И ты не тронь - что к рукам, то не к лицу И моя свобода любит цепи, цепи на шее и поцелуи Их топчут на полу, один вопрос: "Они когда и как приняли грехи?" За что все розы попадают в ад?
Мир Duodeviginti XVIII. 1850 год. 0:58. Родословное поместье семьи Якулусов.
Испачканный в чернилах наконечник пера медленно коснулся чистого листа. Изящно и аккуратно выведенные буквы с каждой новой минутой все четче проявлялись на бумаге. Восковая свеча, тускло горевшая на столе, была единственным освещением в просторных покоях молодого принца. Даже месяц, что уже давно висел на черном небосводе, не смог пробиться сквозь окна, заслоненные бархатными шторами. Часы, вися в самом дальнем и темном углу комнаты, с глухим ударом пробили полночь. Юноша вздрогнул от оповещения нынешнего часа, но с тем же усердием продолжил сидеть за рабочим столом и чиркать текст. Письмо нужно было безоговорочно отправить сегодняшним утром, да еще и как можно быстрее. В силу обстоятельств, сложившихся в последние месяца, на какие-либо сомнения и раздумья нет ни сил, ни времени. Скоро он встанет на престол, займет титул короля и тогда свяжет свою оставшуюся жизнь с тем, что он больше всего ненавидит – правление государством. Королевская жила элитного рода змей в его теле напрочь блокирует возможность отказаться от подобного будущего. А если главный выход заблокирован – ищи путь к запасному. «Chère Mile Ruber! Пишу Вам с просьбой, коли совет Ваш очень нужен мне. Прошу, прибудьте завтра к вечеру в поместье наше, мол к Винсенту пришли. Его не будет дома, я сам приму Вас. Помилуйте, не откажите.С уважением, Якулус младший»
Отрекшийся от подобных тягостных раздумий, парень прошелся взглядом голубых, словно два лазурита, глаз по законченным строчкам. Теперь же письмо пряталось внутри конверта, скрепленного сургучной печатью с выдавленным изображением маленькой змейки – символом царской семьи Якулусов. Широко известная своей хитростью, коварством и властью, она часто висела на слуху среди соседей: помещиков, графов и герцогов. Сейчас же, в связи с коронацией младшего сына и молодого приемника, и подавно. Но свеча потухла. Легкий сквозняк, пробравшийся в покои из открытого окна, не только потушил единственное освещение, но и скользнул меж темных кудрявых прядей, хаотично лежащих на плечах. Принц облегченно вздохнул. Оставив конверт на столе, Якулус поднялся со стула и поплелся уставшим шагом к мягкой постели. Завтра его ждут новые испытания, новые впечатления в их змеином поместье.⋆｡ ﾟ☁︎ ｡⋆｡ ﾟ☾ ﾟ ｡⋆
Ажурные стеклянные дверцы торжественно поддались вперед. Отворяясь, они впустили в покои яркие лучи восходящего солнца и утренний воздух, наполненный влагой и свежестью. Бархатные небесно-голубые шторы, словно нескончаемое безоблачное небо над головой, восторженно затрепетали и пошли навстречу прохладному весеннему ветерку. Вместе с ним в спальню ворвалась и пара маленьких беззаботных синичек, игриво щебечущих друг с другом. Аккуратно они приземлились на край стола, заполненного неубранными вещами, которые остались еще с ночи: неудачные письма, небрежно скомканные вместе, слегка разлитые чернила, которые успели засохнуть за эту ночь и заветный конверт. Одна синица, шустро прыгая по лакированной древесине, осталась с неподдельным интересам рассматривать столешницу. Вторая, вспорхнув крыльями, умчалась к еще не шибко заправленной постели. Тихая усмешка мелькнула на персиковых губах только что проснувшегося Хаоса. Голубой сонный взгляд очертил силуэты двух обаятельных и пернатых гостей. Выгонять он их не стал. Якулус двинулся вперед, ступая на мраморный балкончик, с массивными узорчатыми перилами. В юношеское лицо первым делом ударил солнечный свет, лаская изнеженную белоснежную кожу. Прикрывая глаза, парниша всем телом облокачивается о поручни. Утреннее пение птиц в саду, шум хвойного леса вокруг поместья, крик недовольного петуха за заднем дворе, неряшливый скрип половиц в его покоях - всё наводило упоительное спокойствие и легкость. Он даже не издал ни звука, лишь мирно вслушивался в эту, как ему кажется, сладкую грезу умиротворения и свободы души. Три глухих стука в дверь развеяли весь тягучий поток бестолковых мыслей. Длинные ресницы вздрогнули, когда кронпринц возвратился в колею реальности. Шустро открывая глаза и откладывая заветные грезы в долгий ящик, наследник престола выпрямился, прокашливаясь и добавляя негромкое: «Войдите». — Доброе утро, Ваше Высочество! — мужской голос с легкой хрипотцой раздался за дверью. Затем в спальню показался высокий молодой человек. Он был немного старше самого Хаоса, на года два, но уже занял почетное