Преступление Кхорна

— У нас будет сын, — тихо шепчет Каан, придерживая низ еле выпирающего живота в котором зародился плод их с мужем любви. На лице последнего, как только он отходит от шока, расцветает несмелая улыбка. Он порывается обнять супруга, но медлит, все еще не веря своему счастью. Этого момента они ждали почти три года, лелея мысль о том, что в скором времени у них обязательно получится взять на руки долгожданного ребенка, однако боль от разлуки с семьей, нескончаемые попытки построить заново все то, чего когда-то они лишились, отодвигало эту радость. Мин Юнджин — младший сын и бывший наследник короля страны Манны, надежда всего острова на его процветание. Почти пять лет назад он покинул государство с задачей наладить отношения с империей Кхорн, установить мир между островом и страной, названной в честь одного из темных богов хаоса, и позабыть о давней вражде. Но, имея одну цель, спустя время он стал преследовать совершенно другую, идущую вразрез как с волей собственного отца, так и с собственными принципами. Юнджин встретил его — омегу, чьи глаза можно было сравнить только с бескрайним океаном, но сложно сразу догадаться о том, что на деле этот океан окажется не менее разрушительным, чем цунами. Мужчина напрасно полагал, что родившийся под знаменем бога крови и войны Каан будет не похож на собственного отца и старшего брата, чьи имена главы и жители государств всего континента порой боялись произнести даже про себя . Омега был страстным до интриг, с необычайной силой воли мог пойти против решений альф своей семьи, его стать и харизма легли пеленой на глаза Юнджина, чего не сказать о Каане. Тот привык к вниманию альф, более того, устал от их постоянных хождений к его отцу, дабы заполучить молодого парня в мужья. Император отказывал всем, но вовсе не потому, что так хотел его сын — однажды нашелся бы тот самый великий муж государства, кому он бы дал свое согласие, это было лишь делом времени. И это сжигало молодого омегу день и ночь, жизнь в ожидании того, когда его выкинут в семью незнакомого ему мужчины, мучила его. Но Юнджин не был как другие альфы, которые становились в очередь на аудиенцию к императору — он пошел к самому омеге. И это покорило сердце того, чьего мнения спрашивали разве что о том, какой наряд он выберет и что он будет есть на завтрак, обед и ужин. Но, к сожалению, так просто все закончиться не могло — после десятков переговоров император отказал в перемирии. Это казалось концом для альфы. Не потому, что теперь, по всей видимости, его стране стоит готовиться к войне, а потому, что ждать в данной ситуации согласия на брак было просто глупостью. Все могло бы быть иначе, проще, так, как желали того влюбленные друг в друга люди. Им оставалось лишь забыть все жаждущие взгляды, что они бросали друг на друга в короткие моменты редких встреч, все слова, сказанные в надежде однажды примерить свадебные наряды. Побег. Юнджин не мог представить себе жизнь без того, кто освободил его одним лишь надменным взглядом от тягости перенять престол от отца, от всех возложенных на его плечи задач и груза ответственности перед Манной. Как раньше уже не будет — это понимали оба, но ни один не думал о другом исходе событий. Это была любовь, сломавшая видимые и невидимые принципы, заставившая исчезнуть все «должен» и «обязан». Они сделали то, что хотели, нырнули в собственные чувства и бежали так далеко, как это было возможно. Они смогли спрятаться в оставшемся от покойного папы Юнджина поместье в самом тихом уголке Манны, создать вокруг себя ту картину, о которой мечтал каждый, — место, где они могли быть свободными от всего, где можно было быть собой и не стесняться этого. Думать о том, правильным ли это было решением, было некогда, настолько хорошо им стало вдвоем после случившегося. Спустя время просыпались и тоска, и усталость, и страдания от сложности пережитого. Юнджин стал простым рыбаком, Каан вместе со многими омегами города ткал рыболовные сети. Мысли о ребенке с каждым днем тяготили супругов всё больше и больше . Но случилось чудо. По прошествии нескольких месяцев на свет появился их сын - Юнги, крохотный омега, которому живущие вокруг жители пророчили долгую жизнь и удачу в браке. Каан и Юнджин же мечтали об одном — счастье их семьи на многие годы. Через год на свет появился еще один омега, которого супруги называли Тэхёном. Их