Никому не говори!

Даня равнодушно поглядывал на часы в столовой, ожидая вместе с директором прибытия новых вожатых. Давид Игоревич нервно постукивал карандашом по столу, пытаясь рассчитать все по времени. Подняв голову, тот заговорил: — Кашин, еще раз будешь курить на смене, я тебя уволю. — Давид, в чем проблема? — От тебя сигаретами несет за километр, а у нас вообще-то оздоровительный лагерь для детей. Надышишь на них табачными парами своими. Я итак с трудом тебя на вторую смену оставил подряд, все остальные вожатые бунтовали против тебя! — И что? — Да ничего, это нормально, что ты вместе со старшим отрядом ходил в королевскую ночь мазать зубной пастой младших? — Какие вы все заебы. — Да тише ты! И, кстати, при других называй меня Давид Игоревич. Субординация как-никак должна присутствовать. — Ага, — ответил рыжий, закатив глаза. В помещении было невыносимо жарко, поскольку следующая смена выпала на середину июля — самый разгар. Забрав у Деймура тетрадку, в которую тот упорно что-то писал, рыжий начал махать ей, пытаясь создать легкий ветер. Раздраженно выдохнув, Данила поднялся из-за стола и поспешно удаляясь из помещения, вышел на улицу. Летний лагерь казался таким одиноким и пустынным без оглушающей попсы и толпы людей: пар влюбленных подростков, смеющихся детей, подружек-сплетниц. Подойдя к воротам, рыжий услышал шаги запыхавшегося Давида, спешащего встречать новый рабочий состав на предстоящую смену. Из машин выходили молодые ребята с сумками в руках, явно готовящихся к длительному времяпровождению здесь. Внимание Данилы привлекла компания из трех парней, вышедших из одного авто. Какой-то светловолосый парень, второй вообще мутный, а третий… Точно фрик, подумал Кашин, повернувшись к Деймуру: — Этих пидоров точно в младший отряд запихни, пусть с ними возятся. Не нравятся они мне, — произнес рыжий, кивнув в сторону троицы. — Ты давай не забывайся, куда посчитаю нужным — туда и отправлю. — Ой, я тебя умоляю, царь ебаный. Булановой как раз рук не хватает, с мелкими еле справилась на той смене, а я вполне один могу. — Так, я все-таки серьезный человек, поэтому ебло прикрой. Я отвечаю за все здесь, понятно тебе? — Что?! — удивился Данила, театрально отскочив назад, закрыв рот руками. — Что? — недовольно переспросил старый друг Кашина. — Материться умеешь? — Так, все. Иди в вожатскую комнату вашу, когда распределим всех, то сами придут. Все расскажешь и покажешь, только без своих ебанутых приколов и шуток. — Да-да. Рыжий развернулся и направился в другом направлении в корпус, где жил старший отряд. Расположение вожатской комнаты было немного странным, поскольку в одном домике было пять комнат, и одна из них, обычно третья, была предоставлена персоналу, то есть вожатым. После того, как Даня увидел, что Давид отвернулся, поменял свой маршрут, чтобы завернуть за туалет и спокойно покурить. Разгрузиться, так сказать, перед началом смены. Только парень собрался заворачивать, как басистый голос окликнул его: — Кашин, вернись! Закатив глаза, вожатый пошел обратно к директору. Деймур молча выставил руку, в ожидании чего-то. — Пачку отдай. — Какую? — Сигарет, еблан. Я тебя знаю уже, как облупленного. Кашин, смирившись с потерей, хоть и не настолько значительной, вытащил из кармана пачку сигарет и вложил ее в ладонь Давида. Тот, прогоняя рукой друга, все так же остался стоять у ворот, дабы быстрее пошел процесс распределения. По пути в комнату, рыжий наблюдал, как подтягивается персонал и уже предвкушал появление своих товарищей на ближайшие три недели. Плотно закрыв за собой дверь, Данила открыл ящик и достал электронную сигарету, которую таскал с собой на случай, если не будет обычных. Бездумно пуская кольца дыма в потолок, парень не знал, чем можно себя занять, поскольку интернет ловил здесь мягко говоря не очень. Нужно было специально выходить по вечерам на веранду, чтобы его поймать и ответить хотя бы на пару сообщений, а времени на это уже в принципе и не было. Отчасти Кашину нравилась эта отреченность от своего городского окружения и в принципе мира, поэтому если выдается возможность, он всегда готов поехать в качестве вожатого в лагерь. В этот раз Даниле несказанно повезло, поскольку он просто напросился работать у своего одногруппника. Давид и Кашин, как-раз таки и учатся на одном курсе, просто отец Деймура, пока временно занимается другим проектом, позволил своему сыну позаниматься