︾︾︾
— Слушай, я это делаю только из-за того, что ты мой друг! И вообще всё это во благо нашей дружбы. Ты уже на людей срываешься. А я, между прочим, с тобой живу, — причитает Чимин, вытаскивая из чемодана одежду и зарядку для мобильного телефона. — Спасибо, я не забуду этого, — усмехается Хосок, развалившись на кровати. — Развлекайся, бэд бой, — без лишней злобы произносит Чимин и, накинув поверх футболки толстовку, уходит из номера. Сегодня он жертвенно согласился отдать свой ночлег другому. Точнее — другой. В конце концов жить рядом с Хоском, когда тот не в духе, это всё равно что спать на пороховой бочке. Себе же дороже. Другое дело Чонгук и Юнги. Ну, к Юнги, конечно, тоже есть вопросики, но он хотя бы не такой вспыльчивый как Хосок. В комнате Чона и Мина обстановка более уютная. — Ну, и с кем я буду спать? — Деловито заявляет Чимин, раскладывая свои вещи на кровати Юнги. — Точно не со мной, — сразу отнекивается Чонгук. — И не со мной! — Я вообще с тобой согласился поменяться! — Ладно, спи здесь, а я посплю на полу, — моментально соглашается Мин. Спорить нет желания. Да и настроение сегодня не на высшем уровне. Вроде как Чон сейчас в другом номере, а его напряжение Юнги почему-то ощущает буквально кончиками пальцев. Юнги вздыхает и, накинув полотенце на плечи, идёт в душ. — М-да, весёлый у тебя сосед, — язвит Чимин, наблюдая за уходящим Юнги. — Зато спокойный хотя бы. Не выселяет меня, когда ему потрахаться приспичило. — Ой, брось, разве это не наш дружеский долг — помогать друг другу? — Хо помощь нужна была больше всех. Что у него там с Кюрин? — Да фиг его знает, загруженный ходит ещё с того дня, когда у него комп полетел, — Чимин снимает кроссовки и падает на мягкое покрывало. — Может, и не в компе дело… — Да сто пудово не в компе. Когда он из-за компа убивался-то? Явно девчонка. Может. втюрился серьезно? — Наш Хосок? Да брось, не думаю, — смеётся Чимин. Юнги выходит из душа ровно в тот момент, когда друзья оживленно обсуждают потенциальных партнёров Хосока. Самое время! Поинтереснее темы, видимо, не нашлось. Это прямо то, что так нужно Юнги. — Юнгиии, ты точно знаешь, — подскакивает на кровати Чимин. — Что с Хо творится? — А что с ним творится? — Равнодушно переспрашивает Мин, вытирая полотенцем мокрые волосы. — Ну серьееезно, чел, давай колись. Чё с ним? — Да и с тобой, — замечает Чонгук, — поругались что ли? — Всё нормально. Просто…забейте, парни, разберёмся. — Ну-ну, — со скепсисом в голосе отвечает Чимин. — Уже вторая неделя пошла, как вы друг на друга косые взгляды кидаете. Я еще могу понять, например, если бы я и Намджун поругались…или я и Сокджин, но вы-то как? — Забей, Чимин, — Юнги вешает полотенце на батарею около окна и, сгребая в охапку толстый плед, стелет его на полу. — Да я пошутил про пол, ты чего?! — Подрывается друг и хватает Юнги за руку. — Вместе поспим. — Такое себе предложение, — хмыкает Мин, всё ещё не выпуская из рук плед. — Ой, я, конечно, не смекаю в твоих вкусах, но, знаешь, не пинаюсь во сне и очень даже спокойно сплю, цени это, друг! Со мной мечтают переспать все девчонки! — Чимин дергает Мина на себя, заставляя того пошатнуться и упасть в его объятия. Пак тут же обхватывает друга в кольцо рук и ног и заваливается с ним на кровать. — Ага, все девчонки, как же…Только те, что не хотят прыгнуть в постель к Хосоку, — гогочет Чонгук, укрываясь одеялом. — Ну, здоровую конкуренцию никто не отменял, знаешь ли. Юнги вздыхает. Даже здесь не убежать от Хосока.︾︾︾
Хосок бездумно пялится в потолок, пытаясь разглядеть там, видимо, что-то очень важное. Ветер легонько колышет шторы и вызывает табун мурашек на обнаженной коже. — Ты меня позвал полежать? — Наконец-то сдаётся Кюрин, поворачиваясь на живот и наблюдая за Хосоком. — Что с тобой происходит? Динамишь меня всю неделю. Я тебя не узнаю. Хосок тоже себя не узнаёт. Он вздыхает, поворачивая голову, и сталкивается с пристальным взглядом. То, что Кюрин красива, знают все. Но не все знают, что девушка красива и без косметики. Ей идет легкая небрежность, и пухлость щек нисколько не портит её образ. Даже россыпь родинок под глазами, которые она так усердно закрашивает тональным кремом, придаёт шарм и делает её одной из самых желанных студентов колледжа. — Не знаю, может, я просто устал, — равнодушно произносит Хосок.«Сегодня был утомительный день. Эти экзамены меня доконают. Ты всегда меня подтягиваешь по этим предметам, знаешь же, что математика — не моё. Я же всегда удивляюсь, как при твоей вспыльчивой натуре, ты обладаешь такой усидчивостью, когда что-то объясняешь мне. Обидишься ли ты, если я скажу, что всё равно не понимаю эти твои интегралы, я просто слушаю тебя. Мне нравится, когда ты серьезный, погруженный в какой-то процесс…Не знаю, наверное, я просто устал. Эта сессия так вымотала, что я не способен мыслить здраво. Мало мне этих ежедневных пиздостраданий по тебе, так ещё и учёба. Это уже третья пересдача, и если я не сдам в этот раз, то меня точно выпрут отсюда. Но, может, к лучшему? Я буду вдалеке от тебя. Я, правда, устал…»
Третья пересдача Юнги оказалась счастливой. Хосок помнит. Он сам пришел поддержать друга и облегченно выдохнул, когда тот радостный вылетел из аудитории, размахивая зачёткой. Четверка для Юнги по такому предмету — это не просто хорошо, это отлично. И в этом большая заслуга Хосока, который потратил много времени на объяснения. Ну, и пусть, что Мин его слушал в пол уха, сдал же. Молодец. Хосок, например, английский пересдавал четыре раза. И Юнги тоже был рядом всё это время. Наверное, дружба так и строится. Вы помогаете друг другу, несмотря ни на что… — Хо… — девушка осторожно трогает его за плечо. — Ты меня слушаешь вообще? — Да, что такое, прости? Я отвлёкся. — Ты вообще в последнее время витаешь в облаках. Ты не хочешь показаться врачу? — Врачу? — Хмурится парень, приподнимаясь на локтях, — и зачем это? — Ну… — девушка стыдливо опускает взгляд, начиная водить указательным пальцем по смуглой коже, — тебе не кажется, что это странно? Я не смеюсь над тобой, просто у нас не было таких проблем никогда. — Хочешь сказать, что у меня не встаёт на тебя из-за какой-то болезни? — Нет, Хо, я не знаю, я ведь не врач. Просто беспокоюсь. Если есть проблема, можно попробовать решить… Хосок смотрит на неё, тяжело вздыхая. Она и правда уникальная девушка. Красивая, умная и, наверное, из неё получится прекрасная жена. И зачем только она проводит столько времени с таким мудаком, как Хосок? — Почему ты со мной? — Неожиданно задаёт вопрос в лоб. — Что? — Почему ты всегда идёшь со мной, когда бы я ни позвал? Ты ведь красивая, умная. У тебя полно поклонников. Но ты приходишь, стоит мне тебя поманить. Я ведь говорил тебе о своём отношении ко всем этим парным штучкам. Но ты все равно тут. Почему? Хосок надеется, что услышит сейчас что-то вроде «любовь не выбирает», но слышит совершенно иное: — Ты просто мне нравишься, и всё. Мне нравится проводить с тобой время. Это честно. Ты мне ничего не должен, и я не должна. Думаю, мы можем называть друг друга друзьями. С привилегиями. Я знаю, что ты меня не полюбишь. — Почему это ты так в этом уверена? — Ну, потому что ты любишь, наверное, другого человека, — ошарашивает признанием девушка, и Хосок нервно сглатывает. — Это что ещё за новости? — Говорю, что чувствую. Ага, экстрасенс. — И что ты чувствуешь? — Хосок внимательно смотрит на девушку, прищуриваясь. Вот так дела. — То, что мне не завоевать твоё сердечко, — хихикает девушка и укладывает маленькую ладонь туда, где бешено бьётся чужое сердце. — Даже сейчас. Мы лежим тут на одной кровати, почти что голые. Но ты думаешь не обо мне…«Уверен, ты обо мне даже не думаешь. Наверное, это правильно. Я бы не пожелал никому такого. 24/7 ты живешь со мной, в моих мыслях. Я раньше не думал, что так бывает. Что можно ограничить свой мир кем-то. Мы проводим время вместе, но ты даже не представляешь, как у меня бешено бьется сердце, когда ты рядом. И как забавно слышать в свой адрес в частности от тебя фразу по типу «бессердечный». Сука! Это так бесит! Я бы очень, слышишь, очень хотел таким быть. Просто мне приходится оттачивать свой навык похуизма и скрывать чувства. Ты не думаешь в таком ключе. И это правильно. Я думаю за нас двоих…»
