Сапфир

      Небольших размеров комната тонула в лунном свете, позволяя ее обитателям не чувствовать смущения. Только в самом дальнем ее углу расположилась напольная лампа, дававшая тусклый свет, больше походивший на одинокого светлячка. В центре нее расположились два дивана, кресло и длинный журнальный столик. На диване расположилось несколько молодых людей, скользившими по телам друг друга ладонями, задевая чувствительные места, пробуждая в себе океан вульгарных мыслей и желаний. В какие-то моменты они сливались в осторожных поцелуях, кидая короткие взгляды на самую главную фигуру этого вечера. Один юноша находился на журнальном столике, стоя на коленях, отведя корпус чуть назад, ласкал пальцами свои затвердевшие соски, соблазняюще закусывая нижнюю губу, стреляя глазками на объект своего воздыхания. Пару раз он спускал ладонь ниже, по животу, к давно возбужденной плоти, желая почувствовать приятное прикосновение , это было своеобразной наградой за то, что ему так долго удавалось удерживать на себе взгляд главы. И стоило ему только коснуться подушечкой пальца головки члена, как мужчина, все это время восседавший в кресле прямо напротив журнального столика, поднял ладонь в останавливающем жесте. Все присутствующие замерли, даже те, к кому это не имела никакого дела. Ким подозвал к себе мальчика, все это время стоявшего у двери, и когда тот подошел, прошептал ему на ухо: — Принеси.       Не прошло и нескольких минут, как в комнату отворилась дверь и в ее проеме показалась уже знакомая фигура, вместе с ним была тележка накрытая тканью. Докатив ее до своего господина, он сорвал ловким движением руки ткань, позволяя увидеть то, что на ней находилось: огромное количество игрушек и алкоголь. Хонгсу указал пальцем на желанную им бутылку, и мальчик тут же взял ее в руки, открывая и протягивая прямо так своему господину. Глава Биёль не был любителем пить из бокалов, считал, что так он быстрее отправиться в мир иной, нежели насладиться хорошим алкоголем. Сделав пару больших глотков, он отправил своего подчиненного из комнаты, похвалив работу. Затем поднялся со своего места, наслаждаясь в душе тем, сколько пар глаз за ним наблюдают, поставил бутылку на тележку, попутно выбирая то, с чем бы хотелось развлечься в данный момент. Душа требовала чего-то до безумия вульгарного, чего он делал крайне редко со своими любимыми мальцами. В руку, как родной, лег стек. Ким развернулся на каблуках своих туфель, подошел к юноше на столе вплотную, наклонился, легко касаясь своими губами чужих, а затем тихо произнес: — Я не разрешал трогать член,— старик заглянул в глаза юноши, наслаждаясь зарождающимся в них страхом и паникой, попутно отстраняясь. Его рука легка на чужую макушку, сжимая волосы в кулаке и натягивая их до боли, а затем рывком опустил его голову вниз, тем самым позволяя видеть член, которого тот так хотел коснуться. Рядом с ним в этот момент оказался стек, который вскоре осторожно коснулся головки члена шлепком, поглаживая, заставляя тело трепетать и дергаться. Он так боялся, что его ударят, что сжал губы до тонкой линии, втянул воздух в легкие и замер. Ему казалось, что даже сердце перестало биться, конечности мгновенно стали ледяными, весь мир отправился в небытие. Шлепок заскользил дальше, от головки по телу члена, задевая яички, переместился на бедро, обрушевшись ударом со всей силы старика, заставляя юношу вздрогнуть и простонать. Хонгсу жадно облизал губы, занося руку для повторного удара, впитывая всем своим естеством то, как сжимался малец, сначала пытавшийся держаться, но в итоге не выдержавший, зашмыгавший носом. По его щекам покатились слезы, такие горячие, заставляющие кожу покрываться мурашками. Глава Биёль резко одернул его голову вверх, смиряя своим жестким взглядом, наблюдая за тем, как тот жмурился, втягивал воздух забитым носом, иногда закашливаясь от соплей, стекавших от таких действий по горлу. Конечно то, что он так быстро сдался, не радовало мужчину, но то, что в итоге получил желаемую реакцию сделало его вполне