Коноха. Октябрь, 24 года после рождения Наруто.
Ellie Goulding — Love Me Like You Do
+++
От традиционной свадьбы Сакура отказывается. Она долго думает о том, каким хочет видеть свое торжество, вспоминая все детские мечты. От мысли о том, что ей придется обрядиться в белоснежное кимоно и выдержать весь церемониал, ее немного мутит. Какаши тоже вряд ли оценит подобное. И вряд ли он станет возражать, пойдет в этом ей на уступку, но Сакуре важно, чтобы день стал хорошим и радостным для них обоих. В конце концов, они так долго к этому шли, так долго этого хотели, выбирали дату так, чтобы не перекрыть ничьи чужие праздники. Начало октября кажется им обоим вполне подходящим для свадьбы, и Сакура привлекает к организации своих друзей, потому что на кого еще ей положиться? Праздновать решают у Икимоно, Акеми сама предлагает и договаривается обо всем со своим дядей: их сад достаточно красивый, а с помощью Ино к нужной дате он становится совсем уж сказочным. Ящериц убирают, чтобы они не мешали гостям, — вроде бы это даже не сложно оказалось сделать, — столы накрывают и украшают. Готовятся основательно, все же, это сам Рокудайме женится! Церемония, конечно, не пышная, потому что ни Какаши, ни Сакура не хотят видеть на своей свадьбе лишних людей, но все равно важная. Стоило бы, наверное, подождать еще год, чтобы женился не действующий Хокаге, а сложивший с себя полномочия, но сил никаких ждать уже нет. Сакура хочет стать женой Какаши, хочет звать его мужем и знать, что он точно принадлежит ей. Маленькая девочка, которая хотела красивую свадьбу и идеального мужа в ней вопит дурниной — она жива и радуется тому, что наконец-то получает желаемое. Мечты Сакуры исполняются, просто совсем не так, как она себе представляла. Кто бы знал, что счастье свое она найдет в объятиях Какаши? Кто бы знал, что дорога окажется такой долгой и извилистой? Кто бы знал, что все сложится именно так? Никто, да Сакура бы и не поверила, скажи ей кто об этом раньше. Хорошо, что она, все-таки, осознала всю глубину своей привязанности к Какаши, приняла свои чувства и не стала трусить, а заявила о них ему сама. С него бы сталось подождать еще пару лет — и все равно дождаться первого шага от нее. Он очень плохого о себе мнения и до сих пор, кажется, иногда сомневается, что заслуживает быть счастливым. Сакуре каждый раз хочется его посильнее по голове ударить, чтобы у него мозги на место встали, но вместо этого она просто целует и обнимает его. Будто бы говорит, что вот она, тут, любит его и ждет любви в ответ. Не ждет даже, а требует: ей нужно его внимание, ей нужно быть важной для него и необходимой, потому что ей самой он и важен, и необходим, и внимание ее теперь принадлежит только ему. Не всё, ведь у них есть еще и дочь, и друзья, и обязанности, но это детали. Сакура хочет, чтобы все знали, что Какаши принадлежит ей, а она — ему. — Эти нефритовые браслеты прекрасно подошли. А ты их еще не хотела! — восторгается Ино, обходя Сакуру по кругу и поправляя ее платье. Оно не белое, а кремовое, идеально гармонирующее с цветом ее волос. — Акеми, дай мне сюда помаду! Или она у Хинаты? — Она у меня, — отзывается Тентен и протягивает ей всю косметичку. — Что-то еще нужно? — Нет, все вроде, — Ино отмахивается от девушки. Та выходит из комнаты, а следом за ней идут и Акеми с Хинатой. — Лобастая, ты у меня красавица. Я тебе это редко говорю, но