звание дворецкого в змеином доме. — Его Величество, уже ждет Вас за завтраком. Извольте проводить. Необычайно привлекательные фиолетовые волосы управляющего небрежно устремились вниз, когда он совершил приветственный поклон. Поднимая свой янтарный взор ввысь, парень пересекается со встречным взглядом двух лазурных огней. Они зорко изучают его. — Доброе, Нова. — принц с улыбкой плавно возвращается из лоджии в спальню, зевая. — Вы опять впускаете всякую живность в дом. — дворецкий подходит к постели. Взмахнув рукой, он настойчиво прогоняет одну из синиц, успевшую устроится на воздушной перине. После Нова смотрит на стол. Ему ничего не остается, как обреченно вздохнуть. Рядом с ним лишь эхом раздается звонкий смех. — Они ведь такие свободные и беззаботные. Разве я судья им? Да и надобно мне рушить такие чудные минуты жизни? — Якулус осторожно садится на мягкий стул, стоящий напротив столешницы. Склонив голову набок, по-птичьи, он следит с интересом за оставшейся синицей, все мирно разгуливающей по лакированной древесине стола в поисках хотя бы маленькой крупицы зерна. — Но в цикле природы являются простой добычей для хищников. Не вы судья, не спорю. — Нова оглядывает своим янтарным взглядом комнату, а затем безразлично добавляет. — Но предназначено им все равно погибнуть. Управляющий вновь невозмутимо взмахивает рукой, прогнав последнюю в покоях птицу. Конечно, в комнате была еще одна. Измученная и со сломанными крыльями, она заперта в клетке, без намека на сладостную свободу и право выбора. И этой обреченной птицей был Хаос. — Ларссон! — возражает кудрявый юноша, недовольно скрещивая руки на груди. — Извольте, я не так молвил? — Отнюдь нет. — принц встает со стула, направляясь к выходу. Брюнет с измученным тоном вздыхает, хватая в ручки письмо, написанное им несколько часов назад. — Нова, нужно будет передать это миссис Рубер. Сегодня. Желательно поскорее. — Как Вам будет надобно. — Управляющий с коротким кивком забирает его письмо. — Ну-с, тогда пойдем. Якулус встает со стула, мимолетно взглянув на себя в зеркало и поправив растрепанные черные кудри на голове. Он выходит первым из покоев, ступая в длинный коридор. По нему торопливо пробегают служанки, стараясь как можно быстрее и качественнее выполнить свои утренние обязанности. Каждый из них попутно успел поприветствовать молодого принца и убежать по делам. Хаос всегда отвечал им теплой улыбкой или коротким, но приятным диалогом, что не поднимает тему их совершенно разного статуса. Он всегда считал крепостных такими же людьми, как и он. Они тоже желают мирной и счастливой жизни, а не отношения к ним, как к блохастым животным. В будущем приемнике словно и не было той самой змеиной натуры, наполненной жадностью, коварством и жестокостью. Он был чересчур мягок, наивен, и добр. Это безусловно выделяло его в своем роде. Кровный старший брат был и вовсе другим. В меру холоден, жесток и груб со всем остальным миром, знатно потрепавшим его душу. Но только не в отношении к родному брату. Винсент старался как мог, одаривая теплом и заботой свою последнюю причину держаться на плаву. Братья Якулусы жили одни уже несколько лет подряд. После исчезновения родителей все поместье осталось на Ви, как и обязанность растить и оберегать младшего брата. Не всегда это получалось гладко с учетом трудного характера Хаоса. А молодой принц это понимал, точнее старался понять. И только губящую его свободу, стойкую позицию Ви о передаче трона отказывался даже слышать в свою сторону. Кронпринц ненавидел и мысль о том, что ему придется управлять не только чем-то, но и кем-то. Для него это, словно окунуться с головой в бездну и кануть в ней на сотню миллиардов лет. Мерзко. — Доброе утро, лучик. — низкий и хриплый голос брата, разнесся эхом в кудрявой головушке Хаоса. Появившаяся черная пелена из воспоминаний и образов рассеялась. Юноша поднял свои чистые голубые глаза вверх. — Как ты? Как спалось? Сидевший за столом молодой мужчина, лет двадцати трех, высокий и крепкий, осторожно встал из-за стола, направляясь к принцу. Его длинные белоснежные волосы, словно шелк, приятно разливались по массивным плечам. Рубиновые змеиные глаза быстро прошлись по брюнету, внимательно рассматривая. Небольшая щетина и шрам на левой щеке от ожога, историю которого Хаосу никто не раскрыл, как всегда привлекли внимание внимательного юноши. Но вместо того, чтобы что-то ответить, Якулус младший зевнул, прикрывая свои сонные глазки и не сильно вникая в дальнейший разговор. — Снова впускает в свои покои живность. — четко проговаривает Ларссон, словно читает начальнику отчет о выполненной работе. А