Король севера

— Чонгук? Расскажи мне про свою матушку. — Они немного отстали от отряда, никто их не окликал. Часто их провожали хитрыми взглядами, хихикали, увидев сомкнутые руки, но наглые свистки и грубые высказывания Чонгук прекратил ещё в самом начале — короля уважали и повиновались, возможно, боялись. Сейчас же они ехали рядом на лошадях. Чимин уже без труда направлял животное, не боясь упасть. Да и в целом его самоощущение на холоде довольно улучшилось. — Это… — Чонгук тяжело вздыхает, и Чимин впервые за долгое время видит его настолько серьёзный взгляд. Победа и признание королём позволяли Чонгуку часто улыбаться и забыть про заботы, по крайней мере до приезда на север, а потому тот вёл себя так же, как и остальные северяне, подобно несносным мальчишкам. — Это очень своеобразная женщина. С ней сложно, вот что я могу сказать. Но не волнуйся, ты ей понравишься, к тому же она уедет при первой же возможности. — Она живёт не в замке Чон? — Скорое знакомство с матерью своего жениха производило двойственное впечатление: перспектива найти опору и поддержку в хозяйственных делах неимоверно радовала, но пугала вероятность нахождения в женщине врага. — Не живёт. Не подумай, что я её выселил, она сама, как только умер отец, собрала вещи и уехала в старый замок своей семьи. Остаётся там и до сих пор. — Ты… Не в обиде на нее? — На самом деле, я даже благодарен. Мы не можем поладить, вечно действуем друг другу на нервы. Волнуешься? — Так, что от волнения сердце готово выпрыгнуть из груди! — Чонгук заливисто смеётся и откидывает голову назад. Чимин видит его обнаженную шею и засматривается. Разумеется он уже много раз думал об их первой брачной ночи. На самом деле, мысли о близости навещали его со дня их помолвки, но Чимин не позволял им заходить далеко. На удивление, грядущее его не пугало, наоборот, он был в предвкушении. Омега надеялся, что Чонгук испытывает то же самое. Теперь перед сном стало привычной придирчиво осматривать своё тело, представлять, как будет видеть его Чонгук, и думать, понравится ли тому то, что он увидит. Чимин определённо волновался об этом больше, чем дозволено приличной омеге.       Неожиданно из кустов выбежала Стрела. От вида волка лошади немного сбились с шага, но быстро вернули темп. Волк был с ними на протяжении всего пути, и лошади, вероятно, запомнили, что это не враг. Днём волчица появлялась редко, заходила в лагерь в основном ночью и обычно устраивалась в палатке Чимина. Когда-то боявшийся ее, Чимин полюбил это животное всей душой.       Омега привстал на стременах и оглянулся. Очередной ясный день радовал безоблачным небом, ярким солнцем, которое вопреки желанию не согревало, и свежим воздухом. Чимин смотрел вдаль. Казалось, что снегом покрыт весь земной шар, белоснежная пелена простиралась везде, куда только падал взгляд. Чимин чувствовал себя ничтожным по сравнению со снежной пустыней, могучие северяне казались мелкими муравьями, но при этом, расправив пальцы, Чимин ощущал себя свободным как никогда. Может, поэтому жители Севера были такими свободолюбивыми, непреклонными и стойкими? С самого рождения морозный воздух закалил их тело, дикая природа научила не сдаваться, а волки показали, что нет ничего важнее общины. Чимину только предстоит всему обучиться. — Прибыли, Ваше Величество! — Сразу несколько голосов. Чонгук с радостными криками пришпорил лошадь и помчался вперёд, оглядываясь на омегу. Чимин не заставил себя долго ждать. Он также погнал лошадь и вскоре нагнал бегущих во весь опор северян.       Вдали виднелись очертания домов — город. Кто-то достал трубу и, привстав на стременах, звонко затрубил о прибытии отряда. На улице стали собираться люди. Они махали им руками и кричали, счастливые, что их братья и король вернулись домой.       