Скрытый в ночи

На Фивы опускалась ночь. Площадь освещалась последними лучами заходящего солнца, пробивающимися сквозь дома. Ночные стражи выходили на площадь и готовились ступить на след черномагов. В их глазах горели алые искорки проблесков закатного солнца. Эпистат поднялся с рабочего места, устало провел руками по лицу. От недосыпа глаза налились кровью. Капилляры ещё сильнее выделялись на фоне светлой кожи. Амен подошёл к окну и взглянул на собирающихся воинов. Сегодня был важный день, охота должна была принести результат. Проклятый город кишел черномагами, но в сердце мужчины не осталось ярости, лишь холодный расчёт. Он наконец вышел на след одного из главных своих врагов, однако прежде чем избавиться от него следовало получить всю возможную информацию. Послышался стук в дверь. Эпистат тяжело вздохнул, прогнал тягостные мысли из головы и настроился на работу. — Войдите! — Эпистат, группы сформированы и готовы приступить к охоте. Ждём вашего приказа, — в кабинет с докладом вошёл Тизиан. — Ты, Менес и Табит останетесь тут со мной. Будем ждать гонцов с новостями. Остальным прикажи выступать. Мужчина в ответ поклонился и был готов пойти отдавать поручения эпистата, однако Амен заговорил снова. — И, Тизиан, готовьтесь к худшему. Охотник понимающе кивнул и вышел из кабинета, к делу он относился чрезвычайно серьезно, и в отличие от многих осознавал те риски, что несёт за собой их работа, этим он и нравился Амену. А эпистат вновь задумался о том, что делать дальше. Щенки не давали ему покоя. Реймс был братом Реммао и его ждала смерть, однако двое других… Дия благородных кровей, без прямых доказательств предъявлять ей столь серьёзные обвинения было опасно, это могло повлечь за собой общественное недовольство. Следовательно требовалось схватить её на месте преступления. С Эвой дела обстояли иначе, вот уже месяц эта девушка не давала ему покоя. Ученица писаря-черномага, не умеющая писать. С одной стороны всё очевидно, девчонка обучалась вместе с остальными магие, только вот её душа была тёплой. Сколько бы Амен не пытался доказать обратное, приблизившись к ней ощущал лишь струящийся свет. За годы изучения дела шезму её душа должна была потухнуть и очерниться. Что-то было не так с девушкой, дарующей жизнь. Если она не черномаг, то зачем понадобилась Реммао? Что он хочет от нее получить? И главное, что она может ему дать? За размышлениями эпистат не заметил, как опустела площадь. Отряды вышли на охоту. Ночь обещала быть долгой. Амен решил подготовиться. Убрав все важные свитки и отчёты, он быстро переоделся, надел оружие и покинул кабинет. На улице его ждало трое воинов. Тизиан стоял в отдалении и вглядывался в темноту. — Мы загнали их в угол, думаю, что они подозревают, но прямых доказательств у них нет, — охотник подал голос. — Ты прав, необходимо переходить в наступление. — Будем брать? — Нет, это не имеет смысла. Надо действовать аккуратнее. Схватим одного, остальные засуетятся и рано или поздно ошибутся. — Начнем с мелкого? — Вероятно, однако сильно торопиться не стоит, посмотрим чем кончится сегодняшняя ночь. Слева послышался топот шагов. На площадь выбежал один из охотников — гонец. Запыхавшийся мужчина приклонился перед эпистатом и затараторил: — В храме Анубиса был замечен свет. Лекари давно покинули здание. Это они, эпистат. — Отличная работа. Выдвигаемся! — двое других охотников тут же оказались рядом, и отряд Амена отправился в путь. Спустя небольшое количество времени они были на месте. Их встретил старший охотник отряда, что обнаружил признаки шезму. — Эпистат, свет был замечен на балконе второго этажа, там располагаются комнаты бальзамирования. Все выходы из храма перекрыты. — Хорошая работа, заходим. Отряд эпистата вскинул оружие и проследовал внутрь. Тихо поднявшись наверх, они оказались на балконе, где их уже ждали двое черномагов. Амен тут же оценочно окинул взглядом пространство, в нос ударил едкий запах лекарских мазей, и ещё один, почти неуловимый, но до боли знакомый, однако времени размышлять не было. Он чуть заметно кивнул головой и воины послушались его беспрекословно, перейдя на противоположную сторону зала. Шезму были окружены. Только тогда Амен смог внимательнее вгляделся в две темные фигуры. Осознание пришло к нему, сердце эпистата пропустило удар: «Эва». Сомнений не было, это была она. Высокая, с красивой фигурой, что было заметно даже сквозь черные плащи. «Нет, нет, нет. Что она здесь делает?» И тут его взгляд зацепился за кольцо на руке. Значит всё-таки шезму. Отбросив любые сомнения он вновь стал охотником, загнавшим добычу в угол, эпистат сделал шаг вперёд, как вдруг: банки со всех сторон затрещали и полетели прямо на охотников, разбиваясь, и царапая кожу осколками. Черномаги недолго думая рванули с балкона, пока охотники были отвлечены градом стекла, обрушившимся на них. Когда всё утихло Амен прокричал: — Тизиан! — Да, эпистат. — Ты