Nothing feels like mine

      Я никогда не плачу бесконтрольно. Пущу слёзы тогда, когда посчитаю нужным, и плевать, что люди считают меня лицемером. Вся страна, великий союз государств разных мастей, оплакивала смерть А.К. Орхаменко, президента Республики N. Все, кроме меня. Мама строго посмотрела на меня, недовольно шепнув:       — Ты что, фашистов? Плакать должен, такого человека не стало...– и она расплакалась ещё больше, а мне было наплевать. Смотрел на гроб с открытой крышкой, молясь на быстрое проведение прощальной церемонии. В тот момент я искренне завидовал отцу, из-за пьяного состояния не пришедший сюда. Пока мы стоим под дождём, замерзая, он нежился в одеяльцах.       — Ну же, хоть слезинку пророни! Или сделай сочувствующий вид: стоишь как наёмник.– вновь упрекнула меня мать, однако я её уже не слушал. В ту же ночь, когда церемония закончилась, я сделал пару заметок, прежде чем отдаться царству Морфея.       

«Хоронить человека – как это глупо! Зачем мне идти на прощание того, С кем не видался и кому наше мнение чуждо? Все плакали невесть от чего, А я стоял, не меняя лицо. Зачем давать слёзы тому, Кто носил Божье кольцо, А о грешности священников говорил никому?»