Мой новый герой

      — Фанфик про Гепарда, серьезно?       Рука Рыси остановилась у самого рта, так и донеся до него бутерброд. Шпрота соскользнула с хлеба и шлепнулась на пол, успевая оставить жирное пятно на леггинсах.       — А что не так?       Пела пожала плечами и поправила очки. Скорее по привычке, чем от того, что они действительно сползли по переносице вниз.       — Пелагея, он же мой брат. Ну как я могу взять и шипперить его с кем-то? Да и посмотри на него. Он похож на того, кто занимается сексом?       — Да уж, у Геппи на лбу написано, что он главный девственник Белобога. — встряла в разговор Сервал, возвращаясь в комнату с кружками горячего шоколада на всех. — И именно поэтому он секси!       Кажется, что еще немного и Пела достанет десяток папок с досье и развернет презентацию на тему «Какие персонажи наиболее интересны читателям фанфиков». Но Сервал успевает спаси ситуацию.       — Она права, Рыська. Малыш Геппи давно не малыш. Он и правда секси. Только раздеться и не пролить слезы эту луковицу заставит исключительно необходимость сниматься в календаре в помощь голодающим роботам. Он же сентиментальный до ужаса.       — Ладно, ладно, — согласилась младшая, — Ну, и с кем вы хотите его свести в этой истории?       — В том и проблема. Не могу найти того самого нового героя. У нас тут целый мир сказочных лиц, но кто сможет разрушить эту ледяную стену?       Колокольчик на двери в мастерской зазвонил. Кто-то пришел, несмотря на табличку «Закрыто». Сервал картинно закатила глаза, но все же воздержалась от того, чтобы просто послать посетителя куда подальше. Проще было бы начать запирать дверь, но в этом не было бунтарского духа.       — Мы закры… Оу, вы, наверное, хотели сдать что-то из шахтерского оборудования?       Парнишка держал несколько причудливых устройств и еще пару, покрупнее, положил на пол. Он изо всех пытался выглядеть круто, будто и не запыхался совсем, но красные щеки, шмыгающий нос и тяжелее дыхание его выдавали.       — Ага. Вы вроде с Олегом договорились. Ну вот я и принес.       Осторожно сложив все на стойку, он застенчиво стал теребить отросшие пряди малиновых волос. Вроде и уходить так сразу нехорошо, а вроде и не ясно, как разговор продолжить.       Пела с Рысью высунулись из дверного проема, с интересом разглядывая посетителя и перешептываясь.       — Ты знаешь, кто он? Вроде симпатичненький.       — Кажется, догадываюсь. — в глазах у Пелы появился тот самый огонек зарождающейся идеи, — Он вроде как знаменитость в Подземье. Кто ты, мой новый герой?   ***         Ледяная стена давно уже окружала город. Она не отрезала жителей от всего мира — ходи себе, сколько хочешь. Но многие все равно сбежали, слишком уж им было не по себе жить прямо в сердце проклятого королевства.       Поговаривают, что принц кому-то отказал. Или не принял приглашения на бал? А может, отдавил в танце ноги какой-то ведьме? Правды не знал никто, но факт оставался фактом. Стена ледяной глыбой стояла вокруг города даже посреди знойного лета. Выйдешь за нее — вокруг тепло, зелень. А внутри, в городе, всегда холодно, метели, не растет ничего. Покидать её пределы не мог только принц. Со временем он вообще почти перестал выходить из замка, все реже показываясь даже собственным слугам. Да и тех почти всех распустил за ненадобностью.       Слухов вокруг было предостаточно. Почему же принц не стал королем после смерти отца? Кто занимается всеми делами, отдает приказы? А существует ли вообще этот принц?       Он был вполне реальным. Сидел себе во внутреннем дворе у пруда на пожухлой траве, уронив голову на колени. Ну совсем мальчишка, даже не смотря на высокий рост и широкие плечи. Бледный, с полупрозрачными веснушками на переносице и печальными глазами, больше серыми, чем синими. Когда-то он выглядел, как лучик солнца. Золотой наследник, гордость семьи. Особенно, после того, как старшая его сестра сбежала, отказавшись выходить замуж и выбрав вольную бардовскую жизнь. Младшая же то и дело уезжала подальше из города изучать редких зверушек. А в те редкие моменты, когда показывалась дома, была погружена в себя.       