Король севера

      В первый день Чимин чувствовал только воодушевление и предвкушение новой жизни.       Во второй день Чимин жутко замёрз, после целого дня на лошади у него болели поясница и ноги.       На третий день Чимин почти не чувствовал конечности и изо всех сил держался за поводья, чтобы не упасть.       На четвертый день его мучил только холод. Он не представлял, что будет на севере, если уже сейчас ему тяжело.       На пятый день, к удивлению, Чимин проснулся и не чувствовал ноющую боль в спине. Но ещё больше он изумился, когда вышел из палатки и без труда вдохнул утренний морозный воздух.       На шестой день омега наконец привык к погоде и наслаждался поездкой: наблюдал за сменой пейзажей, слушал разговоры солдат и совершенствовал своё управление лошадью.       На ночь северяне разбивали лагерь и ставили палатки, укрывали их шкурами, а потому внутри было очень даже тепло. Чимину выделили отдельную палатку, и быстрее, чем он успел поинтересоваться почему, Чонгук напомнил, что они ещё не женаты.       Но альфа приходил к нему каждый вечер. Он рассказывал, как и обещал, подробности этой войны. — Так это правда? Что Молодой волк не проигрывает? — Теперь уже нет. — Мужчина провел пальцам по шраму на щеке. — Был один генерал. Гениальный стратег и сильнейший воин из всех, что я знаю. В тот день битва длилась необычайно долго, они напали на нас с восходом солнца. Когда весь отряд был перебит, небо окрасилось в кроваво-красный цвет заката. И только генерал, последний из всех, стоял, подняв меч, и готовился отбиваться от нескольких северян, взявших в его круг. Может, тому виной усталость, а может, у меня всё-таки есть честь, но тогда я предложил ему: «Бьёмся один на один; если выиграю я, то заберу твою жизнь, если выиграешь ты, у тебя будет выбор: убить меня или быть свободным.» — Он согласился? — Чимин словно читал книгу о безумных, доблестных рыцарях. Так ему удавалось не принимать происходящее близко к сердцу. Он эгоистичен. — Да. Тогда мы, уставшие, покрытые грязью и кровью, мучимые болью, пожали руки и начался бой, достойный хорошей баллады. Он повалил меня и приставил меч к горлу. — Чимин сжал его руку. Он, конечно, знал, какой выбор сделал генерал, но не мог не волноваться. — Я готов был распрощаться с жизнью, но он отступил. Бросил на землю меч и сказал, что хочет быть свободным. Тогда я обещал, что его не будут преследовать, а в моём замке ему всегда найдётся место. — Но почему всё-таки… Ты решил пощадить его? — Талантливые люди не должны умирать подобно животным. Я видел, что он боролся за свои взгляды, за свою идеологию, что всё это не пустое. — Как думаешь, почему он не убил тебя? — Они сидели близко. Возможно, неприлично близко для неженатых людей, но свадьба была назначена через три недели после их приезда на север, поэтому их это не волновало. К тому же Чимин любил согревать руки в чужих руках. Иногда Чонгук обжигал их своим горячим дыханием и прикладывал к своим ещё более горячим щекам. Они сидели, прислонившись друг к другу плечами и взявшись за руки. — Кто знает. Возможно он боялся за свою жизнь, а потому выбрал свободу, а может почувствовал то же самое, что и я, глядя на него. Но я был бы рад увидеть его вновь. — Люди будут удивляться твоему безрассудству. Потому что сами поступили бы иначе: и на твоём месте, и на месте генерала. И я тоже. — Ты злишься? — Да. — Чонгук не стал извиняться. Да и Чимин не принял бы его извинений. Потому что таков Молодой волк, король севера — он делает что вздумается, никто ему не указ. Весть о его несгибаемой воле давно разлетелась по королевству, задолго до его приезда на юг. О том, как Лорд Чон смог сплотить северные семьи и создать, наверное, самую мощную армию в мире, знали даже дети. И все перед ним трепетали от страха. Чимин когда-то тоже.       Чонгук также рассказал ему, как удалось добиться свободы для севера. Северяне смогли оттеснить бунтовщиков к западной границе и уже почти праздновали победу, как к противнику прибыло огромное подкрепление с заморским флагом. Именно тогда Чонгук понял, что это его шанс. Он не хотел больше жертвовать своими людьми ради здешних изнеженных дворян, а потому приказал немедленно прекратить боевые действия. Линия фронта впервые за несколько месяцев успокоилась, все с нетерпением ждали, что будет дальше. Шли переговоры. Бунтовщики вели их с Чонгуком, Чонгук тем временем вёл активную переписку с королём. В красках пригрозив присоединиться к восстанию и полностью разрушить королевство, Чонгук отправил письмо через своего посыльного, практически не сомневаясь в результате. У короля не было выбора: вся армия королевства под командованием лорда Чона, бунтовщики всё ещё полны сил, к тому же к ним присоединились соседние державы, которые решили воспользоваться обстоятельствами и захватить власть.       Это был рискованный шаг не только потому что король мог признать его изменником. Даже получив подписанный акт, Чонгук мог проиграть, и тогда, вопреки уже воле северного лорда, его угрозы исполнятся.       Но, как он уверил Чимина, нельзя чего-то добиться, всем не рискнув. А потому он с криками ринулся в последний бой и вышел из него не просто победителем — королём. — Да ты безумец! — Все короли безумцы. — Подобное поведение не сойдёт с рук. Многие будут недовольны появлением нового короля. — Разумеется. Поэтому после свадьбы мне придётся уехать налаживать отношения с соседями. — Снова бросишь меня? — Не ставь вопрос таким образом. Я бы взял тебя с собой, но тогда Север останется без короля. Я могу на тебя положиться? — Чимин погружается в раздумья. Сможет ли он быть королём без Чонгука? Таким, на которого народ может положиться. Под пристальным взглядом Чонгука не находится другого ответа: — Разумеется.