***
— Мисс Грейнджер, что вы себе позволяете? – министр поднялся со стула и скрестил руки на груди. – Доступ в комнату допросов имеют только глава Визенгамота, начальники отделов аврората и… — И адвокаты допрашиваемых, — сверкнула глазами мисс Грейнджер. Странно, что не миссис Уизли. За полгода можно было и успеть. – Я представляю интересы профессора Снейпа. — Неужели? – хмыкнул Северус. — И не допущу подобных нарушений протокола, какие вы себе позволяете, господин министр, — шевелюра отвернулась от Кингсли. – Профессор Снейп, до официального слушанья ваше задержание неправомерно. Вы можете покинуть Министерство и не появляться здесь, пока не получите уведомления о необходимости вашего присутствия на судебном процессе. — Который состоится послезавтра, — отрезал Кингсли. Судя по его взгляду, блестящая карьера Грейнджер не грозила. Особенно в юриспруденции. Шевелюра ошеломленно посмотрела на министра, но быстро взяла себя в руки. Прелестно, Визенгамот был настолько великодушен, что подарил Северусу один день. Видимо, чтобы он успел написать завещание. И продать с аукциона рабочую мантию в пятнах победной крови. А вырученные галлеоны пожертвовать в фонд спасения угнетенных домовых эльфов. Северус все-таки позволил себе зевнуть и, неспешно поднявшись, прошествовал мимо министра. Грейнджер припустила следом, бурча под нос нечто совершенно неприличное. Кто бы мог подумать? Блуждание по британским лесам творит с людьми чудеса. Подобную терапию нужно взять на заметку. Хотя из тюремной камеры особо по лесам не погуляешь. Обидно. — Профессор! – Грейнджер приходилось иногда переходить на бег, чтобы успеть за размашистым шагом Северуса. – Я рада вас видеть в добром здравии. — Оставим. Нужно ли говорить, что ваше представление было в высшей степени убогим? Странно, что Шеклболт на него купился. — Но я действительно исполняю обязанности вашего адвоката, — завопила Грейнджер, и Снейп резко остановился посреди коридора. Шевелюра по инерции врезалась в его спину и, извиняясь, отступила назад. — Я не нанимал вас, мисс Грейнджер. И не нуждаюсь в адвокатах, так как не вижу причин участвовать в этом цирке. Может быть, вы не в курсе, но на меня с периодическим постоянством заводят какие-нибудь дела. В данном случае, для оправдательного приговора требуется один допрос под веритасерумом. Думаю, послезавтра министр полностью удовлетворится моими ответами. — Профессор, — Грейнджер решительно подняла руку, нагло перебивая и призывая к вниманию. – Я полностью разделяю ваше негодование. Но все не так просто. И, прошу вас, дайте мне сказать. Объяснить. — Говорите, пока мы идем к каминам в Атриуме, — пожал плечами Северус и направился к лифтам. — Куда вы собираетесь идти? — Домой, очевидно. — Не выйдет. Ваш дом опечатан, — Северусу снова пришлось остановиться. Грейнджер быстро училась, поэтому вовремя замедлила шаг, чтобы снова не извиняться. — Что это значит? — На ваш дом в Паучьем тупике наложены министерские заклинания. Ваше имущество передано на хранение в аврорат. Кроме библиотеки. Ее отбила профессор МакГонагалл и перенесла в Хогвартс. Во время обыска Рону…, то есть мистеру Уизли, удалось вынести некоторое количество личных вещей. Северус молча слушал, смотря на стену позади Грейнджер. Дом не было жалко совершенно. Разве что, запасы восемнадцатилетнего скотча. В Хогвартсе должна была остаться пара бутылок. Если Минерва не выбросила их, обосновавшись в кабинете директора. И библиотеку забрала, кошка старая. А своей кровати теперь не видать. Только если вернуться в Хогвартс. Но Северус еще не был готов к подобным решениям. Придется обосноваться в какой-нибудь гостинице. — Ваш счет в Гринготтсе заморожен, — продолжала Грейнджер, будто читая его мысли. — Мисс Грейнджер, вы знаете, что раньше сов, приносящих дурные вести, сжигали заживо? Не всегда, правда, но частенько. Остановитесь, пока не поздно. — Вы не растеряли ваше своеобразное чувство юмора, — коротко усмехнулась Шевелюра и вновь стала серьезной. – Мы организовали для вас безопасное место. Мне жаль, что аврорат оказался проворнее и забрал вас из Мунго раньше. — Мы? — Эмм… инициативная группа, — туманно ответила Грейнджер. – Состоящая из людей, которым не все равно. Позвольте мне проводить вас. Я все расскажу вам, как только мы окажемся в более подходящем для разговора месте. — Что-то мне подсказывает, что выбора у меня нет.***