— Не думаешь же? — А…да, наверное, ты права, — поджимает губы. Хосок отталкивается от нагретой спиной простыни и садится на кровати. Что он делает? Рядом с ним лежит такая красивая и желанная девушка. А он просто настоящий идиот, в голове у которого какая-то черная дыра, через которую настойчиво пробиваются записки сумасшедшего. А как его ещё назвать? Очевидно, его друг сошёл с ума. И он вместе с ним! — Хочешь, помогу тебе? — Предлагает Кюрин, и Хосок совсем теряется. — Каким образом? Девушка подскакивает на кровати и, подползая на четвереньках к Хо, усаживается к тому на крепкие бедра, обвивает руками шею и забирается пальцами в темные волосы на макушке, а затем целует. Чон старается отвечать, подстраиваясь под нужный темп. Он прикрывает глаза, слабо улыбаясь настойчивости его избранницы. Она ловко скользит маленьким языком внутрь рта, и Хосок целует в ответ. Поцелуй выходит…никаким. Чон отстраняется, заглядывая в чужие глаза. Но Кюрин хитро улыбается, облизываясь. А Хосок готов расплакаться. Может, он и правда болен. — Вот тебе и ответ, — шепчет девушка, а затем ловко спрыгивает с его колен. Хосок бездумно смотрит на то, как она собирает с пола свои вещи, натягивает джинсы и ловко выворачивает футболку, ныряя в неё. Волосы собирает в хвостик, а затем поднимает с соседней кровати телефон. — Тебе нужно просто в себе разобраться, Хо. Но если что, я рядом, хорошо? — Она подходит к нему и ласково гладит по щеке. Хосок глупо кивает и остается сидеть на кровати до тех пор, пока дверь не захлопывается. Приплыли, блять. Он падает обратно на кровать в надежде, что ещё сможет собрать мысли в кучу. Перед глазами — всё тот же идеально ровный белый потолок гостиничного номера. Интересно, как так удается сделать его идеально ровным? Вот бы так было в жизни… Хосок, кажется, стал более внимательным к мелочам. Он прикрывает глаза, чувствуя, как тяжелеют веки. Сон совсем не идёт. За внешним спокойствием и часто вздымающейся от нехватки воздуха рельефной грудью стучит сердце. Может быть, он заболел, и это что-то вроде аритмии? Сердце никак не хочет успокаиваться. Он подобное уже испытывал. Когда переживал половое созревание. Не самое приятное время. Гормоны шалили, а настроение выходило из-под контроля каждую секунду. Хосок мог вспылить из-за любой мелочи. Еле сдерживался, чтобы не послать родителей, куда подальше. В это нелегкое для подростка время у него появилось столько приятных знакомств, преимущественно, девушек, с которыми он, разумеется, не просто дружил, а постигал все прелести бурной молодости. Помимо прелестей, были и минусы. Например, вечные стояки по утрам и повышенное содержание тестостерона в крови не давали ему адекватно оценивать происходящее. Возможно, благодаря своему темпераменту и внимательным друзьям, Хосок пропадал какое-то время в качалке, чтобы хоть немного усмирять свои нечеловеческие аппетиты и агрессию. Он подолгу не мог уснуть, невзирая на тренировки и активную социальную жизнь. Ворочался в кровати несколько часов. А если удавалось провалиться в сон, то просыпался посреди ночи от сердцебиения и ощущения, что его накрывает паническая атака. Врачи тогда говорили, что он просто растет и взрослеет, и этот период нужно переждать. Переждал. Вырос, повзрослел, возмужал. Хаотичные связи пропали. Стал ли он более разборчивым? Определенно. Стал ли он менее взбалмошным? Да ни хрена! Как был диким, так им и остался. Характер у Хосока паршивый. Он сам так считает. Если что-то не нравится, то он может и на три буквы послать. Особо не церемонится. Уважительно ведёт себя только с близкими людьми. Да и то, надо сказать, частенько достаётся и им. Характер, пожалуй, единственное, что он ещё не сумел побороть в себе. Вспыльчивость никуда не ушла. Как бы он ни старался. Хосок недовольно ворочается на теплых простынях, тяжело дыша. Видимо, его мозговая активность в последние несколько дней была такой насыщенной, что он просто не в состоянии расслабиться. Он всем телом ощущает скованность. Ай, плевать. Чон психует и нервно вздыхает, запуская руку под резинку спортивных штанов и боксеров. Обхватывает горячий орган пальцами, испытывая почему-то отвращение к самому себе. Стыдно, что уже в который раз он динамит Кюрин. И стыдно, что уже в который раз не чувствует рядом с ней былого трепета, а дальше простого возбуждения зайти не получается. Он прикрывает глаза, пытаясь вспомнить их жаркую ночку в подсобке колледжа, когда туда зашел староста со старшего факультета. Прямо в самый разгар их отдыха. Это воспоминание всегда вызывало мурашки по всему телу, а мышцы приятно сводило. Сейчас и это не помогает. — Да чтоб тебя! Почти что воет от безысходности Хосок, крепче сжимая мягкий член. Бывает же такое! Может, это стресс? Надо точно сходить ко врачу. Хосок хаотично перебирает в своем подсознании образы других девушек. Может, все дело в Кюрин. Он активно водит по головке, болезненно надавливая на нее большим пальцем. Докатился. Вместо горячей ночи с красивой девушкой, дрочит в одиночестве в отеле номера. Хосок распахивает глаза, когда понимает, что ни одна знакомая ему грудь не может помочь его дружку занять боевую позицию. Он вздыхает, продолжая водить рукой вниз-вверх. Он, конечно, тот ещё экспериментатор, может быть… — Точно нет, — шепчет как будто кому-то в ответ, прикусывая губу. — Нет-нет, — разговаривает сам с собой, хмуря брови. И замечает меж тем, как член реагирует на его «нет-нет». Да, серьезно? Хосок беспомощно хнычет, чертыхаясь. Ладно, окей. Пока в голове проносится сотни «а может…», он мысленно дает себе пощечину. В конце концов, с хрена ли это должно его беспокоить? Он зол, утомлен и, кажется, наконец-то возбужден не только психически. Стоит ему закрыть глаза и представить перед собой хитрую ухмылку с этими златокарими глазами, блестящими на солнце, член за секунду встаёт по стойке смирно. Судьба, кажется, злую шутку с ним играет. Хосок прикусывает язык, стараясь особо не думать над тем, чей образ держит в голове, пока размазывает по члену выделившиеся предэякулят. Сказать ему спасибо за это? Хо криво усмехается, ускоряя свои движения, прикусывает губы, чтобы сдержать томительные стоны. Хоть он тут и один, не хочется делиться даже с мебелью своим самым сокровенным. Ну, да, никто не должен знать, что он разок подрочил на друга. В голове некстати всплывает картинка того, как это делает Юнги. Он уже писал о таком в своей тетрадке, и Хосок отлично помнит каждую строку.«Я бы отметил этот день в календаре. Не знаю, правда, как самый ужасный или нет. Не скажу, что это мой крышесносный оргазм, но определенно, один из лучших. Я ничего не могу поделать с тем, что, закрывая глаза, вижу перед собой тебя. Когда я сплю с кем-то вместо этих тонких рук представляю твои. То, как твои красивые пальцы сжимались бы на моём члене. Уверен, ты бы просто подавился, если бы увидел это. Я и сам бы офигел. Но теперь в твоём полку фанатов прибыло: правда, не девочек-красоток, а друга извращенца. Каждый раз, когда смотрю на тебя, раздеваю глазами. Как здорово, что ты у нас, Хо, немного слеповат и такого не замечаешь. И мне всякий раз стоит прикладывать неимоверные усилия, чтобы не пялиться на твою блестящую ширинку»
