Опасные игры

      Выглянуло солнце. В кафе на углу играл отвязный саксофонист, а молодой парень с газетами наперевес голосил, пытаясь продать новости выходного дня.       Было воскресенье, и у Ханджи Зои был секрет.       Сжимая в руках сумку, она обогнула спешащего бизнесмена и спрыгнула с тротуара, легко пробираясь между рядами автомобилей.       Из открытых окон доносились звуки джаза. Ханджи пыталась перебежать дорогу прямо через поток машин, и в мелодию диссонансом ворвался автомобильный гудок.       Её оксфорды заскрипели по блестящему мрамору лестницы полицейского управления.       Из здания выходил молоденький офицер в новом, с иголочки мундире. Латунные пуговицы блеснули на солнце, когда он с готовностью бросился придержать для дамы дверь. Ханджи напряглась, пытаясь вспомнить его имя. Карл? Эрл?       Зоэ улыбнулась и шутливо отдала честь. Милый парень, подумала она. Жаль только, брал взятки у печально известной своей жестокостью банды Нижнего Ист-Сайда.       Майк сидел за столом Нанабы. Они склонились над бумагами, локоть к локтю, плечо к плечу.       — Особая доставка! — торжественно объявила Ханджи и, бросив пакет на стол, закинула руки им на плечи.       Выпрямившись, Майк фыркнул.       — Это Джино, — простонал он. — О да, Нанаба, она принесла доставку от Джино.       Нанаба крепко обняла Ханджи, в то время как Майк жадно принялся разворачивать пакет.       — Рада тебя видеть, — тепло сказала Нанаба. Светлые волосы по современной моде были коротко подстрижены и зачесаны назад. Она носила синюю форму с восхитительной непринужденностью, как будто та была предназначена для нее. Возможно, так оно и было. Когда Ханджи познакомилась с ней, Нанаба была новичком в академии. Насколько Зоэ знала, работа в правоохранительных органах всегда была ее мечтой.              — Честно говоря, я немного ревную, — сказала Нанаба, отстраняясь. — Майк явно любит Джино и его кальцоне больше, чем меня.       Майк сидел на краю стола Нанабы и влюбленно смотрел на нее, улыбаясь и набивая рот дымящимися кальцоне. Он не всегда хотел быть полицейским. Ему очень нужны были деньги. Ханджи знала, что забота о больных родителях истощала его скудные сбережения. Он был сообразительным, хорошо владел оружием — вступить в местную банду было бы проще простого. Но Майк отказался. И выбрал голубой мундир.       — Этот итальяшка знает толк в пицце, — сказала Ханджи. Она протянула Нанабе её кальцоне и взяла один себе.       Нанаба хмыкнула от удовольствия, откусывая кусочек.       — Определенно знает.       Майк и Нанаба оба были хорошими полицейскими.       К сожалению, в Сине такие люди были редкостью. Если бы остальные городские офицеры были такими же честными, город был бы совсем другим. Ханжи, жуя, оглядела участок. С трудом проглотив огромный кусок, она спросила:              — А где Эрвин? Я и ему принесла.       — На встрече с Нилом и Закклаем.       Хотя Эрвин руководил этим отделом, Нил был его непосредственным начальником. А Закклай руководил всеми полицейскими подразделениями города.       Дверь Эрвина была закрыта, а жалюзи задернуты.       Как бы я ни пришла, он всегда на каком-нибудь совещании".       Нанаба бросила взгляд на закрытый кабинет и нахмурилась.              — Шумиха сейчас, мэр Фриц требует немедленных действий против известных банд Верхнего Вест-Сайда. Таких, как Аккерманы, например. Все из-за предстоящих выборов. Но ты же сама всё прекрасно все знаешь, — сказала Нанаба, глядя на Ханджи и улыбаясь. — Ваша газета освещает дебаты уже несколько месяцев.       — И не говори. Больше не буду писать о богатых придурках, — Ханджи закатила глаза. Это была ложь, и все они это знали.       Ханджи уже много лет дружила с Нанабой и Майком, и они знали, что не стоит задавать вопросы, на которые не хотелось бы получать ответы. Майк фыркнул, мягко направляя разговор в нужное разговор.       — Надоело видеть их рожи. Мэр Фриц и член Совета Род Райсс, оба лидирующие на выборах, всю неделю прессуют Эрвина, требуя принять меры против той или иной банды. Род, конечно, хочет растоптать мафию Нижнего Ист-Сайда, а Фриц — покончить с Аккерманами. Полное дерьмо.       