это правда! Даже грудь отрастила, умница моя! Лицо расслабь давай, — помада ложится на губы Сакуры тонким слоем. Ино чуть отходит, осматривая девушку, и довольно кивает. — Сойдет, Свинина? — спрашивает Сакура, кидая взгляд в зеркало. Правда, красавица, даже она с этим согласна, хотя к своей внешности относится на порядок скептичнее той же Ино. У ее подруги идеальная фигура, округлая во всех нужных местах: узкие плечи, пышная грудь, тонкая талия и покатые бедра. Только вот Саю это все, кажется, не нужно, потому что на свою жену он не смотрит даже вполовину так, как смотрит на Сакуру Какаши. Хатаке нравится то, что она поджарая, его не смущают ее сильные руки и отнюдь не нежные ладони, даже запах медикаментов и спирта, который пристает к ней намертво из-за работы. — Сойдет?! Да рядом с Рокудайме нужно Тсунаде-сама ставить, чтобы она откачала его, если ему плохо от такой красоты сделается! — Ино хлопает в ладоши и распахивает перед Сакурой дверь. — Вперед и с песней, Лобастая, в счастливую семейную жизнь! Какаши ждет ее и улыбается. Он хотел снять маску, но Сакура же ему и сказала этого не делать: ее устраивает то, что лицо его видит только она одна. Пускай для всех интрига остается интригой, потому что далеко не все собравшиеся видели его без маски. Все свое она хочет сохранить для себя, а не делиться со всеми вокруг. В отношении уже почти мужа она оказывается порой удивительно жадной. Отец Сакуры стирает слезы, наблюдая за церемонией, а ее мать гладит его по плечу. Этим браком дочери они оба довольны, да и сама Сакура ведь сияет от счастья. Маленькая Сарада, сидящая на руках у Ямато-тайчо, тоже разделяет их радость: она не сказать, что много понимает в свои два с небольшим, но ей нравится сама атмосфера праздника. Ей ведь тоже уделяют ужасно много внимания, которого она поначалу даже смущается. К счастью, окружена она в основном знакомыми ей людьми, поэтому не пугается и не капризничает. За ней, Шикадаем, Иноджином, Чоучоу и Боруто присматривает Сай, оказавшийся лучшей на свете нянькой, и потом с Хинатой уводит детей, чтобы уложить их спать. Ямато-тайчо тоже увязывается с ними — детей он любит, даже раздумывая над тем, чтобы на закате своей карьеры стать преподавателем в академии. Ирука-сенсей, кажется, этому рад. Он все сетует, что ему не хватает терпеливых учителей, способных выдержать подрастающее поколение и их проказы. Даже просто с тем, каким растет Боруто, не стоит сомневаться, что в будущем всех ждет очень много сюрпризов. — Что скажешь о том, чтобы я сменила фамилию? — обнимая Какаши за руку, спрашивает Сакура уже тогда, когда все сидят за столом. Тсунаде-сама о чем-то смеется с Ибики и его женой, Хината следит зорким глазом за тем, чтобы Ли не пил, а Изумо с Котетсу беззлобно дразнят Шизуне-семпай. Кай пытается за нее заступаться, но его то и дело отвлекает Хошиме. — Тебя больше знают как Харуно, — усмехается он, накрывая ее ладонь своей. — Возьму двойную. А дети пускай твою носят, — Сакура целует его в щеку, как раз над маской, и трется носом о его скулу. — Хатаке Сарада и Хатаке Сакумо, звучит прекрасно, нет? — Ты уверена, что у нас будет сын? — Какаши приподнимает бровь, на что Сакура только смеется и ловит его губы в поцелуе. У них однажды обязательно будет сын, она в этом уверена. Не уверена она только в том, на кого же он будет похож. Вот ведь забавно выйдет, если он пойдет