Плачь

      — Хён.       Хёнджин всё ещё пытается оставаться твёрдым и качать свои права. Пусть он дышит неровно, перескакивая взглядом с лица Минхо на свой член. Он пытается требовать.       Он уже просил жалобно, это не помогло. Минхо-хён слишком спокоен, но никакого равнодушия он в его глазах не замечает. Только строгость, готовность загасить младшего одним словом.       — Пока нет.       «Пока». Сколько продлится это «пока»? Хван сидит на его члене, медленно поднимаясь и опускаясь с тяжёлым выдохом. Минхо помогает ему, придерживая за бёдра, чтобы контролировать движения и не дать упасть. Хёнджин перебирает пальцами, чтобы зацепиться за застёжку на мягком кожаном манжете, и раздаётся звон короткой цепочки.       — Я всё вижу.       — Н-нгх!       Хван пытается расслабиться во время того, как на бёдра давят, проникая членом глубже. На что он надеялся, если они сидят в комнате для тренировок, где повсюду зеркала? Мышцы до сих пор в тонусе после танцев. Приятное жжение давно наполнило его там, а в паху тянет уже несколько томительных минут. Минхо специально завязал подол его длинной футболки, чтобы ткань не натирала орган. Издевается.       — Коснись…       — Ты слишком распустился в последнее время.       — Хён, пожалуйста, коснись!       — Уже лучше, — Минхо удовлетворительно улыбается, но спустя секунду улыбка исчезает, как будто её и не было. — И… нет.       — Я не смогу без рук, я устал… — клянчит младший, и это абсолютная правда, Минхо ему верит, однако хочет услышать эти слова более умоляющим тоном. Чуть позже.       — Отдохнёшь, когда закончим.       «Закончим». Хёнджина мелко трясёт, мышцы пресса напрягаются до боли, он чувствует, как член без внимания скоро начнёт опадать. Дать возбуждению обидно пройти мимо него или идти до конца? Дадут ли ему этот конец?       Он же заслужил.       Головка проезжается по простате, и из Джина вырывается первый скулёж — Минхо обхватывает ладонью его орган и начинает двигать ею вверх и вниз. «Спасибо, спасибо-спасибо-спасибо, боже, спасибо!». Хван смотрит на него жалобно, как на ниточку, которая удерживает его от падения, хотя понимает, что она может порваться в любую секунду. Чёрные глаза не скрывают удовольствия, которые как будто высасывает из него остатки. Рука исчезает, и он смотрит на него сквозь пелену подступающих слёз. Вот оно.       — Хё-он… — Хёнджин беззвучно всхлипывает, целует его, радуется тому, что его не отталкивают, отвечают, старается быть хорошим. Как он не понимает, что всё это бессмысленно? Что бы он ни делал, у Минхо свой план, он никак не зависит от его действий.       Тем не менее, Хо подыгрывает, позволяет Хёнджину думать, что поцелуй — ключ к разрядке. Рука возвращается, и Хван, как послушный пёсик, продолжает подавать лапку, чтобы корм не прекращал сыпаться.       — На место, — Ли снова давит на бёдра, потому что младший подаётся наверх, к руке, трётся о неё, а насаживаться до упора забывает.       Разум плывёт. Хёнджин превращается в беспомощное одноклеточное, которое легко раздавить и даже не подозревает об этом. Он следит за тем, в ком сосредоточен полный контроль над ним, над его эмоциями и чувствами. Этот человек мучает его, но в то же время заботится, держит ниточку, но к себе не подтягивает, не вытаскивает в безопасное место. А рядом с ним безопасно?       — Дай мне это, — Хван бормочет, как будто с катушек слетел, неотрывно смотрит на своего хёна. Открывается второе дыхание несмотря на то, что по щеке катится первая слеза. Минхо не отвечает.       Ли улыбается довольно, когда чувствует, как мышцы вокруг его члена сжимаются. Это приятно. И в теле, и в душе — младший снова хочет быть хорошим, ищет способы получить новую порцию. И Ли подыгрывает снова — дрочит ему в такт его движений, всего несколько секунд, позволяя парню насладиться горсткой эйфории, прежде чем сжать орган у основания. Лицо Хвана корчится от боли.       Хёнджин всхлипывает всё сильнее, доходя до отчаяния. Глаза щиплет, щёки краснеют, он чувствует, что выглядит глупо и уродливо, поэтому хочет закрыться от хёна, склоняет голову. Минхо его подбородок задирает выше, но Джин отворачивается.       — Смотри на меня, — строже говорит Хо, крепче хватая его за челюсть. Хёнджин еле держит глаза открытыми, почти не видит его, сглатывает слюну, обильно выделяющуюся из-за истерики и хочет… хочет-хочет-хочет… Чего он уже хочет?       Он не понимает, что достиг конечной станции. Он всё ещё пытается крутить педали, делать Ли хорошо, но Ли уже это не нужно. Ему это и не было нужно.       Рука с члена убирается, даруя свободу, и опускается на его бок, останавливая.       — Ты молодец, — наконец, хвалит его Хо и целует, пока быстро доводит своего младшего до оргазма. Хёнджин стонет прямо в его губы, не пытается разорвать поцелуй, млеет от долгой близости и нежности, и от этого плачет сильнее.       Хван сейчас отключится. Он полностью сокрушён. Футболка Минхо на плече впитывает слезы и слюни Джина, а сперма пачкает живот.       Они часто остаются ночевать в комнате практик. Неудивительно, что с собой Ли притащил щётки и сменную одежду.