Со смертью отца принц остался один. Матушка уехала к своей семье, слишком уж она не любила холод. А потом появилась эта стена. И от принца стали шугаться даже верные слуги, помнящие его первые шаги.       Может, то все были происки врагов? Но те захватили бы столицу сразу же, как представился бы такой момент. Или детское проклятие, проявившееся так поздно? Предсказывали же кому-то уколоться шипом розы или иглой веретена. Принц и сам не знал, что произошло. Но был рад, что все хотя бы не разваливается, пока государственными делами занимались умные советницы. Сам же он никогда на трон садиться не хотел, но это стало неизбежным, как только старшая сестрица выбрала саму себя, а не трон. Только вот принц взял и не принял корону, оставив все так, как есть. Вопрос с наследованием застыл так же, как и город, застрявший в вечной этой серой зиме.       По другую сторону к стене подъезжала повозка. В соломе под старым одеялом уснул кто-то, кто совсем не планировал ступать в этот промозглый проклятый город. Разбудил его холод, быстро закравшийся под тонкую рубашку.       Бывает же так, спрячешься вздремнуть, разморенный летним зноем, а проснешься посреди зимы. Бродяга бесшумно спрыгнул с телеги, медленно двигавшейся по узким городским улицам, и прошмыгнул в переулок. Вокруг были только серость и уныние — и в стенах, и в лицах. Людей совсем мало, все кутаются в плащи, бегут скорее домой. Даже ближайшая забегаловка, в отличие от своих собратьев везде, где рыжий бродяга побывал, не выглядела маяком для путника. Свет в окнах тусклый, вывеска облезлая, выцветшая.       Дверные петли скрипнули до того противно, что бродяга скривился, как от зубной боли. Внутри грелось не больше десятка человек. Все такие же тусклые, грустные, как и обстановка вокруг.       — Не обслуживаем никого, — тихо, но довольно настойчиво произнесла женщина за стойкой.       Волосы её были под стать окружению, такие же сероватые, неясного оттенка. Но в глазах еще была какая-то искра. Случайный путник со своими рыжими, почти что красными, волосами выглядел тут, как огонек спички в темной комнате.       — Ай, да я спросить просто. Что ж за место такое?       Продолжая по привычке елозить тряпкой по стойке, женщина, представившаяся Наташей, коротко рассказала, как однажды по утру вокруг выросла стена изо льда. И с тех пор город все увядал и увядал.       — Зовут то тебя хоть как? Нечасто у нас гости бывают.       — Лука. Просто брожу по свету, предлагаю помериться силой.       — Силой? Как же это? На вид ты будто пару новых лун не ел как следует.       — Обидно, вообще-то слышать такое, — сморщил в шутку веснушчатый нос Лука, — Да в малолетстве руку потерял. С лошади упал неудачно. Отец меня выгнал из дому, чтоб я, лишний рот, что работать не может, помер тихонько. Но меня нашел мастер, а он-то и сделал мне руку лучше прежней. Но я и обычной могу ударить так, что…Ух!       — Что ж это, может и стену нашу сломаешь? — ехидно спросил бородатый дед, жмущийся поближе к очагу.       — А и попробую!       Зевак собралось прилично. Особенно, для города, что опустел больше, чем наполовину. В основном наблюдали все с унылым видом. Глупый мальчишка решил, что может проломить волшебную стену? Да над ней и чародеи старались, и умельцы. Толку никакого.       Но Лука размахнулся как следует и… удар был, что надо. Ледяная крошка брызнула в стороны, кусочек даже щеку оцарапал. И пусть стену он не проломил, но на поверхности льда показалась большая трещина. Прежние умельцы и того не смогли.       Новость быстро потекла по улицам, добравшись до замка менее, чем за час. Сам Лука, хорошенько накормленный удивленными горожанами, подоспел немногим позже. Его уже ожидали.       