счастливым. Он отбросил стек в сторону, дергая мальчишку на себя, впечатывая мокрое от слез лицо в свой пах. Юнец обхватил руками чужие ноги, испугавшись, что вдобавок к происходящему еще и шлепнется со столика. И в этот момент над своей головой услышал властный, холодный голос, которым с ним господин еще никогда не разговаривал. — Расстегивай зубами,— отчеканил старик, наблюдая за тем, как прикасающийся щекой к его паху парень поднимает взгляд, встречаясь с ним глазами. Его слезы блестели на лунном свете, обнимающим комнату из панорамных окон. И таким он безумно понравился главе Биёль, такой беззащитный, полностью обнаженный, как телом, так и душой. И самое главное, совершенно не противившийся тому, что с ним происходило. Несмотря на страх и неконтролируемые эмоции, чертовы слезы, что обжигали кожу лица, он все равно цеплялся на мужчину перед собой. Молодой человек опустил одну руку, опираясь ей на столик, дабы было удобнее стоять на нем и осторожно зажал зубами язычок на молнии дорогих брюк, ткань которых намокла от его слез. Молния послушно разъезжалась в стороны, позволяя одежде постепенно соскальзывать с своего носителя, пока окончательно не оказалась на полу. Хонгсу переступил брюки одной ногой, цепляя другой и откидывая в сторону. К ткани его нижнего белья прильнули пухлые губы, расцеловывая каждый миллиметр набухшей от грязного возбуждения плоти. В моментах он останавливался, делая вдохи ртом, поскольку отказывался дышать и молил о носовом платке, который окажется в руках не скоро. И в моменты выдоха, горячее дыхание обдавало возбужденный пах. Хонгсу опустил ткань своего нижнего белья свободной рукой, позволяя мальчишке увидеть его член, наслаждаясь реакцией. Он медленно, подобно животному на тонком льду, который в любой момент отправит его под воду и в мир иной, попытался отодвинуться назад. Однако рука на макушке никуда не делась, и стало причиной того, что мягкие губы наткнулись на головку члена. Было понятно без всяких слов, чего хочет от него старик, а потому шмыгнув в очередной раз носом, зажмуриваясь, дабы слезы, накопившиеся в глазах стекли по щекам, он открыл рот, слегка высовывая язык. Чужие бедра чуть толкнулись вперед ради собственного удобства, пока головка члена скользнула по языку вглубь, полностью погружая член во влажные ощущения блаженства. Губы обхватили тело, как и язык, пока голова пришла в медленное ритмичное движение. В какие-то моменты он чуть ли не выплевывал возбужденную плоть, подавляя рвотный рефлекс, когда головка ткнулась в мягкое небо. Хонгсу недовольно вздохнул, наблюдая за этими попытками доставить ему и его душе удовольствие. Рука на его штанине сжалась сильнее, поддавшись панике. В этот же момент юноша начал действовать активнее, иногда обвивая член во рту языком, подобно змее. Он осторожно переставил одно колено ближе, затем второе и оторвал руку от столика, обхватывая ею основание члена. В какой-то момент ладонь последовала за губами, к головке члена, а потом, по возвращении, скользнула к яичкам. Пальцы гладили правое яйцо с такой нежностью, словно мальчик отдавал в этом жесте всю свою возможную любовь. С губ Кима слетел приглушенный стон, когда губы на члене сжались чуть сильнее, когда пришло ощущение, что еще немного и его сперма заполнит чужой рот. Юноша в его руках был самым младшим в Биёль, пришедшим сюда лишь пару недель назад, и сразу же попался старику на глаза. Оказавшись в любимчиках деда, и в его кабинете, он долго смущался и ерзал на кресле, а затем на чужих коленях. Ладони Кима скользили по всем изгибам его тела, пока не оказались между ног, широко разводя их прямо напротив двери кабинета, стягивая штаны и нижнее белье. И в момент, когда в нее постучали, послышался голос старшего товарища, он сжался, зажмурился, забился в чужих руках подобно дикому коту, которого схватили. Тогда он почувствовал нечто, чего в том сокровенном месте быть не должно — палец. Палец его босса скользнул прямо в анус, в тот самый момент, когда с его губ сорвалось разрешение войти. С каждой