В голове образ рыжей шевелюры. А в ушах знакомый, спокойный голос с легкой хрипотцой, переходящий на звонкие ноты. У Юнги всегда так, когда он нервничает. Правда, случается это крайне редко. Ему нужно пара резких движений, чтобы шумно излиться в горячую ладонь. Он лежит неподвижно минуту, восстанавливая дыхание и крепко зажмурившись. Липкая субстанция в руке начинает неприятно стягивать кожу, и Чон вынужденно отрывается от матраса, открывая глаза. Дотягивается до тумбочки, на которой валяются салфетки. Если честно, даже не хочется думать о том, что только что произошло. Уши безбожно горят, и Хосок просто молится, чтобы утром не вспомнить о таком инциденте. Это просто стечение обстоятельств, не более. Он не любит делать поспешные выводы. Всегда старается всё изучать перед тем, как принимать решения (если они, конечно, не принимаются в тот момент, когда у него бушуют гормоны), но сейчас, лёжа на кровати и гипнотизируя идеально ровный потолок, Хосок с сожалением выносит вердикт: — Блять, я — пидор.︾︾︾
С утра хочется провалиться сквозь землю. Потому что стоит ему открыть глаза, как моментально он вспоминает Юнги. И вчерашнюю ночь, разумеется. Надо быть ебанутым, чтобы решить, что он супергерой, и может запросто стереть себе память. — Вот гадство, — вздыхает Хосок, массируя пальцами лоб. Дверь резко открывается, и в номер заходит Чимин. Настроение у него явно приподнятое, потому что дурацкая улыбочка на половину лица не сходит даже тогда, когда Хосок кидает в него недобрый взгляд. — Да ладно…не говори, что ты всё ещё злой. — Я не злой, — вздыхает Чон, усаживаясь и кутаясь в одеяло. Пряди волос спадают на лицо, а причёска напоминает какое-то гнездо. Лицо немного опухло. — Ты не выглядишь удовлетворенным, — подозрительно прищуривается Пак, усаживаясь на свою кровать, закидывая ногу на ногу и внимательно наблюдая за другом. — Рассказывай. — Ничего не было. Она ушла вчера. — То есть как? — Улыбка моментально исчезает, и Чимин удивлённо выгибает брови. Будто это не от Хосока девушка ушла, а от Чимина. — Что произошло? — Всё нормально, мы не ругались. Просто… — замолкает Чон, вздыхая. Вчерашняя ночь слишком много открытий сделала. Хосок не готов ещё делиться ими. Как же Юнги умудряется держать все в себе еще и контролировать? Да он чертов гений. Не иначе. — Слушай, могу я тебе кое-что рассказать? — Разумеется, — воодушевленно говорит Пак, наклоняясь ближе к чужой кровати. — Чимин, я серьёзно. Этот разговор только между нами. Чимин медлит с ответом. Хосок на самом деле какой-то странный и напряжённый. И если он захотел поговорить по душам, скорее всего, дело дрянь. Чимин хороший друг. Сказано секрет, значит, так тому и быть. — Ты меня пугаешь, друг. Что случилось? — Чуть тише и уже серьезным голосом переспрашивает Чимин. — Даже не знаю, как об этом говорить…блять, — мнётся Хосок, и Чимин еще больше напрягается, видя друга в таком состоянии впервые в жизни, — наверное, пожалею об этом, но я скоро свихнусь, если не расскажу кому-то. Чимин глупо хлопает глазами, просто слушая Хосока. — Короче, я вчера…как бы сказать…сам себе помог. Чимин хмурится, а потом его брови резко ползут вверх. — Дрочил что ли? И что? — Ничего, это, конечно, не новость… — Ну, да. Если ты из-за этого загоняешься, так не стоит. Как будто я этого не делаю. — Но ты навряд ли дрочишь на других мужиков. — Слушай, ну, а какая…стоп. Что? Вот именно — что! Тотальный пиздец! Вселенская катастрофа, вот что! Хосок молчит, виновато поднимая глаза. Ладно, он уже жалеет, что рассказал Чимину. Может, всё-таки стоило поговорить об этом с Джином или Джуном? Но уже поздно пить боржоми. Чимин смотрит на него так, будто перед ним не лучший друг, а президент Северной Кореи. — Я…правильно услышал, да? — Чуть тише переспрашивает Пак. Радует пока только одно — он не спешит подколоть или глупо пошутить. И вроде как его лицо не искажается в противной гримасе. — Угу… — Так, ты…тебе девчонки не нравятся? — Не неси чушь! Ты прекрасно знаешь, как я люблю девушек. Фигуры их… Просто, это одноразовая акция была. — Слушай, я не знаю, конечно, как оно бывает. Мне не приходило в голову такое, но если это было один раз, то, как говорится, не пидорас, — нервно усмехается Чимин, но тут же замолкает, когда ловит на себе суровый взгляд. Кажется, друг-то серьёзно переживает из-за этого. — Чего ты загоняешься? Ну, было и было. Ты же не переспал с ним…с тем, кого представлял. Кто это, кстати? Хосок чертыхается, выпутываясь из одеяла и ставя ноги на пол. Он смотрит в одну точку, царапая острыми клыками язык. Вляпался, называется. — Стой, — очередная догадка Чимина заставляет волосы на голове вставать дыбом. Не хватало ещё, чтобы этот умник всё понял, — я его знаю? Хосок вздыхает и надеется, что молчание не даст Чимину ничего. — Да ну нах, серьезно? — С каким-то воодушевлением произносит Пак, — надеюсь, не я? — Иди в жопу, Пак. Если Чимину весело, то Хосоку совсем нет. Хосок готов провалиться сквозь землю и пропасть со всех радаров. А он, собственно, ничего не сделал. — Ладно, давай с самого начала. Тебе нравится какой-то…парень? — Осторожно интересуется Чимин. — Нет. Мне не нравятся парни! — Вспыхивает Хосок. — Окей. Но вчера ты просто представил кого-то, пока игрался сам с собой? — Фу, звучит ужасно… Я думал, может, у меня какая-то дисфункция или что-то такое. С Кюрин тоже не выходит. Вчера мы в этом убедились. Она ушла, и я…ну, ты понимаешь. Всё получилось, — усмехается грустно Хо, убирая с лица мешающие пряди, — стоило только представить его. Вообще с нихера, понимаешь? — Тааак, окей. И…что? Стало легче? — Нет. Теперь вообще отвратительно себя чувствую. Я не гей, — зачем-то оправдывается Хосок. — Так и причем тут это? Никто не говорит о том, что ты гей. А даже если и был бы, то всем пофиг. — Пожимает плечами Чимин, начиная переодеваться к завтраку. Кажется, его эта ситуация не тревожит так, как Чона. — То есть пофиг? — То есть абсолютно пофиг, Хо. Мне вот плевать, с кем ты спишь. Хоть с динозаврами. Если тебе круто, то и мне. Чонгук вон вообще глаз положил на парня из параллели. Того и гляди скоро сменит лигу на голубую. — На кого? — Удивленно смотрит на друга, переваривая информацию. Когда это Чонгук отличился таким? — Да есть там один, Тэхён, кажется. Ну, — Чимин задумывается, зависая с футболкой в руке, — в принципе этот Ким так выглядит, может, и я бы запал. Но я девчонок люблю всё же больше. Так что, Хо, не ссы в трусы. Нравятся тебе мальчики, ну, и пожалуйста. Здорово, конечно, что у него такие офигенные понимающие друзья. Но ему самому от этого проще не становится. Он всё еще сидит в одних трусах на кровати, не в силах собрать себя по кусочкам. Жалкое зрелище. — Тцц, — цокает Чимин, вздыхая, когда выходит из ванной комнаты уже весь в парадно-выходной форме, — бля, ты серьезно? Хватит грузиться. Уж тем более на эту тему, Хо! Я пацанам не расскажу, если ты переживаешь из-за этого. Давай, надевай шмотки и пойдем на завтрак. У нас их и так сегодня два. — В каком это смысле два? — Айй, забей, потом узнаешь. Одевайся! Чимин с деловым видом копается в шкафу, доставая чужие светлые джинсы и черную футболку. Протягивает Хосоку, и тот забирает одежду и, нехотя поднимаясь с кровати, плетётся в ванную комнату. Чимин зачем-то кидает ему вслед: — И помирись с Юнги, в конце концов, не будь говном таким!︾︾︾
