Сверкнёт жемчуг

Еще раз глубокой ночью её сердце останавливалось. Леголас и Морохир, устав от напряжения и истратив все силы, решили выйти во двор, подышать воздухом, оставив Сулмелдира сторожить сон девочки. Она всё также спала, не шелохнувшись. Это было очень странно: у нее даже жáра не было, учитывая, что она достаточно долгое время была на таком лютом холоде в мокром платье. В любом случае, это немного упрощало им работу, так что эльфы не долго задерживались на этой мысли. Прохаживаясь по маленькому дворику, окруженному шатким забором, эльфы обсуждали на синдарине как послать сообщение Анортаду, что все еще находился в близлежащем городе. Они не хотели срывать его с места. В хатке и так слишком мало места. Так что решением было: приказать эльфу оставаться на месте, деньги на жилье у него были. Затем, по возможности отправиться с ними в Лихолесье. Еще один хороший воин в пути им не помешает. Леголас прекрасно понимал это, но всё же не был бы против, если Анортад к ним не присоединиться. Этот эльф действовал ему на нервы. Удивительно, что они с Сулмелдиром были родными братьями. Их младшая сестра, Элонриэль, была девой с прекрасным характером, старший же всегда встревал в конфликты и чаще всего именно с принцем, несмотря на его статус. Сначала Леголасу нравилась честность эльфа: не каждый будет так открыто разговаривать с наследником, однако, затем мнения Анортада стало слишком много, по своей натуре, он был лидером, а потому, хоть и не сознательно, стремился управлять их маленьким отрядом, при том, что главным был назначен принц. Этот год, проведенный вместе, был очень сложным. Тем не менее, Леголас хотел, по приезде, посоветовать назначить Анортада главой одного из отрядов. Потенциал у него точно имелся. В конечном итоге Морохир и аранен сошлись на том, чтобы один из них троих отправился в город: в таком деле полагаться на посторонних было слишком опасно. Каждый народ хотел бы прибрать к рукам талисман в виде Сильмэ. Иронично, что в этот раз это человек. Повезло, что они нашли её еще ребенком. При хороших условиях люди могли дожить до восьмидесяти, как слышал лихолессец. Пробыв на улице еще около часа, эльфы снова зашли в дом, пересказав разговор Сулмелдиру, который гладил непонятно откуда взявшуюся черную кошку. Он и вызвался поехать к Анортаду. В глубине души, Морохир и Леголас облегченно выдохнули: ни у кого из них не было желание передавать приказ и слушать критику на их решение, а Сулмелдир уже привык к нраву брата. В тайне эльфа знатно веселило отношение товарищей к его старшему брату, чего он в общем-то не скрывал и в этот раз хитро улыбаясь, заметив реакцию на его предложение. Хотя стоит отдать должное, Морохир и Его Высочество всеми силами старались контролировать свои эмоции, видимо не хотели задевать его чувства. Они так и просидели у печи, тихо общаясь и периодически вслушиваясь в мерный ритм сердца. Кошка, что как-то появилась в доме, вальяжно переходила от эльфа к эльфу, принимая ласку, но все же больше предпочла Сулмелдира, уютно устроившись у него на коленях, тихо мурча. Отвлеклись воины на громкие шаги, появившихся сонных женщины и Ноя. С тревогой те посмотрели в глаза светловолосому эльфу, разгадав еще при первой встрече, что он был главным. Леголас лишь чуть кивнул, слегка приподнимая уголки губ в улыбке. Старуха, прочитав молчаливый знак, не спеша подошла к Мире, поправляя её волосы. Лишь сейчас она и парень заметили, что их цвет резко изменился из золотого в иссиня-черный. Ной лишь пожал плечами, недоуменно глянув на тетушку. Повитуха пропустила сквозь пальцы кое-где отрезанные пряди, уже с укором зыркнув на парня. Смутившись тот ушел, ссылаясь на работу во дворе. Женщина же, продолжая сидеть возле девушки, бормотала о том какие у нее были красивые длинные волосы и как же теперь это исправить. С приходом людей, Сулмелдир засобирался в путь. Заметив возню одного из эльфов у лошади, повитуха предложила собрать ему с собой еды, на что тот вежливо отказался, говоря, что к вечеру вернется. Несмотря на страх к незнакомцам, женщина начала проникаться к ним теплотой. Они не казались плохими, но всё же нужно оставаться начеку. После уезда Сулмелдира, что цокотом копыт разбудил, казалось всё поселение, к ним в дом потянулись самые любопытные жители узнать что произошло и кто эти всадники. Давненько к ним никто не заезжал, так что новость о приезде незнакомцев была чуть ли не сенсацией и быстро передавалась из уст в уста, создавай новые сплетни. Все с надеждой ждали перемен. Сказав, что сама со всем разберется, повитуха сама выходила, ко всем и каждый раз повторяла одно и то же: что произошло, она не ведает. Со вчерашнего дня старосту она не видела. А всадники - это торговцы, приехали сегодня утром, по просьбе в письме, от старосты. Но выйти сейчас не могут так как очень утомились. Что это за торговцы она слухом не слыхивала, с ней об этом говорить