цветами в нее! Сакура бы не отказалась от такого, хотя ее устроит любой вариант. Самое главное, что это будет их с Какаши ребенок, что он непременно родится здоровым и крепким, что Сарада станет лучшей на свете старшей сестрой. Она счастливо вздыхает и окидывает взглядом всех собравшихся. Тентен мертвой хваткой вцепилась в Гая-сенсея, который, кажется, хочет предложить Какаши какой-то спор прямо здесь, на свадьбе. Ли, Наруто и Киба громко смеются над чем-то, а сидящий рядом с ними Шино усмехается. Шикамару приобнимает за плечи шепчущую ему что-то на ухо Темари. Куренай-сенсей и Чиву-сенсей с Мираи чинно сидят рядом с Чоджи и его женой. Друзья Какаши тоже тут, и Сакура не может не заметить, что Генма нет-нет, а поглядывает в сторону Ино. Из-за этого она находит глазами Сая: тот, совсем неудивительно, подсел к Акеми, а не к своей собственной жене, соседний стул рядом с которой пустует. Сакура счастлива и хочет сделать счастливыми и всех вокруг себя, особенно лучшую подругу, но не знает даже как к этому пока подступиться. Ей нужно подумать об этом, но явно не на собственной свадьбе, когда она успела выпить уже достаточно. Заканчивается все тем, что Какаши устает сидеть с гостями: он подхватывает Сакуру на руки и желает всем доброй ночи. Ночь у всех действительно будет добрая, но особенно у них двоих, а следом за ней и ближайшие три дня, которые они проведут вместе, не думая ни о ком и ни о чем. Сакура не знала, что сможет быть настолько счастлива, что будет так широко улыбаться и так звонко смеяться. А все из-за того, что рядом с ней наконец-то достойный ее любви человек, который любит ее в ответ также сильно, как и она его. Когда Какаши целует ее, устраивая ладонь на ее шее, то он чувствует большим пальцем, как у нее зашкаливает пульс. Они не в первый раз спят вместе, но теперь они женаты, и всё совсем по-другому. Сакура радостно смеется, когда он подхватывает ее под ягодицы одной рукой, второй открывая дверь — он сильный и держит ее так, словно она совсем ему не мешает. Он сильный, но стоит только им оказаться на кровати, как он падает на спину, потому что Сакура толкает его в грудь и устраивается у него на бедрах. От одежды они избавились где-то в коридоре, кажется, что-то даже порвав. — Я тебя люблю, — сообщает она ему, устраиваясь на его бедрах и улыбаясь. — Я тебя очень люблю. Сакура наклоняется к нему и целует, вкладывая в этот поцелуй все, что чувствует. Она его любит, очень-очень, сильно-сильно. Она его любит и хочет, чтобы он никогда даже не сомневался в этом. Руки Какаши сжимаются на ее бедрах, оглаживают ягодицы и скользят вверх по ее взмошкему телу к груди. Сакура стонет и двигается на нем: вверх и вниз, вверх и вниз, чуть покачиваясь, чтобы им обоим было приятнее. Она хочет, чтобы Какаши кончил, чтобы кончил в нее, чтобы позвал ее по имени. На него она смотрит сверху вниз, ловит его взгляд и больше не может оторваться. Сакура стонет, сжимается на нем и падает на его грудь, не противясь, когда он переворачивает ее на спину и заканчивает все сам, нависая над ней и вколачивая в матрас. — Я тебя люблю, — повторяет за ней Какаши, тяжело дыша ей в висок. Он так и замирает в ней, упираясь локтями по обе стороны от ее головы, и Сакуре кажется, что она вот-вот готова расплакаться от счастья. Вот теперь в ее жизни все хорошо, и будет только лучше.Коноха. Август, 25 лет после рождения Наруто.