Нанаба бросила обертку в ближайшую урну и пробормотала: "Продажные ублюдки".       Майк выпрямился, покрутился на месте, словно разминаясь, и как будто случайно оглянулся, не подслушивает ли кто. наклонившись, он сказал низким голосом:              — Ты знаешь, что здесь нельзя об этом открыто говорить.       Ханжи огляделась. Вроде бы никто не подслушивает, отделение почти пустое.              Слова Нанабы были столь же верны, сколь и неразумны. В этом городе некоторые истины карались смертью.       Да, продажные ублюдки. Род Райсс был нечист на руку. Все знали, что он не гнушается грязными деньгами Аккерманов.       Аккерманы, управлявшие одной из крупнейших в городе подпольных винокурен, были одной из двух самых могущественных банд в городе. В обмен на некоторые услуги они предлагали ему защиту и мощнейший козырь в политических играх — наличные. Благодаря сухому закону спиртное стало на вес золота, и бизнес Аккерманов процветал.       В своем грехе Род Райсс был не одинок. Большинство политиков города были в той или иной степени коррумпированы — пользовались покровительством той или иной банды.       Из них всех мэр Фриц был худшим.       Болтали, что он был связан с самой жестокой группировкой Нижнего Ист-Сайда. Но слухи так и остались слухами, потому что до сих пор никто не осмеливался предъявить доказательства. Но любой здравомыслящий человек об этом знал.       Мафия Нижнего Ист-Сайда тоже занималась бутлегеством. А также игорным бизнесом, и управляли большинством казино к востоку от Пятой улицы. Как и Аккерманы, они не нуждались в деньгах.       Но мэр Фриц связался с Ист-Сайдерами не из-за их денег. Насколько Ханжи могла судить, Фриц был финансово обеспечен. Неизвестно, за счет чего — грамотных инвестиций или дохода с собственного бизнеса. Выяснить это ей никак не удавалось.       И все же.       Мэр Фриц связывал себя с Ист-Сайдерами из-за их головорезов, из-за их оружия. Репутация самой жестокой банды в городе была вполне заслуженной. Типичная передовица местной газеты: УЛИЦЫ ИСТ-САЙДА ЗАХЛЕБЫВАЮТСЯ В КРОВИ.       Не то чтобы другие банды не были жестокими. Они были. И Аккерманы, конечно, тоже не были святошами.       Но мафия Нижнего Ист-Сайда не гнушалась уничтожать мелких игроков, была бы прибыль. Именно для этого мэр Фриц и использовал их —предположительно. Известно, что с противниками мэра, политическими или иными, постоянно происходили трагические случайности. Или они исчезали. Не то чтобы его соперник, Роб Райсс, был намного лучше. Это политика. На благодатной почве сухого закона большие и малые банды появлялись с небывалой скоростью, число преступлений росло, и город не мог позволить себе быть разборчивым. Роб мог быть плохим, но Фриц был еще хуже. Без него городу будет лучше.       Разделавшись с обедом, Ханджи на бегу обняла Нанабу и Майка, чмокнула каждого в щеку и ушла, уже раздумывая о новостях, которые нужно было рассказать.       Она прошла мимо двух молодых офицеров, болтавших о предстоящем рейде. Эрен и Жан. Друзья Армина. Ханжи сделала мысленную заметку спросить позже, что ему известно. Но позже, позже.              Сейчас же у нее была запланирована встреча. На эту встречу она не могла позволить себе опоздать. Дверь была уже в нескольких метрах, когда на ее пути возникла женщина-офицер. Короткие вьющиеся волосы обрамляли ее лицо, словно нимб. Проходя мимо, она словно случайно задела плечом Зоэ. Не сбавляя шага, Ханджи сунула ей в руку конверт.       По части того, чтобы незаметно улизнуть, Хитч была виртуозом.       Да, если бы все офицеры придерживались моральных принципов Майка и Нанабы, город был бы совсем другим.       Но это было не так.       Если вы готовы достаточно хорошо заплатить, офицеров можно купить.       Засунув руки в карманы, Ханджи вышла из здания и спустилась по гладким мраморным ступеням полицейского управления.       Нанаба и Майк были ее друзьями. Они знали о характере публикуемых ею статей. Поэтому они никогда не задавались вопросом о ее частых и регулярных визитах в участок. Они никогда не спрашивали, потому что этот город хорошо научил их: некоторые истины лучше держать под спудом.