После трех часов обстоятельного разговора, сносного ужина и двух бокалов виски, Северус понял, что вопрос о выборе не стоит в принципе. Грейнджер аппарировала его в ничем не примечательную комнату, окна которой выходили на заросший сад. Им никто не занимался, казалось, лет двадцать. Комната случайно или, возможно, специально была весьма похожа на гостиную Снейпа. Все сходство портило отсутствие библиотеки и наличие не зашторенных окон. Камин, пара кресел, стол, на котором к ночи образовалась куча газет, вырезок, пергаментов и книг. Они падали на пол, лежали на коленях у Грейнджер и периодически отправлялись рукой Снейпа в огонь. Северус несколько раз мысленно похвалил себя за то, что отказывался на время лечения от любого вида корреспонденции. Заголовки послевоенных газет пестрели бредом разной степени тяжести: от забавного до совершеннейшего. Просмотрев несколько последних Пророков, Северус отбросил газеты в сторону и приказал Грейнджер пересказать суть своими словами. После чего стало понятно, за что в свое время, умные маги убивали несчастных сов, приносивших невеселые новости. — Орден, как таковой, прекратил свое существование в день Битвы за Хогвартс. Что логично, — Грейнджер убрала свою гриву в хвост и стала почти похожа на человека. – Он создавался как антипод организации Сами-Знаете –Кого. То есть, Волдеморта. Простите, это привычка. Вы, вероятно, знаете, что на его имя было наложено табу. Мы долго учились не бояться глупого имени, а потом пришлось переучиваться обратно. После одного эпизода в Малфой-мэноре… — Не оправдывайтесь, мисс Грейнджер. Мне все равно, как вы будете называть Темного Лорда. Хоть волшебной феей. Так что там с Орденом? — Да, — Грейнджер поежилась, вспоминая, очевидно, не самые приятные вещи. – Орден перестал существовать. Общая победная идея ушла в небытие. Конечно, о деятельности Ордена Феникса вы ничего в газетах не найдете, но имена везде мелькают одинаковые. Кингсли встал во главе Министерства сперва временно, но потом его кандидатуру поддержало магическое сообщество. В надежде, что он вернет Магической Британии то, что забрала у нее война. И он вернул. Правда, потом его политика пошла в разрез с моими представлениями об образе бывшего члена Ордена. Он настоял на крайних мерах в отношении бывших Пожирателей и тех, кто каким-либо образом был к ним причастен. И, поверьте, таких было много. Он не делал скидку на возможность империуса, на угрозы семье и банальный страх за свою жизнь. Но дело не в Кингсли. А в людях. Им нужны были публичные казни, им нужно было видеть, что виновные наказаны. А потом был суд над Малфоем. — Его тоже, как вы выражаетесь, казнили? – Северус не мог сказать, что его сильно расстроил бы этот факт. Но Малфой скорее выживал, чем жил после возвращения Лорда. Он спасал свою семью, как мог. А Снейп спасал его сына, когда тот был по уши в дерьме. Люциус многое бы отдал, чтобы избавиться от метки, но решение, принятое по молодости, сыграло с ними всеми злую шутку. У которой было имя, страшное лицо и противный голос. Который еще долго будет являться в кошмарах, шипя что-то вроде «Crucio!» — О, нет, — Грейнджер помотала головой. – Его оправдали. Собственно, поэтому мы и пришли к выводу, что, каким бы ни было мнение общественности, двойные стандарты никто не отменял. А галлеоны и связи Малфоя сыграли свою роль. Парочка чересчур щедрых пожертвований в нужные организации, и Визенгамот почти единогласно сказал «невиновен». И тогда Кингсли обратил свое внимание на единственного человека, которого можно было бы принести в жертву ради всеобщего спокойствия. — Даже боюсь предположить, о ком идет речь, — Северус пригубил виски и откинулся на спинку кресла. Грейнджер так и не объяснила, где находилась комната, в которой они весь вечер обсуждали презабавные события прошедшего лета. Наличие сада, пусть и настолько запущенного, подразумевало наличие дома. Снейп прямо спросил, кому он принадлежит, на что новоявленный адвокат опять буркнула что-то насчет инициативной группы. Но потрудилась в красках описать, какая на этой комнате стоит защита. Аппарировать из нее было невозможно, а внутрь могли попасть только проверенные лица. Вроде МакГонагалл. Которая объявилась поздним вечером, скептически оглядела Северуса, заявив, что тот непозволительно исхудал, и бросила на стол свежий Пророк. С первой полосы смотрело хмурое лицо Снейпа в обрамлении мигающих заголовков. Бросившееся в глаза слова «суд» и «Пожиратель