Taylor Swift — willow
+++
Какаши очень хочется верить в то, что появление песчаников в Конохе — это добрый знак. Ему не удалось добиться особого сближения за то время, что он был Хокаге, но у Наруто, кажется, с этим успехов побольше. К Нанадайме с ненужными советами он не лезет, доверяя и ему, и Шикамару. К тому же, он сам ушел на покой, вернувшись к обычным миссиям, по которым ужасно успел соскучиться. Конечно, большим минусом становится то, что он теперь реже видит свою семью, но Наруто то ли жалеет его, то ли что, поэтому на длительные сроки никуда не отправляет. Хотя, есть еще и тот вариант, что Сакура его попросту запугала и запретила отправлять Какаши куда-то далеко. Спорить с ней Наруто не любит, предпочитая делать все, чтобы его сокомандница на него не сердилась. Все же, в гневе Сакура ужасна, с этим никто не поспорит. Истинная ученица Тсунаде-сама, будто бы ей родней даже приходится, хотя это и не так, конечно же. Какаши, впрочем, находит это той чертой своей жены, которую бесконечно любит — ради тех, кто ей дорог, она никому не побоится противостоять. Сарадой и Боруто сегодня занимается Конохомару. Он, Моеги и Удон забирают этих двоих для шутливой тренировки: детям хочется поскорее поступить в академию, в которой директором стал их любимый Ирука-сенсей. Какаши забавляет рвение Сарады, а вот Боруто вызывает справедливые опасения. Он растет очень уж своенравным ребенком, непонятно даже в кого таким пошел. Наруто таким точно не был, хотя упрямства и взбалмошности ему было не занимать. Какаши какое-то время наблюдает за детской возней, а потом уходит с Гаем. У его лучшего друга сегодня как никогда много сил, и не согласиться на очередное состязание с ним он попросту не может. Пока он был Хокаге, Гай и так ведь страдал, потому что у Какаши не было особо много возможностей дурить с ним. Тентен ловит их у самых ворот Конохи, хватает своего учителя за шкирку и волочит обратно в госпиталь, сетуя, что она тут одна нормальная и окружена безответственными детьми, которые забывают о своих записях ко врачу. Какаши смотрит им вслед и посмеивается, почти сразу же отвлекаясь на Сая, которого замечает рядом с Котетсу и Изумо. — Какаши-сенсей, — по старой памяти обращается к нему Сай. Какаши окидывает его взглядом, отмечая, что глаза его бывшего ученика-не ученика как никогда живые и блестят. — Я на миссию в Суну. — Ты туда зачастил, — отмечает Какаши, на что Сай только пожимает плечами. Улыбка у него фальшивая, но во взгляде читается нетерпение. Ему поскорее хочется отправиться в путь, и явно не ради того, чтобы сбежать из дому, а чтобы поскорее оказаться среди песчаников. Что же его так туда тянет? Он слышал об их с Акеми неудачной миссии, и полагает, что это как-то связано с тем происшествием. — Понравился климат страны Ветра? — И иволги, — брякает невпопад Сай, резко наклоняя голову и прощаясь. Какаши слышал только об одной иволге, которая водится в Суне, и цокает языком. Если он именно с ней связался, то вряд ли это закончится чем-то хорошим. С другой стороны, имеет ли он право вмешиваться в жизнь Сая? Читать ему нотации и что-то объяснять? Он уже достаточно взрослый, а предостерегать его… лучше уж подтолкнуть Генму к Ино. Если Ино разведется с Саем, то лучше будет им обоим. Сакура только об этом и говорит, чувствуя себя ужасно виноватой за то, что в свое время подтолкнула свою лучшую подругу к товарищу по команде. Они друг другу совсем не подходят. Они друг друга и не любят так, как должны. Какаши размышляет об этом по пути домой. Он думает о Генме, который ведь влюблен: сам того не осознавая, может быть, не желая себе признаваться, но влюблен. Ино нравится ему уже давно, если бы не она, то он бы уже нашел себе кого-то. Почему они не сошлись после войны? Почему он сам не сошелся с Сакурой? Из-за пресловутой разницы в возрасте? Какаши вздыхает, сворачивает с главной улицы на ту, что потише, и натыкается на еще одну странную парочку. Он знал, что сюда зачастил Сабаку но Канкуро, но не думал, что он