***
— Я же сказал тебе уходить, — сердито воскликнул Омер, едва сотрудника Компании, чуть не убившего Неслихан, заковали в наручники и увели. Присутствие дочери в кабинете Неслихан не на шутку взволновало его. Почему уже второй раз эта девчонка суется в самое пекло? — Ага, мне надо было Неслихан одну оставить? — Эбру тут же вскочила на ноги, оставляя Неслихан в полнейшем недоумении. Только что девочка едва дышала, а теперь будто и не было никакого приступа. — Так ты что, притворилась, что тебе плохо? — шокированно произнесла она. — Ну, конечно, притворилась! Я же в театральной студии занимаюсь. Просто иначе этот урод выставил бы меня из кабинета. Пришлось срочно менять тактику. — Я даже не знаю, как это комментировать, — женщина засмеялась, но смех ее был скорее нервным. — У меня самой чуть сердце не остановилось! — Как говорила русская посудомойщица из ресторана, где я работала, «можете не благодарить», — вскидывая рюкзак на плечо, сказала Эбру. — Если я больше не нужна, я поеду. Мне еще Гюль забирать. И плавание сегодня. — Гизем ждет внизу, она довезет тебя к школе, — крикнул вслед девочке Омер. Когда та удалилась, явно торжествуя от произведенного фурора, Омер присел рядом с мелко дрожащей Неслихан и прижал ее к себе. — Ты сильно испугалась? — Я за Эбру больше испугалась, когда она задыхаться начала, — призналась она. — Подумала, что же ты скажешь, если она прямо здесь… — Все, тише, успокойся, — Омер положил подбородок на макушку Неслихан. — Я с ней поговорю. У меня есть ощущение, что она не понимает, где границы дозволенного. Она идет по минному полю, как по проспекту, ступая, куда ей захочется. Это может плохо закончиться. — Она твоя дочь, Омер. Этим все сказано. — Помимо того что она моя дочь, она еще и обычная девочка-подросток. Не подготовленный агент, не профессиональный боец… Да она даже школу не закончила! — При этом у нее за спиной такой опыт, который не у всякого взрослого есть. Омер, не нужно быть с ней таким строгим. — Вот так да! — он провел по плечу Неслихан и усмехнулся: — Я думал, моя любимая женщина поддержит меня в вопросе воспитания ребенка… — Я бы поддержала, но тут правда бесполезно, — вздохнула она, окончательно расслабляясь в его объятиях. — Во-первых, Эбру уже поздно воспитывать, ей шестнадцать. А во-вторых, она упертая и знает, что делает. Видишь, она даже сейчас тебя не послушала. — Надо скорее познакомиться с ее семьей. Очень интересно, как они справляются. Может, дадут парочку советов. — Я почему-то думаю, что у них нет никаких проблем с Эбру, — усмехнулась Неслихан. — Хотя она мне рассказывала, что подралась с одноклассницей. — Я тоже много дрался в школе, — зачем-то вспомнил Омер. В глубине души он чувствовал гордость за свою девочку. Не каждый агент разведки решился бы провернуть такую операцию! А она бросилась спасать женщину, которую видела всего второй раз в жизни. — И все же, мне кажется, ты ею гордишься, — Неслихан безошибочно считала его эмоции. — Горжусь. Сержусь, но горжусь, — усмехнулся Омер и посмотрел в лицо любимой женщины. Ему показалось, что что-то в Неслихан изменилось, но что именно, он пока не мог понять. — Тебя отвезти домой? — Нет, все нормально. Я поработаю, — Неслихан было неловко показывать свою слабость, хотя она с удовольствием поспала бы пару часов. — Как скажешь. Я приеду вечером, если разрешишь. — Одной мне все равно невыносимо находиться в доме, — вздохнула Неслихан. — Приезжай. Она с трудом заставила себя вынырнуть из уютных объятий любимого мужчины и тотчас почувствовала тошноту. «Малыш, мне тоже не нравится, что наш папа уходит, — про себя произнесла она, приложив ладонь к животу. — Но я пока не могу решиться сказать ему про тебя».***