секундой, награждая тело болью, фаланга за фалангой оказывалась все глубже. А потом перед ним, сидящим на коленях Хонгсу, с разведенными ногами, с пальцем в анальном отверстии предстал тот, кто будоражил его сердце больше всех. Старый знакомый, лучший друг и безответная любовь. И он просто стоял перед ними, с безразличием опустив взгляд на палец в анусе своего друга, затем поднимая его на лицо господина, начиная отчет по выполненному заданию. И как было унизительно, когда чужой палец задвигался внутри него, разрывая тело болью и зарождающимся новым чувством, а с его губ слетали стоны. С тех пор он регулярно оказывался в кабинете господина, и сегодняшний вечер исключением не стал. Многих людей раздражают слезы других, или же заставляют чувствовать любые другие эмоции, но не наслаждение, которое испытывал Хонгсу, смотря на заплаканное лицо человека, что держит его член во рту, что вскоре окажется заполнен дедовской семенной жидкостью. До юноши быстро дошло осознание того, что надвигалось так неминуемо, и он попытался выпустить возбужденную плоть изо рта, но на его затылок легла вторая рука, а чужие бедра двинулись навстречу. Член рывками скользил внутри, вбиваясь в стенки, заставляя рвотный рефлекс буйствовать, а слезы литься с новой силой. Руки мальчишки уперлись в бедра старика, пытаясь инстинктивно оттолкнуть его от себя, спастись. Он давно мечтал оказаться в Биёль, там, где была его безответная любовь, но вовсе не хотел того, что сейчас с ним происходит. Бедра Кима вновь ускорились, отчего волосы юноши слегка взмывали вверх при толчке, а потом он завыл. Это была попытка добиться помилования. И стоило его глазам взметнуться к лицу босса, как они испуганно округлились. Все лицо старика выражало истинное, божественное наслаждение, с губ все чаще слетали стоны. Мальчишка словно отключился, исчез из мира, лишь распахнутые широко глаза говорили о том, что он в сознании, пока его рот наполнялся чужой семенной жидкостью, пока она капала с губ, когда член вытащили, на его грудь и стекала ниже. Хонгсу посмотрел на него с ноткой печали, понравившаяся ему игрушка сломалась довольно быстро, возможно в силу неокрепшей до конца психики. — Эй! Заберите его,— потребовал дед, и в комнату вновь зашел юноша, что ранее привез тележку с алкоголем и игрушками. Он взял под подмышки парня, стянул его со столика и потащил по полу до самого выхода. Опер на стену в коридоре, поклонился и закрыл дверь в комнату, утаскивая юношу дальше — восстанавливаться. Дед вновь взял бутылку, сделал большой глоток ее содержимого и обернулся на пару, что замерла в объятиях друг друга и на протяжении всего этого времени не подавала признаков своего присутствия. Молодые люди переглянулись между собой, затем вернули взгляд на главу и медленно расплылись в улыбке. Это не первый такой их вечер, в любимцах деда с прибабахом они уже довольно продолжительный период времени. Он улыбнулся им в ответ, вновь сделал глоток, а потом подошел ближе, наклоняясь и сливаясь, с сидевшим на коленях другого парня, юношей. — Напомните мне ваши имена, сыночки,— ласково, практически по-отцовски, протянул он, когда поцелуй был разорван. — Со Тонджун,— отозвался парень, на котором восседал его знакомый. — Мин Биэ,— тихо проговорил тот, которого только что поцеловал глава Биёль. Эти двое каким-то волшебным образом оказывались рядом друг с другом при каждом таком вечере. И Ким вовсе не хотел разлучать образовавшуюся парочку, хоть те на деле едва знали друг друга и в течение дня даже не пересекались, поскольку находились в подчинении у разных командующих. Однако стоило старику позвать к себе одного, так следом на глаза попадался второй и тоже оказывался возле кабинета своего босса. — Тонджун,— ласково протянул чужое имя Хонгсу, приближаясь к его лицу, касаясь губами лба, скользя к щеке, а затем в сторону, к уху, целуя мочку, в конце шепча,— Я хочу слышать стоны милого Биэ. Хочу видеть, как твой прекрасный член входит в его анальное отверстие резкими толчками. Ты же покажешь мне это, м? — Если Вы того