Скрытый в ночи

Эпистат лежал на кровати, стараясь привести мысли в порядок. Он продумывал свои шаги в соответствие с новой информацией, но все упиралось в то, что следующий ход принадлежал Реммао. В поисках причины хвори они зашли в тупик. Требовалась задержать старших черномагов, чтобы задать им вопросы, но для этого надо было задержать Реммао, а для этого дождаться, когда он оступиться. Все упиралось в него. Оставалось только ждать, и отсутствие действия порождало тревогу. Поглощённый мыслями он сперва не услышал стук в дверь. Раздалась просьба войти. Эпистат встал и прошёл к двери, чтобы встретить гостей. На пороге стоял Тизиан вместе со смотрителем деревни. Амен пригласил их внутрь. — У нас печальные новости, эпистат, — почтительно склонив голову, начал смотритель. — Одна из девушек, проживающих в деревне, помощница лекаря, Феоноя, заболела. Все признаки указывают на то, что это неизвестная хворь. — О Исфет, только этого не хватало. Что известно? — Девушка проживает одна. Из знатной семьи. Местная, знакомых в городе много, видимо, поддерживала связь. — В деревне с кем пересекалась? — Лекарь, что с ней работал, говорит, что виделись они редко, девушка выполняла лёгкие поручения. Медикаменты перебирала, записи вела. Не обученная, с больными редко работала. Сам он здоров. — Вышлите её сейчас же в лечебницу. Родным напишет сама. В дом никого не подселяйте, пусть проветривается. Можете идти, спасибо, что вовремя сообщили. Смотритель склонился в поклоне и ушел. Охотники остались вдвоём. — Только этого сейчас не хватало, — проворчал эпистат. — Мало нам шезму в деревне, теперь ещё и хворь разгуливает. — Позволите вопрос, господин? — Спрашивай, чего уж там. — Вы разобрались с Эвой? Такого вопроса Амен явно не ожидал. Эпистат замер, а после сдержанно ответил, стараясь отгородиться от нахлынувших воспоминаний: — Всё, как я говорил ранее. Неферут определённо связана с шезму, но какую роль играет в их общине пока непонятно. Теперь гораздо важнее какую роль девушка заняла в сердце эпистата, но и там она пока представлялась туманно. — У меня к тебе просьба, Тизиан. Усиль надзор за охотниками, приставь сторожевых, проведи воспитательные беседы. Надо чтобы они держали себя в узде. Нельзя дать распространиться хвори. — Хорошо, что будем делать дальше, эпистат? — Вечером пойдём в пыточную, а пока… Давай прокатимся до дома Анубиса. Возьми с собой Эву и Пеллейского, пусть работают. Остальных отправляй в храм. Два патруля пусти в город, надо проверить не ходят ли слухи о задержании шезму. И отправь кого-нибудь к Агате с заказом, пускай передадут ей это, она сделает как нужно, — Амен подошёл к столу и протянул сложенный листок пергамента соратнику. — Буду ждать вас у конюшен. Вместе они покинули дом и направились в разные стороны. Солнце стояло в зените, из-за чего создавался эффект будто всё вокруг плывёт. Охотник подошёл к лошадям. В соседней конюшне он заметил смотрителя деревни вместе с незнакомой девушкой, которую грузили на повозку почти в бессознательном состоянии. Эпистат поспешил отвернуться в поисках конюхов. — Готовьте колесницы! Амен спрятался от ненавистной жары под навесом для лошадей. Спустя несколько минут к повозкам приблизилась свита эпистата. Охотник осмотрел Эву. Выглядит немного растерянно. Девушка бросила взор на эпистата и её щёки залились краской. Это картина вызвала улыбку у мужчины. Робкая Неферут… Прибывшие подошли ближе. Эва тут же накинулась с вопросами. Что развеселило эпистата ещё больше, но виду он не подал. — Зачем мне туда ехать? — Записывать будешь. Ты общалась с кем-нибудь вне поселения? — в свою очередь начал выспрашивать мужчина. — Ну… Наверное… Агния, например. А ещё на рынке поругалась однажды с каким-то… — Еду в Фивах ела? — Нет. Что-то случилось? — Это касается хвори? — подал голос Ливий. — Да. Девица местная заболела. Когда-то помогала тебе Пеллийский. Волосы тёмные такие, короткие… её нет здесь уже, но в дом заходить нельзя. Колесницы были готовы и эпистат поспешил взобраться. Остальные последовали его примеру. Колонна направилась к Фивам. Подъехав к храму, Амен первый спрыгнул с повозки и поспешил к комнатам бальзамирования по дороге крикнув. — Никого не впускать! Поднявшись на второй этаж он замер. На первый взгляд тут ничего не изменилось, но лекари постарались на славу, все последствия их облавы были тщательно убраны. В воздухе стоял тягучий запах формалина. По мимо личностей шезму эпистата волновал ещё один вопрос: «Каким