браку суждено было продлиться не более двенадцати лет. Через несколько дней после того, как они тихо отпраздновали восьмилетие Юнги, пришла весть о том, что на Манну надвигается многотысячное войско Кхорна. Год назад скоропостижно скончался отец Каана, затем, не успев прочно осесть на троне, Итар, старший брат омеги, объявил о войне. Юнджин, как бы сильно ни пытавшийся уйти от своей родословной, в стороне от надвигающейся опасности для его семьи остаться не мог. Встав в одну линию с лучшими военачальниками страны благодаря его наработанным долгими годами навыкам, он поклялся супругу и сыновьям вернуться. Каан не унывал, его главным стимулом был сын, а вскоре и новость о новой беременности. Он не знал наверняка, дойдет ли оно до мужа, но надеялся, что тот прочтет и получит новые силы для того, чтобы обязательно вернуться живым. Он был уверен, что в скором времени Юнджин возьмет новорожденного сына на руки. На тот момент альфы не было в живых три дня. Война закончилась. Манна стала вассалом Кхорна после долгих переговоров двух глав. Король острова уступил место своему сыну по требованию императора, те альфы, что остались в живых, стали возвращаться домой. Каан долго ждал своего мужа. Никто из прибывших домой мужчин не мог даже поднять взгляда на омегу, в глазах и сердце которого до последнего томилась надежда на лучшее. В тот же день на пороге дома Юнги, которому через три месяца исполнится девять, нашел сундук из дерева, сразу побежав к папе. Он думал, это подарок. Отец не мог оставить своего старшего сына без подарка и пусть, что еще рано. — Он жив, папа, смотри! — еле держит в руках увесистую шкатулку мальчик. Каан берет ее как самое ценное, что когда-либо ему довелось трогать собственными руками, хотя до этого были и золотые украшения, созданные лучшими ювелирами, и бриллианты, что ложились в основании его диадем с тиарами. Он наклоняется на уровень Юнги, медленно открывая сундучок, но спустя мгновение, не отойдя от шока, закрывает, думая, что так убережет сына от понимания происходящего. Но Юнги запомнил все — и записку с поздравлением о рождении двух сыновей, и удушающий запах, что сопровождал уже давно не бьющееся сердце, и кинжал из золота, окропленный запекшейся кровью. Это была кровь его отца. Сердце его отца. Позже он прочтет и другую записку. «Перед тем, как испустить свой предательский дух, он сказал, что его сердце всегда будет рядом с его семьей. Я не стал ему перечить». Каан потерял ребенка, а после скончался через год, диагноз поставить было сложно — никто не понимал, что послужило причиной его конца, ведь он ничем не болел. Но он болел, болел так сильно, что, глядя на него, Юнги раз за разом рассыпался у его ног с одной лишь просьбой: «Не уходи зе ним ». Надежды старшего сына семьи не оправдались. Юнги плакал долго, задыхался и рыдал от осознания того, что время не вернуть вспять, ему больше не прожить с отцом и папой все те счастливые моменты, которые наполняли его сердце любовью. Их он пронесет сквозь всю свою жизнь. Но пока в процветающем Кхорне девятнадцатилетний наследник империи наравне со взрослыми празднует победу своей страны, своего отца — он совершил кровную месть, отвоевал земли, расширил территорию до размеров, которые не видел ни один правитель этого государства с начала его появления . Он гордился, но ярче этого события в его голове зарождались жажда, цель сделать еще больше, захватить весь континент, весь мир. Чонгук знал: однажды именно он встанет во главе империи, именно он станет тем самым правителем, чье имя будет стоять рядом с прозванием «Великий». — Сынок, — Хэсун, главный омега Кхорна, нежно гладит альфу по плечу, обращая на себя его внимание. — О чем ты задумался? — Отец завоевывает земли для себя, для своего величия и знамени государства, я завоюю новые для тебя, папа, у твоих ног будет весь этот континент, от Холодного моря до Темных гор, — без тени сомнения оттачивает каждое слово Чон, глядя на захлестнувшее отца пламя долгожданной мести. Хэсун холодеет от его тона и понимания, что, скорее всего, так и будет. О нравах мужчин Кхорна наслышаны многие, омега же даже не догадывается, насколько точно его старший сын будет походить на этого темного бога и кого на самом деле он породил союзом с императором Итаром. К ним подбегает краснощекий мальчишка, своей улыбкой затмевая сковавший разум Хэсуна