желаете, господин,— юноша скользнул рукой по чужой пояснице, по ягодицам, добираясь до сладкого местечка Мина. Тонджун слышал, как в панике заходится сердце человека, находившегося в его руках. Видел, как тот смотрит на него, пытаясь взять контроль над своими эмоциями. В голове Биэ крутились одни и те же мысли, такие же, что и во все прошлые разы: если сделать все, что захочет господин, все не будет настолько плохо. Мальчик слегка приподнялся с колен своего партнера, обеспечивая красивый вид старику и удобство Со. И в тот момент, когда палец коснулся анального отверстия, до парня осенило — нет смазки. Обыденно в такие вечера на полу, на диване и на столике было по несколько тюбиков, но в данный момент ни одного. Взгляд Тонджуна метнулся в сторону, скользнул по дивану, но обнаружил лишь пустоту. Сердце упало в пятки, когда замешательство заметил господин, за это время занявший место в кресле, вальяжно закинув ногу на ногу. — В чем дело, дорогой Тонджун? — Без смазки...господин...будет трудно подготовить его… — К чему же ты собираешься его готовить? Я не помню, чтобы говорил тебе заниматься подобной чушью. Было ясно озвучены мои желания. Исполняй,— последнее слово старика было словно ведром ледяной воды, которым окатили Биэ. Его глаза распахнулись, уставившись прямо в душу парня, на котором восседал. Со тяжело сглотнул, поднимая взгляд к лицу своего партнера, пытаясь выразить сожаление всем своим видом, насколько это было возможно. Юноша в его руках медленно втягивал воздух носом, словно боясь, что если вдохнет как обычно, с ним произойдет непоправимое. В ушах стоял стук собственного сердца, заглушавший шепот партнера. Биэ просто уставился на него, тщетно пытаясь прочитать что-то по губам. И в этот момент, когда он хотел переспросить, что же в итоге шептал ему парень, в его голове словно лопнула струна, что была натянута до предела. Эта боль, словно пуля пронзила тело, заставила содрогнуться. Даже сделать вдох казалось невозможно, воздух застревал посреди гортани. Изо рта вырывался только хрип, когда голова Биэ запрокинулась назад, взгляд направился вверх, словно там он мог увидеть свое спасение. Со закусил губу, утыкаясь лбом в чужую грудь, пытаясь стереть из памяти лицо, застывшее от боли. Комната утонула в тишине, Биэ не двигался, не дышал, казалось, даже его сердце больше не билось. Лицо старика выражало дикое удовольствие, он даже придвинулся чуть ближе, пока сумасшедший взгляд был направлен на чужое анальное отверстие с членом внутри, по которому стекала тонкая струйка алой жидкости, казавшейся в темноте черной. Руки юноши, до этого располагавшиеся на плечах Тонджуна, ныне безвольно висели, словно их обладатель никогда не являлся человеком, а всегда был тряпичной куклой. — Давай же...двигайся внутри него, милый...— с нескрываемой ноткой безумия в голосе пролепетал Хонгсу, облизывая нижнюю губу, собирая руки лодочкой, упираясь локтями в колени. Мальчик не мог пойти против господина, он не мог позволить себе сделать что-то не так, не мог позволить себе даже вздохнуть полной грудью, ведь это могло не понравится главе. В его голове гудел рой мыслей, подобно диким пчелам, в мирное существование которых вторгся человек. Слова старика прочно засели в ушах, распространяясь фантомным эхом по комнате. Со сглотнул, скользнув одной рукой к чужой спине, придерживая таким образом тело, а другой к ягодицам, помогая слегка привстать с возбужденной плоти, на которую тот был опущен до самого конца. Биэ вздрогнул, почувствовав внутри себя движение, когда разрывающая его боль только начала стихать. С его губ сорвался жалобный стон, переходящий в скулеж. Тонджун кротко поцеловал его в затвердевший сосок, будто бы в попытке хотя бы чуть-чуть утешить. И казалось, что ему даже это немного удалось...