Гюль сидела на подоконнике в холле первого этажа и ела какую-то конфету. В школе было тихо: большинство учеников уже разошлись по домам, кто-то занимался в кружках и на факультативах, а у некоторых классов ещё шли уроки. Эбру девочка увидела сразу: — Сестра, ты разве не была в школе? — Была, конечно, — соврала Эбру. — А Мерве сказала, что ты ушла с последних трёх уроков. Эбру закатила глаза. Да уж, вот тебе и подруга… — У меня было важное дело. Идём домой. — Какое дело? — Гюль заглянула в глаза старшей сестре. — Говорю же, важное. — Если не расскажешь — я скажу Рейян, что ты прогуливаешь. — Ах ты шантажистка маленькая, — засмеялась Эбру. — А кто такая шантажистка? — Та, кто ведёт себя точно так же, как ты. Гюль поправила ранец на плечах: — Не хочешь — не говори. Но тогда Рейян узнает, что ты пропускаешь уроки. — И будешь не только шантажисткой, но ещё и ябедой. Давай руку. — Ну сестрёнка, — взмолилась Гюль. — Ну расскажи… Ну мне правда интересно. — Вот хитрюга! Что с тобой делать… Ладно, хорошо, я скажу. Только не тут. Девочки вышли на залитую солнцем улицу. Недалеко от школы стоял прилавок с мороженым. Эбру протянула деньги улыбчивому усатому пареньку, и тот вручил ей два ванильных рожка. — Держи, манипуляторша, — сказала она, отдавая один рожок сестре. Гюль принялась облизывать белую сладкую верхушку. — Так ты расскажешь, куда ходила? — Ну… В общем, когда случилась эта история с заложниками — помнишь, вас ещё с уроков отпустили, — меня тогда спас один человек. И теперь мы общаемся. — Это твой возлюбленный? — поинтересовалась малышка. — Как романтично… Эбру усмехнулась. — Нет, Гюль. Это мой папа. — Но твой папа ведь умер? — Гюль даже перестала есть мороженое. — Как оказалось, он не умер, а уехал очень далеко по работе. Но вот теперь вернулся. — Понятно… — Гюль вдруг погрустнела. — Эй, ты чего? — тронула ее за плечо Эбру. — Ты теперь поедешь к нему жить? — Что? Нет, конечно! К тому же, у него много работы. И есть любимая женщина. — Как интересно… А ты нас познакомишь? — Конечно! Но пока я не знаю, как это сделать. Ведь сначала придется объяснить все Рейян и Мирану. — Если хочешь, я могу сказать, — предложила свою помощь Гюль. Эбру поправила косички сестрёнки. — Не стоит, я сама справлюсь. Идём лучше домой. Следующие несколько дней потребовали от Эбру сосредоточенности на учебе. Близился конец учебного года, оставалась последняя неделя — самое напряжённое время, ведь нужно было сдать тесты, контрольные и зачёты по всем предметам. Эбру с нетерпением ждала, когда это закончится, и завидовала Гюль, которая в эти солнечные дни отметила свой девятый день рождения, а теперь вовсю готовилась к поездке с классом за город. — Сестра, а давай ты поедешь со мной? — предложила девочка за ужином. — Просто надо, чтобы каждого ребенка сопровождали взрослые. Миран вот уже ездил со мной, и Рейян тоже ездила. А ты — еще нет. — Правда, Эбру, — подхватила Рейян, переглянувшись с супругом. — Тебе тоже будет полезно развеяться. Эбру хотела было отказаться — не любила она подобные тусовки, — но затем посмотрела на Мирана и Рейян и усмехнулась. Ясно, молодые задумали отправить их в поездку и устроить романтический вечер с плавным переходом в ночь. Могли бы прямо сказать — она-то уже взрослая и прекрасно все понимает. — Ну, раз такое дело, то, конечно, я поеду с Гюль. А на сколько там дней поездка? — На три дня, — оживилась сестрёнка. — Мы поедем в такое красивое место! Наша учительница показывала фотографии. И мы будем гулять по лесу, слушать птичек, гладить козочек… И будем жить с тобой в одной комнате. Ты поедешь? — Конечно, поеду. Не могу же я отказать своей любимой сестричке. — Ура-а-а! — Только пусть бы сдать эти дурацкие контрольные, — рассмеялась Эбру.***