Казалось что эта комната, серый камень со всех сторон, ничем не отличается от десятка таких же, через которые они прошли, чтобы сюда попасть. Из мебели только простые дубовые стол и стулья. Не это обычно ожидаешь увидеть, внезапно попадая на аудиенцию к правящей особе. Лука в голове представлял уже, как ступает по красной дорожке к трону, а местный король награждает его золотом и янтарем, которым когда-то славились местные земли.       Но короля никакого не было. Только принц. Если бы не особенная сказочная красота, которую даже всепоглощающей серости захватить до конца не удалось, едва ли он сильно бы отличался от местных жителей. Такая же простая одежда, рубашка и шерстяной плащ, та же манера держаться, будто бы занимая меньше места.       — Трещина, значит, — задумчиво произнес принц, наливая гостю и себе сильно разбавленное водой теплое вино.       Хоть в очаге и резвился огонь, комната давно промерзла насквозь. Лука грел пальцы между своих бедер, не думая особо о том, насколько приличным это выглядит.       — Вы же совсем продрогли.       Плащ принца мигом оказался на плечах Луки.       — А вы как же? Это слишком, ваше высочество.       Лука попытался стащить плащ, но принц остановил его руки, возвращая нагретую телом шерсть обратно.       — Можно просто Гепард. От вина тепло наконец робко начало разливаться внутри. — Расскажите мне, как вы сюда попали? Это будто бы судьба.       — А на ты можно? — Лука поднял ясные синие глаза и взглянул на принца. Тот кивнул в ответ и устроился на соседнем стуле, держа спину прямо.       Лука продолжил:       — Клянусь единственной целой рукой, случайно приехал! Может, и правда судьба?       — Рука! Точно! Могу я взглянуть на это чудо?       — Да смотрите, кхм, смотри сколько угодно. Я себя не стыжусь.       Лука поднял устройство, только по форме напоминающее человеческую руку. Мастер явно не пытался сделать её неприметной. Переплетения металла не были ничем скрыты и выглядели единым механизмом, оживленным умелыми чарами. Гепард осторожно исследовал это чудо техники самыми кончиками пальцев. Понимал же, что Лука ничего не почувствует, но все же это казалось каким-то уж очень интимным.       — Ну, ежели мое мнение учитывается, то я скажу, что дело все ж в желании, стремлении моем, а не в особенной руке.       — А каким было твое стремление?       — Да возмутился, как же это можно жить в такой тоске?       — Значит, вот так люди живут? В тоске?       Поднявшись на ноги, Гепард задумчиво уставился в окно. На город тяжелым одеялом осела ранняя зимняя ночь, снова пошел мелкий снег. Кое-где горели огни доживающих домов. Их становилось все меньше и меньше с каждым днем.       — Я согрелся.       Лука протянул плащ обратно принцу. Замерзшим Гепард не выглядел, а все же весь сжался, будто глыба льда была не только вокруг города, но и внутри него.       — Что сердце-то твое тяготит? Не хочу я лезть, но и мимо пройти не могу. Если помощь нужна какая, только скажи. Погеройствовать это я умею.       Одним глотком принц допил горячее вино и повернулся к Луке, открыто разглядывая его. Оборванцем тот не выглядел, его одежда была простой, не новой, но чистой и добротной. На человеческой руке пальцы тонкие, хоть и со сбитыми покрасневшими костяшками. Ему бы перебирать струны лютни, а не кулаками махать. Роста Лука был небольшого, но стройный, крепкий. А к пламенным рыжим, почти красным, волосам так и тянуло прикоснуться. Кажется, что поднеси к ним руку и будет тепло, как от очага. Да что там, от всего Луки было такое впечатление. И Гепард потянулся.       — Подари мне один поцелуй, — попросил он. Щеки его залились краской, но принцу удивительно это шло, разгоняя привычную бесцветность. — Можешь взамен брать сокровища, попросить земли из моих владений, древние магические книги. Все отдам.       — А мне и не надо всего, — Лука пожал плечами и улыбнулся, — Но если я попрошу одну ночь?       Гепард застыл, открывая и закрывая рот, как рыбка, вытащенная из воды. Ярости, злости, гнева не было на его лице. Только бледная кожа все больше шла красными пятнами, а кончики ушей и вовсе горели.       — Я пойму, если прикажешь выкинуть меня тотчас. Это уж больно дерз…       Лука не договорил, внезапно притянутый к себе сильной рукой и вовлеченный в неловкий поцелуй. Он не сразу и понял, что произошло. Но несколько секунд осознания, и он сам уже обвил руками принца. Эти двое были похожи больше на тонущих, хвастающихся друг за друга, как за борт лодки. Целовались оба просто ужасно, но со всей страстью.       — Я ж никогда и не делал, ну, этого самого, — тихо поделился Лука, оторвавшись наконец от губ принца.       — А почему же тогда попросил ночь?       — Не думал, что ты согласишься.       Они оба рассмеялись. Остатки вина из бокала Луки пролились на пол, но им было все равно.       Очаг в личных покоях принца не растопили заранее, а часть свечей догорела, наполнив комнату глубокими тенями. Гепард сам развел огонь. Комната, как и предыдущая, явно не протапливалась до конца, но теперь они могли хотя бы пристроиться на расстеленном у очага одеяле, увлеченные друг другом.       Больше не стянутые лентой, волосы рассыпались по веснушчатым плечам Луки. Оставаться в рубашке казалось просто преступно, когда рядом находился тот, кто хотел поцеловать каждый сантиметр тела, пусть и был в этом не слишком умелым. Там, где проходила рваная граница шрамов и начиналась металлическая рука, Гепард проявил особую осторожность, оставляя невесомые поцелуи. Все давно зажило. Лука и не переживал, что он какой-то неполноценный. В конце концов, если б не счастливый случай и не эта рука, был бы он сейчас здесь?       Один был солнечный, загорелый, а второй бледный, только со снегом состязаться, но кожа обоих пестрила картами старых и новых шрамов. Оба отличные воины, но неумелые, зато пылкие, любовники.       Лука почувствовал, как возбудился. Член болезненно упирался в шнуровку на брюках. Ладонь Гепарда переместилась туда, сдавив выпуклость. Все ощущения Луки оказались сконцентрированы в одном месте. От робких движений вверх-вниз стало совсем невыносимо хорошо. Гепард коснулся головки члена Луки губами, но продолжил больше двигать рукой, стараясь доверять собственным ощущениям. Он ужасно боялся все испортить. Но Луке и не нужно было много. Вершина удовольствия обрушилась на него внезапно, поглотив вдруг весь мир и оставив только громкий стон, отразившийся от каменных стен.       А после неловкие извинения, белые капли на раскрасневшихся щеках принца. И его улыбка. По-настоящему счастливая улыбка.       Гепард проснулся рано. Что-то было не так, мешало спать, хоть они и завернулись в ворох пуховых одеял, прижавшись друг к другу, будто звери в зимней спячке. Когда обессиленный Лука уснул, принц сам погасил свечи. Но теперь было как-то слишком уж светло. Гепард сощурился и вдруг понял. В узкое окно било солнце. А прямо под окнами кто-то пел фальшиво, но с душой — «Сорви букет колючих роз за каменной стеной». Каменный пол обжег ступни холодом, но принц бросился посмотреть, не веря своим глазам.       Ледяная стена стремительно таяла.       В город наконец пришла весна.   ***         — Надеюсь, она хотя бы имена поменяет. — пробубнил себе под нос Гепард, закрывая документ.       Случайно обнаружить он его не мог — наверняка Сервал подшутила. И теперь его щеки горели. Все происходящее в тексте было таким постыдным, да только вот оторваться оказалось просто невозможно.       За окном кабинета привычно шел снег.       «Придет ли и к нам весна?» — подумал Гепард и достал телефон, глядя на контакт одного симпатичного рыжего парня, которому никак не мог решиться написать.