Шик и роскошь им, конечно, никто не обещал, но фуршет на завтрак — это достойно. Когда Хосок заходит в ресторан, оглядывает свои товарищей по учебе. В дальнем углу видит столик, за которым уже сидят Намджун и Сокджин. И почему эти двое с утра всегда такие бодрые? Чонгук за обе щеки уплетает что-то. Юнги с ними нет. Чимин легонько хлопает друга по спине и, улыбаясь, проходит в зал. Хосок обводит взглядом всех присутствующих, пока, наконец, не замечает знакомую фигуру. Мин стоит около стола с напитками и озадаченно пялится на кофейный аппарат. Отличный повод… — Привет, — из-за спины подходит к Мину, и тот даже подпрыгивает от неожиданности. — Бл… Хо… Привет, — хмурится Юнги, тут же возвращая внимание кофе. — Помочь? — Я не могу понять… — не просит помощи, но и не отказывается. Хосок усмехается, облизываясь. Что ж, как говорится, его выход. Он осторожно занимается место друга и подставляет чистую чашку под носик. На экране высвечиваются варианты напитков, и Чон, быстро соображая, как это все работает, нажимает на сенсорные кнопки несколько раз. Юнги внимательно следит за тем, как через секунду после хитрых манипуляций, аппарат начинает громко дребезжать, а из носика льется ароматный кофе вместе с молоком. — Спасибо, — чешет затылок Мин, и Хосок смотрит на его волосы чуть дольше, чем обычно. — Слушай, — осторожно кладет свою руку на чужой локоть, когда Юнги уже собирается уйти на место. Он поднимает взгляд и внимательно смотрит на Хосока, который замечает. Замечает, как на него смотрит друг. Внимательно, с какой-то надеждой. Как можно не видеть такой взгляд раньше? Хосок, ты придурок. — Я хотел извиниться. За вчерашнее. И вообще за неделю. Знаю, это всё тупо. И даже то, что сейчас произносится. — Но я не хотел на тебе срываться, — Хосок кусает нижнюю губу, осторожно заглядывая в лицо напротив. Теперь он смотрит на него совсем иначе. Не так, как смотрел бы на лучшего друга. Теперь он видит, как смотрят влюбленные в него глаза. Видит, как мелкие тонкие морщинки образуются у края глаз, стоит Юнги сощуриться. У него и правда хитрые лисьи глаза. Должен ли он сказать ему об этом как-нибудь? — Всё нормально. Ты меня тоже извини. Я просто потерял кое-что, и на взводе. — Трясет отросшей челкой Юнги, принюхиваясь к аромату кофе из чашки. — Забей. — Что потерял? — Да…забей, говорю же. Хосока прошибает холодным потом. Ах, потерял. Наверное, потеря такая небольшая, чёрная, страниц на 300, исписанная вдоль и поперек черной ручкой. Но он об этом, конечно, говорить не будет. Интересно. считается ли это обманом? С другой стороны, Юнги стоит и даже не краснеет, а в дневнике «я не могу смотреть тебе в глаза, у меня дрожат коленки». Хосок сейчас буквально испытывает его на прочность, заставляя смотреть в глаза. Правда, с такого ракурса не видно, трясутся ли колени. Но выдержка… Будь у Чона шляпа, точно бы снял. Хосок чешет затылок и наконец отходит в сторону, давая возможность Юнги пройти к своему месту. Не может же он пялиться на лучшего друга неотрывно, стоя в проходе. Это как-то странно. Они расходятся, и Юнги со скоростью света исчезает из поля зрения Чона. Завтрак проходит в какой-то приторно гармоничной обстановке. Хосок как настоящий маньяк пялится на Юнги, пока тот делает вид, что ему всё равно. Они ни разу не сталкиваются взглядами, и Хосок мысленно успевает расчленить друга. Юнги в жизни и Юнги на бумаге — это как два совершенно разных человека. Может, всё-таки это не его записная книжка? Или у него диссоциативное расстройство? Днём компанию встречает Хеншин. Для того самого второго завтрака. Новый знакомый и гид на сегодняшний день, который постоянно обхаживает Юнги. Это видит только Хосок и удивляется, какие друзья слепые. Как можно не заметить, как один чувак наглым образом лапает второго? Он даже считал. Пятнадцать раз он умудрился приобнять Юнги, два раза ущипнуть за руку. И это просто пиздец. Потому что в остальное время он типа невзначай хлопал Мина по заднице, на что тот поджимал губы. Слава богу, это выражение лица Хосок прекрасно знает. И Мину не нравится. Просто Юнги у нас слишком воспитанный. А еще Хосок для себя понимает, что, рассматривая Юнги в новом амплуа, неосознанно приходит к выводу, что он в паре, скорее, принимающий. Блять, да о чем он вообще думает?! Вот стыдоба. Он вздыхает и отлучается покурить, когда этот Хеншин в очередной раз подливает Юнги пиво. Что за гомосятина? На улице прохладно, и свежий воздух хотя бы немного остужает пыл и останавливает Хосока от совершения необдуманных поступков. Он нервно закуривает, пытаясь успокоиться. Ни хрена не выходит! Как он нашел эту тетрадь, так все покатилось по пизде. Ни минуты покоя. — Дашь зажигалку? Господи, блять. И снова этот новоиспеченный друг. Хосок молчаливо протягивает зажигалку, глядя на дым, выпущенный изо чужого рта. — Я вижу, ты не очень рад мне. — Если бы у тебя была грудь, мне бы больше понравилось, — язвит Хосок, затягиваясь. — Я знаю, что ты лучший друг Юнги, — как-то издалека начинает Хешин. Как в слащавых дорамах. Сейчас еще скажет какую-нибудь ванильную дичь про то, что тот ему нравится. Хосок это и без него знает. Прочитал уже. Так что проспойлерить не удастся. — Мне Юнги нравится. О, да ну? А он что говорил? — И что? Зачем ты мне говоришь? — Не выглядит удивленным Хосок. — Ждёшь моего благословения? — Юнги разве рассказал? — Озадаченно смотрит Хеншин. Хм, а вот тут неувязочка вышла. Хосок щурится, глядя на Хеншина и пытаясь оценить по десятибалльной шкале, насколько тот идиот, чтобы потом рассказать их диалог Мину. — Я, как ты верно заметил, лучший друг. Не дурак, — деловито заявляет Хосок. Дурак еще какой. Столько лет не замечать лучшего друга, который пускает слюни. Ты не просто дурак, Хо, ты придурок. Кретин. — Я на следующей неделе переезжаю в Сеул. Зашибись. — И перехожу в Ваш колледж. Чудесно! Что сказать… — И как раз планирую поселиться в том же кампусе, что и Юнги. Ну, пиздец! Внутренний голос орёт, а Хосок молчит, лишь бы не попасть под горячую руку самому себе. Абсурд. Вместо этого выдает лишь: — И что? — Просто я вижу твою недовольную мину. Не хочу, чтобы мои планы сорвались. — Какие такие «планы»? Он-то знает, что у Юнги на этого парня планов нет. И вроде как он четко писал, что не гей. Хеншин не успевает ответить, потому что его прерывает Сокджин, выбегая на улицу в одной рубашке. — Парни, харэ тут прозябать, пойдемте внутрь. Получается, через неделю Хосок будет видеть рожу этого недолюбовника чаще? Ещё и рядом с Юнги? Перспективка, конечно, так себе…︾︾︾