Неслихан долго вертелась перед зеркалом, рассматривая себя в черном платье. Сегодня она надела его впервые за долгое время — и поняла, что в организме произошли изменения: платье стало жать в груди и плотнее облегало бедра. Неслихан повернулась боком и провела ладонью по животу. Срок был небольшой, но Неслихан показалось, что любой, кто увидит ее в этом платье, сразу все поймет. «Нет, это не самый лучший вариант одежды, — решила она. — Хотя я ведь и так собираюсь сказать Омеру». Она мучилась сомнениями последние несколько дней. Стоит молчать или все же перестать тянуть? Она привыкла, что как только она пыталась произнести заветную фразу, сразу же что-то случалось. И подумала, что сейчас это никак нельзя говорить, ведь Омер был занят на операции. Да и связи с ним почти не было. Неслихан переживала каждый день, даже ее самочувствие ухудшилось. Она практически не ела, а вчера из-за головокружения вообще не смогла встать с кровати. Но вечером Омер сообщил, что будет в Стамбуле завтра и приглашает любимую женщину в ресторан. После этого Неслихан сразу стало лучше. И она твердо решила, что сегодня же расскажет о своей беременности. Она тщательно отрепетировала эту фразу перед зеркалом и перед фотографией Омера. Но все равно запиналась на слове «беременна» и не могла себе даже представить, как все произойдет. Когда говорить: сразу, как только они встретятся, или подождать? Может, положить снимки УЗИ в коробку? Ну нет, что за ванильная романтика! Сердце колотилось, а руки тряслись. Кажется, и малыш чувствовал волнение мамы, потому что желудок снова взбунтовался. Пришлось прямо в платье бежать в туалет. Приведя себя в порядок, Неслихан все же решила переодеться и выбрала светлый костюм из пиджака и юбки. Слегка подкрасилась, расчесала волосы, положила снимки УЗИ в сумку и услышала звонок в дверь. — Омер, — открыв, она мгновенно оказалась в его объятиях. — Все хорошо? Ты в порядке? — Я увидел тебя и теперь в полном порядке, — улыбнулся Омер, касаясь губами ее виска. — Ты замечательно выглядишь. Поехали? — Да. По дороге в ресторан Омер долго смотрел на Неслихан и никак не мог понять, что же в ней изменилось. Она явно стала какой-то другой… более женственной, что ли. Кажется, лицо немного округлилось и глаза по-особенному засияли. — Что будешь заказывать? — спросил Омер, когда они уселись за столик в ресторане. Неслихан развернула меню. — Я, наверное, салат возьму, — неуверенно произнесла она. — Больше ничего не хочется. — Ты в порядке? — осведомился Омер. «Может, сказать сейчас?» — подумала Неслихан, но вслух произнесла другое: — Да, все хорошо. Просто немного устала. Ноздри Неслихан уловили аромат какого-то блюда с мясом, которое нёс идущий мимо официант. К горлу моментально подкатил ком, Неслихан почувствовала, что ее сейчас вырвет. — Я… Извини, мне надо отойти, — сказала она и практически бегом направилась в сторону туалета. За стол она вернулась только минут через десять, когда мерзкое ощущение окончательно прошло. Омер обеспокоенно постукивал пальцами по столешнице: — Тебя долго не было… Все хорошо? — Угу, — кивнула Неслихан, оглядывая принесённый салат. Сейчас к нему не хотелось даже прикасаться. Омер положил ладонь на ее руку: — Если что-то не так, ты всегда можешь мне об этом сказать, Неслихан. — Все правда хорошо, — она улыбнулась. — Ничего такого. — Пожалуйста, не скрывай от меня… Неслихан сделала глоток воды из