До тех пор, пока член в чужом анальном отверстии вновь не пронзил его, выбивая из легких весь воздух, заставляя тело содрогнуться. Со проскальзывал внутрь рывками, словно молот, беспощадно вгонявший гвоздь в деревянную доску. Возбужденная плоть ощущалась внутри себя невозможно горячей, каждое движение распыляло огонь боли, охватывающий волнами все тело. Биэ завозился в его руках, чуть не падая на пол, отчего парню пришлось подтолкнуть его на себя, позволяя лечь и уткнуться в плечо. Тонджун нежно целовал его подставленный затылок, моля о прощении за ту боль, причиной которой он являлся, хоть и не по собственной воле. Со временем Мин начал приходить в себя, его стоны вперемешку с хрипами постепенно сменились другими, ставшими причиной мурашек, пробежавших по коже старика. Хонгсу и подумать не мог, что этот сладостный мальчишка может так стонать. И как бы он стонал в его руках...Пока Тонджун проскальзывал до самого основания внутрь юноши, рука старика плавно переместилась на собственный член, сначала вырисовывая круговыми движения указательным пальцем на головке, затем зигзагообразными узорами спустился к телу, доходя в скором времени до самого основания. Шершавая ладонь обхватила член, небрежно скользнув обратно к головке, а затем рывком вниз. Ким шумно втянул воздух носом, когда темп его руки совпал с движениями Со. Как же было великолепно, когда яйца мальчишки шлепались о ягодицы Мина, как тот стонал, иногда подрагивая. И неожиданностью стало то, как юноша слегка отстранил лицо от предоставленного плеча, обращаясь к господину, и на лунном свете блеснули дорожки от слез, которые так пытался сдержать. — Г-господин...мне больно...ахм...— он прикусил себе язык, когда Тонджун вновь резким движением вбился в него до самого своего основания, наполнив комнату вульгарными звуками. Внутри него всю пульсировало, хлюпало и зудело, внизу живота скручивался тягучий комок, который скоро выльется из тела. Хонгсу расплылся в безумной улыбке, смотря на лицо Биэ распахнутыми глазами, вбирая в себя весь его нынешний образ. Рука не продолжала ласкать возбужденную старичью плоть, постепенно приближая его к тем ощущениям, которые тот так хотел ощутить этим вечером. Руки Тонджуна резко обхватили ягодицы своего партнера, разводя их в стороны, практически полностью выскальзывая из анального отверстия юноши, а потом рывком проникая до самого основания, замирая. Биэ шумно втянул воздух ртом, впиваясь ногтями в предплечья Со, одновременно пытаясь оттолкнуть его от себя. Его член осторожно покинул тело юноши, позволяя семенной жидкости соблазнительно вытекать из сжимающегося ануса. Мин настороженно повернул голову в сторону господина, мысленно молясь о том, что это конец на сегодня. Однако у старика были другие планы, и вместо того, чтобы сообщить о конце, он сладко улыбнулся, подзывая юношу к себе. Парень слез с чужих колен, поддерживаемый Со, и на ватных ногах, что безумно тряслись, со стекающей по ляжкам спермой и кровью, двинулся к господину. Кожу щек стянуло от подсыхающих слез, хотелось просто покинуть эту злополучную комнату, дойти до своей, помыться, свалиться на кровать и залезть под одеяло, посылая весь мир к чертовой матери. Ким моментально сгреб его в свои объятия, стоило тому только оказаться в зоне его досягаемости. Юноша удивленно захлопал глазами, чувствую, как в утешительном жесте чужая ладонь поглаживает его по спине. Глава Биёль наслаждался телом в своих руках, чувствуя запах мальчишки, тепло...И хотелось почувствовать сильнее всего, насколько теплый он внутри. Это желание мгновенно взяло вверх над дедом, другой рукой он направил свой член к настрадавшемуся анусу, проскальзывая внутрь, наслаждаясь до невозможности пошлым звуком, внутри все хлюпало, а рядом с ухом со сладких губ слетел протяжный стон, больше походившей на жалобный. Хонгсу ритмично и беспощадно скользил внутри юного тела, тревожа полученную травму внутри еще сильнее. Его яйца отвратительно шлепались о мягкие ягодицы, дыхание обдавало жаром кожу плеча. В момент он отрывает руку от чужой спины, хватая за щеки, с силой сжимая их, поворачивая лицо к себе. Его губы накрывают губы Биэ, который с трудом сдерживает отвращение, вся душа беснуется от происходящего. Все те разы он держался с божьей помощью, поскольку только Со