Чимин поддался всеобщему веселью и действию адреналина. Он знал, как они выглядят со стороны, видел это однажды из своего окна. Как на горизонте поднимается пыль, а потом становятся различимы силуэты всадников, которые бегут не хаотично, а клином. Разумеется, пыли здесь нет, но сильные лошади с лёгкостью вздымают снег подобно ей. И впереди всех, конечно же, Чон Чонгук. А совсем рядом теперь и он, Пак Чимин.       Они с криками и под аплодисменты бегут по главной улице прямиком к замку. Тот тёмной громадиной возвышался вдали. Его нельзя было сравнить с замком семьи Пак, намного старше, оттого как будто величественнее, пусть и немного меньше. Он был сделан словно из черного камня, неожиданный контраст с белизной снега. Впрочем, весь город был окрашен в темные цвета, так же как и одежда северян резко выделялась на белом фоне. Чимина уже не пугала мрачность этого места. Он предвкушал свою жизнь в замке Чон, представлял, как будет вносить уют в его стены. Ведь с этих пор омега будет в нём жить. Теперь это его дом.       Запыхавшиеся, раскрасневшиеся, но такие счастливые, северяне зашли во двор замка и слезли с лошадей. Вокруг них сразу собрались люди и начали помогать разгружать вещи и ухаживать за уставшими лошадьми. Чимин осторожно перекинул свою ногу и уже хотел спрыгнуть с седла, как обессиленные ноги перестали его держать. Его тут же подхватил подошедший Чонгук. — Настолько устал? — Совсем немного. — Чонгук с горящими глазами смотрит на него, довольный возвращением домой, и, наконец, ставит на землю. Чимин обхватывает его локоть, и они вместе заходят в замок. Чимин задерживает дыхание. Сколько всего с ним произошло за этот год. И сколько ещё произойдет.       Чонгук провёл его по широкой лестнице на второй этаж, где находились спальные комнаты. Альфа завел его в одну из них. Чимин отпустил его руку и прошел внутрь, чтобы осмотреться. Убранство комнаты разительно отличалось от принятого у южан. На стенах — рога оленей, большая кровать была сделана из толстых брусьев дуба, на полу — чья-то огромная шкура. — До свадьбы ты будешь жить здесь. А после поселишься со мной. — Чимин вспыхнул и повернулся к Чонгуку в попытках найти подтверждение тому намеку, который он услышал в чужом голосе. Чонгук стоял, прислонившись плечом к дверному проёму и улыбался, довольный омежьим смущением. — Встретимся за ужином? Мне нужно принять ванну. — Возможно, Чимин немного вредный. Он подталкивает альфу к выходу, а сам закрывает двери. Чонгук больше не может сдержать смех и, пытаясь выровнять голос, говорит, что весь дом и слуги в его полном распоряжении. Чимин спиной опирается к закрытой двери и выдыхает. Как всё у него прекрасно складывается. Подумать только, год назад он был готов выйти замуж за немощного старика, а теперь его мужем станет мужчина в рассвете сил! Король… Чимин с друзьями как-то обсуждали процесс соития между альфой и омегой, поэтому он знает, что будет происходить. Раньше это вызывало в нем тихий ужас, он не понимал, как от подобных действий можно получать удовольствие, но сейчас он не сомневался, что Чонгук сможет сделать ему приятно. В конце концов, Чимин млеет, когда альфа просто гладит его руки. Он боится представить, что будет, когда Чонгук коснется более интимных мест. — Так! Хватит, хватит, хватит! — Чимин нарезает круги по комнате и трогает горящие щеки холодными пальцами. — Нужно готовиться к ужину!       Слуги наполнили ему ванну, Чимин долго согревался в горячей воде, а после ему помогли надеть подаренный Чонгуком костюм и заплести волосы. Он потрогал вышитый на рубашке герб дома Чон: оскаливший клыки черный волк. Его герб. Свои старые одежды с вышитой розой дома Пак, он любовно отложил в шкаф.        