«В ночи был схвачен один из шезму. Девушка по имени Дия проходила обучение под руководством черномага Реммао. При себе был найден плащ и ибога. Девушка заключена под стражу, казнь будет назначена позже. Никто не пострадал.
Верховный эпистат»
Закончив с этим бесполезным занятием, Амен собрал ещё несколько свитков и письмо, предназначенное лично для фараона, и вышел из дома в поисках Тизиана. Он вместе с другими охотниками завтракал. Солнце уже поднялось над горизонтом, но ещё чувствовалась утренняя прохлада. Эпистат присоединился к общей трапезе. Разговоры вокруг смолкли, из-за уважения или страха перед командиром, однако никто не отсел, видимо, по той же причине. Амен обратился к Тизиану. — Когда закончишь отошли гонца во дворец. Пускай передадут личным слугам фараона. Охотник безотлагательно отправился выполнять поручение эпистата. Амен расправился с едой и проследовал к темнице. Как и ожидалось, эффект ибоги закончил своё действие. В глазах девушки проступил ещё больший страх, чем был часом ранее. Охотник приблизился к шезму. — Ты прекрасно знаешь, что тебя ждёт. Так что говори честно и быстро, тогда будешь меньше мучатся. Начнём. — Ты обучаешься черной магии? В ответ проследовала тишина. Девушка неподвижно сидела, глядя в пол, пока эпистат нависал над ней, готовый в любой момент применить силу. В голове мужчина пронеслась мысль: «Другие смотрели бы в глаза». Только под «другими» на ум пришла лишь Эва. «Эва бы смотрела в глаза, дерзко, с вызовом, она не была бы столь слабой.» Почему-то эти мысли вызвали злость у мужчины. Он выхватил кинжал и прижал его к горлу шезму, заставляя поднять голову. И медленно вкрадчиво повторил свой вопрос. Девушка пересохшими губами прошептала: «Да». Не отводя взгляда от глаз девушки, Амен продолжил допрос. — Ты воровала сведения у охотников? Снова чуть слышное «да» в ответ. — Ты была в моём доме? — Господин, воды, пожалуйста. — Получишь, когда договорим, если ответишь на все мои вопросы. — губы эпистата расплылись в ухмылке. — Зачем ты трогала мои вещи? Девушка молчала, потом чуть неуверенно ответила: — Пыталась найти что-то полезное. — Ты брала заказы в Фивах. — Да. — Зачем ты глотала ибогу сегодня ночью? — Чтобы забыться. — У шезму бывают проблемы со сном? — усмехнувшись задал ещё один вопрос эпистат. — Со сном нет, но я не могла заснуть. — Ты была этой ночью в доме Анубиса? — Нет. Мужчина отвесил девушке жёсткую пощёчину. — Врёшь! — Была, господин, была. — тут же залепетала Дия. — Быстро учишься. Амен отошёл к выходу. — Дайте ей полстакана воды, свечи не тушить, спать не давать. Будет пытаться двигаться — бейте. И мужчина, склонив голову, вышел из темницы. Находится в одном помещении с черномагами было противно, они не ощущались как люди. Прикасаться к холодному гадкому существу было мерзко. Дия соглашалась со всем. Было очевидно, что где-то она врёт, пытается защитить своего покровителя и других щенков. Стоило подождать, довести жертву до изнеможения, чтобы та не смогла сопротивляться. В душе эпистата теплилась надежда, что он ошибся, что сегодня в комнате бальзамирования он встретил Дию, тогда всё стало бы гораздо легче. Казалось он что-то упускает. По крайней мере теперь он точно знал, что в его доме была именно пленница. Осталось лишь одна загадка: как к делам шезму причастна Эва. Потому что, если он не ошибается, то всё гораздо серьёзнее и сложнее, чем он думал первоначально. Душа девушки тёплая, но она уже много лет учиться у Реммао, сегодня ночью он видел её на заказе с кольцом на руке, то есть она вступала в контакт с Ка покойника, значит они достигли одну из целей экспедиции, нашли ту, ради кого всё затевалось, приспешницу Сета, которой удалось сохранить жизнь внутри себя. Как же ему хотелось ошибаться. Он до последнего надеялся, что в мире существует лишь одно подобное