в порядке? — Да. — Разыщи смотрителя, постарайся найти его первым. Остальные в погоню. Охотники побежали к лестницам, Амен же последовал за шезму тем же путем, что скрылись они. Но нескольких минут промедления хватило преступникам, чтобы уйти безнаказанными. Они растворились во тьме. Пробежав несколько улиц эпистат понял, что продолжать погоню бессмысленно. Он двинулся обратно к храму, где его уже ждал Тизиан, склонившийся в поклоне. — Я нашёл его, но было уже поздно. — Я так и думал. Возвращаемся в поселение. Сегодня ночью мы схватим Дию. — Прошу прощения, эпистат, вы же не думаете, что это была она?.. — Тизиан, мои приказы не обсуждаются. Охотник извиняюще склонил голову, однако взгляд с эпистата не отвёл. Амен решил пояснить. — Это была не она, но этим двоим удалось скрыться, что удивительно, учитывая каким глупым способ они дали себя обнаружить. Но этого повода будет достаточно, чтобы выдвинуть обвинения Дие и навести шуму в кругах черномагов. — Понял вас. Колесницы готовы, прикажите отбывать немедленно? — Отбываем. Спустя пять минут они на всей возможной скорости неслись в сторону деревни, когда первые дома показались в зоне видимости эпистат одним движением руки велел остановиться. Мужчина сошёл с колесницы и снова начал отдавать приказы. — Лошадей оставить тут. Лишнего шума не поднимать. Охранникам вернуться в поселение и заступить на посты. Тизиан, Менес, Табит со мной. Небольшая группа людей отделилась и беспрекословно последовала приказу командира. Амен же вместе с отрядом направлялись в сторону знакомого дома. — Заходим тихо, действуем быстро. Менес и Табит забираете Дию и ведёте в тюрьму. Оставайтесь там до моего возвращения и глаз с неё не спускайте. В помещение больше никого не впускать. Тизиан, охраняй снаружи, когда Дию выведут, зайдёшь. Охотники подошли к хижине. Амен приблизился к двери и прислушался, внутри было тихо. На самом деле Дия не была случайной жертвой. Эпистат надеялся понять, кем же является Эва на самом деле. А нежная аристократка могла рассказать больше брата убийцы. К тому же это был отличный шанс наведаться в дом Эвы. Охотник напрягся и тихо заглянул внутрь. В хижине всё было тихо. Небольшая комнатка освещалась лишь тусклым светом луны. Эпистат жестом позвал солдат последовать за ним. Мужчины быстро подошли к Дие и подняли её с кровати. Девушка словно была в беспамятстве, она даже не поняла, что происходит. Тяжело переставляя ноги она плелась ведомая двумя охотниками на верную смерть. Амен с отвращением смотрел на эту картину. Дия была слабой в его глазах. Процессия проследовала на улицу и у эпистата появилась возможность осмотреть вещи черномага. Тизиан тенью вошёл внутрь. — Обыщи её сундук, — бросил охотнику Амен. — Ищем что-то конкретное? — Берём всё. — Понял. Сам же эпистат проследовал к кровати Дии. Быстро осмотрев матрац, нашёл несколько пустых и одну полную склянку. Чуть дальше в заначке под полом лежала мантия. Маски не было. Больше ничего полезного мужчина не обнаружил. После он сел на кровать и сосредоточился. Перед его глазами начали проносится тёплые сгустки, по ощущениям похожие на всполохи света. Только этот сгусток был один, кровать и вовсе оставалась холодной, будто ни одна живая душа никогда не прикасалась к ней, хотя так оно и было. Шезву мертвы внутри. Выйдя из транса, Амен обратился к Тизиану. — Есть что-нибудь? — Куча склянок, масел и другой ерунды. Но ничего важно среди них вроде нет. Ещё есть письма, но вряд-ли они касаются дел шезму. У тебя вас что-то есть? — Бери письма. Мантия здесь и, кажется, ибога, — констатировал эпистат, понюхав один пузырёк. — Подожди меня снаружи. Охотник вышел, оставив Амена наедине с девушкой, мирно посапывающей на своей кровати. Мужчина приблизился к Эве. Ситуация была комичной. Не более двух часов назад она в роли всемогущего черномага общалась с покойником, а сейчас лежала здесь абсолютно беззащитная, но даже так она выглядела безупречно. Длинные волосы разметались по подушке, изящное тело накрывала лишь лёгкая простынка. Рука охотника непроизвольно потянулась к шелковистым прядем, но не успев дотронуться, он одёрнул себя. Эта девушка стала загадкой для эпистата. Он впервые за долгие годы не знал, что предпринять и как вести себя с ней. И Эва… Она сводила его с ума. Слишком дерзкая, слишком грубая, слишком смелая, слишком доверчивая, слишком красивая… Всё в этой девушке было слишком. Амену нестерпимо хотелось понять её, узнать, кто она на самом деле, однако глубоко внутри промелькнула мысль, что он не хочет знать. Хочет, чтобы всё оставалось как сейчас, что так будет легче, легче полюбить её… Амен с трудом отвернулся и прошёл к выходу. Свежий воздух позволил расслабиться. Охотник поднял глаза к небу. Над горизонтом появлялись первые лучи восходящего солнца. Мужчина наконец позволил себе почувствовать усталость. Ему предстояли ещё одни бессонные сутки в пыточной.