил этот день? - Там кого-то режут? - шутя, перевел он тему, услышав скулеж, доносившийся из дома. - Сильмэ очнулась, - эльф понимающе промычал, все трое на несколько мгновений неловко замолчали. - Так что произошло? - вернулся к разговору Сулмелдир. - Люди, - мрачно произнес аранен. - Нужно уехать до того, как они, разъяренные, захотят нас убить. - Или сжечь, или утопить - никакой фантазии, - продолжил Морохир, мрачно усмехаясь. - Ладно, у нас еще есть время до рассвета.   Каждый занялся своими делами. Морохир очищал от крови и грязи свой меч, Сулмелдир возился с лошадью, а Леголас, облокотившись о дверной косяк, бездумно смотрел на звезды. Отвлекла его снова появившаяся кошка, что терлась о его ноги под тихое мурчание.