По словам дворецкого, матушка Чонгука должна была прибыть завтрашним утром, а потому омега хотел насладиться времяпровождением наедине с альфой, пока того не поглотили заботы.       Ужинали в тишине. Чимин пусть и не осознавал, но очень соскучился по свежей горячей еде, поэтому, правильно расставив приоритеты, занял свой рот активным пережевыванием пищи. Чонгук поступил также. Чимин украдкой наблюдал, как жених ест, и со смешком отметил, что тот отбросил правила этикета и наслаждался пищей подобно простолюдину — огромными ложками и руками. Чимин из-за усталости также был расслаблен в плане правил, но постеснялся так грубо их нарушать. — Самое приятное после длительного похода — это горячая еда. — Чонгук вытер грязные пальцы салфеткой и, расправив плечи, потянулся. Чимин отложил приборы. Он старался не удивляться тому, как много съел альфа. — Пока у нас есть время, можно прогуляться по замку. Провести тебе экскурсию? — Да, я буду очень рад.       Если быть честным, Чимин не слушал, что говорил Чонгук. Он смотрел по сторонам и тонул в собственных фантазиях. Как в этом доме будет проходить его, он надеется, счастливая жизнь. Вынырнуть из них получилось только тогда, когда Чонгук громко сказал: — Эта комната пустует. Можно будет переделать ее в детскую. — Д-детскую? — Ты ведь не слушаешь меня? — Он не выглядел злым, скорее заинтересованным. О чём омега мог так глубоко задуматься? — Извини. — Чимин жалостливо смотрит, на что альфа прыскает. Омега частенько строил глазки отцу, когда тот был в хорошем настроении, чтобы что-то выпросить, а когда тот был в гневе — чтобы смягчить своё наказание. На Чонгуке подобное также безотказно срабатывает. Он довольно берет закатившего глаза альфу под локоть и ведёт на улицу, где экскурсия продолжается.       Уже под вечер, вдоволь нагулявшиеся, они возвратились в замок. Чонгук провожал Чимина до его покоев. — Спасибо за сегодня. Этот день был невероятным. — Коридоры освещали лишь факелы. Бегающие огоньки ползали по стенам и по их лицам. Чимин отступил от альфы в сторону двери. Обстановка почти обязывала его сделать это, чтобы остаться в рамках приличия. Слишком уж громко звучало дыхание альфы в сплошной тишине. — Надеюсь, что теперь все твои дни будут такими. — У Чонгука, разумеется, были свои планы. Он преодолел разделяющее их расстояние и, пока Чимин испуганно замер, наклонился к нему и поцеловал в лоб, растягивая момент на несколько секунд. — Завтра утром меня ждут дела. А после мы вместе встретим мою матушку.       Так они и разошлись. Чимин, возможно, испытывал чувство неудовлетворения. Может быть, он хотел, чтобы альфа поцеловал его по-настоящему. И плевать, что там говорят правила. Но всё это смелые ночные мысли, при свете луны всегда стираются границы. Завтра утром, когда он откроет глаза, омега будет стыдиться своих желаний. И будет покорно дожидаться свадьбы.       Завтракать ему предстояло в одиночестве, так как Чонгук ещё ранним утром отбыл из замка. Но, спустившись в трапезную, на месте Чонгука он увидел женщину. Чимин сразу понял, что это матушка его жениха, Чон Сонмён, настолько они были похожи: те же глубоко черные волосы, пусть среди них уже прослеживались седые, жестокий властный взгляд и прямой нос. — Приветствую вас, леди Чон! Меня зовут Пак Чимин, — Омега сделал самый изящный реверанс, на который был только способен. Но на женщину он не произвёл никакого впечатления. Она приподняла брови, но губы её все также были сжаты. — Так значит, он правда решил жениться на южанине. — Чимин вздрогнул, уловив в чужих словах презрение. Только к кому? — Ну, и где мой сын? — Мы ожидали вашего приезда через несколько часов. Чонгук уехал, чтобы заняться делами. — Чимин несмело сел за стол. После его слов женщина словно выдохнула, напряжённые плечи опустились, она устало потерла переносицу. Чимин всеми силами пытался не торопиться с выводами и не испытывать к леди Чон отрицательные чувства. — Да будет так. Нравится ли тебе здесь, Пак Чимин? — Это место потрясающее. Вчера Чонгук показал мне все комнаты и залы, и… — Ты что же, уже влюбился в него? — Так, словно он сделал какую-то глупость. — Да. — Чимин, недоуменно нахмурившись, ответил. — Ведь так и должно быть: любить своего мужа.       