действительно отирается около Акеми. Где только ее младший брат ходит? Он достаточно хорошо знает Яхико, чтобы понимать на что способен юноша: весь в отца, только злость в нем засела материнская. Кагуя-сан была очень вспыльчивой и злопамятной женщиной, хорошо, что ее сын не попал в руки Данзо. — Если ты еще раз ко мне подойдешь, рожа раскрашенная, я… — Акеми осекается, заметив Какаши. Она тут же улыбается ему как ни в чем не бывало. — Здравствуйте, а мы тут… — Разговариваем, — подсказывает ей Канкуро и ловит за руку. — С вашего позволения, — его пальцы сжимаются не на ее запястье, а на ладони, и Какаши замечает, что Акеми кидает на кукловода никакой не раздраженный взгляд. Ей будто нравится то внимание, которое ей уделяет песчаник, и идет она с ним, скомкано прощаясь, очень даже охотно. Она даже сама прижимается к нему теснее, уже не оборачиваясь ни на кого. Что ж, наверное, это лучше, чем ее непонятная связь с Саске. Дома его встречает тишина. Сакуру он находит в их спальне, свернувшуюся на кровати под покрывалами. У нее сегодня выходной, который она собиралась провести отсыпаясь. Не весь день, конечно, но его начало как точно. Какаши рассматривает ее и уходит в душ. Сараду вернут ближе к вечеру, поэтому он может пока провести время со своей женой. Сакура не просыпается, когда матрас рядом с ней прогибается. Она не просыпается, когда его горячая ладонь скользит по ее бедру вверх. Она не просыпается, когда Какаши снимает с нее трусики и задирает майку. Просыпается она, когда он, повернув ее на спину, устраивается между ее ног и начинает лизать ее. Он придерживает ее за бедра, медленно водит языком по складочкам и толкается им в нее. Сакура вначале сладко вздыхает, потом начинает вскидывать бедра и, наконец, открывает глаза, тут же зарываясь пальцами в его волосы. — Всегда меня так буди, — стонет она и почти трется о его лицо, насаживается на язык и хнычет, потому что ей этого мало. Лучше становится, когда он языком прижимается к ее набухшему клитору и вставляет в нее два пальца. Это не его член, но лучше чем ничего, и Сакура кончает со стоном, зовет его по имени и тут же требует еще. Со сна она совсем нежная и послушная, принимает его в свои объятия легко и вздрагивает от удовольствия, когда он медленно входит в нее на всю длину. Она шепчет, что ей ужасно нравится его член: он красивый, большой и толстый, ей нравится брать его в рот, нравится чувствовать его в себе, нравится слизывать с крупной аккуратной головки сперму. Какаши знает, что нравится ей в нем не только его член, но слушать ее приятно. Сакура не выпускает его из объятий после того, как кончает еще раз уже вместе с ним. Она гладит его по плечами и волосам, счастливо улыбаясь, когда Какаши перекатывается на спину и устраивает ее на своей груди. — Всегда бы так просыпалась, — немного позже говорит она довольно и покрывает его потную грудь ласковыми поцелуями. — Сарада с Конохомару и ребятами? — До вечера, — отзывается Какаши, облизывая губы и вздрагивая, когда она игриво прикусывает его сосок. — Так что у нас целый день. — Ты весь мой даже? Гай не утащит тебя? — Сакура приподнимает голову и выгибает бровь. Иногда ему кажется, что она ревнует его к лучшему другу. — Нет, он в госпитале. Тентен уволокла его. — Обожаю ее, — Сакура сползает ниже, прокладывая дорожку щекотных поцелуев по его животу, напрягающемуся в такт его вдохам и выдохам. — Раз ты весь мой, то я буду делать с тобой все, что пожелаю. Ее язык скользит по его члену, которому много и не нужно, чтобы снова начать крепнуть. Смотрит на него Сакура лукаво, лижет его игриво и целует головку члена. Какаши касается ее волос, заправляет ей их за уши и думает, что он самый счастливый человек на свете. Наконец-то он счастлив. А ведь думал, что никогда не будет, но с Сакурой он учится даже не чувствовать себя за это виноватым. Они с Сарадой — вся его жизнь, его солнце, небо и звезды, и он рад тому, что они у него есть. И ради них он пойдет на все, что угодно, потому что никого никогда так не любил.