чудовище, то, что он встретил, будучи маленьким мальчиком, но его «чуйка» никогда не ошибалась. Он взглянул на свои руки, они были в крови, при ударе рана снова открылась. Если он ошибается, и Эва не виновна, ему никогда не отмыться. Был лишь один вариант это узнать. Он развернулся и снова направился к дому шезму. Амен неслышно подошёл к дому девушки. Надо было прижать её. Заставить ответить на свои вопросы, но сердце предательски сжалось, когда он зашёл внутрь. Эпистат испугался того, что может узнать. Девушка испуганно развернулась, услышав шум. — Господин верховный эпистат? — Как практика прошла ночью? — без приветствия начал допытываться Амен. — Ну… Она всегда проходит одинаково. Раз за разом… Взгляд девушки при этом переместился с лица эпистата чуть ниже: — Юлишь, хитрая. — Знаешь ведь, господин, не люблю это дело. Потому и отвечаю с шуткой. — Расскажи, чем занималась. О чём писала? Сколько свитков закончила? — мужчина осмотрел дом, с момента их ухода ничего не изменилось. По-хозяйски подошёл к столу и, выдвинув стул, устроился напротив Эвы. — Писала… о всяком. О бесчинствах Эхнатона. — Ещё. — О пожарах в Ахетатоне. Как ненавидели и бунтовали люди. — И что, во все тексты так вдумчиво вчитываешься? — едко произнёс эпистат. — Да нет, не все, конечно. Он устало оглядел девушку. Заметил чуть влажные волосы, неприбранную постель, лёгкие синяки под глазами: «Только встала». — Хорошо ли спишь, ешь? — Господин?.. — Знать хочу, как потерю свою проживаешь, — ему было грустно видеть, как людей убивает гибель близких, хотя весь их мир был построен на вере в загробную жизнь. Он точно знал, что приняв смерть, встретит своих родителей, и наконец, узнает правду об их убийстве, вот только возможности отомстить уже не будет, поэтому было просто необходимо докопаться до истины, пребывая на этом свете. — Пробую дальше жить… как могу. Девушка, в свою очередь, без стеснения разглядывала эпистата. Взгляд зацепился за окровавленные руки. «Надо было помыть», — пронеслось в голове у мужчины. — Господин, а ты… Что это такое? — Повредил этой ночью. Только утром осколки вытащил, — скупо ответил Амен. — Помогу?.. Рану надо было обработать, чтобы не загноилась. Единственным лекарем на данный момент в поселении был Пиллейский, а идти к нему не хотелось, поэтому мужчина согласился. — Бутылка спирта и лоскут ткани у тебя найдутся? Девушка задумалась, и вскоре кивнула головой. — Надеюсь, руками нормально работаешь, и твоя писанина — просто горькое исключение. — Знаешь, господин, «спасибо» совсем по другому звучит, — проговорила девушка, развернувшись к охотнику спиной и пройдя к вещам соседки. Амен невольно залюбовался ей. Ему было уютно находится здесь, в компании Эвы, особенно после холода темницы. — Я скажу, когда поможешь, Неферут. Обязательно скажу. — Думаю, она не будет против, если я одолжу это. — Она точно не будет против, — едко отметил Амен. Девушка приблизилась к эпистату. Её спесь тут же улетучилась. Она робко прикоснулась к руке мужчины, пытаясь параллельно удержать бутылёк со спиртом. Амен же нагло разглядывал её. Он становилась такой открытой, и даже наивной, когда не пыталась дерзить. Это умиляло. Эпистат тепло улыбнулся, наблюдая за попытками девушки снять старую повязку. Эва выглядела совершенно нелепо, опасаясь лишний раз дотронуться до мужчины, она держала его вытянутую руку на расстоянии, при этом в свободной руке удерживая ткань и банку. Когда в очередной раз она потерпела неудачу, пытаясь пальцем подцепить узелок, Эва шагнула чуть ближе, задев плечом лицо мужчины, и тут же отскочила тихо зашептав. — Как же это… Куда б… уместиться? Амен тихо рассмеялся. Он выхватил свободной рукой спирт из ладони девушки, поставил на стол и похлопал себя по колену, показывая, что она может устроиться на нём. Та замерла и проводила взглядом