трогал его тело, старик лишь смотрел. Мин не хотел ломаться так легко, как сломался прошлый юноша, которого выволокли из комнаты, словно он не человек вовсе. И поток мыслей, таких гневных, зарождающих главную мечту в его жизни на данный момент, прекратился тогда, когда к его языку прильнул дедовский. Хонгсу сплетал их языки, словно то были змеи, танцующие брачный танец, пытаясь привлечь друг друга, дабы в будущем вывелось их потомство. Такой отвратительный поцелуй, хоть и мастерски выполненный, заставил внутри живота образовываться тяжелый комок, постепенно начавший подниматься выше, к глотке. Член старика был словно от другого тела, большой, безумно твердый и горячий. И он беспощадно вбивался по самое свое основание, задевая излюбленное местечко Мина, до которого давно никто не мог достать. Он простонал прямо в поцелуй, сжимая кулаки, жмурясь, молясь, чтобы это быстрее закончилось. Хотелось скорее дочиста вымыть это тело, оскверненное этим пожилым мужчиной. Юноша застыл, с трудом проталкивая в легкие воздух, попутно проглатывая обратно содержимое собственного желудка, когда поцелуй был разорван, и когда внутри него растекалось семя старика. Хонгсу довольно прищурился, разворачивая мальчишку прямо на своем члене в противоположную сторону, проскальзывая рукой под его ягодицы, подталкивая вперед. Биэ уперся трясущимися руками в ручки кресла, используя их как опору, дабы подняться. И это противное чувство пронзило его измученное за этот вечер тело, когда член господина начал выскальзывать из него мучительно медленно, а следом за ним вытекать сперма. Хонгсу тут же сжал пальцами его ягодицы, и с нескрываемым наслаждением произнес: — До утра не теряй и капли моей награды для тебя, милый Биэ.       Минхо пару минут смотрел на своего собеседника без всяких эмоций. Эти слова звучали для него, как бальзам на душу, если быть честным. Старик много раз говнил мужчине, отчего тот давно жил с мыслью засунуть дуло пистолета в рот и накормить его пулей. Однако чертово мирное соглашение, которое одновременно играло и ему на руку, не позволяло такого. Конечно, можно было плюнуть на это все и придумать, как обыграть все себе на руку, но все же слишком много нюансов. В какой-то момент хозяин троих питомцев вздохнул, а потом протянул вопрос Хана, словно бы пробуя каждое слово на вкус: — Насколько сильно я хочу убить Ким Хонгсу…? — Да, именно так, господин Ли. — Хм...Ты же понимаешь, насколько странно звучит твой вопрос? Ведь если так подумать, ты без проблем сможешь позже донести мой ответ до деда, и по сути я буду тем, кто в итоге нарушит мирный договор. Хоть я и обещал ответить честно… — Я тоже хочу его убить!— неожиданно выкрикнул Хан, поддаваясь ближе к мужчине. Его глаза горели так ярко, что даже просто смотря на него, без всяких слов уже хотелось верить. То был взгляд человека, решившего все для себя уже давно. Минхо поднес кулак ко рту, пытаясь держаться камнем, но в итоге не выдержал и залился смехом, да таким, что через несколько минут безостановочного хохота, уже свело лицо, по щекам текли слезы, кололо ребра и до ужаса болел живот. Мальчик лишь наблюдал за этой картиной, попутно сводя в голове образ этого человека, который наблюдал не так давно в его кабинете и машине. И к сожалению, образы не состыковывались, это было два совершенно разных человека, по мнению Джисона. — Ах-ха-ха...ха-а...Вот так да...Ладно-ладно,— вытирая слезы ладонями, с трудом восстанавливая дыхание, произнес мужчина. Спустя секунду его лицо стало таким же серьезным, каким его впервые видел юноша, голос стал холодным, когда тот продолжил.— Настолько сильно, что ты, бельчонок, даже представить себе не можешь. — Бельчонок? — А, я долго думал над тем, кого же ты мне напоминаешь. Хоть и сравнивал тебя с котенком, все же на бельчонка ты похож куда больше. Особенно мило набиваешь щечки во время еды,— Минхо расплылся в легкой улыбке, поддаваясь вперед и слабо щелкая парнишку по носу. Джисон мгновенно отпрянул назад, прикрывая нос ладонью, но потом лишь хохотнул, позволяя себе вновь расслабиться. — Думаю, меня хочет убить помощник господина Кима. Господин скорее всего об этом даже не знает. — Действует без ведома своего главы, смелый юнец. — Так он главный любимец господина. Единственная игрушка, которая не сломалась спустя столько ночей. Старик на многое закрывает глаза, если это дело рук Кан Йонэ. — М-м-м...