смерти» отбили всякое желание знакомиться с содержанием статьи. — Вам нужно выработать определенную линию защиты, — хмуро бросила Минерва. – Кингсли настроен решительно. Мы разговаривали с ним буквально полчаса назад. Он хотел вызвать меня свидетелем обвинения. На что я, конечно, ответила категорическим отказом. Но это его не остановит. — Мне все равно, — пожал плечами Северус. – Мистер Шеклболт может сколько угодно пытаться ритуально принести меня в жертву на пользу страны, но Сыворотку Правды никто не отменял. — Мисс Грейнджер? – МакГонагалл вопросительно приподняла брови. — Мы… Мы еще не успели это обсудить, профессор, — Грейнджер почему-то покраснела и опустила глаза. – Я пересказывала мистеру Снейпу события последних месяцев. — Тогда я не буду вас отвлекать. Северус, — ладонь Минервы вдруг оказалась на плече Снейпа, а извиняющийся тон ее голоса настораживал. – Прошу, не принимай происходящее близко к сердцу. И поверь, мы сделаем все возможное, чтобы не допустить произвола Визенгамота. Ты для победы сделал не меньше, чем мистер Поттер. Эта фамилия в ее устах прозвучала, как оскорбление. Снейп успел заметить, как нахмурилась МакГонагалл, упомянув бывшую Надежду Магического Мира, прежде чем Минерва с хлопком аппарировала. — Мисс Грейнджер, вы упоминали, что аппарировать из этой комнаты невозможно, — задумчиво произнес Снейп, размышляя, что такого мог натворить Поттер. — Вы отсюда аппарировать не сможете, — потупилась Грейнджер, зарывшись в очередную папку с пергаментами. – Только в сопровождении кого-либо из нашей компании. И не смотрите так на меня. Это для вашей же безопасности. Взгляните на газету. И подумайте, что вас ожидает, если вы сейчас объявитесь, например, на Диагон-аллее. — Не заговаривайте мне зубы, — огрызнулся Северус. – И прекратите юлить. Вы, МакГонагалл, кто еще записался в спасители моей задницы? Грейнджер на секунду опешила, потом отложила папку и вздохнула. — Преподаватели Хогвартса, ваши бывшие студенты, некоторые сотрудники Министерства, бывшие члены Ордена. Не все, конечно. Вам нужно поименно? — Ну, тут я могу догадаться. Кто-нибудь вроде Люпина и Артура Уизли. Грейнджер как-то разом побледнела и сцепила руки в замок, положив их на колени. В комнате повисло напряженное молчание. Оставалось ожидать худшего, которое не замедлило последовать. — Римус, — хрипло выдавила Грейнджер и поспешно откашлялась. – Римус Люпин погиб во время Битвы за школу. Вместе с женой. С Тонкс. А мистер Уизли, я надеюсь, не будет присутствовать на суде. Поскольку тогда он будет свидетелем обвинения. — Чем же я ему так насолил? – Северус отчего-то схватился за стакан, сделав большой глоток, пролившийся жаром по горлу. Ему было, что отпраздновать. Последний из великолепной четверки отправился на тот свет. Только радость застряла где-то на исходе дождливого октября какого-то года, который Снейп отказывался вспоминать. Вот так ненависть мешается с жалостью, превращаясь в подобие сочувствия. А Люпина было действительно жалко. Он, возможно, единственный из всей компании не заслуживал смерти. Ну, и Блэк, наверное. Хотя насчет этой плешивой дворняги Северус готов был поспорить. Сам с собой. Больше уже не с кем. — Не вы, — Грейнджер покачала головой и шмыгнула носом. Вот не хватало только соплей ко всему прочему. – Я же уже говорила, что дело не в вас. Семья Уизли потеряла одного из сыновей по вине Пожирателей. А вы, если помните, еще одному случайно отрезали ухо заклинанием. — И что? Только потому что я промахнулся, когда на бешенной скорости целился в идиота в маске, который, между прочим, пытался убить Люпина, мистер Уизли решил обвинить меня во всех смертных грехах? Ну, так пусть мистер Поттер выступит свидетелем и подтвердит свои слова моими воспоминаниями. — В этом и проблема, профессор, — Грейнджер провела пальцами по бровям, снимая усталость. – Гарри отказался предоставлять ваши воспоминания в качестве улики.***
