No me mires o te enamorarás

Гецати выходит из такси, идя по улице. Из-за поступившего холода он прячет руки в карманы пальто, направляясь в стриптиз-клуб. Честно, он сам не знает зачем, ведь мысль сходить куда-то и развеяться, посетила его совсем случайно, и так, как было нечего делать, этим вечером он направился именно туда. Ярко-неоновая вывеска клуба даёт о себе знать, и Гецати проходит внутрь помещения. Пальто он оставляет на входе в гардеробе и сразу идет в сторону барных стояк. Шумно, громкая музыка, много людей. Это все не кажется привычным для экстрасенса. Он не привык к подобным местам, но сегодня он сам вынудил себя сюда прийти. По просьбе Константина, бармен готовит для него Джин-тоник и медиум делает глоток из бокала, проходя за столики. Он размещается в первых рядах сцены, и размышляет о своей жизни, опустошая бокал. Собственно говоря, для этого он и пришёл в клуб. *** Матвеев стоит перед зеркалом в гримерной и аккуратно выводит карандашем для губ контур. Затем он берёт в руки губной блеск, и раскручивает флакон, вынимая кисточку. Он слегка приоткрывает сомкнутые губы, нанося блеск. Он крайне плавными движениями красит губы, и блестящий гель расплывается по поверхности. На последок Дима прикусывает нижнюю губу, оттягивая, и закручивает флакон блеска, возвращая на туалетный столик. Он отходит подальше от зеркала, и любуясь собой, поправляет чёрное кружевное белье. Его кружевные боксеры так идеально смотрятся на его ягодицах, что лишь от одного взгляда на них можно обрести стояк. Верхнюю часть его образа составляет стрейчевый нейлоновый бондаж, покрывающий ремнем соски юноши. На гладко выбритых ногах Матвеева красуется пара чёрных кружевных чулков, которые так хорошо рвутся, когда заказчики так и желают поскорее расправиться со своей покупкой. Из обуви на нём классические стриптизерские стрипы с высокой платформой и каблуком. На руках у Димы кожаные чёрные оковы, которые соединяются тоненькой цепочкой с карабином. Так и хочется представить, как уже сегодня этот карабинчик сомкнет один из его клиентов и оттрахает его в секс-комнате, как последнюю сучку. Кольцевой чёрный ошейник идеально обвалакивает шею юноши, что ни один сидящий в зале не сможет держать себя в руках при виде Матвеева. Яркие тени на веках юноши будут прекрасно почитаться с нынешней атмосферой в клубе. В гримерную вбегает другой стриптизер, такой же расскрашенный и в чулках, и останавливается рядом с Матвеевым, который косо смотрит на своего напарника. — Ты закончил? — спрашивает он, обращаясь к Диме, что вновь поправляет свои кружевные боксеры. — У нас через пять минут шоу. Матвеев закатывает глаза, показывая своё недовольство. — Я в курсе. И че ты так носишься вообще? — переводит стрелки юноша. — Никит, ну че как в первый раз? — произносит Дима, продолжая наводить красоту. Никита делает злобное выражение лица и хватает Матвеева за руку, выводя из гримерной. Юноша даже не сопротивляется, ведь он уже успел миллион раз убедиться, что полностью готов к выступлению, и конечно подготовиться. Играет яркая и ритмичная музыка, и под неё Матвеев вместе со своим напарником выходит на сцену. Дима сразу берётся за шест, нежно проводя по нему рукой. Песня сменяется на более мелодичную, и кивнув в сторону Никиты, Матвеев начинает их сегодняшнее шоу. Юноша плавно движется, отдавался танцу. Руки Матвеева нежно скользят по собственному телу, и он вновь выгибается, задирая голову вверх. Гецати, будучи уже лёжа на поверхности стола поднимает глаза на сцену клуба, и яркие образы стриптизеров резко бросаются в глаза, но он продолжает смотреть на их выступление. По началу два стриптизера движутся вместе в такт, а сейчас Дима уходит в соло, и он хватается руками за шест. Руки крепко его удерживают, и юноша отталкивается ногами от пола, делая круговое движения вокруг шеста, задирая к верху задницу. Дима был уверен, что сейчас, все заядлые извращенцы этого клуба, пришедшие за зрелищезрелище, нервно дрочат, глядя на плавные движения звезды этого клуба. И как молодой чернокнижник может быть так чертовски хорош в стриптизе? Константин кусает нижнюю губу и не на секунду не может позволить себе перестать наблюдать за телодвижениями юноши. — «Где-то я его видел», — подсказывает пьяный рассудок, но Константину сейчас не до него, ведь амплитуда движений парня не оставляет его в покое. Напарник Матвеева скрывается за сценой и теперь она вся принадлежит юноше. Он закидывает ногу на шест, и сверху перехватывает рукой, за счёт этого движения поднимаясь выше. Внутри Гецати все сжимается, но он не перестает смотреть, как-будто движения юного тела гипнотизируют его. Матвеев полностью отдается шесту, крутится на нём, переворачивает своё хрупкое тело. Он сам уже заигрался и настолько вжился в этот процесс, что уникальная гибкость его тела на автоматическом уровне удивляет зрителей, и каждый все больше хочет заполучить мальчишку для себя. На последок Матвеев вновь делает круговое движение, и держась руками за шест, опускается вниз и садится на шпагат. Люди, сидящие в зале то орут в пьяном угаре, то молчат из-за того, что вымотаны, а Гецати смотрит на юношу, который понимается на ноги и спускается со сцены. Тот парень, который оставил Матвеева для индивидуального номера возвращается, и люди