затем в недовольном тоне вздыхает. — Коли не слушает, может один удар розгами прописать? От Якулуса старшего слышится лишь приятный и бархатный смех. Нова был его давним другом, хорошим товарищем и надежным рыцарем. Они познакомились на одной из охот на лисиц, которую устроил сам Винсент пару лет назад. Общались долго и хорошо. Ви как-то предложил Ларссону роль главного дворецкого и его правой руки в их змеином поместье, как знак вечного благодарения за их союз. Нова принял предложение, хоть и на небольших условиях. — Они здесь ни к чему вовсе. Этот беспорядок будет преследовать меня еще долго. Хаос недовольно закатил глаза, пока старший отодвинул чуть стул, стоящий рядом. Юноша со вздохом сел на него, гордо прикрыв глаза. — Доброе.. Все хорошо было до момента обсуждения моей натуры. Надобно вам это сейчас? — Все слухи и так нынешние о тебе только и молвят. — Ви мягко улыбается, потрепав с заботой чужую кудрявую макушку. Мужчина садится вновь на свое место, принимаясь за трапезу. — Скоро ведь твоя коронация. Юноша молча опускает взгляд в тарелку, блестевшую в свете утреннего солнца. Приятный аромат завтрака, находившегося в ней, отвлекает от нежеланных споров с братом на тему его вхождения на престол. Подобное он ненавидел вовсе. Подобное всегда заканчивалось побегом из дома на несколько часов. Иногда он просто ходил по пустым улицам ближайшей деревни, где местные давно спят в своих маленьких и покосившихся домах. Бывало, приходил к поместью миссис Рубер, дорогу к которой запомнил еще очень давно. Драконица Аэсоннэ появилась при столкновении двух магических кристаллов несколько сотен лет назад. Куски отколовшихся кристаллов огня и неба соединившись, образовали форму яйца, в котором с помощью магических вспышек зародилось мифическое существо. Яйцо созревало на протяжение одного века и только после существо вышло наружу. Аэ долго существовала в форме дракона, пока не решилась путешествовать по пространственно-временному континууму. Там она смогла воссоздать человеческий образ, схожий с самой окраской и внешностью ее оригинального тела. На своем пути, полным неизвестностью и загадочностью, драконица столкнулась с людьми несколько сотен лет назад, которые приютили Аэсоннэ и дали ей имя. Они обучили девушку грамоте и чтению. Именно с того момента она сама начала писать свою историю по своим правилам. С молодым принцем они сдружились когда сам Хаос был мальчишкой. Разговоры на тему вселенной, других реальностей и пространственно-временного континуума подловили их на одну волну. Девушка часто рассказывала завораживающие истории о своих путешествиях, всегда была готова помочь и одарить принца материнской заботой, которой ему не хватало. Двери в поместье Якулусов были для нее всегда открыты. В присутствии самого брюнета уж точно. — Я поеду сегодня в город. — Хаос вовремя очнулся от своих мыслей, поднимая ярко-голубые глаза на Винсента. — Конечно, как тебе удобно. Нова поедет с тобой. Якулус младший вздыхает, отодвинув от себя тарелку с едой, к которой он даже не притронулся. Нет как такового аппетита. — А что насчет тебя? — Я еду на встречу. — Ви виновато улыбается, закончив трапезу и вставая из-за стола. — Извини, лучик, слишком много дел. Ежели выдастся денек свободный, обязательно проведу его с тобой. Мужчина подходит к кронпринцу. Он вновь с трепетом зарывается в кудрявую макушку волос младшего брата, перебирая непослушные пряди. Кронпринц лишь кивает с короткой улыбкой, натянутой на своем веснушчатом лице. Ведь ответ чужой был вполне ожидаем и типичен. Всегда Ви так говорит за последние годы, словно это какая-то светская традиция семьи их. Аж тошно становится. — Нова, — откликает дворецкого Винсент, медленно выходя из столовой. — передай, чтобы мне подготовили лошадь. Я отправляюсь. Ларссон молча кивает, выходя вслед за Якулусом старшим. А Хаос остается совершенно один, в пустом помещении, окруженном зловещей тишиной. Резкий ком в горле не дает нормально сглотнуть, заставляя юношу устало облокотится га спинку стула, на котором он сидел. Повернув немного голову в бок, взгляд лазурных глазок метнулся к открытому окну, выходящему на сад. Цветущие белые розы нежатся на утреннем солнце, распуская свои лепестки навстречу лучам. Прохладный, сладкий аромат роз с фруктовой ноткой медленно проникает в пустующую столовую. Хаосу всегда нравились эти цветы. Нежные, аккуратные и беззаботные, способные к любви, но замкнутые и с острыми шипами. Они всегда напоминали ему самого себя и, вероятно, из-за этого и нравились. А розы ранят, розы любят вроде. Но розы вянут, розы падают на Гроб Господень.₊˚ʚ ᗢ₊˚✧ ﾟ.