Что за манера выпускать на волю свою гриффиндорскую сущность в самые неподходящие моменты? Этот львиный идиотизм, граничащий с безумством, которым страдает каждый первый красно-желтый кретин, преследовал Снейпа всю жизнь. Иногда ему казалось, что он принял Метку исключительно ради того, чтобы окружить себя змеями. Они всегда знают, где незаметно проскользнуть, а где пустить в ход яд. А гриффиндорцы, в лучших традициях факультета, прут напролом. И давят на своем пути врагов вперемешку с союзниками. — В мае я бы сказал, что это весьма благородно с его стороны, — хмыкнул Северус. — То есть как это? – Грейнджер удивленно моргнула. — Знаете, мисс Грейнджер, когда мышцы твоей шеи превращаются в фарш, — Снейп непроизвольно провел пальцами по подбородку и ниже, поправляя стоячий воротник, надежно прикрывающий шрамы, – а кислород в легких мешается с кровью, это как-то не способствует концентрации. Я собирался отойти в лучший мир, размышлял о том, что судьба не будет милосердна и оставит меня в призраках, поскольку я не выполнил поручение Дамблдора. Представлял, как буду расхаживать по подземельям Хогвартса на пару с Кровавым бароном, обсуждая последние сплетни живых и разделяя вечную скорбь мертвых. Перспектива та еще, должен признать. Но тут явились вы трое, и мне пришлось из последних сил выталкивать из головы хаотичный набор воспоминаний, где полезная информация мешалась с откровенной чушью и предсмертными сентиментальностями. Поэтому нет, мне не хотелось бы делать их достоянием общественности. — Профессор, — Грейнджер отмахнулась. Дождешься сочувствия от этих гриффиндорцев, как же. – Вы уж простите, но дело в не этом. Если бы выбор стоял между вашей жизнью и последствиями обнародования некоторых подробностей вашей личной жизни, то Гарри, не сомневаясь, выбрал бы первое. — Мне буквально на секунду показалось, что сейчас как раз подобная ситуация. — В ваших воспоминаниях, профессор, есть некоторые моменты, которые Гарри не хочет разглашать, — Грейнджер пропустила шпильку мимо ушей и серьезно посмотрела на Снейпа. – Мне приходится разделять его мнение. — Мисс Грейнджер, — Северус устало потер кончиками пальцев виски. – Я плохо соображаю. Слишком много информации для одного дня. Потрудитесь объяснить, что такого секретного Поттер усмотрел в моих сумбурных мыслях. — Ваш Лорд был весьма изобретательным волшебником, — заметила Грейнджер. — Однако, какой лестный эпитет для убийцы. — В своем стремлении к власти, он пошел по весьма скользкой дорожке. И мы боимся, что если рассказать некоторые факты, они могут послужить примером. Для таких же изобретательных и жадных до власти магов. К сожалению, ваше воспоминание, которое стало бы свидетельством того, что Дамблдор погиб от вашей руки добровольно, содержит часть такой информации. Во всяком случае, придется давать объяснения. Которые потянут за собой остальное. Все, что касается проклятого кольца, меча и, особенно, вашего разговора о необходимости смерти Гарри, должно остаться в тайне. И, поверьте, это не прихоть. А необходимость. И я бы соврала, если бы сказала, что ради сохранения чьей-либо жизни, опубликовала бы инструкцию о том, как достичь… Как стать Волдемортом. — С чего вы взяли, что достаточно компетентны для того, чтобы принимать подобные решения? – Северус раздраженно повел плечами. Он так и знал, что старик ему не доверял. Доверился мальчишке Поттеру, а Северуса так и остался корзиночкой, болтающейся на руке Лорда. И выполняющей приказы обеих сторон. Чтобы теперь быть осужденным за то, чего не совершал. Это было в высшей степени обидно. — Гарри посоветовался с профессором Дамблдором, — откликнулась Грейнджер. — До или после того, как я сбросил его с Астрономической башни? – кажется, он все-таки опьянел. Как некстати. — Не смешно, — отрезала Грейнджер. – С его портретом. Вижу, вы действительно устали. Я вернусь завтра, и мы решим, каким образом спасать, как вы выражаетесь, вашу задницу. — Постойте-ка, — Снейп вспомнил престранные намеки Минервы. – Веритасерум. — Гарри настоял на том, чтобы к вам его не применяли, — Грейнджер поджала губы. Очевидно, это решение Поттера ее совсем не радовало. – Ни сыворотку правды, ни легиллименцию. А колдомедики Мунго подтвердили, что вам подобное противопоказано. Кингсли не посмеет приказать Гарри выпить сыворотку. Так что ему придется верить герою на слово. Мы считаем, что показаний Гарри и других свидетелей должно быть достаточно. — По вашему голосу не скажешь, что вы сами в это верите. Грейнджер промолчала и поднялась с кресла, забрав со стола несколько папок и намереваясь аппарировать. — Неужели Поттер так сильно желает моей смерти? – хмыкнул Северус, глядя в камин. — Нет. Он сделает все, чтобы сохранить вам жизнь. Любой ценой. Хлопок аппарации отразился от стен и врезался звоном в шумящую голову. Кресло, камин, отблески огня в стакане. Все, что нужно для счастья. Только на душе было паршивее некуда.