Minho is orange

Угомониться бы в твоих безмятежных руках

Но я пахну как страх, как сбежать впопыхах

Как среди ночи будить, в слезах поговорить

Как ногти грызть или губы кусать до крови

***

У Минхо не было плана. У Минхо вообще ни черта не было, кроме всепоглощающего желания найти этого ублюдка и вырезать ему колени. И, может, ещё что-нибудь. Первым делом он отпустил парней. Они все с некоторым сомнением отнеслись к решению Минхо находиться где-то в одиночестве. Даже в участке. Но Макс окинул их всех каким-то странным взглядом, и все поплелись за ним с такими лицами, будто их вели на казнь. Что ж, они позаботятся друг о друге, пока Минхо будет занят делом. Потом Минхо написал Минги. Он подождал до вечера, но ответа так и не последовало. Это немного тревожило, потому что Минги всегда отвечал ему в течение часа или двух, максимум. С другой стороны, это не стало для него ведущей проблемой. Минги мог быть занят, мог спать, мог быть на концерте «One Direction» или мог проводить магический ритуал по призыву демона. У отсутствия ответа на сообщение Минхо могла быть тысяча причин, так что он отбросил переживания, бросив всю свою энергию на продвижение себя дальше в этой сложной цепочке событий. Он никогда не рассматривал вариант того, что ДД шёл за ним, что все убийства были посвящены ему. Это было странно. Он взялся за это дело случайно, он просто был единственным свободным сержантом в участке на тот момент. Вот и всё. Минхо вздохнул. Единственное, что радовало его в этой, казалось бы, безрадостной ситуации, так это то, что его страх медленно, но верно превращался в слепую ярость. В прошлый раз, когда он встретился с ДД лицом к лицу, он дрожал и плакал, как беспомощный щенок. Сейчас он был готов задушить его голыми руками и выдавить ему оба глаза, но проблема заключалась в том, что ДД, вероятно, больше не объявится на территории Минхо безоружным и таким открытым. В какой-то степени, с его стороны это было смелым поступком, с которым он шёл ва-банк. Он так хотел привлечь внимание Минхо и показать, что он всё ещё следовал за ним, что пошел на риск и показался возле его дома. Смело. Смело, но глупо. Минхо составил фоторобот. Белый мужчина — Минхо видел проблеск бледности между шапкой и маской, — с тёмными глазами, рост около ста девяноста сантиметров, широкие плечи, крепкое телосложение. Учитывая все эти факторы, можно было предположить, что мужчина был молод и силён. Ему нужно было много сил, чтобы затаскивать своих жертв в укромные места и удерживать, совершая акт насилия. Пожилой или приближающийся к преклонному возрасту человек вряд ли имел бы достаточно мощи, чтобы задушить брыкающегося парня или взрослую женщину шнуром от наушников. Для этого нужно приложить немалые усилия. Это то, что Минхо теперь знал. Это факты, которые были у него на руках в данный конкретный момент. Чего у него не было, так это остальных материалов и того, что тупица Марк наработал, пока Минхо не было в Вашингтоне. Хотя Ли и уверен, что жалкий подлиза не нарыл ничего полезного. Ещё один тихий вздох сорвался с губ Минхо. Здесь должно было быть что-то ещё. Какая-то зацепка. Он что-то упускал из виду. Его голова напоминала ему о кипящих чайниках с мерзкими свистками. Внутри неё что-то кипело, из ушей валил пар, и откуда-то явно раздавался тонкий и высокий свист, действующий Ли на нервы. Минхо сомкнул веки, крепко зажмурившись. Он прокручивал картинки, сценарии, места убийств, жертв. И думал, думал, думал… Случайно ли он получил это дело? Минхо распахнул глаза. Тот сержант, который должен был получить дело, попал в аварию. Но была ли она несчастным случаем? Ли подскочил, вылетел из кабинета и тут же встретился лицом с другим симпатичным лицом. Джисон мягко обхватил его руками, удерживая от падения. — Снова здравствуй, кошачий, — нежно прошептал Джисон, наклонившись чуть ниже, чем это сделал бы любой