— Ч-что это? — Смотрит пристально своими хитрыми глазами, наклонив голову вбок. Даже повадки звериные, отмечает про себя Хосок, протягивая тетрадь другу. — Это конспект по матеше. Мистер Ли сказал, что у тебя опять проблемы с контрольной. Почему мне не говоришь? Это элементарно, я бы помог, — снова протягивает тетрадку, но Юнги пятится назад, — бери, это домашка. — Спасибо, но не нужно. — Боже, Юнги, ну, почему ты такой упрямый? Я же не сдаю за тебя экзамен, я всего ли помог с домашним заданием. — Спасибо, мне уже Хеншин помог, — деликатно отнекивается Юнги и уходит прочь. Хеншин помог. Вот как. — Сука! — Ругается Чон, сминая тетрадку и выкидывая её в ближайшую урну. — Эу, что за проблема, за что так с…математикой? — Чонгук ловко перехватывает тетрадь, заглядывая внутрь, — нифига ты там уже все решил, можно взять? Я как раз не знал, как эту задачу писать! — Забирай, мне нахер не нужно, — скалится Хосок, засовывая руки в карманы и провожая злым взглядом Мина. — А чё не так снова? Кто обидел? — Шутит Чимин, за что получает посыл на три известные буквы. Пак закатывает глаза. Он уже давно привык. — Серьезно, Хо, в чем дело? — Блять, этот урод как появился, Юнги к нему прямо как магнитом тянет! — Так ты ревнуешь? — Воодушевленно интересуется Чимин. — Ага, больно надо. Но как ни спрошу — «Хеншин то, Хеншин сёе». Ещё и вы туда же, — с укором отчитывает друзей Чон. — А мы-то чего? — А кто его позвал на тусовку сегодня, не ты ли, Чонгук?«Он такой крутой, такой на массе», — передразнивает друга, — хуяссе, блять. — Еп, Хосок, ты надоел уже, иди расслабься, че с тобой не так? — Качает головой Чонгук, засовывая мятую тетрадь в рюкзак, — я на улице буду. Кончай свою токсикологию! — Чувак, — осторожно зовет Чимин, как только Чонгук уходит, — ну, что происходит с тобой? Хосок тяжело вздыхает, провожая грустным взглядом Чонгука. Он снова сорвался. И снова без причины. — Расскажу. Но если хоть кто-то узнает, — предупреждающе начинает Чон. — Да понял я…ради такого даже пару можем прогулять. У нас как раз матеша. У меня уже автомат, и у тебя. Считаю, сам бог велел не идти. Вот только там Юнги, — хитро улыбается Чимин, — а ему помощь нужна. — У него Хешин, поможет. С этими словами Хосок обходит Чимина и следует в другую сторону от аудитории.︾︾︾
В колледже всегда много укромных мест, например, кладовок или помещений для персонала. Именно в одной из таких кладовок прячутся Хосок и Чимин, раскуривая новую пачку сигарет Пака, которую родители привезли с Мальты. Вязкий густой дым окутывает помещение, пряча студентов в дымке. — М-да, — наконец-то вздыхает Чимин и отдает Хосоку чёрный ежедневник. — Это всё, что ты скажешь? — Ну, блять, мне надо переварить информацию. Чтобы Юнги… Ты уверен, что это его? — Ты же видишь почерк. И по тексту всё сходится. — Хо, черт возьми, только не говори, что всё прочитал? — Морщится Чимин, делая затяжку. — Угу, несколько раз. — Всегда знал, что ты извращенец! — Смеётся друг, — мама не учила тебя, что чужое читать нельзя? — Оно само вышло, я даже не планировал! — Пытается оправдаться. — Ладно, я сам не знаю, как поступил бы, но блять…это всё так странно. Я вообще не замечал за ним ничего такого! — Какого «такого»? — Устало произносит Хосок, закатывая голову и опираясь затылком о шершавую стену. — Ну, гейского. — Он не гей, — возмущается Чон и тушит сигарету в баночке с водой. — Чимин, — строго зовет Чон, — об этом никто не должен знать, ты меня понял? — Да понял, понял. Знаешь, обидно, конечно, что ты думаешь, будто я трепло какое-то. — Я так не думаю, просто это — реально секрет. Никто не должен узнать. — Да понятное дело. А то следующая запись тут будет не о любви к тебе, а о ненависти, — хихикает Чимин. Хосок радости не разделяет, но ему становится легче, что он смог поделиться этим. — Стой! — Неожиданно громко произносит друг, размахивая руками и пытаясь разогнать дым и, прикусывая сигарету, спрыгивает с коробок и садится рядом с Хосоком, обнимая того за плечи, — Чон… — Чего ещё? — А тогда…в Тэгу, ты не про Юнги говорил случайно? — Когда? — Хмурит брови Хосок, не сразу понимая, о чем речь. А потом округляет глаза, вспоминая ту самую ночь. Ну, блять, вот жук. — Нет. — Да харооош заливать-то, — расплывается в хитрой ухмылке. Сигареты перестает интересовать его, и он небрежно закидывает её в импровизированную пепельницу. — Блин, так вот из-за чего ты загонялся! Вернее, из-за кого! — Не понимаю, какого хрена ты так радуешься сейчас. — Радуюсь своей смекалке! Блииин, — потирает довольно ладони Чимин, — это, конечно, круто, но, черт возьми, всё очень плохо, — заключает Чимин, понимая всю серьезность ситуации. — О, неужели. — А ты что? Что ты испытываешь к нему? — Что я могу испытывать? Он мой лучший друг, Чим. Мне нравятся девушки. Понимаешь. Не член между ног. — Но дрочил-то ты на член, — совершенно серьёзно говорит Пак, хмуря брови. — Я не понимаю, это только меня беспокоит? — Похоже, что да. Чувак, в чём проблема? Ты ему нравишься. — А он мне нет, — звучит довольно грубо, и Хосок совсем сникает. Может, он сам себе врёт. Черт, ну, почему так сложно. — Чимин, я не гей, понимаешь? — Да понимаю. Зачем ты по сто раз повторяешь? Не нужно быть геем, чтобы любить кого-то ещё. Так вышло. У тебя просто что-то типа кризиса. — Какого ещё кризиса? — Ну, хрен его знает, кризис ориентации. Слушай, — крепче приобнимает друга за плечи, — вот мой тебе совет. Перестань думать о всякой херне. Ты с этим дневником совсем помешался. Будь мужиком в конце концов. Иди и поцелуй его… Хотя, — замолкает Чимин, хмуря брови, — нет, погоди, так сразу не надо. Он мой друг. И твой тоже. Вдруг ты и правда не гей, сделаешь ему больно, — рассуждает Пак. — Что значит «вдруг я не гей?!»! Я не гей, — возмущается Хосок. — Да-да, короче, найди какого-нибудь пацана, поцелуй и проанализируй ситуацию. — Фу, да ты извращенец что ли? — Хосок отмахивается от друга, кривя губы. — Да я серьёзно. Ну, не хочешь левого парня, хочешь, со мной поцелуйся? Мне не стрёмно, — Чимин с серьезным выражением лица наклоняется к другу, а тот как ошпаренный подскакивает. — Бля, да иди ты нахер. Не хочу я тебя целовать! — А как ты поймешь, что чувствуешь? Или планируешь бегать от него? Надо же понять, а то ты и его замучаешь, и сам с ума сойдешь. Серьезность друга пугает Чона. Особенно пугает то, что это говорит не Сокджин, а именно Чимин. Это какой-то абсурд. Но он прав. Нельзя изводить себя такими мыслями. Всё, что он сейчас делает, бежит от проблемы. Прячет голову в песок, как настоящий страус. Как трус. А он ведь не трус, он Чон Хосок. — Пошли. — Поднимает с пола рюкзак и уверенным шагом направляется к выходу. — Что, куда? Целовать Юнги? — Чим, что за херня, а? На пару идём! И чтобы ни слова, — предупреждающе рычит, прежде, чем выпустить друга на свободу.︾︾︾
Он, конечно, пожалел о сказанном в первую минуту, как только они расселись по своим местам в аудитории. Чимин несколько раз странно попытался просканировать Юнги, на что получил от него удивлённый взгляд. Хосок даже думал, что за время лекции успеет поседеть. Чон Хосок Если ты будешь так пялиться, он заподозрит что-то!Чимин Не заподозрит, успокойся, а то как струна гитарная, натянут.
Чон Хосок Я сейчас тебя натяну, если ты продолжишь это делать. Чимин разворачивается и сталкивается с грозным взглядом. Хосок буквально мечет искры в него. Чимин пожимает плечами и кивает, мол, понял, не дурак. Юнги всё ещё странно косится на Пака какое-то время, но потом отвлекается на лекцию. Хосок уже собирается спокойно выдохнуть и дослушать, о чём так увлеченно рассказывает преподаватель, как мобильный вибрирует и оповещает о новом сообщении. Чимин Лучше не тянуть и рассказать ему правду.Сокджин Какую правду и кому?