движение эпистата. — Куда? Сюда? — оторопев, спросила Эва. Амен, пытаясь сдержать смех, утвердительно покачал головой. Эва продолжала стоять. — Самому усадить, Неферут? Если удобно, стой, а если крови испугалась, скажи прямо, я лекаря найду. Девушка робко опустилась, чуть касаясь самой ноги эпистата. Мужчина тяжело вздохнул и, положив руку на талию Эвы, придвинул её ближе. — Садись нормально, Эва. Руки трясутся, смотреть жалко. Девушка наконец сняла промокшую повязку. Амен чуть развернулся, чтобы подать спирт, но заметил на столе кружку, взял в руку и понюхал. — Вино? Охотник оценивающе оглядел девушку. Неужели горе своё в вине топит? Она такого не заслужила… Да вроде нет, она бы до такого не опустилась. — Как узнал? — Помню, что с кувшином этим тебя поймал, — задумчиво проговорил эпистат, напоминая себе о цели визита. А вино хорошее, дорогое. И наряды у неё не из дешёвых тканей, украшения всегда разные. Откуда у девушки такие деньги? Почему-то раньше он не задавался этим вопросом. Даже самый лучший писарь Египта вряд-ли смог бы себе такое позволить. Девушка сирота, родители ей точно не помогают, разве что Исман, но ученик лекаря сам едва сводил концы с концами. Ответ был прост: заказы приносят хорошие деньги… Осознав это, мужчина покрутил в руках чашку и залпом выпил. — Не серчай, Неферут. Мне сейчас нужнее. Приступай. Эва неловко открыла пузырёк, зажала ладонь эпистата в своих руках, затем снова отпустила, слегка подвинулась назад, поёрзав, на что мужчина чуть слышно зашипел. Чего она добивается? Ещё немного и… — Приступай, стерплю, — сквозь губы проговорил эпистат. Девушка поднесла спирт к ране и одним чётким движением вылила половину его содержимого. Амен шумно вдохнул воздух от боли и неожиданности. Эва же поджала губы, ей явно было неловко. — Не ожидал, что беспощадная такая. — Думаешь специально? Хотела б зло тебе причинить, не помогала бы вовсе! — последовал грубый ответ. — Шутил, Эва, — тепло улыбнувшись проговорил эпистат. Девушка в неожиданном порыве приблизила руку охотника к своему лицу и тихонько подула на неё, а потом ещё и ещё, отстранившись спросила: — Меньше болит? — Меньше. Ты очень бережна, — мужчина в очередной раз убедился в том, насколько Эва чувствительная. Мягкая и добрая — настоящая Неферут. Что может связывать её с делами черномагов? — Жалко мне. Беспокоить рана теперь будет, наверное, весь лунный цикл, не меньше. Девушка застенчиво прильнула к эпистату и провела рукой по его груди к шее. — Эва, куда тянешься? — мужчина оторопел от подобного поведения, но останавливать её не спешил. — К тебе господин, хоть немного приласкать… Девушка уже смелее приобняла Амена и лёгкими движениями начала разминать его плечи. Мужчина прикрыл глаза от удовольствия. — И тут болит наверное… Высокий, по себе знаю. Шелковистые волосы коснулись кожи Амена. Он замер. Не было сил, чтобы отстранить её от себя, но подпускать ближе казалось неправильным. Лицо девушки оказалось на уровне его. Эпистат прошептал зарывшись в локоны: — С огнем играешь. — Играю, — тихо ответила Эва и прильнула своими губами к его. Мужчина не стал себя сдерживать. Руки обхватили тонкую талию и переместили девушку ближе. Она сидела на мужчине, обхватив его обоими коленями и страстно целовала. Ладони мужчины обводили её спину, желая прижать её ещё ближе к себе. Поначалу робкий поцелуй быстро трансформировался под инициативой Амена. Он забылся, потерял контроль над собой. Ему яростно захотелось ощутить её ещё ближе. Разорвав поцелуй, он взглянул на Эву. Она прекрасна, безумно красива и она здесь, с ним. Он нежно поцеловал тонкую кожу на шее и девушка простонала. Этот звук… Он свёл охотника с ума. Ему стало всё равно на то, что происходит за пределами этого дома. Верховный эпистат покорился. Напряжение в паху было уже невозможно не замечать. Мужчина