*****

      Вокзал, как и в любое другое воскресенье, был забит битком. Именно по этой причине они выбрали это место для встречи.       Ханжи нашла свою обычную скамейку и стала ждать. Взглянув на аляповатые вокзальные часы, она затаив дыхание считала секунды.       Когда минутная стрелка поднялась вверх и достигла двенадцати, из суетливой массы тел плавно выплыла фигура.       Ее голова была опущена, а бархатная шляпка-клош скрывала черты лица, кроме бледных губ и прямых темных волос, рассыпавшихся по плечам. Ханжи достала из сумки газету. Встряхнув, она развернула ее газету в тот момент, когда молодая женщина опустилась на скамейку рядом с ней.       — Микаса, — сказала Ханджи, не глядя на нее.       Микаса откинула голову. Темные глаза прищурились, и она поприветствовала ее кивком.       Микаса Аккерман. Племянница Кенни Аккермана и третья в очереди на наследование контроля над бандой Аккермана. Леви Аккерман, ее двоюродный брат, был вторым. Когда Зоэ достала из внутреннего кармана пальто конверт, Микаса подвинулась и подняла сумку. Ханджи одним легким движением закинула бумаги внутрь.       — Расписание предстоящих рейдов? — спросила Микаса, затаив дыхание.       — На ближайшие две недели.       — Хорошо.       Листая газету, Ханджи спросила:       — А что у тебя есть для меня?       Это была их сделка. Она держала ухо востро, использовала свои связи в полицейском участке, чтобы узнать об операциях против мафии в Западном районе, получить расписание рейдов, маршруты патрулирования. В обмен на своевременную передачу Аккерманам этой секретной информации она получала свою собственную — прямо из криминального подполья города. Она давала Аккерманам информацию, а взамен получала свою правду.       Было ли это морально неоднозначно? Без сомнений.       И когда-нибудь ее убьют? Скорей всего.        Но Ханжи была не из тех, кто живет полумерами. Она собиралась узнать самые жесткие факты о самых мерзких делах города, даже если для этого ей придется нажить врагов среди половины полицейских и почти всех местных банд. Город заслуживал правды. И она собиралась ее дать, так или иначе.       Обмен информацией между Ханджи и Аккерманами длился уже более двух лет.       Микаса сделала паузу, встревоженно поджав губы.       Она нечасто выражала эмоции, и Ханджи не могла не задаться вопросом, что это может означать.       Наконец, Микаса вздохнула и сказала:       — У меня её нет. Пока нет.       Прежде чем Ханджи успела что-то ответить, Микаса добавила:       — Они уже работают над этим, — она нервно сглотнула. — Ханджи... Оказалось, это очень серьезно.       Ханджи замерла, газета задрожала в ее руках. Она посмотрела на Микасу, раздумывая.       — Насколько серьезно?       — Скорее всего, после этого тебя убьют.       По правде говоря, большинство статей, которые она публиковала, были рискованными. Не зря же она заключила сделку и со своей совестью, и с одной из самых известных банд города, чтобы получить информацию. Чтобы говорить такую правду и быть при этом спокойной, нужно бы было находиться под охраной круглосуточно.       Ханджи публиковала не просто статьи. Страница за страницей она разоблачала жестокость, жадность, коррупцию высокопоставленных чиновников города — богатой элиты. Ее музой были мужчины и женщины этого города, которые собирали власть, как ребенок собирает монетки, а ее инстументом — печатная машинка, лента которой изобличала правду о шантаже, убийствах и взятках. Достаточно найти улики, и можно разрушить доверие к кому угодно. А у коррупционеров было что раскопать. Нужно было только знать, где искать.       Ханджи поймала взгляд Микасы.              — Я хочу этого.       — Тогда ты это получишь, — спокойно ответила она. — Сегодня вечером. Он принесет.       Микаса поднялась со скамейки, не сказав больше ни слова.       Ханджи не опускала газету, пока Микаса не скрылась в толпе.       Считая секунды, она обдумывала предполагаемую информацию, которую, по словам Микасы, могли предложить Аккерманы. К сожалению, на Роба Райсса ничего не было. Он был ублюдком, но ублюдком, находящимся на их содержании. Он проталкивал бесчисленные проекты от имени Аккерманов через повестку дня городского совета.       Это может быть кто-то из полиции.              Конечно, не Эрвин. Она знала его много лет, и он всегда казался ей одним из хороших людей. Не то чтобы журналистская чуйка часто ее подводила.       Боже, хоть бы это был не Эрвин...       Скорее всего, несколько высокопоставленных членов городского совета, которые, как она подозревала, брали крупные взятки. А еще был Фриц. С приближением выборов их прославленный мэр был в особом расположении духа. Мафия Нижнего Ист-Сайда как никогда буйствовала, устраивая беспорядки в округах соперничающих политиков. Особенно харизматичного кандидата нашли убитым за месяц до начала праймериз. Однако, Фриц был дотошен. Он не оставлял Ханджи ни одной лазейки. Доказательства его злодеяний существовали, она знала это. Но их никак не получалось найти.       Ханджи смяла газету и бросила ее на скамейку. Маловероятно, что они накопали что-то на мэра. Его власть, богатство и связь с мафией Нижнего Ист-Сайда обеспечивали ему надежную защиту.       Но огонек надежды горел все ярче. Опасно ярко.