лагерем. За размышлениями, рыжий напрочь потерял счет времени. Дверь резко открылась, в комнату зашел тот самый фриковатый парень, смутивший Кашина с самого начала. Мысленно выругавшись, Данила попытался сохранять спокойствие. Теперь придется жить с ним бок о бок ровно двадцать один день. — Фу, можно здесь не курить? Это оздоровительный лагерь для детей, — негодовал темноволосый. — Боже блять, че так душнишь сразу? Как зовут хотя бы? — Руслан. Руслан Тушенцов, — повторил парень. — Я Даня, это не первые смены мои, поэтому если будут какие-то проблемы или вопросы, то обращайся. — Спасибо, конечно, но мне неинтересно как тебя зовут и помощь не нужна. От такой грубости Кашин даже чуть приподнялся с кровати, наблюдая за тем, как Тушенцов равнодушно раскладывает вещи. — Это че, ты так взъелся из-за курилки? — Мне какая хуй разница, просто можно делать это не здесь. — Какие мы правильные, сам как будто не куришь? — Наш диалог заходит в тупик. — Хорошо, давай тогда просто организационные моменты. Дружков куда твоих отправили? — В младший. Давид Игоревич сказал, что там совсем рук не хватает, очень много детей. — Ясно, ну, вдвоем как-нибудь затащим смену. — Каждый занимается своими делами, я не собираюсь тут с тобой объединяться. — Самостоятельный какой, ладно, хуй с тобой. Сережку из носа вытащи и джинсы свои дырявые переодень. — Ты че, приказывать мне тут еще будешь? — Дело, конечно, твое, но все-таки у нас старший отряд. Пацаны могут за пидораса принять и будут над тобой мемы делать до конца смены, а по поводу джинс… Комары искусают, да и вся проблема, нет, ну ты как хочешь, — ответил Даня, поднимая руки вверх, показывая безобидность своих слов и намерений. — Спасибо. — Без обид, Русла-а-н, но ты слишком напряжный и занудный какой-то. Тяжело тебе будет здесь, — сказал Кашин, как будто пробуя имя новоиспеченного знакомого на вкус. — Ну и почему же в теории меня должно это как-то задевать? — Не знаю, просто говорю все, как есть. — Почему мне должно быть тяжело, если я хочу качественно и ответственно подходить к своей работе? — Это лагерь, а не колония строгого режима, понимаешь? Тут надо уметь иногда закрывать глаза на косяки ребят и давать им чуть больше свободы, чтобы они запомнили эту смену надолго. Сам как будто не был подростком и тебе не хотелось тусоваться. — Говоришь так, как будто мы совсем старики. Я всего-то в институте учусь, — разочарованно ответил брюнет. — Я тоже, но и что с того? Наша юность уже прошла, а они только начинают все пробовать, узнавать. Это же самое важное в жизни каждого. А теперь представь, как какой-то придурок гоняет тебя туда-сюда, не давая насладиться моментом. — Блять, это ты меня так завуалировал? Мы с тобой не знакомы почти даже, а уже жизни меня учишь. Не высоко забрался? — Да хорош тебе, я закорешиться пытаюсь. Нам с тобой тут жить вместе двадцать один день, если считать без сегодняшнего дня. — Просто не лезь ко мне, я тоже не буду тебя трогать, на этом и порешаем. — Подожди ты! Может, хотя бы, выпьем за знакомство? — Не буду я с тобой пить, отъебись. Только парни договорили, как дверь захлопнулась. Разъяренный Руслан ушел в неизвестном направлении, оставив Даню одного. Знакомство явно не задалось, но именно это и подбивало Кашина любой ценой подобраться поближе к этому человеку, ибо таких он не видел давно. Обычно, люди сами всегда тянутся к нему, но этот — просто какой-то сбой в матрице. Пожав плечами, Данила направился к Деймуру, чтобы выудить у него информацию про первый день. Будут ли какие-то отличия от предыдущей смены и подобные вопросы. Приготовление лагеря к открытию всегда отнимало кучу времени, поэтому время пролетело незаметно. Опомнился Кашин только тогда, когда уже смерклось и насекомые неистово начали атаковать. Вернувшись в свою комнату, парень взял с собой припрятанную на так называемую королевскую ночь бутылку шампанского. Рыжий направился к корпусу младшего отряда, чтобы познакомиться с другими вожатыми, по всей видимости являющимися близкими друзьями Тушенцова. Как раз к вечеру все заканчивали со своими делами и расходились по комнатам, чтобы просто отдохнуть перед приездом детей. Постучав, послышался чей-то голос, разрешающий войти. Приглушенный свет в комнате и два смеющихся парня уже создавали уютную обстановку. Выглянув из-за двери, Данила спросил: — Я вожатый из старшего отряда, отметим, может, открытие смены и познакомимся заодно?