Намджун поворачивается со своего ряда и шепчет: — Парни, вы о чем? Хосок с ужасом читает название чата и поднимает глаза на Чимина. Тот, как и предполагается, буквально сливается со своей любимой белой кожаной курткой и уже делает невинной личико типа «прости, извини». Ну, всё, Чимин, тебе пизда! А следом в личный чат прилетает «чувак, прости, чатом ошибся». Хосок не отвечает, блокируя телефон, делает глубокий вдох, представляя, как натягивает глаза на жопу этому любителю ошибаться чатами. Надо срочно успокоиться. Вместо того, чтобы слушать лекцию, Хосок просто внаглую гипнотизирует макушку парня, сидящего напротив, скрестив руки на груди.«Знаешь, иногда ты не замечаешь этого, но ты на парах такой сосредоточенный. Особенно на английском. Знаю, как сложно тебе это даётся этот предмет. И я не упускаю шанса понаблюдать за тобой. То, как старательно ты пишешь слова, и как мило двигаются твои губы, когда ты произносишь шёпотом предложения. Наш грозный альфа-самец колледжа превращается в самого старательного парня во всей вселенной».
Хосок прикрывает глаза, тяжело вздыхая. Не может такого быть. Не может вот так любить человек. Не может довольствоваться лишь тем, что просто смотрит на него, как на долбанное произведение искусства. Как Намджун смотрит на картины в своих книжках по искусству. Но Хосок же смотрит. Уже месяц смотрит на Юнги, и если бы у него был дар смотреть до дыр, он бы уже его исчерпал.︾︾︾
Ладно. Если уж провоцировать, так до конца. Хосок не из тех, кто будет рефлексировать. Хотя с новой находкой только этим и занимается. Спит, жрёт и рефлексирует. Такими темпами из горячего плейбоя колледжа превратится в задрота с комплексами и патологической тягой к тому, чтобы подозревать всех и вся. Но сегодня вечером он может расслабиться. Возможно, предложение Чимина безумно, но жизненно необходимо в таких необычных условиях. Правда, стоит Хосоку подумать об этом, как уже бросает в дрожь. Бррр. Ну, как вообще можно поцеловать парня? С другой стороны есть самый надёжный друг, на которого можно спихнуть все прегрешения, если что-то пойдёт не по плану. Это алкоголь. День самоуправления чем хорош, так это тем, что преподаватели официально дают добро студентам на вакханалию. На самом деле они искренне верят, что таким образом воспитывают чувство ответственности, а не поощряют алкопати. Как бы там ни было, Хосок очень благодарен такому подходу в образовании. Современно, молодёжно. Он долго крутится перед зеркалом, меняя свои образы, и в конце концов замирает, вспоминая о том, что ему попалось не так давно в дневнике Юнги. Хо бросается к невзрачной черной тетрадке, судорожно перелистывая страницы и пытаясь отыскать то самое. И, вот оно!«Это, возможно, один из твоих лучших образов. Не считая твоих пальто и модной укладки. Тебе это идёт. Ты тот ещё балагур, но в таком виде смахиваешь на аристократа, а не на хулигана из подворотни. Но если говорить о повседневном, то красный — твой цвет, Хо. Эта безрукавка с огненными лакированными аляпистыми пятнами буквально выдергивает тебя из толпы. И твой открытый лоб. Так нельзя говорить, и слава богу, что об этом ты не узнаешь никогда, я просто кончить готов от того, как горячо ты выглядишь в этом…»
Хосок захлопывает блокнот. Не узнает он, как же. Горячо, значит? Хосок возвращается в гардероб, отыскивая там ту самую безрукавку. Прикид не для вечеринки. Но если уж провоцировать, то до конца. Он должен убедиться. Должен быть полностью уверен в том, что написанное Юнги — не какая-то идиотская шутка. Вот только зачем… А, к черту, об этом он потом подумает. Просто хочется. Из зеркала на него любуется и правда горячий парень. В таком прикиде он не остаётся без внимания, и пока топает до кампуса, успевает пофлиртовать с девчонками и получить пару записок с предложением закончить ещё не начавшийся вечер в приятной компании. В принципе в этих предложениях ничего зазорного Чон не видел, и с радостью откликался на помощь. Но сегодня ему снова не до этого. — Наконец-то, сто лет одевался что ли? — Чимин радостно хлопает по плечам, как только Хосок появляется в поле зрения, — И что за прикид вообще? — Забей, так надо. — Ааааа, — загадочно тянет Пак, поправляя привычные солнечные очки, — для Юнги стараешься? — Заткнись, — недовольно выдает Чон, хмуря брови и скидывая руку друга с плеча. — Расслабься, Хо. Я, знаешь, что придумал? — Боюсь представить, — качает головой парень, пока они идут в большой актовый зал в своем кампусе, откуда уже доносятся звуки музыки. Чимин до ужаса бесит. Во-первых, потому что каким-то волшебным образом Хосок нагло слил ему всё, что было на душе. Во-вторых, он почему-то слишком уж воодушевился этой историей. — Короче, вижу, ты не в духе, вечером и узнаешь. Не переживай, всё под контролем. — Это-то меня и пугает, что всё под твоим контролем. — На, — протягивает Хосоку стакан с какой-то жидкостью, как только они заходят в коридор. Каждый год одно и тоже. Танцевальная зона в зале, а в холле вдоль стены своеобразный фуршет с кучей никому ненужных закусок первую половину вечера. Всех интересует пунш. И, как искреннее верят преподаватели, алкоголь никто не приносит, наслаждаясь сладкой водичкой. Хосок вздыхает и перехватывает стакан из рук друга. На вкус так сладко, что у него даже челюсть сводит. — Пойдём к нашим, — зовёт Чимин и пробирается сквозь толпу, которая уже прыгает на импровизированном танцполе. Его банда сидит около сцены, явно замышляя какие-то делишки. Так и есть, Намджун прячет в рюкзаке какую-то бутылку, и Хосок закатывает глаза. — Джун отвечал за алкоголь в этот раз? — Всё путем, — уверяет друг и с шумом выдергивает пробку, — подставляй стакан. Хосок вздыхает и тянет свой стакан, наблюдая, как неловко Джун разливает алкоголь. Чон втягивает носом аромат и пытается угадать, что сегодня приготовил импровизированный бармен. Это что-то очень знакомое… — Это ром? — Приходит на помощь догадливый Чонгук. — Он самый. — Черт, Джун, надеюсь, меня не будут выносить отсюда вперед ногами после твоего алкоголя? Смех друзей прерывает Юнги, незаметно протискивающийся между Сокджином и Чонгуком. — О, мелкий, вечно ты опаздываешь. — Мелкий у тебя в штанах, — предсказуемо язвит Юнги, и это вызывает глупую улыбку у Хосока, который привык к подобным ответам друга. — Джин? — Вопросительно смотрит Намджун, намекая на стакан. — Я воздержусь, у меня вино. — Откуда? — Удивленно тянет Чимин, деловито стягивая очки. — Места знать надо. Нафига тебе очки тут? — Это мой образ. Образ у него, конечно, так себе. Как на маскарад, учитывая приталенный кожаный пиджак с эполетами на плечах и какими-то мелкими цепями на белых джинсах, которые сидят так, будто он украл их у второклассника. — Юнги? — Не обращает внимания на друзей Джун, поочередно предлагая алкоголь. — Это твой? — Угу. — Тогда я пасс. Все снова хихикают, а Чимин обнимает Юнги сзади, ероша его медные волосы. — Правильно, хороший мальчик. Они ещё что-то обсуждают. Что-то вроде того, что Намджун не самый надежный поставщик алкоголя, и что после прошлого раза, все едва ли остались живы. Хосок так вообще не помнит половину вечера. Он, конечно, всё валил на паленый алкоголь, а не на то, что пил как не в себя из-за того, что его тогда какая-то девчонка кинула. Хосок всё еще зависает на этом «хороший мальчик». Чимин по-дружески обнимает Мина, пока тот расслабленно лакает свой безалкогольный пунш из стаканчика. Его волосы медно-оранжевого цвета уложены в неровный пробор, словно они негласно договорились с Хо о таком. Как чёртова парочка. Юнги довольно редко улыбается, и заметить его ямочки на щеках бывает нелегко. Но