Взгляд женщины неожиданно потеплел. Она взяла его за руку и начала гладить её тыльную сторону. — Ты совсем ещё дитя. Не всегда между супругами есть теплые чувства. Тем более среди знати, где браки заключаются по расчёту. И ваша помолвка не исключение, как я полагаю? — Это была идея моего отца. — Она умудрилась задеть давно зажившую рану. Но Чимин не видел ничего постыдного. — Он умен, насколько я слышала. Наверняка хотел распространить своё влияние на север, но не думал, что Чонгук окажется таким непреклонным. И брак с ним неожиданно стал помехой, правда? Тем более когда война была в самом разгаре, ты оказался в центре внимания, поводом для сплетен. Но кто же знал, что всё так обернется? Кто знал, что Чонгук настолько непредсказуем? — Что вы имеете в виду? — Чимин пытался разглядеть в чужих глазах то же, что видел в глазах своего альфы. Но все его попытки разбивались об выстроенную броню, сочувствие и жалость. — Да то, что Чонгук решил поиграть в короля. Местные дворяне запудрили ему голову, убедили, что он достоин короны, и вот он уже готов бросить вызов всему югу, чтобы добиться своего. — Чимин мягко отнял свою руку и прижал ее к себе, словно ребенка. С каждой минутой женщина не нравилась ему все больше. Но где-то в глубине души он боялся, что она права. — Разве вы не должны быть рады тому, что ваш сын смог добиться этого положения? — Рада? Он не знает, во что ввязался. Несносный мальчишка. И ладно, если бы это касалось его одного, но теперь есть ты. Ума не приложу, как он мог так рисковать. — Чимин дрожащими то ли от ярости, то ли от страха руками принялся за еду, желая прекратить этот разговор. Но кусок в горло после беседы не лез. Чимин сделал большой глоток вина. Матушка Чонгука приехала, чтобы помочь организовать свадьбу и коронацию, но, насколько понял Чимин, ко второму мероприятию она не хотела иметь никакого отношения. Чонгук наверняка тоже будет занят эти недели, а значит омеге придётся быть наедине с леди Чон. Вот и первое испытание, которое ему предстоит преодолеть. Скорее, ему и его веры в своего мужа.

***

      Когда Чимин с леди Чон переговаривались о праздничном столе к свадьбе, приехал наконец Чонгук. Альфа почти не скрывал своего раздражения. Он встал между ними, закрывая спиной Чимина, и сложил руки. В такой позе он казался великаном. Однако женщину это нисколько не смутило, она подняла подбородок и словно смотрела на него свысока. — Нам доложили, что ты приедешь ближе к вечеру. Мы бы встретили тебя как полагается. — И я рада тебя видеть, сын мой. — Чонгук, услышав в её голосе упрек, покорно взял её руку и поднёс к губам. Теперь, когда правила были соблюдены, женщина искренне, насколько мог судить Чимин, улыбнулась. — Я не хотела торжественных приветствий. Достаточно и этого. — Нужно ли тебе что-то? Тебе следует отдохнуть после поездки. — Я не настолько стара, чтобы отдыхать после каждого действия. — Что ж, если вам что-нибудь понадобится. — Чонгук повернулся к Чимину, словно только что вспомнил о нем, и, поймав его вопросительный взгляд, расслабил сведённые брови. — Я буду в своём кабинете. За время моего отсутствия накопилось много работы.       Они слушали звук его удаляющихся шагов в тишине. Чимин видел, как женщина сжимала руку, которой коснулись губы её сына. Чимин пообещал себе выяснить, что же происходит между ними.