другой человек. Он дождался, пока Минхо примет устойчивое положение, и лишь тогда отпустил его. Минхо проигнорировал то, как это действие заставило его голову кружиться. Джисон превращал его в бесформенное и бестолковое желе, и Ли предпочитал винить именно его крепкие и покрытые венами сексуальные руки в том, что дело продвигалось так чертовски медленно. Он пытался думать о чём-то важном, но у него совершенно ничего не получалось, когда единственной сценой, прокручиваемой в его голове самыми яркими красками было то, как Джисон сжимает его горло этими самыми руками, находясь настолько глубоко внутри Минхо, насколько это вообще возможно. — Ты ещё тут? — удивлённо спросил Минхо, распахнув глаза. Несмотря на все старания, направленные на сдерживание своих низменных порывов упасть перед Питером на колени, и желание выглядеть непринуждённо и расслабленно, какая-то часть его радости и волнения от того, что Хан снова находился рядом, всё-таки вырывалась наружу. Он наверняка выглядел как идиот со своими огромными глазищами и возбуждённым видом, но Джисон только улыбался, не показывая ни намёка на насмешку. Он тоже выглядел довольным и удовлетворенным тем фактом, что ему удалось пересечься с Минхо аж дважды всего за один день. Итак, они оба стояли там, в коридоре, разглядывая друг друга, как два голодных зверя, и не испытывали из-за этого никакого смущения. И, судя по всему, ни один из них не хотел стать первым, кто разорвет этот странный ритуал. Джисон продолжал рассматривать губы Минхо, медленно моргая и изредка перемещая взгляд к глазам Ли, видимо, чтобы убедиться, что тот тоже на него смотрел. Все это выглядело нелепо, но Минхо не так силён, как могло показаться. Он всего лишь человек. И он не трахался ни с кем уже почти три месяца. — Да, я работал, — кивнул Джисон, вспомнив о том, что Минхо задал ему вопрос лишь спустя две… Три?.. Минуты после того, как он был задан. Минхо хотел бы гадко посмеяться над ним, но он сам пытался вспомнить, что он вообще спрашивал у Джисона. Они оба были жалкими, и, наверное, им просто стоило заняться страстным сексом прямо на столе в кабинете Минхо. — А ты? Я закончил, могу подвезти тебя домой, — предложил он, пожав плечами. Минхо обернулся через плечо, взглянув на дверь своего кабинета. Его губы дёрнулись в улыбке, когда он снова посмотрел на Джисона. Тот слегка нахмурился, не понимая, что значат все эти гримасы Ли, но тем не менее улыбался. — Что такое, киска? Киска. Бёдра Минхо некотролируемо задрожали, и ему пришлось ухватиться за предплечья Джисона, чтобы не упасть. Тот обеспокоенно охнул, подхватывая Минхо под локти, и попытался заглянуть в его лицо. — Эй, Минхо, ты порядке? — он звучал, как самый заботливый и хороший бойфренд, но Минхо едва ли знал его. Питер даже представить себе не мог, что он делал с жалким сержантом вашингтонской полиции. У Минхо подгибались колени лишь от того, как крепко, но в то же время бережно и осторожно Джисон держал его. Он не мог представить, в какую развалину его превратят касания более уверенные и наполненные смыслом. Наполненные настоящим желанием доставить удовольствие. — У меня… Голова кружится немного. — Давай, я отвезу тебя домой? — спросил Джисон снова, теперь более настойчиво, чем в первый раз, очевидно, пытаясь убедить Минхо поехать с ним. Минхо не хотел заставлять Джисона отвозить его домой, потому что он был слишком близок к тому, чтобы спустить прямо в штаны от того, как Хан пожирал его глазами. К тому же, на данном этапе своей жизни он не мог похвастаться наличием отдельной жилплощади, так как проживал на иждивении семьи Даллас, и, если Джисон отвезёт его к Далласам, то страстный секс на рабочем столе отменится. Минхо прикусил губу, снова пытаясь напрячь свой мозг. Он попробует совместить приятное с полезным. — Мне нужна твоя помощь, — прошептал Минхо, утягивая Питера за собой в свой кабинет.