ужас. Чимин, младший принц империи, всегда весел и рад любому, в особенности праздникам, что устраивал дедушка и сейчас проводит отец в честь своих побед, потому что это всегда ярко, всегда величественно: в небе яркие огни, среди людей нескончаемое торжество и ликование, на столах все самое лучшее и вкусное, такое, что пухленькие щеки мальчика с каждым десертом становятся все милее. В центре зала танцуют омеги, самые красивые и самые стройные парни гарема правителя Кхорна — самая любимая часть Чимина, он мечтает научиться такой же грации, этой же изящности в каждом движении и взгляде, но принцев этому не учат — им не перед кем будет танцевать, никого не нужно будет ублажать и выбивать долгожданную ночь своими танцами. Чимин сам по себе уже самый дорогой омега империи, самый обожаемый и тот, кого хотят взять в мужья самые лучшие мужья государства, несмотря на его возраст. Но в нем кроется особенная прелесть — Чимин пока что не знает, с чем ему придется столкнуться позже. Когда он родился, Хэсун плакал. Он прекрасно помнил события, произошедшие почти двадцать лет назад, когда он только вошел в гарем тогда еще наследника империи. Первым и единственным другом во дворце стал для него Гиюн, самый красивый омега всего Кхорна. Под его барством скрывался утонченный, непомерно умный и расчетливый юноша, но любовь затмила его разум, он сделал то, за что в эту самую минуту, пока в империи крови празднуют победу, он расплачивается всем, что обрел за эти годы, проигрывает себе и брату. Юнги был поразительно похож на папу: те же черты лица, та же стать, те же манеры и тот же презрительный взгляд, который ложится на все, что ему не нравится. Несмотря на жизнь обычного мальчика из простенькой деревни на краю большого острова, у Юнги в крови была жажда большего — для себя и своей семьи. О происхождении своего папы он не знал, твердо уверенный в том, что отец, будучи наследником трона, полюбил омегу из провинции и отказался от посягательств на власть. Однако тайна эта была на то и тайной, которую однажды при самых удивительных обстоятельствах Юнги придется разгадать. — Сегодня ты необычно тих, неужели переживаешь? — Тэхен изящным движением пальцев касается виноградом своих пухлых губ, думая о том, станет ли эта порция последней на сегодня или же приказать принести еще. — Меня много лет готовили к тому, что произойдет уже через несколько дней, на рассвете я покину столицу, — говорит не брату, а скорее себе, Юнги. Наннар был необыкновенным городом, несмотря на войну, что пламенем накинулась на Манну, словно демон. Город горел, погибал от набегов и грабежей, но уцелел. Как и сам омега. Прошло немногим шесть лет с того самого дня, когда их с братом забрали из родного дома и приволокли во дворец — тогда они впервые увидели столичные красоты, а точнее то, что от них осталось. И пусть долгое время помимо своих комнат они ничего не видели, Юнги почти сразу влюбился в прелести процветающего города . Первый год он эгоистично думал, что, может, все даже к лучшему. Папа наконец-то на небесах, счастлив со своим мужем, их забрали из бедного городка, потакали любым прихотям, поселили в роскошных покоях, приставили лучших учителей и нянь — как же тут думать о плохом? Однако в скором времени детская пелена сошла с глаз, реальность предстала перед ним совершенно тёмной и холодной стеной. Тот самый сундук и его содержимое до сих пор полосует сердце омеги глубоким ранами день за днем, ни разу не давая забыть о лице настоящего врага. И пусть сердце отца покоится глубоко в земле, кинжал с именем убийцы его семьи всегда с ним, напоминает о произошедшем и не дает зажить ранам. Почти год о нем и Тэхене заботились все жители родной деревни, кормили, одевали и не давали утонуть в скорби по родителям, а затем шесть долгих лет из Юнги взращивали утонченного, пропитанного ненавистью и злобой на владыку Кхорна юношей. Мальчик и без того был умен и хитер не по годам, но с возрастом это не только раскрылось в новой стезе, а приобрело загадочную, манящую ауру. От папы Юнги достались хищный взгляд, стремление получать свое, умение ходить по головам, выдержка и сила духа — он получил все, чем могли гордиться наследники воли Бога Кхорна, и все, чего они так боялись от союза четы Чон и королевской семьи Мин. Потому что Мин Юнджин, обладая чувственностью, умением всегда достигать собственных целей и сдерживать