набрасываются на них, лапая и пихая деньги в разные что ни есть места. — «Хочу его», — единственная мелькающая мысль в голове Константина, когда юноша проходит совсем рядом с ним. Экстрасенс поднимается с места и ближе подходит к стриптезеру. Парень уже устроился у какого-то мужика на коленях, и тот своей шершавой ладонью оглаживает внутреннюю сторону бедра юноши. Освещение идеально падает на парня, и Гецати смотрит ему прямо в лицо. — «Дима Матвеев», — а на этом поток мыслей Гецати прерывается. Он понимает, что сейчас, буквально полчаса наблюдал за полуголыми танцами своего коллеги. Как Матвеев мог такое себе позволить? Он же абсолютно порядочный человек и точно никогда бы не пошёл на подобное. Здесь чернокнижник выглядит совсем иначе. Теперь становится понятно, почему на проекте он такой спокойный и терпеливый, ведь все свои эмоции он выплескивает здесь в ночное время, и вести себя, как все, ему просто не хватает сил. Матвеев поднимается с коленок и тот мужик встает за ним. Он крепко держит его за руку, приобнимая. Медиум не спускает с него свой взгляд, и почувствовав это, чернокнижник поворачивает голову в сторону Гецати, приоткрывая губы. Его глаза кажутся огромными от удивления, а губы так и замерают в готовности что-то сказать. Гецати продолжает пялиться, но мужик грубо хватает Матвеева за руку, уводя в противоположную сторону от Константина. *** Гецати нервно курит на уличной территории клуба, так ничего и не понимая. — «Для чего Матвееву работать стриптизером в ночном клубе? Ему что, денег с участия в «битве» не хватает»? — вопрошает Константин, но все равно не понимает. Он подносит к губам сигарету и затягивается. Все, что сегодня он увидел в клубе никак не укладывается в голове. — «Не учто Дима занимается подобным в удовольствие»? — извещает Гецати и делает очередную затяжку. *** Наручники болезненно сковывают кисти рук, но он не имеет права сообщить об этом сегодняшнему клиенту. Он просто шлюха, и он обязан терпеть всю боль и унижение, пока очередной мужик втрахивает его в кровать секс-комнаты. Задница ноет от боли, а толчки все не прекращаются. Мужчина трахает Матвеева в задний проход с таким интузиазмом, что несколько раз кончив, он не думает заканчивать. — «Ну конечно, он имеет право, ведь купил тебя на целую ночь. Терпи, ты же шлюха, и не такое выдержешь», — размышляет Дима, утыкаясь лицом в матрас, пока его бесчувственно ебут в задницу. Слезы непроизвольно скатываются по щекам, и он незаметно начинает плакать, прогибаясь под чужим телом. Мужчина, увидев слезы Матвеева, прописал ему пощёчину, и место, куда пришёлся удар, неприятно саднило ещё долгое время. Мужик кончает и выходит из Матвеева, бросая использованный презерватив в сторону. На последок он шлепает юношу по заднице и молча уходит, оставляя Диму одного. Тело все болит, но он более-менее одевается, напяливая на себя нижнее белье и тоже покидает эту комнату. Он заходит в гримерную и присаживается на небольшой диванчик. Все безумно болит, и как Диме кажется, что ещё бы чуть-чуть и он бы откинулся прямо в этой ебучей комнате. Из среднего отдела своего рюкзака он достаёт маленький бутылëк с мицелярной водой. Матвеев берёт в одну руку ватный диск, а в другую мицелярку, открывая. Он льет жидкость на ватный диск, и убрав мицелярку в сторону, приводит себя в божеский вид. Матвеев аккуратными движениями водит ватным диском по коже, избавляясь от макияжа. Ватка становится грязной, и из белой превращается в цветное бестие. Он стирает с себя весь шлюшский макияж, и направляется в уборную, по дороге закидывая в урну использованные ватные диски. Дима открывает кран, и холодная вода напором льется в раковину. Матвеев умывается, охлаждая кожу, и вытирает лицо полотенцем. Вернувшись в гримерку, Матвеев с горем пополам натягивает на себя чёрную толстовку, протягивая руки в рукава кофты. Одев её, он тут же накидывает на голову капюшон и слегка затягивает веревочки худи. Сидя на диване, он вытягивает ноги вперёд и наклоняется к ним, протягивая в штанины своих чёрных джинсов. Напялив их на себя, Матвеев застëгивает ширинку, поднимаясь с диванчика. Чернокнижник складывает все личные вещи в отделы рюкзака и покидает гримерную. Из переднего кармана джинс Матвеев достаёт телефон, и новость, что сейчас четыре утра его совсем не радует, ведь он хотел выспаться. А еще днем съёмки «битвы», ну и он, как участник должен там присутствовать. И там он встретиться с Гецати. Да, Матвеев изо всех сил старался не думать о том, что медиум все видел и теперь знает, но как можно о таком не думать? Так Гецати же не просто увидел его, так он ещё и наблюдал за его выступлением, и Дима уверен, что медиум его сто процентов узнал. Перед тем, как окончательно покинуть помещение, Матвеев прощается со своим напарником и уходит. Такси Дима уже вызвал, и увидев подъехавшую к зданию машину, открывает дверь и садится в салон автомобиля. — «Сейчас бы только выспаться и ни о чем не думать», — считает Матвеев и кладёт голову на боковое стекло машины, закрывая глаза. Ну и ладно. Узнал и узнал Гецати. Не нужно оправдываться. Это совсем не нужно. Ему же все равно плевать на его доводы, просто плевать. Просто нужно запомнить: Он никому ничего не должен. Он — это он. И то что он совершает, только на его совести.