***

У Чана и без того был дерьмовый день, если быть откровенным. Как только Минхо выдворил их из своего кабинета, и работа Криса с телом была закончена он отправился на свой заслуженный отдых домой. Отдохнуть у него так и не вышло. Чан сидел дома, глядя на часы. Десять тридцать ночи. За окном темно, как и в его квартире. Свет отключили как-то слишком неожиданно. И сидеть без него даже небольшое количество времени Крису было смерти подобно. Фонарик на телефоне, конечно, можно было бы использовать, если бы тупая батарея не села. Собираясь сходить за рамёном, свечами, спичками и, может, бутылочкой пива поздно вечером, Чан очень не хотел идти через скейт-площадку. Он считал это место самым опасным в городе, из-за огромного скопления диких подростков, которые тусовались там круглосуточно. Он не хотел, но обходить её и задерживать свой ужин ещё на полчаса, минимум, ему хотелось ещё меньше. Собственно, Крис не был тем, кто не может защитить себя от пубертатных обезьян, но он всё ещё был довольно застенчивым по своей натуре и впадал в ступор при контакте с любым человеком, а подростки, в отличие от других людей, очень любили строить из себя крутых парней, коими они, к своему собственному сожалению, не являлись, но в них было достаточно смелости и дерзости, чтобы попытаться доказать обратное. Чан натянул на себя какую-то тёмную толстовку, надеясь стать менее приметным, потому что копна блондинистых кудрей делала его похожим на маяк для насмешек и становилась причиной, по которой над ним хихикали компании парней из банд. Спрятав оставшуюся часть лица под медицинской маской и кое-как нащупав руками обувь и ключи с банковской картой, он вышел из дома и направился в свой любимый и по совместительству самый близкий к его дому супермаркет. Это должно было занять пятнадцать минут. Всего-то четверть часа. Три раза по пять минут. Около пяти треков из его любимого плейлиста. Все должно было быть хорошо. Он останавился под фонарём и бегал глазами между более-менее освещённой скейт-площадкой и тёмным переулком. Он бы обязательно выбрал переулок, если бы у него был телефон. Но сейчас его не было. И Крис скрепя сердце направился через самое ненавистное ему место. Бан медленно передвигал ноги, засунув руки в карман худи и мысленно ненавидел тех, кто решил отключить ему свет на ночь глядя. Конечно, ночью свет — вещь не такая нужная, потому что ночью люди спят обычно, но Чан, привыкший по ночам много работать, есть и наслаждаться одиночеством, был не рад внезапному изменению планов. И он почти прошёл эту злосчастную скейт-площадку. Он дотронулся пальцами до этого крошечного успеха, но Фортуна оттолкнула его, бросив в цепкие лапы, какого-то мелкого засранца, дребезжащего колесиками скейта позади Чана. Он слышал этот назойливый звук даже через громыхающую в наушниках музыку. Он попал в ловушку. Каким-то образом, вместо пары нелестных комментариев в свой адрес Чан получил мощный удар в спину. Другим телом. Пацан имел наглость повалиться на него сверху, и Чан был готов дать обе руки на отсечение, но он слышал хруст своего ребра. Или, может, наушников. Это в любом случае причиняло ему физическую боль и финансовые убытки. — Слезь с меня, чудовище, — прохрипел Чан, спихивая с себя тело этого преступника. — Блять, мужик, какого хуя? — донеслось до Чана рассерженное бормотание, когда он стянул с головы наушники, чтобы оценить, насколько они были повреждены. Взглянув на них, он решил, что, похоже, сломано было всё-таки ребро. Он вздохнул и перевёл взгляд в сторону нарушителя его спокойствие. Его кровь закипела почти мгновенно. Ну, конечно. Ян Чонин. Чан даже не видел его лица — Чонин сидел к нему спиной, пытаясь дотянуться до укатившегося скейта. Чан проскулил от движения, поджав губы и держась рукой за ушибленное бедро. Это привлекло внимание Чонина, и он резко обернулся с взволнованным выражением лица, но, увидев, кого