страстно возжелал Эву. Амен начал покрывать бархатистую кожу поцелуями. Они спускались всё ниже. Девушка прикасалась к его лицу, зарывала пальцы в волосы. Их-за рухнувших барьеров тело эпистата наполнили ощущения тепла и света, исходящие от Эвы. Её душа не просто была тёплой, она словно полыхала огнём. Амен никогда раньше не видел ничего подобного. Девушка будто искрилась, из-за чего мужчина обезумел еще больше. Он в новом порыве начал одаривать девушку поцелуями, проводить руками по её длинным волосам. Эпистата окутал дураман от её тела, её поцелуев, её света и запаха. Мужчина приблизился к волосам, потянулся чтобы поцеловать чувствительное место за ушком. Этот запах… Запах Эвы… Как вдруг он осознал, что уже встречал его сегодня. Решил, что показалось но нет. Тот еле уловимый запах в комнате бальзамирования принадлежал Эве. Это осознание отрезвило Амена. Он резко откинул голову назад, сделал глубокий вдох. «Это всё неправильно». Охотник взглянул на девушку. Она непонимающе смотрела на него, но в глубине глаз промелькнула искорка страха. Это не могло больше продолжаться. Эва боиться его. Осознание ранило сердце эпистата. Она водится с действительно опасными людьми, но страх испытывает только перед ним. Мужчина резко схватил девушку за талию и поставил на пол. — Постой, Эва. Не сумел сдержаться. Моя вина… Не волен над собой, мне досадно. — Досадно? — в голосе девушки чувствовалась обида. Амен решил объясниться. — Досадно, что слабости повиновался, — следующие слова дались ему тяжело. — Молчи об этом, Неферут. Истосковался, видно, по ласке, но и не думал трогать тебя… вот так, — какая наглая ложь, как в это вообще можно поверить. Думал и хотел, и напряжение в паху доказывает это. — Понятно, буду молчать, — безэмоциональный голос. «Что я наделал? Она теперь точно не подпустит к себе. И я не смогу добиться правды.» Надо было срочно направить диалог в безопасное русло. — Я не просто так пришёл. — С делом каким-то? — Обругал тебя недавно, решил было, в дом мой залезла. Нашёл того кто влез. Не ты это была, извини. — Нашёл?.. — Ещё и беседы мои с фараоном прочла, совсем богов не страшиться. А уж вещи мои ничем объяснить не могу. — О ком речь, господин? Кого поймал на воровстве? — Не на воровстве, на чем-то похуже. Скоро сама узнаешь. И хорошо, что поймал. А то самое верное подозревать начал, чуть не ошибся страшно… — ему захотелось рассказать всё о своих подозрениях и правду о том кем является Реммао. Хотелось, чтобы она поняла его. Хотелось, чтобы она узнала правду о Дие от него, надеялся, что ей было бы легче, ведь это наверняка ранит хрупкое сердце Неферут, но эпистат не мог доверять ей. Не мог быть уверен в том, что она не поделиться новостями с наставником, а потому лишь молчал. — Амен?.. «Она впервые назвала меня по имени». Неужели стены между ними и правда рухнули? — Одна теперь в жилище своем отдыхать можешь. Закончив диалог, эпистат необрачиваясь прошёл к выходу. Надо было срочно привести себя в порядок. Не замечая ничего вокруг, он проследовал в свой дом, где сразу же опустился на кровать. В голову пришла абсурдная мысль взять с собой Тизиана и рвануть в ближайший дом удовольствий, однако он тут же укорил себя. В молодости он не брезгал услугами девушек из тех мест, но сейчас это казалось грязным и неправильным, однако Амен понимал, что у этих девушек просто нет выбора. Был ли он у Эвы? Наверняка был, вопрос только какой… К тому же во всех этих мыслях эпистат понял, что он хочет не просто ласки, он хочет именно Эву, и ничто не принесёт ему должного удовольствия. От переизбытка мыслей он вскочил с кровати, прошёлся по комнате, и снова опустился на неё. Ему было стыдно, очень стыдно. За все те слова и поступки. Амен не хотел причинять ей ещё большую боль. Все мысли сложились в одну: «Надо защитить Эву любой ценой».