сейчас, кажется, ему и правда весело. Он расслабленно болтает с друзьями, пока лучший друг пялится на него. А Юнги, кстати, идёт черное. Вообще черный цвет в одежде — бессменная классика, но Юнги в таких скинни и такой обтягивающей футболке выигрышно смотрится. Всё-таки он точно занимается в зале! Юнги неловко улыбается, когда Намджун глупо шутит, и краснеет, когда Чимин рассказывает о том, в каких позах провел ночь с девчонкой с параллельного курса. Этого не видит никто, только Хо. И он и правда думает о то, что Юнги — хороший мальчик. Так, стоп. Какой, в жопу, хороший мальчик. О чем он вообще думает! Он снова заводится. А крупицы радостного настроя улетучиваются моментально, как только к болтающим друзьям подходит Хеншин. Хосок даже успевает ругнуться себе под нос, осушая стакан. — Тише, бро, — только и успевает поддержать Чимин, укладывая руку на плечи другу. Что ж, хорошо, что есть знающий Чимин. В случае чего, поддержит. Хеншин предсказуемо забирает Юнги и уводит его в свою компашку на другой стороне зала. Хосок наблюдает за ними и злится ещё сильнее. Его хорошего мальчика уводит какой-то мудак. — Ты сейчас дыру в нём прожжёшь, — усмехается Чимин на ухо, и Хосок вынужденно отворачивается спиной, чтобы не было соблазна смотреть. Хотя он велик до невозможности. — Парни, у меня сегодня день икс. — Это как, — хмурит брови Сокджин, поправляя рубашку. Выглядит как голливудская звезда. Что сказать, хорош чертяка. — Планируешь охмурять новую девчонку, Гуки? — Нет, планирую подкатить к тому красавчику. — Честно признаётся Чонгук. Парни удивленно переглядываются. — Кхм, — прокашливается Хосок, — к какому? — Ну, Ким Тэхёну. — В-в смысле? — В прямом, Хо. Ты где витал? Сто раз про него рассказывал, — небрежно бросает Чонгук, судорожно хлопая по карманам и доставая оттуда жвачку. — Он же парень. — Блин, убейте его кто-то, — хмурится Чонгук, — и чё теперь? Или ты у нас гомофобом заделался? — Нет, — суетливо говорит Чон. — Просто не думал, что ты серьезно… Хосок переводит взгляд на Чимина, а тот кивает, мол, я же тебе говорил. — А чё он по-твоему от нефига делать нам про него уши все протрещал? — Смеётся Намджун, закрывая рюкзак и пряча его под лестницу. Здесь стратегическая заначка алкоголя на вторую половину вечера. — И что ты собираешься делать? — Осторожно интересуется Хосок, засовывая руки в карманы брюк. — Как что…кадрить, — дерзко отвечает Чон, недвусмысленно толкаясь языком в щеку, — сначала пообщаюсь. А дальше видно будет. Я уже вокруг него как коршун вьюсь месяц. Хватит хуйней страдать, надо действовать. Короче, держите за меня кулаки, — выдыхает Чонгук и, засовывая в рот кусок пластинки жвачки, идёт покорять объект своей симпатии. — Золотые слова! — Кричит вслед Чимин, — хоть у кого-то есть яйца признаться в своих чувствах. Пиздец. Хосок провожает любопытным взглядом уверенного Чонгука и даже на секунду завидует его решительности. А взгляд невольно скользит по толпе, перебираясь на Юнги. — С хрена ли он такой довольный? — Бубнит Хосок, отходя от друзей к столикам и забирая с него очередной стаканчик. — Может, добавить увеселительное зелье в него? — Чего? — Ты какой-то слишком строгий. Тебе бы расслабиться, — мягко мурлычет девчонка, приподнимая подол платья и указывая на небольшую флягу, засунутую прямо в чулок. — Хах, — хмыкает Хосок, облизывая, — разве могу отказать? — Он протягивает стакан и наблюдает, как девушка ловко откручивает крышку и щедро льёт в стакан. Хосок долго не думает, выпивает залпом, и уже хочет повернуться, как чувствует на своих губах чужие. Сладкие, с привкусом какой-то сахарной ваты. Это отличная закуска для крепкого горького алкоголя, который ему бессовестно подмешали на его же глазах. Он прикрывает глаза, обвивая руками тонкую талию и невольно тянется пальцами к ягодицам, сжимая их. Девчонка протяжно стонет, совершенно не стесняясь, а Хо ускоряет темп, сплетаясь языками. Алкоголь кружит голову. Ему чертовски жарко в этой жилетке, но у него вроде как был план. Сука…план. Он еле-еле отрывается от манящих губ, пытаясь сфокусироваться. И с трудом отводит взгляд от мокрых губ, бегая глазами по толпе и лишь на мир пересекаясь со знакомыми хитрыми глазами. Рыжая копна волос успевает мелькнуть перед глазами перед тем, как девчонка разворачивает его лицо к себе. — Эй, отвлекаешься? Можем уйти отсюда. В любой другой ситуации он бы с радостью воспользовался таким заманчивым предложением, но он тут вроде как не для этого. И впервые за все вечеринки, остается здесь и даже кое-как уворачивается от настойчивых женских рук. — Тебе удалось вырваться из хватки, — смеётся Чимин, когда Хосок вздыхает, выходя на улицу и закуривая сигарету. Свежий воздух приятно охлаждает горящие щеки и остужает пыл. — Иногда это утомляет, — качает головой Хосок, поднимая голову и выпуская сигаретный дым. — Тебя? Утомляет? Хо, это какие опасные звоночки, — нервно хихикает Пак, выкидывая в урну окурок. Про опасные звоночки он знает побольше друга…«Может, стоило вообще не обращать внимания на такие мелочи? И на тебя самого. Было столько опасных звоночков, что у меня буквально голова от разрывалась. Но я, как дурак, продолжал лишь акцентировать своё внимание на тебе. Черт возьми, Хо, иногда мне кажется, что лучше бы мы с тобой разругались. И так было бы проще. Кто-то говорит, что дружить с объектом симпатии лучше, чем вообще не иметь с ним ничего общего. Чушь всё это. Я едва сдерживаюсь, что не признаться тебе, когда тащу тебя пьяного домой. Ты даже не представляешь каких сил мне стоит держать себя в руках и не пялиться на тебя долго. Звоночки за звоночками… Возможно, если бы ты нашел себе девушку, постоянную девушку, а не развлечение на ночь, я бы смог усмирить себя. Я бы договорился со своими демонами. Но ты совершенно непокорный, сам себе на уме. Окружая себя большим количеством людей, ты всё еще одинок. И для меня это как красная тряпка. Хотя я понимаю, что это не мое. Что ты не мой…»
— Эй, — толкает друга Чимин. — Чего тебе? — Хватит в облаках витать. Поговорил с Юнги? — Когда бы я успел, интересно? — Ну, девчонок-то позажимать успел, — деловито заявляет Пак. Дело в том, что зажимать девчонок куда проще, чем затеять разговор с Мин Юнги.︾︾︾
В разгар вечеринки всегда происходит какой-то трэш. Либо ссора, либо драка, либо блевотная вечеринка. Ну, или какие-то дикие игры, которые затеял Чимин. Хосок уже подозревает неладное, когда Пак деловито запрыгивает на диван и требует внимания. Из общего зала они перемещаются в комнату старост, захватив в свою компанию каких-то ребят из параллели, Хеншина, его свиту и девчонок, сохнущих по Чимину и Хосоку. Компания так себе, но Хосок старается не фокусировать внимание на этом. Когда алкоголя уже достаточно в его крови, а он чувствует себя максимально расслабленно, в Чимине открывается второе дыхание и он предлагает всем сыграть в бутылочку. Чимину вообще дай повод — лишь бы утешить своё самолюбие. Вернее — плотское желание. Хосок качает головой, лениво потягивая из стакана что-то терпкое. Все, естественно, улюлюкают в знак согласия, девчонки ломаются секунд 10, хотя видно, что у них в глазах огоньки играют. Еще бы, засосать Чимина или Хосока каждая тут хочет. Кажется, единственный, кому эта идея не по душе, — Юнги. Но друзья давно знают его и не удивляются такой кислой мине. Хосок внимательно следит за тем, как Чимин насильно тянет сопротивляющегося Юнги в круг, и, пользуясь случаем, падает на пустующее место напротив. Какого хрена он с таким энтузиазмом рвется играть, непонятно. Чертов алкоголь Намджуна! Стопудово! Ну, ничего. Он ему потом выскажет. Сам-то Намджун