образом на охотников обрушился град из стекла?» Столкнуть силой мысли предметы было не под силу человеку, даже черномагу. Он снова подумал об Эве. Неужели это сделала она? Никто ведь не знает на что способны подобные ей шезму, потому экспедиция и была нацелена на их поимку. Однако этот вариант казался фантастическим. Амен прошёл вперёд. Несмотря на тщательную уборку смыть некоторые следы преступления было способно только время. Эпистат опустился на пол и сосредоточился, прикрыв глаза. Сквозь руки заструилось тепло. Мужчина быстро понял, что то были следы лекарей, а потому постарался игнорировать их, и это помогло. Охотник почувствовал склизкую ледяную субстанцию шезму, рядом с ней струился тёплый свет, но что-то здесь было не так. Казалось, будто есть ещё одна сила. Она обдавала жаром тело эпистата, но не проходила сквозь него, не подпуская к себе. Она располагалась где-то ближе к окнам. Амен подошёл и вновь попробовал пропустить сквозь себя Ка, но ничего не вышло. Эта энергия была неподвластна охотнику. Он чувствовал её, но не мог прикоснуться. Мужчина растерянно облокотился на перила. Что здесь произошло? Он старательно вспоминал события прошедшей ночи, цепляясь за каждую деталь. Ни одного похожего на правду варианта в голову не приходило. Ещё одна загадка… Амен шумно вздохнул. Иногда эти тайны начинали сводить его с ума. Казалось, что он ничего не знает о мире, и не был уверен уже в себе самом. Эпистат выглянул наружу. Поймав взгляд Тизиана, кивнул ему в знак того, что они могут подняться. Вскоре группа показалась в дверях. Эва зашла первой. Амен пристально следил за ней. Девушка осмотрелась, проходя вперёд. Взглянула на эпистата и их глаза встретились. Они стояли в разных углах комнаты. Между ними проходила тонкая полоса света, льющегося из окна, разделяя их миры. Эта преграда будет вечно перед ними. Охотник отвёл взгляд и нахмурился. — Тут больше нечего делать. — Тогда выдвигаемся в храм. Надо с указаниями быстрее закончить, Амен, в поселении нас ждут дела, — подал голос Тизиан. Он также как и эпистат не спал уже больше суток, и мысль об ещё одной бессонной ночи в пыточной вводила в уныние, хотелось быстрее покончить с этим. — Дождутся, этим делам деваться некуда, — осадил охотника эпистат. — Господин, а могу у тебя милую госпожу забрать на время? Исмана… теперь нет, а мне нужна помощь с папирусами и рецептами. Амен изругал непутёвого лекаря всеми возможными словами в голове. Зачем он упомянул своего бывшего ученика? Неужели настолько слеп и глуп, что не видит горя Эвы? Расплывшись в ухмылке охотник решил подколоть Пеллейского. — Тизиан, окажешь услугу своему любимому лекарю? Так нахваливал его, теперь и поработаете вместе. Тизиан в ответ промямлил что-то неразборчивое. — Но я просил, — подал голос Ливий. — Эву? Тебе нужно, чтобы пошла именно она? — перебил ненавистного лекаря эпистат. Мужчина пристально взглянул на Эву, та не понимала сути происходящего и отстранённо смотрела за их словесной перепалкой, занятая своими мыслями. — Уступаю Тизиану. У меня нет никакого желания сидеть здесь что-то записывать, а потом ещё весь день писать в храме. Почему вся работа достаётся мне? Я просто хочу закончить и уехать обратно в поселение, — тирада девушки развеселила Амена. — Нечего дома валяться, слишком много времени о чём попало думать. Эту дурную голову надо чем-то занимать. Оставайся. Тизиан дождись её и привези мне в храм, никуда по пути не заворачивать. Чтобы села в библиотеке и писала. Эпистат вышел из комнаты попутно отдавая приказы собираться. Прибыв к храму Амона Ра, охотник сразу проследовал в свой кабинет. Он открыл дверь за которой встретил ухмыляющуюся Агату. — В следующий раз, когда будешь назначать встречу, старайся быть пунктуальнее, - девушка сидела на оконной раме, болтала ногами и курила трубку. — Непременно. Узнала что-нибудь новое? — проходя во внутрь поинтересовался эпистат. — Реммао подготавливает пути отступления, но куда непонятно. Нужно чуть больше времени, которого у нас теперь нет по твоей милости, — с каждым новым словом голос Агаты становился всё более резким и грубым. — Что ты натворил в деревне? Ты задержал Эву? Она бы и сама прекрасно пошла на контакт. Необязательно мучить хороших людей, чтобы добиться правды, - девушка грозно наступала на эпистата. — Я бы никогда не стал трогать Эву, — злобно процедил эпистат. — Мы схватили шезму из их шайки, девушка по имени Дия. Твои сведения ложные. — Оу, видимо я не правильно