они не хотят. Люди были недовольны, но на время отстали с расспросами, подозрительно прищуриваясь каждый раз, проходя мимо дома. Мужики, услыхав новость, поторопились пойти на озеро, а увидев убитых земляков, лунку и кровь по всюду застыли в недоумении. Непонятно было: смертельные раны на телах - последствия ритуала или кто-то, например, неизвестные торговцы их прервал? Благо, Леголас еще тогда предусмотрительно вынул стрелы из тела. Затем, один из людей заметил, что свитка не было. Не делая поспешных выводов, селяне решили прочесать окрестности в поисках бумажки. - Вам нельзя здесь долго оставаться. А Мире в особенности. Если жители увидят, что она жива, то могут и сжечь, назвав ведьмой. - сказала женщина. - Сначала утопили, теперь сжечь грозитесь. Что здесь вообще происходит? - тихо с негодованием спросил Морохир. - Я же говорил они все спятили! - воскликнул Ной. - Извините - стыдливо покосился на тетушку. - Я совершила ошибку. Это я должна просить у вас прощения. Мне не нужно было соглашаться со всеми, но я была в отчаянии. Хоть это и не оправдание. Да и Мира была такой умиротворенной… Ной понимающе кивнул. Спокойствие сестры и её ненормальное счастье пугали его до дрожи. - Можем ли мы остаться здесь еще на ночь? - прервал разговор Леголас. Он надеялся, что девочка сможет немного оклематься. Везти её в таком состоянии было опасно. Они столько сил приложили к тому, чтобы она выжила, будет глупо убить её самолично, отправившись в путь сейчас. - Боюсь, что нет. Жители как только найдут тела, начнут искать виновных. - женщина была уже осведомлена о ситуации благодаря Ною. - Или подумают, что такова кара исполнителя ритуала. Всё же они заметили и прорубь и отсутствие Миры. - А следы от меча? - устало, будто объясняя маленькому ребенку, возразил Леголас. - Да они и не поймут. Кто знает как именно действует тёмная сила? - Горячо продолжил Ной, смотря в глаза принцу. Он чувствовал неприязнь и отчего-то ему хотелось доказать, что недостоин такого отношения. - В любом случае - это рискованно. - холодно обрезал наследник. - Но и сейчас мы не можем выйти в путь. Придётся довериться воле Валар и остаться еще на день. - Рассуждал Морохир. Сошлись на том, чтобы так и действовать. Оставшееся время эльфы решили потратить на изучение свитка. Какой бы уликой против них он бы ни был - сжечь или еще хуже, отдать его людям они никак не могли: слишком могущественная сила была заключена в строках. Попробовав расспросить старуху о том знает ли она откуда взялся этот пергамент, лихолессцы потерпели неудачу: женщина не знала или делала вид, что было более вероятно, учитывая как у нее быстро начинало биться сердце в волнении на этот вопрос. Допрашивать её воины не решились, помня доброту, что она к ним проявила. К этому вопросу они вернуться позже. *** Ной, сидя в маленькой комнатке у сестры на чердаке, раздумывал о том, что же он будет делать. Еще до ритуала у него были несерьезные мысли, скорее даже мечты о том, чтобы покинуть деревню. Всё здесь он ненавидел. Особенно отца. Парень искренне не понимал как Мира могла безоговорочно любить их отца-тирана. Хотя, мужчина проявлял к ней чуть больше благосклонности, чем к сыну. Ной знал, что не оправдал надежд, но он не знал, что именно нужно было сделать. Как перестать быть собой? С сестрой у них тоже было не всё так гладко. Он знал, что она его любит, но это не мешало ей быть сварливой и черствой к его переживаниям. Иногда казалось, будто это она старше. Мира всегда пресекала все его разговоры о побеге, не воспринимая их всерьез. Оставить её он не мог. Не с этим человеком. А саму и подавно. Сейчас же, сама судьба подталкивала к этому шагу. Но страх жгутом стягивал легкие: где они будут жить? Как он прокормит их семью? Он ничего не умел, всё что у него было - это грубая сила. Ему было очень страшно. Еще и эльфы, которые по непонятной причине прилипли банным листом к их семье. Он был им очень благодарен за спасение, но почему после они беспокоятся о их судьбе? Почему не уезжают? Задаром никто ничего не делает в этом мире. Он чувствовал, что есть что-то, что их здесь держит и это явно не он и не тетушка, соответственно - сестра. Но что этим остроухим от нее нужно? Единственное, что немного успокаивало, так слава об их народе: люди считали, что эльфы благородны и мудры. Оставалось довериться. Так в раздумьях он и заснул беспокойным сном. *** Навязчивый сильный запах древесины проникал в легкие, отчего виски сдавило. Открыв глаза, взгляд зацепился за играющие блики теплого света огня на побеленной печи. Это было.. неожиданным. Еще минут пять, она в недоумении смотрела в одну точку. Затем, немного приподнявшись, перевернулась на спину, пытаясь сесть. К ней кто-то подошел и что-то говорил, но девушка не слушала, лишь разглядывая скудный интерьер своего же дома. Осознание медленно затапливало мысли. К горлу подступила тошнота. Только не это..