стакана. Сердце забилось, а рука под ладонью Омера дрогнула. «Сейчас самое время сказать», — подумала она. — Омер… — каждое слово почему-то давалось с трудом, язык стал будто каменным и нехотя ворочался во рту. — Я… Давно хотела признаться… «Да что ж такое, Неслихан! — рассердилась на себя она. — Ты когда-то сказала ему, что любишь, а теперь боишься сообщить о беременности! Давай же!» — Ох, ради Аллаха, извините, — полная посетительница, проходя мимо, случайно задела стул Неслихан, да так, что ее саму качнуло в сторону. Сумка, которую Неслихан пристроила в уголке сиденья, свалилась на пол, и два картонных квадратика вылетели из нее. — Простите, пожалуйста, — сказала женщина, поднимая их и кладя прямо на стол. У Неслихан потемнело перед глазами. Вот и не понадобилось ничего говорить — Омер сам всё увидел. — Неслихан, что это? Она замерла, пытаясь успокоить бьющееся в груди сердце и выровнять дыхание. — Это то, что я думаю? — уточнил Омер, рассматривая снимок. — Я беременна, — прошептала Неслихан, и к глазам тотчас подступили слезы. — Давно надо было сказать, но все время что-то отвлекало. — Это правда, что ли? — лицо Омера вдруг изменилось, на нем появилась самая прекрасная улыбка из всех, что Неслихан когда-либо видела. — Неслихан, у нас будет малыш? — она кивнула, вытирая проступившие слезы. — Аллах-Аллах, какое счастье! Это самая лучшая новость, которая только могла быть! Я скоро стану отцом! Неслихан уже не могла сдерживать текущие по ее лицу слезы счастья. На душе наконец-то наступил покой. Омер подошёл к ней и крепко обнял. — Я не верю, неужели это правда с нами происходит… — Это правда, Омер. Прошло, наверное, ещё минут пять, прежде чем они оба сумели успокоиться. После такой новости это и впрямь непросто. Омера колотило от волнения: всего за несколько недель он умудрился стать отцом дважды. Сначала нашлась Эбру, теперь оказалось, что любимая женщина носит под сердцем ещё одного его ребенка. Теперь-то понятно, что именно изменилось в Неслихан! Он смотрел на нее и думал о том, как же ей к лицу это волшебное состояние. — Так, заказывай все, что захочешь. Беременным же обычно хочется всякого разного, да? — Пока мне ничего не хочется, Омер. Малыш отвергает почти все мои любимые блюда. — Но я все равно накормлю вас, Неслихан. Официант! Из ресторана они ушли нескоро. Сначала Омер заставил Неслихан поужинать (удивительно, но токсикоз успокоился и позволил ей принять еду). Затем оказалось, что малышу больше всего приходится по душе сладкое, и Омер заказал для Неслихан все десерты из меню ресторана. — Я столько не съем, — попыталась было сопротивляться она. — Ничего, я помогу, — усмехнулся он, протягивая ей ложечку со сладкой фруктовой массой. Неслихан засмеялась. — Омер, я ведь не ребенок. — Ты — нет, но внутри тебя растет ребенок. Давай, пробуй. Неслихан отказывалась себе признаваться, но она была абсолютно счастлива. По дороге домой она не могла отвести взгляд от Омера. А у ее ворот они простояли в объятиях, наверное, полчаса, потому что расстаться было невозможно. — Неслихан, спасибо тебе. Ты сегодня сделала меня самым счастливым на земле, — сказал он, поглаживая ее спину. — И тебе спасибо, Омер, — она улыбнулась. — Надо теперь как-то рассказать об этом маме Саджиде. — Я думаю, она будет счастлива. Кстати, она ещё не знает про Эбру. — Ох… Интересно, как Эбру отреагирует на новость, что станет старшей сестрой? — Мне почему-то кажется, что она будет рада. Идиллию прервал телефонный звонок. Омер вытащил из кармана гаджет: — О, вот и моя старшая дочка звонит. Сейчас как раз и узнаем. Слушаю, Эбру… Гюль? Что случилось?