трактовала слова о вас двоих, — ошарашенная осознанием, пришедшем к ней, проговорила торговка. Амен выглядел сердитым и очень уставшим. Агате было больно видеть его таким разбитым. Она приблизилась к другу и опустилась рядом с ним на кресло. Мужчина выхватил трубку и закурил. — Амен, только скажи честно. Что у тебя с Эвой? Эпистат вздохнул и понурился. — Сам не знаю. Это похоже на какое-то наваждение. Я не могу отделаться от мыслей о ней, а когда это получается, то она тут же появляется рядом и выкидывает что-то новое, от чего захватывает дух ещё больше. Охотник наконец смог высказаться. Он признался в том, что так долго пытался отрицать и почувствовал гнетущую пустоту внутри, словно вместе со словами вышел тот ком недопониманий, что лежал между ним и Эвой, а кроме него внутри не было ничего. — У вас что-то было? — Нет, — слишком грубо сказал эпистат, но понял, что соврал. — То есть да, но ничего серьёзного. Я бы не позволил себе прикоснуться к Неферут, — мужчина с вызовом взглянул на Агату. — Откуда тебе это известно. — Покупатели не выдают своих осведомителей, — пролепетала девушка и, вскочив, снова прошла в другой угол комнаты. — Так зачем ты меня вызвал? — Я начал играть в открытую. Надо усилить слежку за Реммао. Хотел предложить тебе поселиться у нас. Так будет удобнее и безопаснее. — Но возникнет много вопросов. — Нет, тем более о нас и так много кто знает, очередная причуда эпистата не привлечёт много внимания в свете более важных событий. — Казни очередного невинного человека? — Невинного? — эпистат вскинул голову. — Давай не будем в очередной раз ворошить эту тему, я прекрасно помню твою позицию, прости, просто вырвалось. Ну а что касается вопроса, наверное ты прав, но мне нужно время, чтобы подготовиться. — Хорошо. Жить будешь вместе с Эвой, рядом как раз освободилось свободное место, заодно приглядишь. — Боюсь на столько задач одновременно меня не хватит, — с издёвкой прокомментировала слова эпистата торговка. — Ничего, справишься. — Как прикажет верховный эпистат, — девушка сделала шуточный реверанс. — Это всё? Могу идти? — Да, как будешь готова сразу приезжай в деревню, тебя будут ждать. — Договорились, ещё увидимся, Амен. — Обязательно. Агата вышла из кабинета и сразу после раздался стук. — Войдите! — Записи из дома Анубиса, верховный эпистат, — зашедший охотник положил рукописи на стул и поклонившись вышел. Амен придвинул стопку папируса к себе. Они были наполнены кошмарными иероглифами Эвы. Это творение надо было переписывать. Мужчина вздохнул и достал с полки свиток, развернул на нужном месте и принялся за работу, добавляя периодически значимые подробности от себя. Эти отчёты в отличие от тех, что касались шезму были важны. От них зависит будущее Египта, а потому летописи непутёвого писаря было необходимо переделывать лично. Закончив, эпистат отложил папирусы Эвы, но из стопки выпал сложенный вдвое листок. Амен поднял его и развернул. Содержимое заставило мужчину рассмеяться. На рисунке был он и Эва. Фигуры сопровождали надписи. Первую он смог прочесть довольно быстро: «Любимый писарь». Пфф… любимый… Скорее самый ненавистный писарь из всех, чью работу надо переделывать дважды. Надпись рядом с собой эпистат расшифровывал значительно дольше. В итоге он трактовал её так: «вредный старик». На протяжении всего этого времени Амен улыбался, но когда до него дошёл смысл написанного, взгляд погрустнел. Вот как она его воспринимала. Хотелось спросить, а чего он ожидал? Еще бы. Для него она прекрасная Неферут. А он? И в чём девушка была не права? Но ему хотелось доказать, что Эва ошибается, что он может быть чутким и добрым, что он справедлив в отношении людей. Эпистат взял перо и зачеркнув написанное в каком-то необычном внутреннем порыве подписал «любимый господин». Вот кем Амен хочет быть для неё. Внутри закипела злость. Он схватил пачку папирусов и направился к библиотеке. Девушка работа, хотя бесполезное переписывание старых свитков с трудом можно было назвать работой. Амен кинул кипу прямо перед лицом Эвы. Девушка вздрогнула от неожиданности, и, увидев напротив эпистата, вжалась в стул. Страх. Это разозлило мужчину ещё больше. Он не знал как вести себя с ней, как сделать так, чтобы она перестала дрожать при виде его. — Твоё. Зайдёшь потом за наказанием. Охотник задержал долгий пронзительный взгляд на девушке. Да, таким поведением он точно не добьётся расположения. Что он творит? Разочарованный в себе мужчина отвернулся и вышел из библиотеки.