интересно. А чего он тебя убить то хочет? Успел перейти его дорожку к постели старикана? — Мать честная, не дай Бог. Да хер его знает! О моем плане никто не знает. А вот прошлое раскопать до сих пор не смогли… — Уверен? — Ну Вы то не смогли. — Ну мы то да, потому что Хаэ был ограничен во времени,— Минхо хотел продолжить, но дверь в его квартиру открылась, в гостиную влетел секретарь Пак с огромной кипой папок. Его дыхание сбилось от беготни по ступенькам, чертов лифт встрял между какими-то этажами и на весь подъезд вопил мужчина, застрявший там. — Господин...ха...господин Ли! Я такое нашел! Вы будете приятно удивлены!— чуть ли не падая на пол, выдавил из себя мужчина, протягивая трясущейся рукой документы своего боссу. — Я уже догадывался, но раз ты говоришь, что буду приятно удивлен, дело принимает совершенно другой оборот,— Минхо хмыкнул, принимая огромное количество папок из рук своего подчиненного, открывая самую первую с пометкой «детство». Он бросил на Джисона многозначительный взгляд, а затем направил его на текст. — Я...пока водички… — Да-да, ты прекрасно знаешь, где водочка, Хаэ. — Водички...— с трудом возмутился мужчина, на четвереньках уползая в сторону кухни, под ошарашенный взгляд Хана. — Хан Джисон, сын телохранителя ранее известной семьи, погибшей из-за несчастного случая, да? Хан Джисон член семьи, погибшей из-за несчастного случая, спасенный телохранителем. На деле несчастного случая не было, счастливую супружескую пару Хан убили из-за драгоценного камня, которым они очень дорожили и передавался он из поколения в поколение от женщине к женщине. Тело мальчика найти не удалось, потому считалось, что он был в самом эпицентре взрыва и полностью сгорел. Дальше идет уже знакомая правдивая информация про школу, не слишком интересно в данный момент. Значит, тебя спас один из телохранителей, камень бесследно пропал. И вот незадолго до появления этого камня в Корее, ты неожиданно появляешься в Биёль. Спустя шесть месяцев тебя уже пытается убить правая рука деда. Смею предположить, что виновником трагедии твоей семьи является Ким Хонгсу и ты просто хочешь ему отомстить. — А Вы хотите заполучить этот камень в свою коллекцию. Смею предположить, украв его прямо с аукциона и убив всех, кто попытается Вам помешать. И мы можем помочь друг другу, не так ли? — Ты помогаешь мне заполучить сапфир твоей семьи, а я помогаю убить Ким Хонгсу. Интересное предложение, особенно с учетом того, что я и сам не против умерщвлить эту занозу в причинном месте. Ладно, согласен. Вот только есть еще одна проблема, и видимо ты уже с ней столкнулся. Дом у тебя взорвали, пойти к товарищам из Биёль ты не можешь, ибо они могут сдать тебя Кан Йонэ, а если пойдешь в отель, вычислить тебя проще простого. — Придется менять отель каждые два дня, если не каждый день. Да и к дядюшке тоже вернуться не могу, уже засветился. — Оставайся у меня. Никто и подумать не сможет, что ты можешь находится у главы другой организации. Мирное соглашение мирным соглашением, но оно только ограничивает взаимодействие с другими организациями. Мы не трогаем их, они нас. Так что искать тебя у меня никто не будет, а значит и не убьют. Было бы еще проще, уйди ты из Биёль в Тальджин, но это же предательство своих… — А кто говорил, что они мне свои? Попал я туда, действительно, чисто случайно. Просто крутился рядом с их зданием, пытаясь понять, как туда незаметно попасть. А они тогда за кем-то носились, он в меня и врезался. Тогда ничего лучше в голову не пришло, как к ним не податься. Вот только прямо сейчас уйти от них не могу, надо показаться главе на глаза...— он насупился, явно не радуясь этой мысли. — Ладно. С этим разберемся чутка попозже.