Следующий день. 20:31. Родословное поместье семьи Якулусов.
Драконница Аэсоннэ устало падает на мягкую постель в покоях молодого принца. Она благополучно получила письмо и незамедлительно помчалась в поместье Якулусов. Девушка аккуратно снимает свои красные туфельки, в которых пробегала целый день по улицам, театру и библиотеке. — И что за помощь нужна тебе? Я же надеюсь, что не просто так мучилась в этом неудобстве? — Игнис внимательно осматривает Хаоса, попутно ставя свою обувь у края постели и убирая выпавшую рыже-красную прядь за ухо. — И какой только пентюх назвал это обувью?! Сожгла бы его, раз ни на что не горазд! — бубнит себе под нос раздраженная слегка Аэсоннэ. — Я хочу сбежать. — тихонько проговаривает брюнет, не желая ощутить на себе гнев драконницы. — Что говоришь? Обернувшись по сторонам, чтобы удостовериться что рядом нет лишней пары ушей или глаз, Хаос томно вздыхает. Облокотившись на стол и прикрывая глаза, он готовится продолжать. Ведь горизонты побега не те, какими кажутся на первый взгляд. Любой бы сказал, что это чушь и в нем точно какие-нибудь бесы завелись от безысходности. Да и сам Якулус не верил в полное осуществление своего необычного плана. — Сбежать в другой мир. — В другой мир? — переспрашивает Игнис, хлопнув несколько раз своими пышными ресницами. Рубер вопросительно вскидывает брови, не до конца понимая весь задуманный масштаб ситуации. И кронпринц ее понимает. Он понимает и то, что она единственная, кто может помочь ему в побеге. — Ты путешествовала по мирам. Ты одна только можешь мне помочь, коли знаешь каково это. — брюнет открывает глаза, обеспокоенно смотря на драконицу. — Прошу тебя, Игнис! — А Винс? — ее гранатовые глаза загадочно сверкнули. — Ты же знаешь. Я хочу свободы. Хочу сам решать за свою жизнь, а не сидеть в запертой клетке по его наставлениям. — Хаос вздыхает, уводя взгляд и переходя на шепот. — Я хочу другого будущего. И не то, которое решают за меня. Аэсоннэ аккуратно и понимающе кивает. — И когда ты планируешь бежать? — Во время коронации. — Вот оно как.. — Рубер усмехается, представляя какой ажиотаж вызовет такая уловка. А она любит добавить немного огонька. Девушка падает на чужие и мягкие подушки, раздумывая о всем сказанном. Она знает и принимает позицию Якулуса, понимает его точку зрения и амбиции. Но еще и знает, какую большую цену порой приходится платить за все это. И к сожалению, прошла на своем горьком опыте. Игнис всегда знала, что кронпринц стремится к свободе, словно запертая в неволе птица. Девушка понимала, что запретная свобода ему необходима, как и долг Аэсоннэ помочь юноше. — Уговорил, змееныш. Но только на одном условии! — Хаос кивает в знак согласия, а Игнис деловито и хитро улыбается ему в ответ, повернув голову в его сторону. — Мне нужно пробраться в покои твоего привлекательного брата, чтобы найти там кое-что важное. — Ведь он будет занят коронацией, — шепчет себе под нос брюнет, улавливая нить задуманного. — и не будет дела ему до этого. — Как и вашему нудному дворецкому. Они довольно улыбаются друг другу в знак полного согласия. Хаос облегченно вздыхает, оперевшись теперь и руками на стол позади себя. — И каков наш дальнейший план? — Я еще не придумала. — Чего?! — возмущается брюнет, чуть ли не падая от неожиданного ответа драконицы. — Я начинаю сомневаться в своем выборе..И плевать, хоть белый, черный, красный Само рождение — грех И за шипы в конце все розы попадают в ад