уже мирно спит на чужой кровати, совершенно не беспокоясь о том, что его как куклу таскают добрые друзья с собой. Бутылочка крутится, останавливаясь на людях, и Хосок, вальяжно развалившись на полу, кидает осторожные взгляды на Юнги. Из собственных мыслей вырывают резкие возгласы, когда бутылочка указывает на Чонгука и Тэхёна. Эти двое немного смущаются. Хотя Чонгук пытается быть храбрым. Выдают его лишь покрасневшие уши. Хосок на секунду даже сомневается, что Чон всё-таки сделает это. Неужели он… — Воу-воу, — кричит Чимин, подскакивая на диване. Да, они реально это делают. Чонгук подползает к этому Тэхёну и, особо не думая, впивается в чужие губы под гулкое «уааааа» со стороны девчонок и других парней. Кажется, это восхищает всех сидящих. Кроме Юнги. Тот замер в одной позе, равнодушно и боязливо поглядывая на двух целующихся в метре от него парней. И Хосок пользуется каждой миллисекундой, чтобы понаблюдать за реакцией. В первую очередь своей. Потому что два целующихся парня вроде как не вызывают отвращения. Это плохо. Очень плохо! Черт возьми, если представить, что он и… Ой, да, в пизду. Не бывать этому. Хосок хмурится, залпом опрокидывая в себя всё содержимое из стакана. Кажется, что пока он не видит, ему постоянно подливают. Ещё чуть-чуть, и он точно вырубится. Когда Чимин раскручивает бутылочку и говорит про то, что у них потеря бойцов (подразумевая новую влюбленную парочку), Хосок старается не смотреть на крутящийся предмет и просто запрокидывает голову, делая глубокий вдох. Сейчас бы на улицу… — Хо! ЧУВАК, — орёт Сокджин своим высоким противным звуком, умудряясь разбудить Намджуна. Хосок опускает глаза вниз и видит направленное от себя дно бутылки и его сердце заходится в бешеном темпе. Только бы не какая-то уродина попалась… Он медленно переводит взгляд на кончик бутылки, а затем на белоснежные носки того, кто сидит прямо у этого горлышка. Он нервно сглатывает, потому что такая педантичность только у одного его знакомого. Он поднимает глаза и его сердце замирает. Юнги тоже сидит, не шелохнувшись. Да вы издеваетесь, да? Чимин ловит взгляд друга и одобрительно кивает, мол, сейчас самое время. С другой стороны, а когда еще-то? Помни, Хо, если что, все можно списать на алкоголь. — Ой, да эти точно зассут, — заранее предугадывает Сокджин. — Давайте ради меня, ребята, — хихикает пьяный Чонгук откуда-то сбоку, обжимаясь с Тэхёном. Происходит какой-то тотальный пиздец, Хосоку кажется, что он во сне. А, да и пофиг! Может, надо меньше думать. Он вздыхает и, падая на колени, подползает к Юнги, пока тот резко отстраняется, упираясь спиной в диван. — Ты чё серьезно собрался меня целовать? — Хмурит брови, и Хосок на секунду теряется. Может, всё-таки с тетрадкой наёб какой-то вышел? Хосок пьян, мало ли что ему может показаться, вот только во всей этой шуме и гаме он вспоминает, что «заметил за собой идиотскую особенность, когда я волнуюсь или нервничаю, я как полный идиот смотрю на твои губы и кусаю свои. Просто задолбало использовать крема. А ты постоянно обращаешь на это внимание, думая, что у меня просто простуда». Хосок улавливает этот взгляд на своих губах и то, как едва заметно Мин прикусывает нижнюю. Ага, точно не наёб! Будь неладен этот Юнги со своим дневником и Намджун с алкоголем. Он плюет на всё и, притягивая Юнги за шею, впивается в чужие губы, особо не размышляя на тему того, хочет ли этот поцелуй его друг. Он проталкивает свой язык, даже не давая возможности Юнги ответить, и готов поклясться, что перед тем как получить смачную пощечину по щеке, слышит тихий стон. Все орут, а Мин вскакивает, шипя на всех вокруг, как мартовский кот и, распихивая друзей, выбегает из комнаты. Хосок сидит, потирая красную от удара щеку. От лыбится как идиот и… Блять. Сознание неожиданно накрывает его медным тазом. Он только что поцеловал Юнги. Поцеловал лучшего друга. Боже правый. Это пиздец. Это пиздец. — Перестань уже линчевать себя, — приходит на помощь Чимин, который помогает пьяному Хосоку подняться, и отводит его в уборную. Там тихо и, в отличие от комнаты, нет группы поддержки. Здесь мозги возвращаются на место, а совесть начинает кричать слишком громко. — Блять, я его поцеловал! — Да, молодец, — хвалит Чимин, — ну, и как? Не умер же. — Блять, я его поцеловал, — Хосок хватается за голову, нервно расхаживая по туалету. — И? — Я его поцеловал, — шепчет Хосок. — Понимаешь?! — Понимаю, что ты спятил! Для того и было задумано. Если честно, я не думал, что так выпадет, но это знаки судьбы! — Какие, в жопу, знаки судьбы?! — Чувак, если бы я знал, что ты такая истеричка, в жизни бы с тобой не повёлся! Бери пример с Чонгука! Хватит сопли на кулак наматывать. Возьми себя в руки. Иди и поговори с ним! — Отчитывает Чимин, подозрительно чётко выговаривая каждое слово. Ладно. Он, в конце концов, мужик. И может отвечать за свои поступки. Юнги сидит на ступеньках чуть дальше входа в кампус. Прячется, зараза. Ещё и кутается в свою безразмерную черную кофту. Всё бы ничего. Вот только яркие волосы как красная тряпка тут же приковывают всё внимание к себе. Хосок глупо улыбается, но тут же одергивает себя. Сейчас не время для романтики. Что ещё за гейские замашки. Он подходит к другу, и тот недовольно хмурится. — Ну, прости, — виновато произносит Чон. — Я чё знал, что ты так среагируешь? Конечно, знал. Специально проверить решил. И что? Допроверялся? — Это ж прикол. Ты же знаешь Чимина. — А ты знаешь меня, — недовольно тянет Юнги, затягиваясь. Впервые Хосоку хочется вытащить из чужого рта сигарету. — Блять, Юнги, не строй из себя недотрогу. — Недотрогу? — А как ещё? Все веселятся и понимают, что это такое. Ты же вечно чем-то недоволен. К тебе прикоснуться нельзя, ты как на дерьмо смотришь. Ничего удивительного, что ты один. Так до 40 лет будешь в девственниках шляться! Слова сами вырываются, и Хосок успевает подумать уже после того, как они доходят до сознания Мина. Тот вскакивает со своего места, выкидывая сигарету под ноги и туша ее ботинком. — Поверить не могу… — криво усмехается Мин, качая головой и натягивая капюшон на волосы, — да, я не ты. В отличие от тебя не прыгаю в каждую кровать как шлюха. Мне до тебя далеко. Язвительно выплевывает и, задевая плечом, уходит. — Юнги, я…— навстречу выходит Чимин, удивленно уставившись на друга, пока тот как пуля пролетает мимо. — Я сваливаю. — А что, собственно…Хосок! — Блять, я, кажется, всё испортил, — падает на ступеньки, роняя голову на руки. — И что ты ему наговорил? — Недовольно интересуется Чимин, скрещивая руки на груди. Оставил друга, называется, на пять минут. — Сказал, что… — Да говори же. — Сказал, что он вечно строит из себя недотрогу, так и останется до 40 лет ни с кем… — Господи, Хо, ну, какой же ты придурок, а? — Закатывает глаза друг, поправляя верхнюю одежду. — Знаешь, меня так девчонки не отшивали! Он мне дал при всех пощечину! — Да я бы сам тебя сейчас ударил. — Это твоя глупая идея была с этим гребаным поцелуем! И что теперь? Я его поцеловал. И мы еще поругались. И к чему это привело? — Негодует парень, подскакивая, не в силах спокойно сидеть. — Ну, — задумчиво тянет Пак, — а как тебе было? — Чего? — Опустим вашу ссору. Как сам поцелуй? Хосок хмурится. Не до анализа ему сейчас, конечно, но если так подумать, то… — Нормально. — Ну, не противно? — Нормально, говорю же. — Уже хорошо. Осталось просто твоё «нормально» расшифровать. Хосоку не нужно ничего расшифровывать. Он уже и так понимает, что вляпался по самые помидоры. От одного «нормально» обычно член в штанах не дёргается, а в голове не возникает навязчивого желания догнать друга и прижать к себе.