Чувство тревоги

𝐭𝐢𝐦𝐨𝐫

      Яркий фиолетовый свет среди густого серого тумана, словно путеводная звезда, зовёт к себе. Протоптанная дорога среди одинокого поля становится всё более вязкой. Итак уставшие ноги утопают в грязи, тело болит от постоянного движения, а из-за отдышки всё сложнее захватывать ценнейшие крупицы воздуха. Задыхаться ещё рано.. Пожалуйста...       «Прошу, беги, Victima», — повторяет противный голос в голове раз за разом. «Мы уже близко. Нельзя отступать». Нервы сдают точно так же, как и силы. Ломота, граничащая с болью, всё больше подступает и пробегает по всему телу. «Не останавливайся».       Сзади слышится топот огромной толпы. Оборачиваться нельзя. «Иначе»       Всё сложнее дышать. Всё сложнее двигаться. Всё больше ноги утопают в бесконечной дороге. Всё ближе гул и топот.. «Умрёшь»       Время словно остановилось. Исчез шум. Мир стал чёрно-белым, словно старый страшный фильм на кассете. Пара секунд спокойствия и пара секунд до очередного проигрыша.       Резкий толчок в спину, второй, третий, и вот он уже валяется на дороге в отключке. Вокруг бежит толпа чёрных силуэтов в масках, которые так любят топтаться по истощённому телу каждый этот грёбаный раз..       — Мы когда-нибудь встретимся, Чхве Ёнджун, — из темноты виднеется размытый женский(?) силуэт, а вокруг мерцают бликующие звёзды, которые ещё больше скрывали очертания девушки(?).       — Постой, прошу! Я больше не могу.. — встав во мгле, Джун пытался догнать фантома, но тот уже растворился в пустоте. — Прош...       — Я прошу... — снова. Снова Джун проснулся от боли, задыхаясь во сне. Снова кошмары.       Пустая съёмная квартира, в которой слышно лишь тиканье часов. В окно проникает ужасно тусклый свет утреннего солнца, а густой синий туман ещё больше скрывает желанные лучики. Одеяло валяется где-то на полу.       — Твою мать.. — проскулил Ёнджун, закрывая бледное лицо, по которому стекал холодный пот. Хотелось закричать, но издать он мог лишь жалкий всхлип.       Ложиться спать не было смысла, ведь и так через 2 часа ему бы пришлось просыпаться в универ. Единственное верное решение — это приготовить себе крепкого кофе, чтобы снова не отрубиться, и записать сегодняшний сон в своеобразный дневник.        Карандаш выводил тонкие линии, которые складывались в общий портрет человека. Длинные взъерошенные волосы скатывались водопадом с аккуратных плеч, а таинственное сияние вместе с чёлкой скрывали лицо. Было видно лишь немного уставшие, как будто заплаканные, глаза и пухлые губы.       «Мы когда-нибудь встретимся..»       — «Когда?» — про себя подумал Ёнджун, чуть опустив карандаш.       — Джун, ты чего? — плеча коснулась чья-то рука. Старший Чхве быстро закрыл руками наброски, которые он так бережно пытался повторить. — О неееет, только не говори, что оно снова тебя достаёт. Чувак, мне кажется это продолжается уже несколько месяцев, если не год.       — Всё в порядке, Субин, — конечно "всё в порядке", особенно когда лжёшь сам себе.       — Бро, ты снова рисуешь эту девушку, всё явно не в порядке, — Бин бросил рюкзак рядом и достал тетрадь с конспектами. — Тебе надо развеяться, у тебя эти кошмары из-за твоего образа жизни. Тухнешь вечно в прокуренной квартире, не выходишь никуда.       — Ну и что предложишь?       — Ну если и разлагаться, то хотя бы на улице, чтобы твои останки в перегной для растений превратились аххаха, — младший хихикнул чуть хлопая соседа по спине. Жаль он не догадывается, о чём вообще говорит мне.       — Ха-ха. Какой же ты блять смешной.       — Да ладно тебе, неправда разве? Короче, у Сынхана скоро вечеринка в честь др, там ещё и Марк будет. Кан с Хюнином, я думаю, тоже подключатся потом. В общем все знакомые, — Бин раскинулся на стуле прям в тот момент когда прозвучал звонок. — Вот чёрт.. Ну я тебя в любом случае туда потащу хах)       Скучная лекция по философии, зачем вообще айтишникам философия? Единственное где это может пригодиться, пожалуй, только для ведения дневника, особенно в случае Джуна. Кстати про дневник..       Ёнджун потянулся за рюкзаком и достал оттуда белую книжонку, которая была разрисована авторскими граффити, рисунками и, конечно, стилизованное под это всё имя того, кому она принадлежит. 𝐕𝐢𝐜𝐭𝐢𝐦𝐚. Раскрыв свою записную книжку он быстро перелистал затёртые страницы на нужную, с заголовком «Туманные Плакальщицы»:        Каждый раз после поражения в этих догонялках с тенями, я появляюсь на песчаном берегу огромного океана. Снова вокруг один лишь туман, но стоит мне немного повертеться, как тут же слышу глухой стон и плачь. Как раз это издаёт одна из этих сущностей — Теневых Плакальщиц.       Их рост составляет около десяти метров. Всего их три, и каждая идентичная копия другой. Длинные искажённые шеи и руки; на пальцах что-то вроде пепла; серо-бледная кожа, словно они сами уже давно как сгнившие трупы, которых так трепетно оплакивают и отправляют в последний путь. Их, я думаю, не менее страшные и изуродованные лица скрывают белые ткани, под которыми снизу видно только чёрную пустоту и ничего более. Точно так же и с их одеждой. Беледно-белёсые плащи, больше похожие на монашеские платья, также испачкана в каком-то пепле, а может это остатки гноя.       Все разы когда мы виделись, они молились за различных существ того мира. В первый раз увидев это зрелище, сказать, что мне было "противно" — равноценно молчанию. Смотреть на кучу уже разлагающихся трупов мало того что "отвратительно", это слово вообще сюда не подходит. Вообще слов всего мира не хватит чтобы описать какой там стоит смрат и насколько мерзко одна из этих религиозных фанатиков ревёт; насколько ужасно было смотреть на реку крови, что течёт в тёмно-синюю океаническую воду. Изначально, все те мёртвые тела были кучкой каких-то обыкновенных животных, что есть и у нас в мире, но с каждой нашей встречей эта "кучка" становилась горой. Стали появляться какие-то странные создания, вроде китов с двумя парами человеческих рук вместо плавников и устрашающей рожей.       Помню, как в первый раз со мной заговорила самая младшая из сестёр плакальщиц. Закончив читать молитву, искажённым и еле разборчивым голосом, она сказала что-то на подобии: «Victima, ты умер». Она более спокойная и рассудительная, чем её сёстры, из-за этого я прозвал её «Благоразумие». Благоразумие всегда стоит со сложенными руками, будто правда сожалеет о смерти неизвестного ей сущноства. Средняя никогда ничего не говорит и как будто не дышит (возможно я просто не сосредотачивал на ней внимание), руки по швам. Я прозвал её «Отрешённость». А самая старшая (лично для меня самая раздражающая) и постоянно плачущая сестра — «Уныние». Она всегда держит руки у лица и неистово рыдает, а если и говорит что-то, то это больше похоже на крик. В большинстве случаев она не говорит ничего дельного, только шепчет себе под нос: «Mori, anima amissa.. Прошу...» Опять-таки, я испугал не на шутку; был рад, что это оказался очередной сон.       Рядом были иллюстрации этих гигантских существ. Скоро встретимся.. Дуры