эмоции, закрывая лицо маской безразличия, даже если внутри бушует ураган, сжигает внутренние органы, перекручивает их и стягивает, — все это он вложил в своего ребенка. Тэхен же, в отличие от брата, больше перенял от отца, однако столь же стойко выдерживать удары судьбы, как он, у него не получалось, он любил проявлять все свои эмоции и считал это своей силой, он был честен со всеми и честен с самим собой, не умел скрывать и лгать, всегда озвучивал, чего хочет и к чему стремится, и, по удивительным обстоятельствам, омега непременно это получал. Везение это или подарок самой судьбы, понять было сложно, однако каждый раз Тэхен благодарил Вселенную за еще одно исполненное желание. — Поэтому да, скорее всего, я переживаю, — продолжает Юнги, глядя на собственную тарелку, в которой уже остывала еда. — До чего поразительно - мой братец беспокоится о судьбе несчастных в этом обители хаоса? — недобро усмехается Тэхен. — Не ты ли так ненавидел этих животных? — Я ведь могу не вернуться, — поднимает взгляд на брата старший. — Ты не думал об этом? — Даже в мыслях не было заподозрить тебя в возможном поражении, — кривит губы омега. Меньше чем через полгода пребывания в столице Манны Юнги стали заниматься плотнее, чем до этого: учителя сменялись с раннего утра до поздней ночи, создавался перерыв только для того, чтобы поесть и немного отдохнуть, — это время не проходило без чтения очередной книги по этикету и этике. Становясь старше, стали появляться те уроки, которым вовсе достойных омег не обучали: владение мечом, прельстительные танцы и не только. Лишь в пятнадцать лет Юнги раскрыли правду о том, для чего это было необходимо, для какой цели нужны были изнеможенное тело, кипящий и бурлящий от поступающей информации мозг. После этого он стал обучаться еще с большим рвением, потому что цель — кончина всего Кхорна. Годун — младший брат Юнджина, не мог смириться с положением подданного адской твари, которая не только поставила его страну на колени, но и убила его брата. Глупые попытки уничтожить самого Итара не привели к результату, самые изощренные планы не доходили даже до середины их реализации — охраняли императора словно золото. Годун решил действовать изнутри. Немногим после окончания войны он медленно начал заполнять всю империю своими людьми, но дальше продвинуться в своих целях у него не получалось. И вот стало известно о том, что после окончания очередной войны Итар передаст империю в руки своему старшему сыну. Чем было вызвано такое решение, понять не мог никто, но император видел — в его сыне бурлит тот же гнев, та же жажда власти, что были когда-то и в нем самом, но уже давно угасли. Последним его шагом станет захват Курана — в прошлом одной из великих империй, а также главного сокровища этой страны — ее столицы, что уже семь столетий считается городом бога мира и счастья. Так он собирался поставить завершающую точку в своем правлении и сделать это красиво, величественно. Передача Итаром трона своему сыну для Годуна означала многое: во-первых, даже с поддержкой отца юнец еще не был прожжен всеми сложностями сидящего на троне правителя, во-вторых, праздник в честь коронации станет проходным путем для его людей и, как он решил позже, самым лучшим ключом для двери, за которой скрывается достижение его цели — омеги. О том, чтобы запустить в гарем Итара омегу, он размышлял давно, подходящей для этого кандидатурой считал Юнги, однако после слежки за его наложниками выяснилось, что тот совершенно не в его вкусе. О вкусах наследника Кхорна не знал никто, поэтому рисковать Годун не хотел: его племянника повезут в дар главному омеге империи Хэсуну, супругу Итара и папе в скором времени нового правителя Кхорна. Учитывая, какой ненавистью к чете Чон пылает Юнги, король почти не сомневался в своей победе. У них были схожие цели и понимание того, что средств в этой войне выбирать не придется. Юнги жаждал дня, когда задуманное много лет назад свершится. Сейчас ему семнадцать, он — один из самых прекрасных омег, которых видела Манна, и вскоре лицезрит Кхорн, его руки не раз держали клинки, один из которых вскоре он всадит в сердце своему врагу. Но что дальше? Если предположить, что у него все получится, каковы шансы, что он сможет выжить? Говорить о том, что будет, если омега не справится, глупо - его убьют. Да и какая разница, лишится жизни он в любом варианте.