сбил с ног, тут же переменился. — Эй, ты сильно ударился? Крис быстро кивнул. Он гордый, но не тогда, когда дело касается пары переломов. Чонин вздохнул. Его рука дёрнулась в сторону Чана, но замерла в воздухе. — Встать сам сможешь? Чан снова кивнул. Возможно, его гордыня всё же немного сильнее, чем он предполагал. Он поднялся, пыхтя и шмыгая носом. Ударился он действительно сильно. Чонин встал следом, и Чан удивлённо хлопнул ресницами, наблюдая за тем, как он буквально вырос перед ним и стал великаном. Он раздражённо фыркнул в сторону Чонина. Он видел Яна временами после того случая, но они никогда не находились в непосредственной близости. Крис даже представить себе не мог, что Чонин так вымахал. — Чем вас кормят, что вы такими рептилоидами вырастаете? — пробубнил он себе под нос, скрещивая на груди руки. Ему, наверное, стоило бы просто уйти, но что-то держало его. Может, желание получить хоть какие-то извинения за перемолотое в фарш тело. — Ты сам виноват! — ответил Чонин, приняв это за недовольство из-за столкновения. — Нечего тут ночью одному шастать такому маленькому. У Чана задёргалось веко. Ему было почти тридцать лет. И он не собирался терпеть такое вопиющее неуважение в свою сторону. — Я не… Я не маленький! — прошипел он. Чонин сощурил и без того узкие глаза, вглядываясь в чаново лицо. — А ну да. Сколько тебе? Лет тридцать пять? — усмехнулся он и стал похож на лиса из какого-нибудь детского мультфильма. — Это возмутительно. Ты всегда был таким грубияном, боже, — проворчал Крис, решив, что продолжать диалог бессмысленно, и развернулся, чтобы уйти, громко топая ногами. Чонин позади него хмыкнул, поджав губы в смущенной полуулыбке, и встал на скейт. — Забавный. Чан топал от него довольно быстро, так что Ян решил не терять времени. — Эй, привет, аджосси, — дерзко произнёс Чонин, обогнав Чана. — Какой я тебе аджосси, мелкий ты засранец? Имей совесть, — злобно прошипел Чан, даже не поворачивая головы в сторону Чонина. Он просто терпеть его не мог. Каждое взаимодействие с ним, даже отдалённое и непрямое, становилось для его нервной системы угрозой. Время шло, а Чонин со своей ужасной назойливостью совершенно не менялся. — Да, ладно, расслабься. Я же шучу. — Шутка — это что-то смешное, придурок, — саркастично отметил Крис. — Меня Чонин зовут, — напомнил Ян, очерчивая круг на скейте, и продолжил следовать за Чаном. — Мне фиолетово, мальчик, иди домой, не поздновато для прогулок? Чан нахмурил брови, надеясь, что он выглядел угрожающе, но они с Чонином вместе чуть ли не с пелёнок. И, как бы Крис не ненавидел этот факт, но Ян знал его лучше кого-либо ещё. — Что ты такой душный-то? Обижаешься за тот случай? — улыбнулся Чонин, но в этой улыбке не было веселья. Чан знал, почему. Ему тоже не было весело. — Прости, это вышло случайно. — Чонин, вот что ты пристал ко мне? — Чан развернулся, и Яну пришлось резко затормозить. — Ты знаешь, кудряшка Сью, — тихо ответил Чонин. — Откуда ты знаешь, что я знаю? — фыркнул Чан, отвернув голову. Он не мог быть к нему так близко. — Знал бы — не спрашивал. — Я люблю тебя, Чан. И это ты точно знаешь. — Только вот это ничего не меняет, — прошептал Крис и возобновил движение в сторону супермаркета. Одна и та же песня каждый раз. Пустые слова и обещание. Ничего больше. — Что ещё мне нужно сделать, чтобы заслужить твоё прощение? — воскликнул Чонин, так и оставшись на своём месте. — Поверни грёбанное время вспять. Чонин издал раздражённое рычание и поднял скейт, чтобы догнать Чана у самого входа в магазин. — Чан, послушай меня! — Отвали, — сказал Чан, закрыв дверь супермаркета прямо перед носом Чонина. — Какой же он… — прошептал Ян сквозь зубы и поднял сжатый кулак в воздух. Он даже не мог придумать достойное оскорбление для Чана, и это было просто смешно. Он зашёл в магазин. В этот раз он заставит Чана говорить с ним, даже если это будет стоить ему пары зубов.